Кошмары и нежность

      Острые камешки больно впиваются в босые стопы, ветки больно бьют по зареванному лицу. Пальцы сводит от ночного холода, ну или же от того, что она со всей силы вцепилась пальцами в пластину, которая была все ещё немного тёплой. Глаза лихорадочно бегали по окружающему пространству, выискивая, куда можно скинуть маску, без привлечения внимания перследователя.       - Наверное, это конец? – иронично, почти без эмоций хмыкнула девушка, делая рискованное действие – как летающую тарелку откидывает маску в стоящие у дороги бочки и припускается дальше.       Дальше от того, кто с таким рвением пытается ее догнать. В голове мелькает шальная мысль, на устах мелькает едва заметная, отчаянная ухмылка. Это ее родной город, она знает тут каждый закоулочек, каждый куст ей смутно, но знаком. Собирая все оставшиеся силы в кулак, девушка резко падает на живот, обдирая тазовые косточки и острые коленки, ныряет под фундамент дома, цепляя выступ виском, кажется, немного поцарапала. Этот дом ей знаком, в нем живет милая старушка, которой Эва часто помогала по хозяйству, в обмен на знания письма, чтения и базовые знания медицины. Старушка уже была совсем плоха, часто впадая в состояние, подобное трансу, начинала выкрикивать бессвязные слова. Иногда бывали случаи, когда женщина издавала нечеловеческие звуки, странно выгибаясь на кресле и закатывая глаза. Но выбора у Эвы особо не было: оставшись сиротой в раннем возрасте, девушка крутилась как могла. Воровала редко, считала, что такое поведение не достойно человека разумного. Вместо этого бралась за любую посильную работу.       Разбирая кабинет одного состоятельного господина, чьи родственники, кажется, кроме как наследства не хотели ничего от своего несчастного подопечного, предложили девушке прибрать весь кабинет, что надо – пусть себе возьмет, а что мусор – то пусть на помойку выносит. В отличие от родственников, дурой Эва не была. Проведя в пыльной библиотеке несколько дней, она вынесла немало ценных книг. Среди них были книги о черной магии, которую девушка из любопытства стала изучать. Потом сообразила, что на этом можно зарабатывать. Дурного ничего не делала: порчи не насылала, привороты не делала, смерть не насылала. Так, помочь девчонкам забыть неудачную любовь, попрощаться с родственником, избавить от страхов и кошмаров.       И до сегодняшнего вечера все шло гладко: в местном храме о ней знали, но не тревожили, зная сложную судьбу девушки-сиротки и отсутствие злых умыслов. Несколько часов назад, прямо из столицы, в их небольшой городок прибыл кортеж с эпистатом. Хворь у них в городе не задержалась, слишком крепкое здоровье и буйный нрав были у местных жителей, хотел эпистат набрать лекарей и писарей из их академии. Сидя в кустах со своим другом – Исманом, они, затаив дыхание, смотрели на красивые дорогие колесницы, отделанные золотом. Стараясь не издавать лишних звуков, Эва аккуратно высунулась из кустов, проверяя обстановку. Ее взгляд тут же поймали голубые, чистые как небо в ясную погоду глаза. Девушка замерла: этот взгляд одновременно притягивал и заставлял ощущать первобытный ужас. Друг, почувствовав ее замешательство, дернул ее за край юбки, от чего она, не удержав равновесие, больно стукнулась копчиком о землю.       - Эме, - друг взволнованно повернул ее лицо к себе, - не иди сегодня на заказ, сердцем чувствую, не надо тебе сегодня туда идти. Пересиди недельку, он уедет из города, дальше будешь спокойно работать. Опасен он, поймает тебя дурную.       Девушка тепло улыбнулась, приятно, когда о тебе думают, заботятся. Уверенно кивнув другу и пообещав сидеть ниже воды тише травы, Эва упорхнула в сторону своего дома.       Сейчас, продираясь сквозь острую траву и царапаясь об острые камни, находящиеся под домом, девушка ругала себя последними словами за то, что не послушала друга. Дурная голова ногам покоя не дает. До противоположного конца оставалась пару метров, приподнявшись на руках, девушка с усилием протиснулась сквозь узкое, даже для нее, отверстие в камне фундамента.       По спине пробежал холодок, и в ту же секунду ее подхватили за шкирку и встряхнули, как нашкодившего котенка. Она попыталась ущипнуть наглого служителя фараона, за что была моментально наказана ударом головой об стену. В ушах зашумело, из носа потекла кровь, фокусировка в глазах пропала, оставляя возможность различать лишь силуэты. О да, эпистат даже при таком взгляде был необычен и красив: светлая кожа, белые волосы, внушительный рост и накаченные мышцы.       - Грязное отродье, - шипит этот красивый мужчина. Эва кривится, не должен такой красивый такие речи ядовитые бросать, особенно ей.       - Мерзкая, губишь людей да? За монеты совершаешь страшные грехи.       Вторая рука мужчины перемещается ей на шею и еще раз прикладывает ее затылком от каменную стену. На руках Эва подмечает необычные рисунки – метки охотников. На сопротивление ее духа уже не хватает, все, что она может делать – это тихо скулить. По щекам непроизвольно катятся слезинки. Вот это ее конец? Такой бесславный и даже обидный.       Мужчина кривится, когда чувствует на своих кистях ее теплые слезы. Тянется за своим хопешем, достает его из ножен. Скалится, как дикий зверь, кажется, вот-вот самостоятельно зубами ей в шею вгрызется.       - Ненавижу таких как ты, грязное порождение ночи. Сколько крови простым людям испортили, такая хорошенькая, даже красивая, а пошла по гнилой дороге.       Следующим движением эпистат вгоняет в ее тонкую изящную шею свой меч. Тот с противным хрустом вонзается в нее, провоцируя последний в жизни этой женщины громкий, переходящий в тихое сипение, крик.

***

      - Эва, Эва       Как сквозь толщу воды, она слышит отчаянные попытки связаться с ней. К щеке прислоняется что-то теплое.       Резко распахнув глаза, девушка видит обеспокоенные глаза своего мужа, который держит свою теплую ладонь у нее на щеке и с тревогой смотрит в ее темно-зеленые глаза. Осторожно притягивая ее на колени, он укрывает их обоих одеялом. Лишь тогда она замечает, что ее колотит озноб. Его большие крепкие ладони проходятся по спине и бедрам, поглаживая, успокаивая.       - Ты кричала, - прижимая ближе и целуя в висок говорит Амен, - кошмар?       Эва недовольно ежится, вспоминать сон неприятно, ощущение, будто все уже было, коленки и затылок ныли, будто она на самом деле проходила испытания во сне. Посидев еще пар минут, она тянется к телефону, щуря глаза от яркого света, исходящего от  экрана, расфокусированным зрением смотрит на значок часов – 3:17       - Давай я сейчас поставлю кипеть чайник, а мы сами сходим в душ, - чуть хриплым сонным голосом предлагает ее муж, - тебе сейчас необходимо смыть с себя кошмар, водичка поможет.       Закутав ее в одеяло, словно гусеницу в кокон, мужчина, чуть не споткнувшись об их кошку, ругнулся, найдя ногами тапочки прошел на кухню. Кошка ответила ему гневным мявком, наверное, в переводе на человеческий, ничего хорошего это не означало. Сунув чайник под кулер, беловолосый принялся перебирать их чайные запасы. Благо их общий друг – Тизиан, его партнер по бизнесу и университетский друг его супруги, был заядлым любителем чая и со всех поездок и на все праздники приносил всем ассорти на любой вкус и запах. Поняв, что друзья ни в какую не понимают и не вникают в сорта и свойства волшебного напитка, напарник к каждой этикетке прилепил собственный стикер с описанием данного вида. В этот момент Амен мысленно сделал заметку: поблагодарить друга за заботу и внимательность.          Выбрав из общей массы зеленый чай с мятой и другими трудночитаемыми травами, на этикетке которого был прилеплен стикер «Спокойствие», мужчина выудил чайник их под куллера и поставил его на специальную подставку. Размяв руками затекшую шею, Амен направился в ванную, попутно доставая из шкафчика две чашки: его – с зайцем,  ее – с котиком. В ванной комнате он щелкнул по панели, на которой приветливо загорелось лицо работа и выехало меню настройки температур и режимов. Эва любила варится в кипятке, так что после ее посещения душевой в ванной стоял такой пар, что радиус обзора составлял всего пару десятков сантиметров. Его же кожа была намного чувствительнее, приходилось снижать температуру, но Эва, не смотря на то, что выросла без родителей, была весьма заботливой, после себя она скидывала настройки до тех, которые были ему комфортны. Настроив душевую так, чтобы им обоим было комфортно, он достал из шкафчика полотенца: его- самое обычное, белое, а у Эвы было смешное полотенце с капюшоном, на котором был клюв утенка. То ли из-за того, что девочке пришлось слишком рано повзрослеть, то ли еще по какой причине, она любила все милое и смешное. Он ее не ограничивал, лишь иногда, больше для вида, недовольно фыркал на новую безделушку. Вот так и получалось, что по вечерам, директор крупной строительной компании, которая заключала контракты на сумасшедшие суммы по всему земному шару (даже на северном полюсе они помогали строить места проживания исследователей, кстати, неплохой рекламный ход был), сидел в тапочках в виде единорогов, а на плечи ему был накинут плед с авокадо. А вот сотрудница научного центра по генетике, не стесняясь никого, приносила на работу свой планшет, чехол которого был чуть ли не в полтора раза больше самого планшета. Это наверное была дань моде, ибо сам фрукт его супруга ни в какую не хотела употреблять ни в каком виде.       Единственное, во время их близости, он отворачивал, или и вовсе прятал в шкаф все игрушки, находящиеся в кровати.  На это действие Эва заливалась громким хохотом, а для него это был самый прекрасный звук на свете. Он ненавидел, когда она была грустной, а он не мог ей ничем помочь. Вот и сейчас Амен пытался сделать все, чтобы она быстрее успокоилась и пришла в себя.              Он застал ее на кровати, скролящей ленту с котиками. Ласково улыбнувшись, мужчина выпутал ее из одеяла и подхватил на руки. Эвтида протестующе заворочалась, ему пришлось опустить на нее вопросительный взгляд.       - Я тяжелая, отпусти меня.       Вопросительно вскинув брови, он с легкой угрозой в голосе спросил:       - Позволь узнать, моя милая Эвтида, кто тебе такую глупость сказал,- удерживая девушку на одной руке, своими длинными пальцами он нежно повернул ее лицо к себе, слегка сдавив подбородок пальцами,- и еще больший вопрос, почему ты поверила этому глупцу?       - Никто мне это не говорил, - девушка дернула плечиками и попыталась спрятаться у него в плече, - Рэймисс меня с трудом поднял, когда помогал взобраться на палубу речного трамвая.       Тяжело вздохнув, мужчина подхватил ее второй рукой и направился в сторону ванны. Поставив ее на коврик напротив зеркала, он поцеловал ее открытую шею и зарылся носом в ее густую копну.       - Моя маленькая Эвтида, запомни  пожалуйста, если мужчина не может поднять девушку, это оскорбляет его, а не спутницу. И да, если Рейм будет слишком часто поднимать тебя на руки, - на этих словах он недовольно дернул губой, - то я запихаю кирпичи, которыми он торгует, ему в зад.       Эва хихикнула и провела по скуле мужчины своей маленькой ладошкой, тот охотно отозвался на ласку, как большой кот, только не заурчал       - У него производство шлакоблоков.       - Корень «шлак» явно говорит о качестве продукции, которую он производит.       Длинные светлые пальцы заскользили по ее бедру, поддевая края ее ночной футболки и утягивая ее в верх. Или же это была все еще его футболка? Маленькая наглая женщина под покровом ночи коварно утаскивала всю одежду из его шкафа. Слава всему на свете, трусы пока не трогала, а вот все футболки и толстовки уже перекочевали в ее часть гардеробной. Вытаскивая свою женщину из одеяний, Амен сам скинул с себя штаны и теперь уверенными движениями стягивал со своей супруги нижнее белье. Перешагнув через лежащую на полу одежду, он ткнул в сенсорную панель, запуская ранее настроенный режим. Теплая вода приятно приласкала их напряженные тела, расслабившись, Эва откинулась на него, головой опираясь на его грудь. Легкими массажными движениями Амен принялся разминать ей плечи, периодически слегка трогая ее грудь. Далее его ладони опустились на ее бедра. Она заинтересованно вильнула ими, чувствуя, как его орган наливается кровью. Мягко повернув ее к себе, мужчина поцеловал сначала ее скулы, перешел на нос, затем набросился на губы, одновременно притягивая ее бедра к своему паху. По его молочно-белой и ее смуглой коже мягко били струи воды, двое, любивших до одури друг друга людей стояли и нежились под ними. Повязав полотенце себе как набедренную повязку, он, проверив, что Эва укуталась, подхватил ее на руки и, прижимая к себе, понес ее обратно в спальню. Положив девушку на центр их огромной кровати, он поцеловал ее в нос, удаляясь на кухню. Через пару минут на прикроватном столике уже были две дымящиеся чашки и несколько видов печенья на тарелке.         - Вот растолстею, на ночь печеньки жуя, и что ты со мной будешь делать? – Эва кинула на него настороженно игривый взгляд.       - Сейчас это будет звучать крайне глупо, как самый тупой подкат тупого качка, но милая, ты даже не половина моего рабочего веса, - мужчина устало протер напряженные глаза, отрываясь от планшета, - так что, ешь и ни о чем не думай.       Так пошло еще минут десять. Допив чай, девушка забрала из его рук планшет, агитируя тем, что он и так устал и постоянно работает. Стукнув два раза по спинке кровати, Амен заставил выключится весь свет в комнат. Завалившись на подушки, он притянул к себе Эву, целуя ее в плечо и лопатку.       - Спи спокойно, я всегда буду оберегать твой сон, моя маленькая шезму…