напоминание.

Включаются уличные фонари. Спертый воздух студии сменяется на освежительную прохладу, а тишину, установившуюся в студии, нарушает только шелест листвы и пение цикад за окном. Летний вечер, конец июня. Темнеет неторопко, словно солнце не могло (или же не хотело?) покидать уже привычные небесные просторы. Йоичи и Мегуру, похоже, были последними, кто остался в небольшом здании арендных помещений, поэтому возникал большой вопрос, смогут ли они его покинуть вообще. Но разве их это волновало? Шорох пластиковой упаковки, из которой Бачира аккуратно достаёт иглу. Мегуру эта эстетика подходит, существует с ним в идеальном симбиозе, он не представляется ни кем иным, кроме как мастером пирсинга. Признаться честно, Йоичи часто задумывался на тему того, кем бы мог быть его друг, если бы когда-то не решился пройти эти курсы. Однако, единого умозаключения в его черепушке не находилось. Исаги, к своему же стыду, задумывался о Бачире очень часто (но мы опустим то, какие грязные мыслишки могли бы быть у миловидного японского мальчика). Симфония, которая, казалось бы, просто идеальна для спокойного вечера, прерывается неловким стоном. Хотелось бы, чтобы он был от более приятных действий. Йоичи напрягся, зажмурив глаза и прикусив губу, когда игла прошла насквозь в крыле его носа. Воздержаться от ненормативной лексики помогало заботливое «Тише, тише» от Бачиры, который, пока его несколько шумный (по его нескромным меркам) клиент то и дело пыхтел в его руках, стараясь при этом выглядеть сильнее. Что поделаешь, если даже такой парень, как Исаги, который выглядит достаточно серьезным, расплывается на кушетке от пустякового прокола. «Неженка»,– пробежала мысль в голове Мегуру, отчего тот ненароком расплылся сам, только уже в улыбке. Хорошо, что Йоичи сидел с закрытыми глазами, ожидая того, пока мастер не скажет заветное «Всё». Но все случается раньше, когда неприятное чувство в лице затихает, и слышится звон иглы, от которой сейчас страдал Исаги. — Могу ли спросить? – несколько неловко начинает Мегуру, протягивая Йоичи зеркало, чтобы тот оценил проделанную работу. Исаги озадаченно смотрит, но положительно кивает – он решает не тратить силы попусту, сохраняет их для ответа. Бачира был не из тех, кто стал бы ходить вокруг да около, напротив, самые неловкие вопросы прилетали как раз-таки от него. Не в тему, ни к месту, зачастую будучи моветоном. Вот такой он, Мегуру Бачира. Но Йоичи Исаги его за это и любил: с ним было необычайно просто. Находиться с Мегуру – отдельная терапия, только денег платить не надо. Но поверьте, Исаги бы отдал всё, что у него есть, лишь бы находиться с ним постоянно. Бачира – солнце. Тот, кто может согреть даже тогда, когда кажется, что день безнадежно испорчен, и единственное, что остаётся – терпеть в ожидании нового дня. О, нет, этот лучезарный мальчик, которому неожиданно нашлось место в душе Исаги, смог поглотить ее полностью. И пусть были те, кто не принимал Мегуру, считал его не от мира сего, нарекал его «фриком» и «чудиком», Йоичи это не пугало. Есть же люди, которые прячутся от солнца под зонтами, обливаются солнцезащитным кремом и грезят об дождливых деньках. А Исаги и не против быть испепеленным этими лучами, если они исходили от Бачиры. — Почему же ты решился на пирсинг? Мне казалось, ты определенно дал понять, что ты не фанат подобного самовыражения. Верно, Исаги, будучи одним из первых, к кому пришел Бачира с предложением о пирсинге, наотрез отказался от данной авантюры. И любые уговоры, конечно же, были бесполезны, хотя Мегуру, в силу своей непробиваемости, не лишал себя удовольствия задалбывать Исаги предложениями и акциями. Это было настолько уморительно (потому что всплывал образ бабушки, продающей овощи на рынке), что Йоичи уже елозил о том, что когда Мегуру наберется опыта, то он будет первым, кому в данной пирсинг-студии сделают Принца Альберта. Но сейчас было все совсем по-другому. Обеспокоенное лицо Бачиры нависало над Исаги, и, казалось, вот-вот приблизится настолько, что уже не предоставится возможности скрыться от тех неловкостей, что были между ними. — Я хотел, чтобы со мной было что-то, что всегда бы напоминало о тебе. И Исаги будет первым, кто ускорит ход этой бомбы замедленного действия.