IDIOT WHO TAKEN SUNLIGHT - RETURN IT (2/2)

Возле тонкой офисной двери на обитых кожзамом скамейках в восемь часов утра сегодня сидели четверо человек: среди них - гувернантского образа пышная дама, тощий долговязый подросток с выпученными глазами и стопкой бумаг на коленях, приятный молодой мужчина с зализанными волосами и, как будто из другого мира выпавший, задыхающийся от попыток дышать ровно и размеренно, ловящий судороги в желании расслабиться и протянуть ноги, средних внешних данных юноша - это был Данте. Как никто вокруг, он, так уморительно со стороны, обливался седьмым потом и массировал набухшие виски. Прежде незнакомая лошадиная доза адреналина заставляла его трястись подобно сливкам в маслобойне, по несколько раз в минуту вытирая о штанцы мокрые ладошки. Наконец кошмарный его запущенный стресс упал во мгновение, и весь этот тяжелый змеиный ком неуверенности и непоняток с шипением разбился о реальность. Никогда еще Дэну не было так приятно в нее возвратиться. Опущенным в пол притупленным взглядом он увидел лакированные черные мужские туфли, блестящие как третья позолота. Тут же он задрал голову, снизу вверх наблюдая фигуру почти непоколебимого, прям таки раздевающего саму судьбу своей нерушимой уверенностью Маку. Последний, увы, не оказался так уж честен, демонстрируя свой этот "успешный успех": Куромаку который раз за месяц приходит сюда с одной и той же целью - зарегистрировать юридическое лицо. На руках уже были договор аренды, кредитный займ, государственного образца диплом от негосударственной конторы, к которому, впрочем, нельзя было придраться... Вчетвером они давно решили открывать свой частный оздоровительный комплекс с неправдоподобным, но легко внушаемым астрологическим уклоном. Куромаку был борцом с мракобесием, и даже больше, просто ярым активистом против лженаук. Тем не менее, он быстро понял, что принципы нельзя смешивать с работой, которая должна кормить четырех человек, в том числе твоего собственного младшего брата. Когда им пришлось сдружиться с Данте и закопать топор войны, подыскивая доступное на пособия жилье, и чтоб оно было не совсем уж за чертой города, Маку стал проникаться его образом мысли. Все эти сказки о паразитах в организме, которых можно вылечить массажами, капельницей глюкозы и раствором соды в березовом соке, конечно, его по началу выбешивали. Еще больше Куро добивало и выедало то, как заслушивались бессовестно глупыми советами Данте пожилые люди из района, где они выудили дешевую комнату в доме с одинокой пенсионеркой. Он долго не мирился, проливал непрошенный свет в их разговоры, брызжа слюнями от общей их необразованности и наивности в вопросе своего здоровья. Наконец на смену ненависти и непониманию пришло смиренное удивление общечеловеческому желанию верить во всякую чушь. Так он остыл и стал втягиваться в народные рецепты, звездные посылы и тайные практики, которыми радушно, хотя и с полной верой в это, занимался Данте. "Плацебо" - шепотливо говорил Куромаку с улыбкой, когда пожилая хозяйка дома просила у Дэна замешать ей ванну "от больных ног". "Не верь. Все поверим, когда приспичет,"- отвечал тот ему, щелкая перед самым носом Маку, после тут же закатывая глаза и складывая на груди деловито руки по направлению к санузлу. Так Куромаку уже около двух месяцев был занят только тем, чтобы организовать их собственную студию, где Данте будет наседать на уши неумолимым в своей вере старикам и дамам и с полной самоотдачей мять им кости. Маку отводил бы подозрения от их деятельности, занимался партнерством и массовыми продажами и регулировал бы общие оценки их компании на страницах. Младших они бы устроили на разнорабочие должности, и тогда их ждала бы общая красивая перспектива. Но, увы, из кабинета ФНС он вышел, пошатываемый внутренним штормом. -Ну, что там? Снова не дали, да?- Видя Маку, Данте уже вроде и не переживал ни по одному из возможных вариантов ситуации, которая могла образоваться. Прежнее его безудержное волнение растаяло и не оставило после себя мокрого места. Мрачнее тучи становился лишь Куромаку с каждой секундой своего пребывания в коридоре. Наконец он, почти крикнув, из всех сил сдержанно рявкнул: -На улице поговорим.- И скрипнул зубами, так озлобленно и заведенно, словно над ним там измывались как в последний раз. Было страшно и подумать, что же такого ему наговорили на встрече. Час от часу не легче, Данте расслабленно и непринужденно пожал плечами, поднимаясь со скамьи и провожая взглядом трезвым и смиренным оставшихся двоих людей: дама к тому моменту уже зашла в кабинет. Куромаку пошел с грозным топотом подошв по коридору прочь во входную группу офиса, проходя мимо стойки регистрации к вешалке, где оставил свою куртку. Данте за ним едва поспевал, и у самой вешалки, когда первый с искрами из глаз свирепенился на заевшую молнию, похлопал его по плечу: -Эй, парень... ну не так все хреново, тебе ж там не запретили появляться. Ну сходим еще раз. А может, ну его? Откроем ИП, будем заказывать на отделение и продавать китайский ширпотреб за городом! Знаешь, как мамочки в декрете,- Данте ухмылялся, готовый засмеяться, но уже слишком упоенный полетом мысли для какой-то сильной внешней активности. Куро его слова не понравились, а ведь он воспринял их всерьез, лишь потом прозрев, что это был такой средненький юмор. От идеи он в любом случае отказываться не собирался, хотя бы потому, что точка невозврата для него стояла там же, где и точка старта. Он ощетинелся на Данте, но заметно сбавил внешнюю агрессию, понимая, что он действительно перегибает с драмой. Вдвоем они вышли на улицу; сначала Куромаку, отряхиваясь от "воздуха, которым на него дышали здешние идиоты", а за ним Данте, тоже отряхиваясь, но просто для иронии. На крыльце стояли двое, ожидавшие их снаружи два битых часа. Зонт, проследив за выходом обоих, хмыкнул в ладонь от посредственного юмора Данте, который ему, кстати, очень нравился. Габриэль был привычно наготове заваливать вернувшихся вопросами обо всем, даже о том, что он и так конкретно не поймет. Настроение чувствовалось хорошо, даже если Маку прятал раздражение. Зонтик, издав тихое и понимающие расклад дел "пу-пу-пу...", опустил взгляд вниз, выглядывая что-то в стороне. Габриэль же мнимых знаков не опознавал, и приблизительно о содержании ситуации догадывался только с более очевидной реакции друга. Тем не менее, не желая оставлять вопрос не озвученным, он нарушил тишину: -Ты не оформил то лицо, которое не видно, и которое является юридическим? Снова, да?- Как бы и без того было бы неприятно в этой ситуации, а с последним уточняющим вопросом Зонт вообще отвернулся от них всех прочь, закрывая лицо руками, лишь бы абстрагироваться от печальной скандальности вокруг. Данте, стоя за спиной серого кардинала, в общем и целом был солидарен с поведением Зонтика, но он лишь округлил глаза и сомкнул тонкой ниточкой губы, стараясь тоже куда-то потеряться, но продолжая находиться возле неспокойного товарища. Тем временем, Куромаку повел бровью, посмотрев точно на Габриэля и сжав губы трубочкой. После он слабо улыбнулся, даже самодовольно, и в ответ в общем и целом ничего не понимающему до сих пор Гэбу прорезал воздух следующим выражением: -С чего ты это взял? Юридическое лицо я оформил, но я последнюю тысячу за регистрацию отдал. Домой мы пойдем пешком,- И в этот момент, казалось, и Зонт, и Данте сдержали ворвавшийся в щеки из живота смех, ошпаренные этим заявлением. Дэн в ответ всему действительно рассмеялся без стеснения, не упуская возможности взбалмошить рукой зачесанные волосы Куро: -Нет, вы это слышали? Интриган! Парень, я там почти ноги не откинул, а он, понимаете, тысячу оставил - и в нюни,- Качая головой и закрыв в блаженстве резко скинутого груза веки, он спустился с крыльца и встал впереди них всех, как бы намекая, что пойдут они за ним, то есть невесть какой дорогой. -Напугал!...- Зонт уже снова лицом развернулся на брата, глядя на него полными гордости, но сентиментально мокрыми глазами. Габриэль двинулся с лестницы, но он еще стоял, ожидая, когда подойдет Куромаку, чтобы идти возле него. Легкий приятный шок не покидал его лица, а в руках стоял слегка заметный тремор. Куромаку, стоявший пока все еще ближе всех к недавно покинутому зданию, тоже слегка изумился: им всем вообще все равно, что у них с собой никаких денег? Куро до недавнего времени был этой мыслью взведен до предела. Такое беспечное равнодушие прочих вынудило это фе-кнуть, закатив глаза. Наконец он тоже начал спускаться, чтоб не сильно увеличивать их и так резко растянувшееся время на дорогу домой. Вместе с Зонтом они подошли к уже в полной мере готовым Данте и Габриэлю. Дэн шел впереди этой стройной компании и сильно ее тормозил, так, что Маку, шедший прямо позади, нелестно корчил лицо, пытаясь не наступить тому на пятки. -Ну скорее же, Данте, мы дойдем и так не раньше обеда.- Раздраженно процедил он, двигая по переносице съехавшие очки. -А ты пешком домой собрался? Ну, дорогу осилит идущий, конечно...- Данте расплылся в улыбке, прям чувствуя, как ему в затылок дышит готовый взорваться от его неуместных словечек приятель. -Но мы вот едем автобусом. Вот, видишь? Прям сейчас подъехал. Давай, дорожку перешли и сели. Быстро - это медленно, но без перерывов...- В общем, трефовым понравилась перспектива, но образ того, какого черта они без денег на билет поедут на автобусе, был непонятен. Вдвоем они переглянулись, выказав взаимное недоумение, но с некоторой обреченной доверчивостью перешли дорогу и подошли к остановке. Друг за другом они погрузились в автобус. Красивый и красный, он был забит заметно выше нормы, и парни протиснулись между сидений, следуя жестикуляции Данте, за которой внимательно следили. В колени Зонту упирались свисающие с сидения ножки спящего на руках матери малыша, и если это было некоторым неудобством, то ему все еще мог позавидовать Габриэль, который оказался между двумя горящими кострами свободы военными погонами с плеч двоих крепких мужчин. Они явно закончили сегодня службу и хорошо там впахивали - с головой это выдавал повисший на два ближних к нему ряда запах пота и бензина. Данте и Куромаку остались ближе к выходу, чтоб скоординировать в конце поездки выход из автобуса обоих своих подопечных. -А мир тесен...- Данте не умолкал даже сейчас, когда ехал зайцем в жуткой толкучке. Этого не мог не приструнить Маку, уже готовый прочитать тому отрез из ПДД, который прежде хотел оставить для домашнего прослушивания. -Как вовремя да ты прям гений иронии, слушай,- Но Данте тут же встрял -Да нет, не поэтому. Смотри, это ж Феликс..- Особо тихо он обратил его внимание на спящего в жалком полуметре от них старого и очень хорошего знакомого. Оба переглянулись, словив теплое настроение ностальгии, когда они еще не разделились, обещав встретиться уже потом, в лучшие для них всех времена. Они были тихими и неподозрительными, чтобы не дать заметить Феликса Зонту или, и того хуже, Габриэлю. Они бы не сдержали эмоций и желания поговорить даже в этой пренеудобной ситуации, и так они вдвоем еще недолго посмотрели на спящего, а после отвернулись, лишь бы не травить душу. Они проехали уже две остановки, когда кондуктор, кажется, начал замечать неладное. В гуще людей, вечно входящих и выходящих, их бы не заметили, даже если бы они там ехали чернз весь город. Но внешность их была в общей массе особо выразительна. Ну, у всех, кроме Куромаку, он как раз мог просто попасть под общую раздачу за компанию, если бы их сейчас рассекретили. Так оно и случилось, когда автобус тронулся после третьей остановки. -Молодые люди,- протянул кондуктор в адрес их, разбросанных по салону, стараясь внешне не описывать и даже из особого воспитания не тыкать пальцем: -Я вижу безбилетников, на следующей станции попрошу вас самостоятельно выйти, чтобы мне не пришлось подходить лично..- И реакции их были самыми различными: Зонт, совсем растерявшийся, почти вжался в спинку сидения сидящего сзади него человека, слегка скатываясь по обивке вниз от общей нахлынувшей паники, которая и так с самого начала этой не самой законной поездки сидела внутри него; Габриэль, хотя обычно довольно непонятливый, просто приподнял бровные дуги домиком и пожал губами, прекрасно зная, к кому сейчас обратились. Данте неловко улыбался и старался смотреть в окно, как человек, который, в общем-то, не при делах, но все это его умудренное спокойствие опиливалось прожигающим нервным взглядом, который наверняка, проходя через линзы очков, мог работать по типу лазерной пушки. Наконец автобус остановился, как успел заметить нервно выглядывавший в окно Зонт, совсем недавно проехав их дом. Конечно, они вышли не пристыженными ничем, кроме того факта, что из всего забитого автобуса на этой станции кроме них никто больше не выходил. Про себя и дураку было теперь ясно, кто проехал без билета, но пока трефовые переваривали стресс, накипевшие жалобы и униженное свое состояние, Данте шел слегка впереди них двоих, поднимая голову на небо. Габриэль старался поспевать, и, желая быть компетентнее, в знак заинтересованности братом тоже задрал подбородок к верху: -и что мы там видим? -мы видим небо. А ты не понял сам?- Данте, возможно, задевал его таким ущемляющим вопросом. -Понял, конечно, просто... ты обычно видишь не только небо. Что ты рассказываешь людям? Ты видишь волшебные вещи,- Добавил тот, наделяя диалог хоть какой-то осмысленной ценностью -Не имеет большого смысла, что там вижу я, если люди, которым не дано увидеть этого, скажут, что я вру.- Голос Данте слегка похолодел. -Это ты о Куромаку?- Последний хорошо улавливал метафоры и прочие сравнительные приемы, впрочем, он был хорош в специфических вещах. -Не только... знаешь, вещь не перестаёт быть истиной от того, что она не признана многими. Так что мнение их не должно нас беспокоить.- Дэн засунул руки в карманы, подходя уже вплотную к огороженному старым забором участку, который все они временно окрестили домом. -Это такая сложная моральная заваруха, которую я пойму позже...- Пробубнил Габриэль себе под нос, с легкой обидой чувствуя, как брат снова приопускает его значимость и потенциал как равного осознанного собеседника. Он остался ждать отставших Куромаку и Зонта, и вместе они уже дошли до дома, в котором раньше них всех объявился любящий не считаться со скоростью всего остального мира Данте. Почему-то он всегда ведет себя так, словно имеет исключительный запас истин и заветов, недоступных многим прочим.