Что такое «не везет» и как с этим бороться

Власова вдыхает-выдыхает медленно, прическу идеальную пальцами поправляет и в офис заходит сразу вслед за Шустовым, шубу, с плеч незаметно соскользнувшую, натягивая аккуратно. Рите, видимо, в личной жизни повезло лишь единожды, пять лет назад, когда ФЭС в срочном порядке искала оперативника взамен Соколовой. Тогда, почти не задумываясь, Круглов принял ее, а несколько дней спустя она предстала уже лично перед полковником Рогозиной. Рабочая, сугубо формальная встреча повлекла за собой неформальные, отнюдь не рабочие отношения. И теперь, уже три года имея статус «правой руки» полковника, капитан понимала, что получать по шее за это дело будет лично, глаза в глаза. — Ну, ни пуха, — Игорь подруге улыбается ободряюще, по плечу хлопает и за дверью лаборатории скрывается тут же. — Замену мы тебе быстро отыщем, не переживай! — Очень смешно, — огрызается Маргарита уже шепотом почти и в сторону кабинета неохотно плетется, шпильками высоченными по ламинату громко цокая. В Бога наученная жестокой жизнью Власова верить перестала лет в пятнадцать, когда ей в спину первая пуля прилетела от друга родного брата. Этот малолетний идиот тогда, кажется, в перепалку какую-то вляпался, которая потом в поножовщину настоящую переросла, а отбитая в прямом смысле слова Рита, дочь прославленного на весь город майора, под горячую руку расправы попала случайно совершенно, наверное, потому, что местные криминалы-самоучки подходить привыкли с самых неожиданных сторон, лишь бы восстановить «правосудие». В тот день девчонка четко осознала, что правосудия не существует, а через три года поступила в университет МВД, чтобы в своей теории убедиться окончательно. Папа выбор одобрил, дал денег на первое время и отправил ее в Москву, пообещав наведаться при первой возможности. В Бога верить Маргарита перестала, подаренный тетей золотой крест спрятала в черную бархатную коробочку на верхнюю полку, однако теперь, стоя перед закрытой дверью кабинета Галины Николаевны, зачем-то перекрестилась. Даже молитву вспомнить попыталась, но не вышло у нее ни черта. Поэтому, на жестокие небеса сетуя, по стеклу непрозрачному стучит трижды и, сухое «войдите» с той стороны услышав, дверь все же приоткрывает осторожно, на пороге застывая. Галя у окна распахнутого курит нервно, на небо пасмурное смотрит пристально и в сторону капитана не оборачивается даже, будто не замечает ее вовсе. — Вызывали, товарищ полковник? — Рита по имени ее назвать не решается сначала, видимо, думая, что жизнь свою на волосок повесит, но вглубь проходит и дверь прикрывает бесшумно, в чужой точеный профиль всматриваясь с прищуром едва заметным. — Еще позже не могла зайти? — твердый голос тишину гробовую стальным лезвием режет, на слух надавливает, но Власова от реплики резкой не напрягается даже. — Извиняюсь, в следующий раз непременно учту, — от желчи в собственном голосе воротит, но женщина оттого не морщится даже. — На месте преступления задержали. Там майор молодой совсем, трясся передо мной как лист осиновый. За пять лет совместной работы их стиль общения не поменялся никак: Власова язвит Рогозиной, Рогозина язвит Власовой, коллектив отчаянно пытается начальство помирить. Сейчас, правда, мирить их особо некому. Да и не ссорились они. Просто кто-то слишком остро на все реагирует. И этот «кто-то» смотрит сейчас в упор на капитана своими чистыми голубыми. Во взгляде лед уже привычный, ярость утихшая, а еще беспокойство и страх явный, в силу ситуации последние часа три насильно подавляемый. Галя сигарету о пепельницу тушит, от окна отходит и за стол садится, взгляда не поднимая. — Зачем ты вообще туда полезла? — рукав пиджака пальцами нервно теребит и папку какую-то открывает, восковую маску абсолютного равнодушия натягивая. Под маской сердце бешено колотится, кровь закипает, и воздух в легких сжимается. — Не знала, что ты увлекаешься азартными играми. Маргарита глаза закатывает, чужое наигранное спокойствие игнорируя, и ближе подходит, на кресло соседнее обессиленно падая. Темный макияж, мероприятию ночному под стать нарисованный, уже смазался слегка, но прежний эффект не утерял, и Галина взгляд на напудренном лице ненадолго задерживает, про себя подмечая, что Власовой, оказывается, идет не только служебная форма и выпрямленные наспех локоны. Еще Власовой очень идет темно-алая помада, вычурные прически и обтягивающие платья. А золотая подвеска, на бледной шее красующаяся, подчеркивает еще и выпирающие острые ключицы. — Я много чем увлекаюсь, — Рита плечами пожимает неопределенно и губу нижнюю закусывает, ухмылку самодовольную скрыть безуспешно пытаясь. — Ты просто еще не все знаешь. — Тебя могли убить, — полковник ее слова игнорирует будто и в глубокие коньячные глаза смотрит неотрывно. — Ты это хоть понимаешь? — Галь… — тон с беспечного мгновенно на серьезный сменяется, а капитан руку чужую на столе сжимает, мертвенный холод на внутренней стороне своей ладони чувствуя. — Галь, он не мог меня убить. У него мотива не было, он меня даже не знает! — Он мог промахнуться, — Рогозина на своем настаивает все равно, заледеневшими голубыми в огненные карие стреляет. — Он мог, в конце концов, просто направить этот чертов дротик не в ту сторону! — Он не идиот, родная, — Маргарита успокоить ее пытается, улыбается мягко, большим пальцем по влажной коже водит медленно. — Даже если бы промахнулся — попал бы в кого-то, кто сидел ближе, но точно не в меня. Галину аргумент этот не убеждает, конечно, но спокойствия все же придает. Она впервые за последние два часа выдыхает облегченно, пальцы с чужими ледяными переплетая, и уголки губ приподнимает в подобии улыбки. Надо будет попросить Тихонова на всех присутствующих информацию накопать, чтобы, возможно, отсечь тех, кто к делу точно не причастен. Хотя, если судить показаниям метрдотеля, причастны так или иначе все, просто каждый по-своему. — Но это не значит, что Вам все сойдет с рук, Маргарита Сергеевна, — женщина готовится сказать еще что-то, но приятная мелодия из динамиков лежащего под рукой мобильного планы, увы, нарушает. — Рогозина, ФЭС, — чеканит быстро в уже привычной манере, чужую ладонь сжимая сильнее. — Хорошо, поняла. Вызов сбрасывает и на Власову, бровь вопросительно изогнувшую, взгляд переводит. Тут Ритка вспоминает, что в этом холодном лазурном взгляде ее так зацепило. Черти, в бездонных омутах танцующие, равнодушной оставить просто не могли. — Что? — пока не понимает, чужое непроницаемое лицо в безмолвии разглядывая. Рогозина головой качает неопределенно и рукой под стол лезет, пачку уже знакомых «Бонд» из маленького ящика достает и, прикурив, затяжку делает нервную, привкус «ледяного» ментола чувствуя. — Волкова взяли, — дым сизый выдыхает медленно-медленно, а сигарета пеплом пальцы обжигает неприятно. — Везут к нам. Допрашивать, уж извини, придется тебе. Маргарита щурится недоверчиво, видя, как чужая рука за новой сигаретой тянется, и запястье перехватывает резко. В обычно ровном голосе полковника сомнение явное и неуверенность пронизывающая. Галя глаза поднимает и на капитана смотрит недоуменно. — Тебе нельзя столько курить, — беспристрастия в голосе Риты, впрочем, намного больше. — Даже сейчас. Рогозина глаза прикрывает устало и из-за стола встать уже собирается, когда Власова с кресла вскакивает и, все так же за руку ее придерживая, вперед подается, своими коньячными в чистые лазурные врезаясь. В который раз тонет. Тонет, но не всплывает. Ладонями сначала по плечам скользит, а потом по ребрам к талии спускается и ниже наклоняется, своими темно-алыми чужих обветренных касаясь. Осторожно по нижней губе ведет, прикусывает и только потом вовнутрь толкается, чтобы своим языком чужой обплести. Галина ее ладони на своей талии перехватывает вдруг и назад отталкивает, в собственное кресло упасть заставив. — Что такое «не везет» и как с этим бороться, — Маргарита усмешку легкую на лицо натягивает и за ручки, кожей дорогущей обтянутые, хватается. — Так ведь, товарищ полковник? — Напомни, когда тебе в последний раз «не везло»? — резонно уточняет Галя. Рита смеется: — Вот только что.