Новый опыт

Ледяные пальцы касаются подбородка и Роджер мычит, пытаясь вырваться, плотнее сжимая губами фильтр тлеющей сигареты. Чувствуя как пальцы меняют позицию, хватая ускользающе лицо, обхватывая челюсть и впиваясь в тонкую кожу. Роджер морщится, пытаясь сглотнуть горькую от дыма слюну, щурит и без того слезящийся глаз, пытаясь улыбнуться. Выходит только слабое подобие ухмылки. Ощущение, что лицо разбито и саднит от одной мысли о чужом прикосновении. Холодные пальцы скользят по щеке, ладонь ложится на неё, задевая едва пробившуюся почти не заметную щетину, противно шуршащую под прикосновением огрубевшей кожи. Между лопатками пробирается сырой холод, заставляющий сердце заполошно колотиться. Разум пытается вырваться из бесконечного кошмара, вместо этого погружаясь в него всё глубже. Горячая сигарета прилипает к пересохшим губам, не выпадая окончательно, оставаясь висеть дымящимся осколком. Дым противно лезет в ноздри, вызывая желание чихнуть, но… Чужие пальцы всё так же касаются лица, не давая сосредоточиться ни на чём другом. Роджер не знает его. Он не хочет его знать. Того, чьи пальцы сейчас без усилий удерживают его рассудок возле той тонкой грани, за которой начнётся настоящее безумие. Когда большой палец начинает двигаться, Роджер вздрагивает всем телом, смаргивая и резко вдыхая, оказывается, всё это время он так и стоял, замерев как напуганный кролик. Рука гладит щёку, вызывая мурашки и громкий щелчок глотка в пересохшем горле. Сигарета успела упасть, оставив после себя только горькое послевкусие и Роджер едва сдерживает крик, когда губ касается шершавая подушечка чужого пальца. «– Тише, и я не сделаю тебе больно…» В ответ Роджер только кивает. Разум отказывается воспринимать происходящее, отгораживаясь закрытыми веками от возбуждения, вызываемого шершавыми прикосновениями. Пальцы пробираются в штаны, обхватывая мошонку и заставляя шире расставить ноги, скользят по нежной коже и тонкому шву, вызывая дрожь. Грубо проходятся по животу, соскальзывая на спину, живут как будто отдельно от хозяина. Чьё существование вообще сомнительно. Несомненно только ощущение собственного оскверненного тела и в то же время желания чтобы это уже закончилось. Всё равно как, всё можно будет пережить. Лишь бы эти загрубевшие руки прекратили так уверенно касаться самых неудобных мест и находить самые чувствительные к прикосновениям точки. Неожиданно чужая ладонь оказалась под подбородком, вынуждая запрокинуть голову и мурашки поднимают кожу дыбом, оставляя грудь и заполошный живот совершенно беззащитными. Вторая рука сгребает разом и поджавшиеся яйца и сжавшийся, словно пытающийся спрятаться в самого себя член, сжимает, на секунду давая поверить, что сейчас этот кто-то просто заберёт частичку Роджера с собой. Тяжёлый комок вязкой слюны застревает в пережатом горле и… Ничего… Роджер вдыхает полной грудью, пытаясь понять, что же это было. Постепенно в уши вливается шумовой фон происходящего вокруг. Чужие голоса, многоголосый хор малознакомых людей, часть из которых оказалась здесь вообще случайно. Колотящееся в груди сердце едва не душит и Роджер рискует открыть глаза. Колышащийся потолок вызывает тошноту, а слишком мягкое кресло не даёт встать, но этого и не хочется. Хочется только продолжить сидеть, бездумно пялясь в «небо». – Ну что, дорогуша? Как тебе новый опыт? – восторженный голос Фредди, окружённого толпой пёстро одетых воздыхателей, едва не облизывающих его с головы до ног возвращает реальности цвет и объём. Роджер пожимает плечами и пытается улыбнуться, быстро оглядывая себя на предмет наличия одежды. Кажется, всё в порядке. Он встаёт, пошатываясь, чем вызывает всплеск громкого пьяного хохота остальных и медленно уходит в сторону уборных, не замечая внимательно следящих за ним глаз. «–Мы ещё не закончили… дорогуша» Шершавые пальцы настигают у замызганной раковины, и касаются кожи на шее под волосами, вызывая болезненную волну мурашек. Роджер не поднимает глаз, впиваясь пальцами в грязный край – единственное, что не даёт ему упасть на заплеванный пол. Он смотрит в стену, окрашенную в какой-то странный, предполагаемо немаркий цвет и в мигающем свете жужжащих ламп кажется, что он видит улыбку, полную острых зубов. Не чувствуя как по щеке скатывается ледяная слеза.