***
Сказать, что Боян волновался перед своим выступлением — не сказать ничего. Они, конечно, поддержали приятелей, кто выступал в первом полуфинале, но это ничуть не успокаивало, а наоборот подливало масла в огонь переживаний. Боян даже нашёл в себе силы, чтобы обняться с Йере, но вот груз ответственности перед собственным выходом на сцену давил. Когда Юре поехал на вокзал, чтобы встретить родных, то Боян откровенно взгрустнул, но всячески старался этого не показывать, хоть и выходило плохо. К нему не приедет никто. Он чувствовал себя маленьким ребёнком, который остался в группе один, когда других деток уже забрали домой родители. Только вот, здесь его никто не заберёт. Он уже взрослый. Должен был приехать Марко со своей девушкой и бабушка, но брат был вынужден остаться в Словении из-за важного экзамена, хоть и в телефонном разговоре назвал его дурацким в порыве эмоций обиды, а бабушка плохо себя чувствовала, чтобы ехать настолько далеко. Боян заверил всех, что всё нормально. Он не обижался. Просто права на это не имел, ведь никто был не обязан его поддерживать. Ребята, в силу свободного вечера, решили провести его с семьями. Они потрясающе общались все между собой, а поэтому такой вечер был душевным подъёмом для все ребят перед важным выступлением. Боян смотрел на друзей, что сияли рядом с родными и надеялся, что когда-то у него будет также, хотя бы с семьёй, которую он хотел бы создать в будущем, не повторяя ошибок своих родителей. Он был знаком с семьями ребят достаточно хорошо, ведь они подружились ещё в школьные годы. И несмотря на собственную сложность признать отвратительные отношения со своими родителями, Боян всегда знал, что ему дадут крышу над головой, приласкают и пожалеют. Даже семья Криса… Они явно понимали, что отношения сошли на нет, но относились к нему безумно тепло и по-доброму. Гуштин явно не сказал им, почему именно закончились отношения. — Ну и чего загрустил? — спросил старший Гуштин, подойдя к Бояну и потормошив его по плечам. — Случилось что ли что-то? — Волнуюсь просто, — совсем тихо сказал Боян. — Всё хорошо. — Не так волнуются, родной, — усмехнулся Миха. — Простите, что… — Боян замялся, не понимая, как сказать. — Что у нас с Крисом так вышло. — Боян, меня это мало касается, — улыбнулся мужчина. — Вы взрослые люди. Понятное дело, грустно, что долгие отношения заканчиваются, но я не вправе вмешиваться. Если вы посчитали нужным, то значит этот путь верный. Родители Криса с самого знакомства относились к нему как к собственному сыну, и Боян безумно это ценил. Именно этого ему и не хватало когда-то в детстве. Вечер проходил так по-нужному спокойно, чтобы хоть как-то отвлечься, ведь волнение перед выступлением было колоссальным. Не хотелось подвести ни-ко-го. Петех неосознанно наблюдал за отношением Наце к Крису весь вечер, не понимая, казалось ли ему, или басист действительно смотрел на самого младшего члена их бэнда влюблённым взглядом. — Тебе нравится Крис? — в лоб спросил Ян, когда они с Наце остались за столиком вдвоём. — Ч-что? — даже заикнулся Наце, стараясь удержать лицо. Он не готов был признаваться никому. — С чего ты взял такую глупость? — Нацко, я не идиот, — цокнул Петех, ткнув парня пальцем в грудь. — В дурочка играть прекращай. Я вижу, как вы друг на друга смотрите, Наце. — Ты меня пугаешь, — сказал басист. — Что за дурные мысли? Янче, ты совсем перепил? — Блять, Наце! — психанул младший. — Перестань! Я серьёзно. — Это касается только меня, — хрипло произнёс Йордан. Ему почему-то показалось, что Ян забудет об этом к завтрашнему утру. Ну, или как минимум, не будет трындеть об этом на каждом углу. Петеху обычно можно было довериться, хоть сейчас это и было по-прежнему страшно. — Я не хочу, чтобы об этом кто-то знал, Ян. Это только моё дело. Ничьё больше. — Ты не собираешься ему говорить? — спросил Ян. Он прекрасно понимал, каков будет ответ, но считал себя обязанным узнать об этом. — Нет, конечно, — ответил Наце. — Если об этом кто-то узнает, Янче, то ты — не жилец. — Да понял я, — пробурчал гитарист. Наце чувствовал себя неловко, окунувшись будто вновь в те годы глупых школьных влюблённостей. Свои чувства к Крису он уже не отрицал хотя бы для себя, но признаваться кому-то было всё ещё страшно, а мысль о признании самому Крису и вовсе вселяла чуть ли не ужас. Он просто надеялся, что Ян сможет удержать вездесущий язык за зубами.***
В небольшой разговорный перерыв Крис улизнул на террасу, чтобы покурить. Вслед за ним через некоторое время вышел Мартин. Они действительно давно не виделись из-за общей занятости, хоть раньше общались гораздо ближе. Мартин во все времена являлся негласным психологом, который всегда готов был выслушать и помочь. Крис несколько раз хотел позвонить другу, чтобы поговорить, поделиться происходящим в жизни пиздецом и попросить совета, но всегда останавливал себя, ведь не хотел отвлекать парня. У того и своих проблем явно было достаточно. Молчание было достаточно комфортным, а поэтому никто не стремился его прерывать. Они просто наслаждались тишиной. — У тебя что-то с Наце? — неожиданно узнал Мартин. — Нет, — ответил Гуштин. — Не говори глупостей, Марти. — Я вижу, как вы друг на друга смотрите, — улыбнулся старший. — Он хороший, но… — Крис смутился. — Я не знаю, про отношения сейчас. Я не хочу, чтобы ему было плохо. — Перестань загоняться и подумай сердцем на досуге, — сказал Мартин, похлопав парня по плечу. — Ты заслуживаешь быть счастливым, Криско.***
После импровизированной вечеринки близкие отправились по отелям, а Боян всё-таки решился пригласить Криса прогуляться. Тот согласился. Молчать по дороге впервые было сложно. Воздух вокруг казался наэлектризованным и предательски душил. Английская ночь была достаточно прохладной, и Боян даже не пытался размышлять, холодно ему от такой гнетущей атмосферы или от действительной прохлады. — Мы снова вместе? — неуверенно узнал Боян, когда они с парнем подошли к отелю. Он хотел в это верить. Недавняя ночь вместе подарила ему глупую надежду, хоть он и был готов к тому, что это было ничем. — Бойч… Я не хочу давать тебе ложных надежд. Мне правда жаль, что так вышло, но… — тихо произнёс Крис, покачав головой. — Это было ошибкой… Прости… — Ты не должен извиняться, Крис… — совсем тихо шмыгнул носом Цветичанин. — Прости, — повторил Крис. — Не извиняйся. Я понимаю, — ответил Боян. — Правда. Ты прав. — Теперь Боян ясно осознавал: сейчас это точно конец, но было… больно что ли? — Только… Я могу тебя кое о чём попросить? — О чём? — поднял взгляд Гуштин. — Не уходи из моей жизни окончательно, — глупо и надрывно прошептал старший. — Пожалуйста. Крис молчал, но не потому, что ему было плевать на чувства друга, хоть и по совместительству бывшего возлюбленного, а потому, что не мог и слова из себя выдавить. Он боялся снова ошибиться и сделать больно не только себе, но уже и Бояну. — Пожалуйста, — снова тихо прошептал Боян. — Я не смогу, если потеряю тебя окончательно. — Дай мне время, — попросил Крис. — Пожалуйста. Я… Я боюсь ошибиться. Боян лишь кивнул, прошептав тихое «спасибо». Он понимал, что они не потеряются окончательно, но при этом… Было всё равно страшно. Когда Крис вернулся в номер, то старался быть как можно тише, но слёзы полились чуть ли не градом. Он правда не хотел будить Наце, но слёзы этой глупой обиды то ли на самого себя, то ли на обстоятельства полились сами собой. Крис плакал, уткнувшись в подушку. Глупо, по-детски, но, казалось даже, действенно. Он не услышал, как соседняя кровать немного скрипнула, отпуская своего обитателя, не услышал, как к нему подошли, но почувствовал, как Наце присел на край его кровати. – Эй, Криско, – тихо позвал Наце, проведя ладонью по дрожащей спине. – Может мы поговорим? Крису казалось, что он рушит всё. Влюбился в Матти в школе – разрушил дружбу. Влюбился в Бояна – разрушил дружбу. Рушить дружбу с Наце не хотелось ни при каких обстоятельствах, но чёртов неясный трепет внутри не давал покоя. Ещё и эта фраза Мартина... – Я в порядке, – совсем тихо прошептал Крис. – Прости, что разбудил. – Крис, не молчи, – попросил Наце. – Я действительно хочу помочь. – А я не хочу тебя грузить, – ответил парень. – Дурак ты, – улыбнулся Йордан. – Я всегда готов выслушать. – Спасибо, – тихо прошептал Крис. – Правда... Спасибо.***
Боян чувствовал, как его трясло ещё задолго до собственного выхода на сцену. Он старался дышать, успокаиваться, отвлекаться, но выходило просто отвратительно. В голову всё равно лезли отвратительные мысли, как он обязательно облажается. — Представь, что там наши слушатели, — сказал неожиданно подошедший Крис. Он будто чувствовал все проблемы и страхи. — Нас любят и ценят, а тебе сейчас будут просто орать в унисон. — Спасибо, — тихо прошептал Боян. — Правда, Криско… Крис обнял крепко и молча, несмотря на весь ужас, что они пережили: — У нас всё получится, родной. Я уверен. У нас обязательно всё получится, Бойчи. Боян на сцене действительно пытался представить, что это обыкновенный их домашний концерт, что всё спокойно. Выходило слабо, но он старался держаться как можно увереннее. В середине песни Боян услышал, как подпевают ребята. Этого не было ясно на записях, но они прекрасно слышали друг друга. И пение, и игру даже на неподключённых инструментах. Боян даже обозлился на организаторов конкурса, ведь хотел, чтобы публика услышала не только его голос, а и живой инструмент, с которым так виртуозно управлялись его друзья. На последнем слове песни, когда они собрались в центре сцены и выстроились в линию, голос Бояна всё же дрогнул, но уже не от волнения, а от понимания: они сделали всё, что могли. Дальше — дело голосования. Ожидание результатов было ещё более волнительным, нежели выступление. Джокеры сидели все вместе, но, понятное дело, выходили, кто куда, до начала голосования. — Бойч, — окликнул солиста Крис, когда они вместе скрылись за кулисами, и тот повернулся. — Спасибо. — За что? — не без удивления узнал Боян. — Это наша общая мечта, как и Стожице, — улыбнулся младший. Снова объятия и снова невероятно крепкие. И такие нужные… Боян надеялся, что они смогут сохранить хотя бы это. Хотя бы дружеское доверие.***
Когда Боян, стоя в гримёрной, увидел входящий звонок матери, то хотел было как обычно сбросить, но потом глупо нажал «Принять». Хотелось услышать хотя бы что-то хорошее. — Ты молодец, — без приветствия сказала мать. — Я тобой горжусь, Боян. Правда. Боян не знал, что ответить, а поэтому единственное, что он смог выдавить: — Жаль, что вы не здесь. Даже отец. Я бы правда хотел вас увидеть. Он был бы рад видеть родителей рядом, несмотря на все ссоры и обиды. Они не были близки, Боян боялся делиться какими-то секретами, но сейчас… Сейчас ему хотелось снова стать маленьким ребёнком и просто поплакать в маминых объятиях. Он мельком взглянул на время. Пора было возвращаться. Совсем скоро всё решится. — Ты в порядке? — спросил Юре, когда Боян вернулся к их диванчику в грин-руме уже к началу объявления результатов ужасно подавленный. — Всё хорошо, дорогой, — улыбнулся Цветичанин. — Устал. — Хотелось поговорить и поделиться переживаниями, но не сейчас… Сейчас главное — проход в финал. Они должны.***
Единственное ощущение после выступления — опустошение. Они прошли в финал. Впервые за столько лет. Именно они. Когда последней страной, прошедшей в финал назвали именно Словению, ребята счастливо закричали, сразу же втягивая всех причастных в одни большие объятия. Они. Это. Сделали. Они практически влетели в гримёрную, счастливо обнимая друг друга. Они в финале. — Нужно два представителя от группы на пресс-конференцию, — сказал Грегор, когда радость немного поутихла. — Боян и? — Я могу, — сказал Крис. — Спасибо, что у меня тоже есть выбор, — пробурчал Боян. — Учесть фронтмена, — пожал плечами менеджер, выйдя из гримёрной. — Если ты не хочешь, чтобы шёл именно я, то… — тихо произнёс Крис. — Не в этом дело, — перебил его Цветичанин. — Глупо слать меня к прессе после скандала, что я якобы сплю с фанатами. — Всё будет хорошо, — улыбнулся младший, легонько дотронувшись до чужой спины, пытаясь выразить хотя бы какую-то поддержку, но при этом почувствовал лишь, как Боян под его прикосновением вздрогнул. — Извини. — Всё в порядке, — кивнул Боян. — Всё хорошо, Крис. Правда.***
Они вернулись в гостиницу поздно вечером. Боян долго оставался у входа, не решаясь войти в номер. Жил о, конечно, с Юрковичем, но находится с кем-то было всё равно страшно. Ощущения были странными. Одиночество угнетало, но казалось, что чьё-то присутствие сделало бы только хуже. Боян решился зайти не сразу, но даже в номере он лишь положил вещи и прошёл на балкон, в очередной раз пытаясь поджечь сигарету. Они уже осточертели, но пить не хотелось, а успокоиться было необходимо. — Как ты? — спросил Мартин, выйдя на балкон, где уже долгое время стоял друг. — Паршиво, — врать снова Боян не хотел. Может… Хотя бы Мартин поможет. Хотя бы советом. — Не хочешь поговорить? — узнал Мартин. — Ты с ума сходишь, Боян. — Я такое ничтожество, Мартин… Я такое чёртово ничтожество, — шёпотом произнёс парень, уже чувствуя накатывающие слёзы. — Я всем причинил столько боли. И ещё жалуюсь. — Что произошло после того, как ты признался Крису? — спросил Юркович. Боян крепко зажмурился, позволяя слезам пролиться, а потом поддался в крепкие объятия. — Я был с Йере… — тихо сказал Боян. — С Карьей. Мы сначала переспали по пьяни, а потом… Мне… Я думал, я влюбился. И это взаимно, но… У него девушка. Он сказал: «Я думал, что для тебя это тоже контент». — Речь парня была сбивчивой. — Я… Блять. — Не торопись, — посоветовал младший, взяв друга за руки, не разрывая столь нужных прикосновений, что давали ощущение поддержки. — Всё хорошо. — Так… — выдохнул Цветичанин, стараясь говорить более внятно. — Я паничку словил впервые за несколько лет. А потом напился. После… Чёрт. — Боян изредка прерывался, чтобы выдохнуть. — После концерта мне и так было хуёво, а потом этот скандал. Ко мне пришёл Крис. Мы переспали… А сейчас. Мы решили, что это было ошибкой, а всё, что есть сейчас — конец. Закономерный, но… Всё равно… — Боян шмыгнул носом. — Больно. Боян вдруг задумался, что он практически никогда не жалел о расставаниях. Но сейчас… Признавать, что отношения с Крисом, его маленьким и милым Криско закончились, было чертовски больно.