Жизнь - это не только выживание

      ***       Последние месяцы были тяжелыми. Тяжелыми для нее. Беременность протекала не лучшим образом, но второго шанса у них не будет. По законам Ковчега на семью полагалась лишь одна беременность. Это даже смешно. Не один ребенок, а лишь одна беременность. Все — ради экономии ресурсов человечества. При беременности организм женщины нуждается в большом количестве кислорода, воды, еды и витаминов, падает работоспособность. И все это, вместе, недопустимо в космосе, где все подчиняется «потребности одного». Выживают лишь сильнейшие. Элита человечества или того, что от него осталось.       Эбби чувствовала — все решится совсем скоро. Совсем скоро она сможет держать на руках свою дочь. Осталось выбрать лишь дату операции. Единственный плюс жизни в космосе: естественные роды слишком затратны по ресурсам. Все рождены на Ковчеге путем кесарева. А это дает простор в выборе дня ребенка.       Когда-то давно, еще на Земле, этот день, когда малыш вступал в новый мир, назывался днем его рождения. Но на Ковчеге ты не рождаешься, тебя рождают в твой день. Новый мир — новые традиции.       И все же Эбби нервничала. Как бы ни были развиты их технологии, все равно существовал риск летальности при таком виде операций.       Все на Ковчеге нормировано. Кислород, вода, еда, медикаменты, витамины, одежда. Все, что можно разделить. И риск развития осложнений значит, что в таком случае ее, Эбби, не смогут спасти. Не то, чтобы медикам это было не по силам. Еще как по силам. Наука не стоит на месте, а ограничения только подстегивают ее. Дело в том, что женщину не станут спасать. Просто потому, что сама операция израсходует лимит одного человека на наркоз, кровь и антибиотики. Все здесь равны, так же как и «потребности одного». И не важно, кто ты: уборщик или Канцлер. Превышение лимита равноценно смерти.       Мысли прервал Джейк, который вернулся в каюту после работы. Ее супруг был младшим инженером, но ему уже пророчили стремительный карьерный рост.       Джейк подошел к ней с улыбкой и сразу опустился на кровать. Его рука накрыла живот Эбби в поисках какой-либо активности:       -Балуется, неугомонная, — от этих слов на душе потеплело, а из легких вылетел смешок:       -Каков отец — таков и ребенок.       Между ними повисла комфортная тишина. Для понимания друг друга не всегда нужны слова. Рука Джейка гладила животик, будто играя с еще нерожденным ребенком.       -Ты уже определилась с днем?       Эбби вздохнула:       -Это случится завтра. Завтра между Ковчегом и Землей будет минимальное расстояние. Такое бывает редко. Мне показалось это символичным.       -Думаю, что это хороший знак, — Джейк улыбнулся. — Я возьму на работе отгул, чтобы быть рядом.       -Не стоит, Джейк. Это роскошь. Просто проводи меня, этого будет достаточно.       Эбби поднялась с кровати. Сегодняшний день еще не закончен. Нужно внести кесарево в план, чтобы подготовить команду медиков и операционную.       -Ты уже решила, как мы ее назовем?       Эбби задумчиво посмотрела в иллюминатор, прямо на простирающуюся за ним Землю.       -Кларк, — ее взгляд переместился на мужа. — Кларк Гриффин.       -О. В честь Кларка, сформировавшего свои три закона?       -Ты догадливый, — Эбби снова посмотрела на землю. — Невозможное возможно.       ***       Эбби колотило нервной дрожью. Она вот-вот станет матерью. Родит в космосе. Не то чтобы у нее были другие варианты. И она даже не знает, к чему это относится: к тому, чтобы родить в космосе, или к тому, чтобы стать матерью. Она не первая и последней тоже не будет. Лишь одна из многих.       Джейка пустили к ней только после всех процедур, буквально за пару минут перед операцией. Он был бледен, что заставило Эбби усомниться в том, кто же из них будет рожать этим утром. Джейк сжать ладонь жены:       -Удачи, Эбби. Может мы встретимся вновь, — прощания никогда не бывают лишними. С суровыми законами Ковчега никогда нельзя быть в чем-то уверенным: вы можете вместе завтракать и этим же днем кто-то из вас лишится жизни.       -Что бы ни случилось — позаботься о Кларк.       -Обещаю.       Их прервали медбратья. Все правильно. Прощания не должны затягиваться. Иначе потом тяжелее собрать себя по кусочкам и двигаться дальше.       Последнее, что Эбби запомнила, это глаза мужа. Такого же цвета как океаны на Земле. Такого же цвета как небо. Ей еще никогда не доводилось видеть небо. Но книги не могут лгать.       ***       Эбби не успела открыть глаза, но уже поняла: она жива. Мозг работал невероятно быстро, несмотря на воздействие наркоза. Она жива, это главное. А Кларк должна быть в порядке в любом случае. Все анализы и УЗИ говорили, что ее ребенок будет здоров, хотя причину тяжелого течения беременности выяснить так и не удалось. Но Эбби жива и она будет жить. Как и Кларк. За почти 200 лет в космосе остатки человечества добились практически нулевой детской смертности.       Открыв глаза, Эбби увидела самую обычную палату. Одну из тех, в которых она сама неоднократно проверяла пациентов. Шрам от кесарева скрывался под повязкой и не болел — действие обезболивающих еще не прошло. Но она знала — все еще впереди.       Теперь все, что женщине было нужно, это ее дочь. Сама операция длится не больше получаса, пациентки приходят в сознание в течение следующего часа. То есть с момента прощания с Джейком прошло от силы полтора-два часа.       За это время у ее малышки должны были взять кровь на обязательные всевозможные анализы. Как бы это ни было расточительно, но этого требовал закон.       Закон Ковчега вообще вещь очень ироничная. Он позволяет так легко разбрасываться жизнями взрослых, но так нежен с детьми. До определенного возраста для детей не существует ограничений. Их жизнь священна. Ирония в том, что взрослый обученный человек на Ковчеге тоже считается ресурсом, а ребенок всего лишь неизвестная единица. Закон Ковчега гласит, что если на весах будет жизнь взрослого опытного человека, который является ценным ресурсом, и ребенка, который еще ничего из себя не представляет, выбор всегда должен совершаться в пользу ребенка. Так решили Основатели, которые считали, что дети — это наше будущее.       И в этом они были правы. История гласит, что дети однажды уже сплотили все станции, из которых состоит Ковчег, и продолжают делать это по сей день. Когда Ковчег только сформировался, его населяли люди из разных стран, люди с разным менталитетом. И всего десятилетие спустя, они были объединены не на словах, но кровно.       Основатели были мудры. Всего два слова — «Дети — будущее» уничтожили в зародыше возможные восстания отцов и матерей, которые несомненно случились бы, если бы закон допускал гибель детей, приравнивая их ко взрослым.       И снова мысли Эбби прервал Джейк. Как и вчера, стоило ему войти в помещение и он целиком завладел ее вниманием. Но Джейк не должен здесь находиться. Не сейчас. И раз он здесь — что-то не так.       Его лицо было бледным, на лбу выступали капельки пота, глаза горели беспокойством. Эбби больше не могла ждать. Не могла ждать, пока Джейк соберется с духом, чтобы рассказать ей, что же его так взбудоражило:       -Кларк? Она?       -Она жива, Эбби, — следующие слова дались ему с большим трудом. — Она ночная кровь… Она найтблида.       Из груди Эбби вырвался рваный вздох.       -Это… Это невероятно!       -Невероятно? Это ужасно! — Джейк нервно расхаживал по палате. — Ты понимаешь, что это значит? Нет, ты не понимаешь!       Кажется, что еще сильнее его распалило спокойствие Эбби.       -Уже более века у нас не было найтблид, не было Хеды. Мы научились жить без них, научились руководить и направлять — без них. Люди не примут возвращение былого.       -У них нет выбора, Джейк. Закон Ковчега гласит, что с момента основания и до тех пор, пока жив хоть один из нас, мы — единый народ, который возглавляет Хеда. Это сделано не просто так, не потому что кто-то так сказал. Ты знаешь историю. Всем известна наша история. Мои прародительницы — одни из основательниц, благодаря которым существует Ковчег, благодаря которым мы до сих пор живы. Они причина этого. И как ты знаешь, они создали не только Ковчег. Ночная кровь, которая развивает устойчивость организма к радиации, кровь, благодаря которой мы сможем вернуться на Землю. И искусственный интеллект, который вступает в симбиоз с человеком и усиливает определенные качества. И благодаря этому симбиозу у человечества будет лидер, у которого на первом месте будет стоять не власть, собственная жизнь или безопасность, а выживание и процветание собственного народа. Лидер, о котором оставалось только мечтать, может стать нашей реальностью. Лидер, лишенный человеческих амбиций. Так было на заре зарождения Ковчега. И посмотри, чего мы добились в наш золотой век! Полная автономия. Отсутствие нужды. У нас были в достатке и вода, и воздух. И что же нам дал уход последнего Хеды? Совет и Канцлер. Ограничения. Запреты. Столько программ было закрыто! Теперь мы не живем, а выживаем. Но закон есть закон и он гласит, что с появлением найтблиды, должна появиться и Хеда. Нет, Джейк! Ты выслушаешь меня. Кларк наша дочь, наш долгожданный ребенок. И я полюбила ее в тот момент, когда узнала о беременности. Как и ты. Но теперь она не просто наш ребенок. Она наше будущее в прямом смысле этих слов. Она найтблида и она станет Хедой. Теперь мы должны воспитать не только хорошего человека, но и нашего будущего лидера. Мы должны оберегать и защищать ее не только потому, что она наш ребенок. Она нечто большее… Для всех нас.       Эбби замолчала, этот монолог вытянул из нее много сил. Женщина не хотела такой судьбы для своего ребенка. Воспитываться как лидер с самого рождения, учиться принимать тяжелые решения и нести ответственность за неправильный выбор. Отвечать за благополучие каждого, кто находится на Ковчеге. Но в тоже время Эбби была невероятно рада, что у них появилась найтблида, которая вернет человечество на Землю. Молодая мама разрывалась между радостью и сожалением.       Гриффины купались в тишине и каждый из них боялся ее разрушить.       -Эбби… — Джейк не уверенно взглянул на жену. — Совет уже знает. Про Кларк… Они не смогут открыто нарушить законы Ковчега, но…       -Знаю. Существует множество способов, чтобы удержать власть. Но даже если Совет захочет ее смерти… Они все равно будут вынуждены хотя бы создать видимость защиты для Кларк. Иначе народ отвернется от них. От тех, кто так рьяно исполнял эти жестокие законы. Потому что в самом начале было сказано, что закон непреложен, за любое его нарушение — смерть. И до сих пор не было никаких исключений. Народ не допустит, чтобы они появились сейчас, когда… Когда мы стольких потеряли.       -Люди не любят перемены. И они тяжело нам даются.       -Мы или примем их, или погибнем. Третьего не дано. Эти законы покрыты кровью. За них заплачено жизнями. И люди продолжат им следовать в память о потерянном. А сейчас… Я хочу увидеть свою малышку.       Эбби откинулась на подушки. Действие обезболивающих стало проходить. Но все чего ей хотелось, так это держать Кларк в своих руках. Джейк ее понимал. Буквально через пару минут дочь оказалась в объятьях матери. Отец семейства уместился рядом и на кровати пришлось потесниться. Но сейчас женщина была счастлива. Рядом ее семья. Ее муж и ее дочь. Они рядом. Они живы. Здесь и сейчас Эбби может представить, что они обычная семья, которая пополнилась одним маленьким человечком.       Здесь и сейчас она может представить, ей нужно представить, что им нет необходимости бороться за выживание, бороться за Кларк. Потому что эта борьба предстоит им всю оставшуюся жизнь.       Но здесь и сейчас она жива. Она счастлива. Она живет, а не выживает.       Теперь у них есть реальный шанс вернуться на Землю. Еще один шанс…