Одно дело — рассуждать о необходимости сделать первый шаг, и совсем другое — по-настоящему шагнуть в неизвестность.
Луис Ривера
***
Городок Такигава встретил свою гостью проливным дождем. Вода стекала по покатым крышам домов, ярким вывескам магазинов, смазывая их в одно неразборчивое пятно. На улице несмотря на не столь поздний час не было ни души. На ветру уныло качался светофор, отсчитывая секунды до зеленого сигнала. В домах горел свет, вода из переполненных ливневок стремилась затопить аккуратные дворики, потерянный кем-то воздушный змей зацепился за фонарный столб и тщетно пытался вырваться на свободу с каждым порывом ветра. Сакура постукивала пальцами по рулю, думая, что ее новый знакомый был чертовски прав, говоря, что этот город очень похож на поселение ёкаев из «Унесённых призраками ». Саске и сам был не от мира сего, чем отлично вписывался в образ жителя Такигавы. В нем было что-то неуловимое, незримое и притягательное, и в то же время отталкивающее, пугающее как темный провал окон в безлунную ночь. Он писал сотню сообщений за день, а после исчезал на неделю без объяснения причин. Прогрессивные взгляды на жизнь в его картине мира соседствовали с глухотой обветшалой морали, он бурно отстаивал даже проигрышную точку зрения, и был натуральной занозой, но в то же время очень рассудительным, и, как ни странно, заботливым и умеющим слушать собеседником. Будь она моложе и наивнее уже этого было бы достаточно чтобы проехать через всю страну в поисках забытого богом поселения на склоне горы Татеяма. Но не теперь. Теперь он не цель, а лишь проводник в этот мир, обдуваемый солеными ветрами, туда куда, как кажется, не впускают без приглашения. Ветер усилился, и Сакура невольно поежилась. Сигнал светофора пробился свозь дождевую завесу изумрудным пятном, разрешая движение. Подержанная хонда с номерами префектуры Осака тронулась с места расплескивая грязные лужи по сторонам. До единственного отеля в городе оставалось всего сто метров, за поворотом в гору. В тишине, прерываемой только скрипом дворников по лобовому стеклу, Сакура свернула на крайнюю улицу. Выходить из машины совсем не хотелось. Хотелось закурить, выпуская серым дым в ледяную мглу, но пачка сигарет оказалась предательски пуста. Сакура смяла ее и бросила на заднее сидение. Достала телефон. Ни одного звонка или сообщения. Абсолютная, отвратительная тишина. «Я на месте. Доехала до отеля Хикигаеру. Надеюсь, твое предложение показать мне город еще в силе.» — Набрала она и не задумываясь отправила. Сообщение дошло, но на него не ответили. Дождь лил как из ведра, и находящийся в низине «дом-отель» всерьез подтопило. Дорожки к нему были напрочь размыты, статуэтки жаб, которыми хозяин украсил импровизированную лужайку беспомощно торчали из грязевой жижи. Сакура обреченно вздохнула и отстегнув ремень безопасности опустила сидение ниже. Тяжелые капли барабанили по крыше, стекали по запотевшим стеклам. На душе безжалостно скреблись кошки, а инстинкт самосохранения убеждал бросить все и бежать. Но бежать было не куда.***
В доме Учих-старших, как их звали в городе, царил полумрак. Свет был выключен, и небольшую гостиную освещал только экран телевизора, который уже давно транслировал белый шум. Мадара спал сидя, запрокинув назад голову. Изуна, замотавшись в плед дремал у него на коленях. За окном бушевала стихия, струи дождя хлестали по стеклам, ветер качал ветви деревьев, грозясь оборвать запутавшиеся провода. Вдалеке блеснула молния, и следом за ней на спящий город обрушился раскат грома. Изуна встрепенулся и подскочил напуганный рокотом разгневанных небес, но тут же сел на диван непонятливо моргая глазами. Его сердце бешено колотилось от испуга. Он боялся грозы как наказания свыше, и обычно по-детски прятался, закрывал ушил чтобы не слышать, как сияющие плети раз за разом полосуют землю. Мадара даже не шелохнулся. День выдался тяжелым, немного алкоголя и тепла в завершении промозглого, пахнущего дымом и сыростью вторника плотно отправили его в царство сновидений. Он лишь недовольно заворчал, когда Изуна плотнее завернувшись в плед вернулся к нему на колени и уткнулся лицом в живот, чтобы не видеть, как танцующие на стенах тени тянут к нему хищные лапы. Не слышать завывание ветра, будто стая ёкаев пришли по его душу. Укрывшись пледом с головой он вскоре размяк, успокаиваясь от исходящего от Мадары тепла, и его запаха, который он с закрытыми глазами узнал бы из миллиона. Сон пришел быстро, и Изуна окунулся в него как в источник, утихающим сознанием ловя мысли, о том, что готов провести вечность положив голову брату на колени. Он не слышал, как стих дождь, как ветер перестал стучать ветками в окно, как закричал в ночи козодой, предвещая беду и чью-то скорую смерть. Невероятно потрясение для маленького города, в котором никогда ничего не случалось.