I'm not shy, I'll say it
I've been picturing you naked
I'm a little faded
You look like a fuckin' paintin'
Феликс крутится перед зеркалом, разглядывая свои бедра в новом нижнем белье, которое он сегодня приобрел. Чанбин сидит на полу возле кровати и разглядывает тоже. Рядом стоят уже три выпитые на двоих бутылки соджу. – Ты настоящее произведение искусства, – Чанбин очерчивает все тело омеги указательным пальцем руки, которой держит за горлышко новую бутылку. – Тебе кто-то говорил об этом? – Да, – Феликс не может скрыть искренней улыбки и накрывающей эйфории от постоянных комплиментов друга и алкоголя, – ты говоришь мне об этом. – Ли снова крутится, поддевая кружева белья пальцами. – А этот твой…– Чанбин делает еще глоток. – М-м-м, как его? – Хватит называть Джин~и “этот”. – Феликс садится рядом и утаскивает пару чипсин из пакета. – Мы же с ним встречаемся уже два года. – Просто я бы на его месте говорил тебе это каждый день. – Ты и так мне говоришь это каждый день. Почти. – Феликс снова подходит к зеркалу и делает пару фото в более выгодных ракурсах, а после снова садится рядом на полу и показывает их гамме. – Как думаешь, ему понравится? – Я бы уже давно представил тебя голым. – Чанбин смотрит на друга из-под полуопущенных век. – Дурак, – Феликс бьет кулаком тому в грудь и заливисто смеется. Но Чанбин не шутит. Он действительно представляет своего друга голым. Точнее, как тот снимает с себя белье, уверенно подходит к Со и садится на его бедра, потираясь влажным проходом о его истекающий член. Получив новую смс, Хенджин сглатывает – Феликс прекрасен. Его нежная кожа бедер, на которой так правильно смотрится черное кружево, округлые ягодицы, прикрытые небольшой ладонью – все это альфа любит до умопомрачения. Хван приближает фото, чтобы рассмотреть детали и в отражении замечает знакомое лицо. А вот это ему совсем не нравится. Но он знает, что Феликс ему ответит: “Ведь Бин~и просто друг”. Да, просто друг, который пожирает его взглядом и истекает слюной при этом. – Что-то Хенджин долго не отвечает, – Ли волнуется и отпивает соджу. – Ну, я бы тоже не отвечал минут пятнадцать, – Чанбин ухмыляется и встает с места, чтобы собрать накопившийся мусор, берет пустые бутылки и замирает с гениальной идеей. – Может сыграем в бутылочку? – Вдвоем? – Феликс отлипает от экрана и с подозрением смотрит на друга. – Тебе не кажется, что это будет слишком? Чанбину так точно не кажется. В нем уже столько алкоголя, что он бы начал целовать омегу прямо сейчас. От нетерпения он поджимает губы. – Если хочешь, можем позвать кого-нибудь, – гамма разочарованно свободной рукой почесывает лоб, – да даже твоего этого, – и моментально ловит на себе недовольный взгляд омеги, мгновенно исправляясь, – Джин~и. – Чанбину стоит титанических усилий, чтобы выговорить это, но Феликс наконец улыбается и принимается активно набирать новое сообщение. Нам с Бини стало скучно Приезжай И обязательно захвати еще соджу Звонок квартиры разрывается уже буквально через полчаса. Феликс бросает на кровать свою одежду, что держал в руках и тоже собирался примерить, и, прихватив футболку, радостно бежит открывать. Чанбин нехотя поднимается с пола, где сидел все это время и просто наслаждался переодеваниями и кривляниями омеги. Гамма плетется по коридору и слышит заливистый смех. – Я так рад, что ты приехал, – Феликс, будучи все в тех же кружевных трусах и накинутой сверху свободной футболке друга, набрасывается на Хенджина, едва тот успевает его подхватить под ягодицы. – Я не мог отказаться от такого предложения, – Хенджин смотрит на Ли, но замечает за ним приближение Чанбина. В нос забивается чужой запах с одежды, что начинает злить альфу, а потому он страстно целует своего парня, сильнее впиваясь пальцами в упругие половинки. – Я скучал. – Я тоже, – омега ярко улыбается и возвращается обратно на пол. – Я тозе, – Чанбин передразнивает их, закатив глаза и сложив руки на груди. – Ну хватит, Бин, – Феликс подходит и успокаивающе кладет руку на бицепс друга, – не надо начинать. Давайте лучше хорошо проведем время. Омега подхватывает принесенные Хваном пакеты и проходит на кухню. Парни так и остаются в коридоре, многозначительно разглядывая друг друга. – Какие-то проблемы? – интересуется Со. – Никаких. А у тебя? – из-за разницы в росте Хенджин смотрит чуть вниз. – Абсолютно. – Чанбин глядит с прищуром и зачем-то проводит большим пальцем по нижней губе альфы. Тот только в удивлении распахивает глаза и не успевает ничего сказать, как слышит с кухни голос Феликса. – Ну где вы там? Я сейчас все один выпью. – Звонкий смех доносится до них волной. Хенджин отмирает и видит только удаляющуюся широкую спину гаммы и тоже идет следом. Он не впервые в этой квартире: уже не раз ему приходилось забирать Ли после затянувшихся посиделок. На кухне Феликс заканчивает подготовку – на островке стоят в ряд несколько стаканов с пивом, что нашлось в холодильнике, и стопки с соджу. Хенджин проходит быстрым шагом и опрокидывает в себя пару рюмок, запивая все это холодным пивом. Ему нужно отвлечься и прогнать наваждение. Нет желания сейчас никому портить вечер из-за навязчивых мыслей, ведь Феликс хочет приятно провести время. А если он этого хочет, то Хенджин приложит все усилия. – Сейчас мы сыграем в бутылочку по-новому! – восклицает Чанбин, сгребает в охапку все стаканы и рюмки с алкоголем и уверенным шагом направляется в гостиную. – Ликси, захвати пустую бутылку. Омега кивает болванчиком, берет с пола одну из бутылок и радостным шагом направляется за гаммой. – Я не понял, – Хенджин догоняет Ли, останавливая в коридоре под локоть, – в какую еще бутылочку он собрался играть? Нас всего трое. Феликс невинно хлопает глазами. – Вот для этого я и пригласил тебя, – омега смущенно улыбается и нежно касается лица альфы. – А каков шанс, что бутылка будет показывать на меня, когда ты будешь крутить ее? – Вероятно, больше, раз уж ты здесь, – из гостиной выглядывает густая копна черных волос Со, – идем уже. Заодно проверишь. Теоретик хренов. Хенджин кривит лицо в ярости, но рука Феликса, ухватившая его за ладонь, немного успокаивает, и потому он идет следом в комнату, где уже все готово. – Садимся треугольником, чтобы у всех, – Чанбин многозначительно смотрит на альфу, – шансы были равны. – Я так понимаю, это была твоя идея? Чанбин одной рукой указывает на Хвана, а второй – еле попадает по своему носу. – В точку. – Со садится на пол, едва не падая назад, но успевает вовремя подставить руку. Феликс едва сдерживает свою пьяную улыбку и невзначай касается крепких мышц руки Со, присаживаясь рядом. – Итак, правила “новой бутылочки”. Крутим как обычно. Те, кому выпадает поцеловаться, делают это. А тот, кто остается третьим лишним, пьет стопку соджу или пиво. Понятно? – парочка кивает в унисон. – Игра начинается. Чанбин улыбается и предоставляет право крутить первым Феликсу. Хенджин с ним соглашается. Омега от предвкушения ерзает на месте, меняет позу, подминая под себя ноги. Затем, упираясь рукой ближе к центру их импровизированного круга, нависает над бутылкой, со всей силы раскручивает и, не отрывая взгляда, в предвкушении медленно возвращается в прежнее положение. Три пары глаз следят за тем, как стеклянная бутылка резво крутится на полу. Все смотрят, затаив дыхание. Хенджин временами бросает взгляд на Чанбина, пока тот, облизывая губы, неотрывно смотрит на омегу. Такое ощущение, что он хочет его поглотить. Затем Хван смотрит на Феликса, чье лицо выглядит совершенно беззаботно и выражает искренний восторг от происходящего. Неужели, он не задумывается о том, что ему придется целоваться с лучшим другом? Или его это не смущает, потому что они уже когда-то делали это? – Повезло. – Хенджина из мыслей вырывает тычок гаммы в бок и горлышко бутылки, показывающее на альфу. Действительно повезло. Хван хмыкает, видя, как Феликс присаживается напротив, смотрит невинно в глаза и ждет действий. Хенджин притягивает парня за подбородок, едва касаясь пальцами, и нежно целует, отдавая всю свою любовь. Феликс прикрывает веки и расслабленно выдыхает, отчего у него слегка опускаются плечи и горбится спина. Альфа целует только губы, не переходя границы при чужом присутствии, потому что он знает, как пьяный Феликс быстро заводится. По комнате уже начинает разноситься тихий скулеж. – Так, я думаю, что на этом стоит закончить, – Чанбин отрывает недовольного омегу, словно котенка от миски с молоком, после чего залпом выпивает соджу. – Да, Ликси, Чанбин прав, – альфа смотрит, как Ли возвращается на свое место, – ты уже слишком завелся. – Ты же знаешь, что я не могу контролировать себя в таком состоянии, – омега убирает челку за ухо. – Хорошо, Чанбин, крути ты следующий. Гамма крутит, и пока бутылка вращается, стреляет глазами то на Феликса, то на Хенджина. Думает, как он поступит в том или ином случае. Омегу хочется поцеловать до жути, но и этот Хван… Что-то в нем есть, или ему только кажется? Со замечает, что Хенджин не совсем и подходит под стандарты альф – он слишком красивый, опрятный даже больше, с таким лицом обычно в модели идут, а не в IT прятаться за ноутбуком. Гамма щурит глаза – в голове уже созрел нехитрый план действий. – Бин~и хен?... – Феликс смотрит смущенно, не в силах скрыть при этом довольную улыбку. Чанбин замечает, что омега кидает взгляд то на бутылку, горлышком указывающую на Ли, то на него самого в ожидании, что же тот будет делать. – Феликс. – Хенджин раздувает ноздри, сам того не замечая, и рукой останавливает парня. – Успокойся, альфа, – Чанбин смиряет его своей ухмылкой и откидывает от омеги чужую руку, – это всего лишь невинный чмок в щеку. Лучше выпей. – Хван громко выдыхает, но следует придуманным правилам, опустошая рюмку. И как бы сейчас желание ни доминировало в сознании Со, он берет себя в руки, придвигается к другу и звонко целует того в щеку, оставляя за собой мокрый след от слюны. Феликс смеется и спешит вытереть влажный мазок со своей кожи краем растянутой футболки, оголяя светлую кожу бедер. Хенджин не верит своим глазам, но наконец сдавленно выдыхает и крутит бутылочку. Он более чем уверен, что это стеклянное горлышко покажет на его парня, они еще раз поцелуются, а затем поедут домой. Ведь альфа за этим и приехал – забрать своего парня. Но неожиданно для него самого бутылочка указывает совсем не на того, кого он бы хотел сегодня целовать. – Ну же, Хенджин~и, – Чанбин наиграно дует губы и указательным пальцем тычет в свою пухлую щеку, – поцелуй меня в щечку, м? – тянет он детским голосом, и кажется, что вся эта приторность оседает вокруг. Хенджин нервно выдыхает, заставляя себя успокоиться. Присаживается ближе к гамме и готовится оставить сухой поцелуй на бархатистой коже, но в мгновение все оборачивается совсем иначе. Он чувствует, как чужие руки фиксируют его голову, не давая и шанса на то, чтобы сдвинуться с места. Мягкие и сладковатые от соджу губы приникают к его, напористо целуя. Хенджин шокировано смотрит, как Чанбин, прикрыв глаза, явно наслаждается ситуацией, заставляя играть по своим правилам, и Хвану ничего не остается, кроме как подчиниться. Подчиниться. Для альфы – это слишком. Но Хван не может понять, почему это так обезоруживающе приятно? Именно так чувствует себя Феликс, когда Хенджин его целует? Кстати, Феликс сидит напротив и с огромными глазами наблюдает за происходящим. Не может ни слова сказать, ни пошевелиться – просто иногда моргает, возможно позабыв, как дышать. Чанбин тем временем напирает все сильнее, захватывая в свой плен. Грубо проникает языком в чужой рот, что под силой послушно раскрывается. Чувствует учащенное дыхание альфы и продолжает крепко держать за нижнюю челюсть одной рукой, потому что второй уже закрадывается под футболку, заставляя тело Хвана вздрогнуть от неожиданности и наконец оттолкнуть от себя наглого гамму. – Ты что себе позволяешь? – Хенджин вытирает рот рукой и отсаживается назад, ближе к своему парню, что все еще находится в шоке. – А что? – Чанбин выпрямляет спину и смотрит лукаво. – Я думал, тебе понравилось. Особенно, если судить по тому, что ты мне ответил и не стал отталкивать сразу. Хенджин молчит. Он не хочет врать – ему понравилось. Но и сказать об этом открыто он не может, ведь Феликс… – Джин~и, – омега наконец подает голос. – Ох, Ликси, прости меня. – Омега рефлекторно льнет в объятия к Хенджину, устраиваясь у того на бедрах и руками крепко обвивая шею, тычется куда-то в ключицу, вдыхая родной запах. – Я не хотел сделать тебе больно. – Альфа целует в светлую макушку. – Прости меня еще раз. Феликс ничего не отвечает, только прижимается сильнее, обвивая тело парня ногами, а носом ведя вдоль шеи, поднимается выше и прикусывает мочку уха. – Не нужно… – горячее дыхание щекочет и обжигает кожу, – мне понравилось. Чанбин видит, как альфа резко меняется в лице, и тоже хочет знать, что же Феликс ему нашептал. Точнее, он хочет, чтобы омега сидел на его бедрах, крепко прижимаясь всем телом, и шептал что-то до ужаса интимное, что заставило бы его также распахнуть глаза в удивлении. Феликс притирается к альфе еще сильнее, доказывая свои слова на деле, что приводит Хенджина в довольно смешанные чувства. – Что?... – едва выдавливает он из себя. Феликс оборачивается на своего друга, смотрит так, словно проигрывает ту сцену у себя перед глазами, прикусывает нижнюю губу и повторяет, но уже чуть громче: – Мне понравилось то, что вы делали. Чанбину кажется, что огонь в глазах Ли настоящий.Big doe eyes, amazin'
He's everything I've been prayin'
My heart palpitation
I think he really likes me, asked politely, can I
Может ли он сейчас сделать то, о чем мечтает уже долгое время? "Да, ты можешь делать, что угодно" – читает Чанбин в чужих омутах, которые отражают слабый свет торшера. После этого омега поворачивается к Хенджину и самозабвенно целует его. Так, словно кроме них здесь никого нет. Но гамма смотрит, наблюдает с диким восторгом, как будто получил свой рождественский подарок. И сейчас он уже не просто зритель, он – полноценный участник, который имеет полное право сесть рядом, пока что робко уложить руки на талию омеги и жадно вдыхать его запах лимонного тарта, уткнувшись носом в шею. Феликс вздрагивает от новых ощущений. Всего так много: руки, губы, запахи, дыхание. Хенджин такой чувственный и нежный, каким он всегда и бывает – любит до потери сознания. В каждое касание он вкладывает свои чувства, которые не иссякают. Хвойный запах можжевельника постепенно наполняет легкие Ликса, отчего он расслабляется сильнее, но до него все же доходит сладостный аромат апельсина – сзади же шею опаляет горячее дыхание. Такое знакомое, но непривычное. Все тело от этого вздрагивает, пуская мурашки по коже. Чанбин целует нежную кожу шеи и, чувствуя мелкую дрожь и вставшие дыбом светлые волоски, гладит теплыми ладонями плечи омеги, плавно переходит на спину и скользит вдоль позвоночника вниз. Пальцами цепляет край футболки, открывая вид на чертовски привлекательные ягодицы. Гладит их ладонями, слегка сжимая, отчего омега приподнимается на бедрах альфы. Чанбин скользит ладонями выше, поднимаясь к талии и встречается не только с теплыми руками Хенджина, но и с его взглядом, когда тот отрывает голову от терпкой шеи Ли. Хван смотрит доли секунды, но гамме этого хватает, чтобы понять, что он принят в эту игру, что он такой же равноценный участник этого. И именно поэтому Хенджин притягивает его к себе ближе, едва касаясь подбородка пальцами, и целует напористо, слегка постанывая в губы Со, потому что Феликс оставляет на его чувствительной шее яркие следы мелких укусов и засосов. Чанбин млеет. Становится жарко от разогнавшейся крови по телу. Сердце бьется, словно на грани жизни. Хотя, если это продолжится, он точно перестанет существовать. Ему нравится, как альфа его целует: нежно, но при этом подавляюще, завлекая в свою власть. И когда тот отстраняется, Чанбину кажется, что его лишили существенно важной детали в его жизни. Хенджин смотрит на его поплывший взгляд и довольно ухмыляется. Затем он смотрит на такого же разомлевшего омегу и помогает ему встать со своих ног. Чанбин встает следом. Все происходящее нехило сбивает с толку, и Феликс, едва удерживаясь на ногах, оказывается пойманным в объятия гаммы. Он сразу повисает руками на его шее, утыкаясь носом и впитывая свежий цитрус, пока Чанбин крепко держит его за талию. Альфа берет его за руку и спокойно ведет в спальню. Вещи здесь так и лежат, как до этого были оставлены некоторое время назад. Чанбин усаживает омегу на кровать, сгребая при этом всю одежду в охапку и перекладывая ее на рядом стоящее кресло, и замирает на месте. Чувствует, как по бедру стекает смазка, а запах спелого апельсина становится настолько ярким, что даже Хенджин смотрит на него дикими глазами и жадно принюхивается. Затем альфа сглатывает вязкую слюну и спешно скрывается в ванной. Феликс лежит на кровати, раскинув руки и слегка поджав ноги в коленях. После чувственных поцелуев и новых ощущений его смазка тоже начала активно выделяться, отчего тонкое кружевное белье прилипло к чувствительной коже. Омега мечется. – Хенджин…– всхлипывает он, но не найдя альфу, поворачивает голову на гамму, – Чанбин…ты нужен мне. Чанбин подходит ближе и снимает с омеги намокшее белье. Тот вздыхает с облегчением, ноги рефлекторно расходятся в стороны. Гамма садится на кровать и пальцем проводит меж ягодиц, собирая смазку и принюхиваясь к манящему аромату. Он сходит от него с ума и поэтому жадно припадает к раскрытым бедрам. Ведет носом по коже, устраивается на кровати удобнее и на пробу размашисто лижет языком сочащийся проход. Феликс вздрагивает, приподнимая таз и толкаясь навстречу горячему дыханию. Чанбин ухмыляется и проникает внутрь языком, сразу же улавливая тихий скулеж, сильнее подается вперед, покручивая языком в стороны и оглаживая стенки, сгибает кончик, ведя вперед и назад, при этом удерживая омегу на месте за бедра, ведь тот нетерпеливо пытается насадиться сильнее, чтобы наконец чувствовать наполненность. Феликс устраивает свою ладонь на голове Со, прижимая его ближе к себе и контролируя ритм, из-за чего гамма не замечает, как в комнату заходит альфа. С несколько секунд Хенджин стоит позади и молча наблюдает за происходящим: как увлечен процессом Чанбин и как совсем на грани находится Феликс. Последний дышит жадно и дьявольски смотрит на Хвана, который вышел из ванной совсем без одежды. Он встает позади Чанбина, накрывая его задницу своими крепкими ладонями. Гамма вздрагивает и отвлекается, поворачивая голову назад, но Хенджин полушепотом говорит: – Продолжай. От тона по телам Чанбина и Феликса пробегают мурашки, заставляя немного напрячься, но вместе с тем подстегивая возбуждение. Но Со все продолжает смотреть, словно завороженный, разглядывая идеальное тело альфы. Хенджин, не выдержав, подходит еще ближе, уже буквально нависая над чужим телом, располагает руку на голове с черными густыми волосами и сам поворачивает гамму лицом к омеге. Чанбин сглатывает и чувствует, как нарастает желание внизу живота. Альфа тем временем наклоняется к самому уху и угрожающе шепчет: – Я же сказал тебе продолжать. Звонкий шлепок разносится по комнате; гамма застывает на месте, широко распахнув глаза, и снова чувствует ладонь, что накрывает зардевшееся место. Чанбин успокаивается от приятных поглаживаний по ягодицам и наконец смотрит на Феликса, что одной рукой медленно водит вдоль своего члена. Глаза его полуприкрыты, он явно наслаждается их взаимодействием и тяжело дышит через рот. – Поцелуй его, – словно дьявол-искуситель шепчет Хенджин на ухо Со. Чанбин повинуется, нависает всем телом, что кажется уже катастрофически тяжелым и непослушным, над омегой и целует сладостно и протяжно. Феликс стонет в губы, ногами обхватывая крепкую талию, тем самым прижимая гамму к себе как можно ближе. Феликсу хочется чувствовать всем телом его нежную кожу, впитывать в себя его запах и, если бы это было возможно, то слиться воедино. Но он лишь жмется сильнее и удовлетворенно постанывает. Хенджин тем временем лишает Чанбина одежды, снимая с него домашние штаны и боксеры. Проход у того уже совсем припух от возбуждения и сочится смазкой. Хван сглатывает. Он никогда в жизни не думал, что будет иметь к кому-то такое же сильное влечение, как и к Феликсу. Но он не может себя сдержать от желания языком подобрать пару сладких капель. Чанбин вздрагивает от действий альфы, но Феликс все никак не хочет расставаться с ним. Он до ужаса тактильный, а в возбужденном состоянии вообще не способен оторваться от ласк и поцелуев. Он мажет языком по губам Со, выстанывая его имя, после чего шепчет с тяжелым дыханием на ухо: – Хочу твой член в себе, – от этих слов Чанбин сглатывает и смотрит на их члены, что касаются друг друга влажными головками, – ужас как хочу. Чанбину сложно думать в такой ситуации: пока его зад со всей нежностью растягивает удивительно длинными пальцами альфа; его друг, с которым он так долго мечтал переспать, сам просит его об этом. Поэтому он ненадолго замирает, пытаясь осознать происходящее. Феликс же не намерен терять время, поэтому пробирается рукой меж двух тел и захватывает член гаммы, проводя ладонью пару раз вверх и вниз, распределяя предсемя, что уже практически капает на кровать. Чанбин всхлипывает от двойной стимуляции и кусает губы. Омега подводит его член к своему проходу и толкает внутрь, при этом насаживаясь самостоятельно. Он с изумлением наблюдает, как орган постепенно пропадает в нем, и уже не сдерживает стонов наслаждения. – Ликси очень чувствительный, – снова неожиданно и горячо шепчет Хенджин прямо в ухо гамме, – но ты и сам это видишь. Чанбин поворачивает назад голову и сталкивается с дьявольской усмешкой. Хенджин все также продолжает двигать в нем пальцами, уже распаляясь не на шутку. Чанбин в нем видит настоящего демона – ничего общего с тем Хваном, которого он знает. Но ему нравится. Нравится, что альфа смотрит так дико и наконец вытаскивает пальцы, готовясь их заменить своим членом. Нравится, что омега двигается под ним неистово, желая получить всю длину. И кажется, что лучше этого быть уже не может, как в него наконец входит альфа. Чанбину выть хочется от наполняющих его чувств, но его дыхание спирает после того, как Хенджин наваливается на него и рукой обхватывает шею, прижимает к себе и начинает грубо и резко толкаться. Импульс движений отзывается сразу на всех телах, Феликс сквозь пелену нащупывает руку своего парня и цепляет в замок. Чанбин же наконец принимает происходящее. Ему ужасно хочется целовать омегу, но рука Хвана не дает ему этого сделать, все еще крепко держа рядом. Поэтому он ведет своей рукой по напряженному и сверхчувствительному телу этого ангела, что уже находится на грани. Все их запахи тесно переплелись в небольшом пространстве и частично впитались в мебель, шторы и одежду. Все это напоминает рождество, и лучшего подарка просто не придумать. Чанбин едва ли может дышать в таких условиях. Он уже ощущает, что от руки альфы останутся не просто следы, а синеватые напоминания, но это лишь сильнее подгоняет его к оргазму. Он чувствует, как становится тесно, жарко и закладывает уши от громкого дыхания и хлюпающих звуков смазки. – Помоги нашему мальчику, – Хван широко проводит языком по скуле Со, – ты видишь? Он уже готов. – И в очередной раз вбивается так, что у Чанбина перед глазами все плывет. Феликс же сам кладет его руку на свой член, сжимает крепко и водит, не отпуская. Смотрит прямо в глаза гамме, а затем глядит на своего альфу, который толкается с такой силой, словно хочет через тело Чанбина добраться до своего любимого омеги. От такой накаленной обстановки хватает нескольких толчков в кулак, чтобы кончить. Гамма сходит с ума от узости внутри Ли и набухающего члена Хенджина. Тот уже тоже близко. Феликс лежит, прикрыв глаза и раскинув руки в стороны. Его волосы прилипли к лицу. Сам он восстанавливает дыхание. Чанбин завороженно наблюдает за его вздымающейся грудью и одной рукой зажимает тазовую кость, пока второй пытается удерживать себя на весу. Он и подумать не мог, что Хенджин такой сильный. Феликс всегда ему говорил лишь, что Хван очень нежный и ласковый, но сейчас он точно не желает себя сдерживать. Хенджин поворачивает его голову к себе, насколько это возможно, и впивается в его губы. Так сладостно и терпко, что последние силы готовы покинуть тело гаммы. Он все еще толкается в нутро омеги, понимая, что хватит всего пары движений, чтобы кончить. Оргазм приходит ярко и головокружительно. В глазах все темнеет, и где-то на границе сознания он слышит несдержанные всхлипы и рычание Хенджина, что до боли впивается в его тело своими пальцами, а потом умудряется также сладостно прошептать на ухо: – Не думал, что ты тоже хороший мальчик.***
Феликс выходит из душа, намереваясь спокойно привести себя в порядок, но телефон начинает разрываться от входящего звонка. Но он не успевает на него ответить, так и сев на край кровати с устройством в руках. Через несколько мгновений снова играет мелодия входящего звонка, и он отвечает. – Ну, Ликси, – канючит Чанбин в трубку, – ты скоро? Мы тут с твоим парнем уже ждем тебя. – Феликс, даже не видя Со, представляет его двусмысленную ухмылку. – Ты же помнишь, что у нас пижамная вечеринка? Не забудь прихватить нашу любимую. Феликс только смеется в трубку, прощается и начинает собираться на их посиделки втроем, что уже стали традицией.