Рассветное солнце

Чхон Мён думает, что встречал этого человека раньше; сложно забыть такой насыщенный медью оттенок волос. Чхон Мён не знает, кто этот человек или почему он идёт сражаться против демона, вместе с другим кланом (без золотого ядра, не меньше), но что-то в этом человеке останавливает его от желания сказать своему сахёнгу, что среди них есть почти гражданский. Чхон Мён не чувствует этого человека, будто смотрит на одно из сотен деревьев в их горах, и не знает его имени. Но Чхон Мён не считает, что этот человек слаб; весь его опыт мечника кричит, чтобы он не смел недооценивать его. Когда они приходят к месту, которое может только стать их гибелью, когда треть их клана была уничтожена менее, чем за пару секунд, тот мужчина, о котором Чхон Мён успел забыть, те красные волосы и красные глаза, как сама кровь, спрашивает Небесного Демона без тени страхов: — Скольких ты сгубил, чтобы получить такую силу? Чхонма только смеётся над этим; и тот человек двигается быстрее, чем Чхон Мён или кто-либо мог видеть.

***

Цугикуни Ёриичи всегда рождается с целью. Он рождает в стране, похожей на весну, где солнце встаёт позже, чем он привык; где люди владеют мечами дольше, чем он мог представить; где люди могут стать чем-то больше, чем просто люди. И это настораживает его, но не пугает, как следовало бы. Потому что Цугикуни Ёриичи здесь всё с той целью, что и всегда. Он не развивает свой источник бесконечного света, который видит в других мечниках, под их сердцами, и не сражается ни с кем без особой необходимости. На его поясе есть меч, простой, но крепкий, такой же красный, как любой меч в его руках, когда он бродит по свету. Все дороги ведут его сквозь деревья слив и высоких гор. Как ни странно, он всегда видит цветение слив, вне зависимости от сезона. Он всегда возвращается к ним, когда позволяет миру вести его; когда становится не более, чем призраком самого себя. Ёриичи не хочет быть здесь; среди живых; он не был достаточно упорен в том, чтобы уничтожить демона, жадное лицемерное существо, руководствующееся только своим голодом, и оставил это дело детям. И они победили, и они были великолепны, и они были мертвы. Поэтому, на этот раз, Ёриичи предпочтёт прожить недолгий человеческий век без людей, без привязанностей, которые поддержат или сломают его (Сумиёши был бы разочарован его решением), пока он не выполнит свою цель, какой бы она не была. К его слабому счастью, не проходит много времени. Люди деревьев слив уходят на битву, для которой мир шепчет ему: иди с ними. И Ёриичи не сопротивляется этому зову. Здесь много людей, большинство из них сильны, некоторые даже очень сильны, и Ёриичи не совсем понимает, для чего он здесь. Но потом он видит демона. И он понимает. Цугикуни Ёриичи рождается всегда с одной и той же целью; с мечом в руках и огнём во всём своём существе; как и сотни лет назад, в другой эпохе, в другом мире, с другим врагом — он бросает вызов чудовищу, не имея сомнений. — Скольких ты сгубил, чтобы получить такую силу? — спрашивает он, обнажая клинок, уже зная, что ответ будет исчисляться в тысячах; демон с красными глазами, как и Кибутсуджи Музан в их первую встречу, только усмехается. Цугикуни Ёриичи дышит, и рассвет огня следует за ним.

***

Когда солнце встаёт, мужчина без имени или клана возвращает меч в ножны, не выглядя даже вспотевшим, едва затронутый битвой, за которой они наблюдали часами. Этот человек кланяется им; говорит, что хотел бы сделать для них большее, намного раньше. И беззвучно уходит в сторону солнца, будто бы оно послало его им.