Memories of things that don't exist.

Дождь. Серые, ближе к черному, облака закрывают все небо. На улице темно, но это почти никому не мешает. Все мокрое и до жути скользкое. Приходится ходить про тротуарам, не срезая. Это ещё больше раздражает. " Абонент временно не доступен» — Юноша слышит это из раза в раз. Судорожный набор одного и того же номера превращается в ленивый. Руки так же дрожат, но крепко держат телефон. Глаза направлены в экран. Немного больно, потому что яркость на полную. Но это неважно. Сейчас все неважно, кроме того факта, что его близкий друг не берет телефон. — Да возьми ты, блять, трубку, — Нейзи матерится и цыкает. Останавливается и выключает телефон. К черту. Он, кажется, будет спать прямо в этом парке. Да. Идеально. Под холодным дождем, что превращается в ливень, в темени, откуда может выбежать какая-нибудь псина, которая попытается его сожрать. Просто комбо. Руки дрожат ещё сильнее. На улицу ещё холоднее. Подул ветер к тому же. Парень полностью мокрый. На нем, кажется, буквально нет сухого места. Футболка прилипла к торсу, создавая огромный дискомфорт. Куртка это чувство усиливает своим небольшим меховым покрытием внутри. Натирает. Волосы полностью прилипали к голове, ко лбу. Маска полностью сырая. Дышать сложно, но Нейзи это не волнует. Ему плевать, абсолютно плевать. Головв поднимается. Глаза прикрыты. Он чувствует как ему на лицо и на маску падают холодные капли. Иногда жмурится, когда капли попадают в уголочек глаза. Отвратительно. Долгая вибрация. Телефон полностью выключился. Нет больше шансов на крышу над головой. Ней тяжело вздыхает. Хочется спать. И есть. Но его потребности никому не нужны. Он сегодня убедился в этом. Хотя, только ли потребности. Он сам никому не нужен. Последняя надежда умерла в чертовых гудках и ответа автоответчика. Он — никому не нужный мусор. Его оставили одного. Хотя обещали не оставлять. Да и ещё настолько по-уродски оставили. Выбросили как глупого котенка, который только начал доверять людям. Он, конечно, мог бы остаться около порога, но это было бы слишком странно. Да и он бы не остался. Ради своей же безопасности. Ему хватило прошлого раза, когда отец кинул в него бутылкой. Не хочется повторять подобного экспириенса. — Гимад… Где ты, блять, когда так нужен. — Нейзи злится. Опускает голову и пинает мусорку, чтобы она упала. Это и происходит после. — И что изменилось? Успокоился? — Незнакомый голос слегка напугал. Хотя, даже не слегка. Очень сильно напугал. Ней кажется, что ни при каких обстоятельствах человек не будет подходить к тебе со спины и ругать. Только если это, конечно не, охранник. Но охранники у них в городе настолько бездельники, что спят на работе. Парк должен быть закрытым ночью. Но он несколько лет уже открыт всегда. Всем плевать. Абсолютно плевать. Как и на Ней. — Кто ты? — Нейзи поворачивается. Резко делает два шага назад. Он попытается держать приличное расстояние между ними. Он сейчас не хочет тактильного контакта в плохом плане. — Я? Простой прохожий. А ты? Что ты здесь делаешь, бездельник? — Он делает полшага вперёд. — Это не так важно. — Юноша смотрит на его руки. Да, место в котором он остановился достаточно темное, но не настолько, чтобы не увидеть блеск от ножа. — Да ну? А если я охранник парка? Не хотел ли бы ты извиниться? Мне могут выписать штраф, что в такое полнее время тут ходят люди. — Пиздеж. Открытый пиздеж. Ней никогда не поверит в подобную чушь. — Парк не закрывается уже несколько лет, тебе штраф точно не выпишут. — Шаг назад. Ещё один. Парень стукается об лавочку и, к ошибке, отводит взгляд. Свист. Тяжело дышать. Резкая боль. Темнота. Последнее, что Ней помнит — адская боль в районе плеча. Чей-то крик. Он бы сказал свой, но голос не похож. Или это мозг слишком изменил его, в состоянии боли и ахуя. Это все? Конец? Это был финал его истории? Конец страданиям? Ему радоваться? Плакать? Если это конец, то почему все темное? Где его рай из рассказов? Или это все ещё в распределении? Что вообще происходит? Неважно. Уже неважно. — Гриша, ты в игре? — Гетерохроматик правда беспокоится. Он задаёт вопросы. Но второй их не слышит. — А… Что? — Видение? Сон? Что это было, непонятно. Ней будто только из гипноза вышел. — Ты сидишь и всхлипывает прямо в микрофон минут десять уже. Все нормально? — Да… Да, все нормально. Все нормально. Пока ты рядом.