***
Полгода назад мотоциклист поднялся в любимый бар, находящийся на высоте нескольких десятков этажей над Нью-Йорком, с целью как следует расслабиться и, может, подцепить очередную даму на одну ночь. Звёзды с такой высоты казались невероятно близкими, вот-вот дотянешься рукой и схватишь на замену ламп в фарах. Но полжизни опыта и пока ещё трезвый разум — что он собирался в скором времени исправить — подсказывали, что это невозможно. С каждым глотком текилы-санрайз солнце, вопреки названию коктейля, растворялось в ней, тая и за горизонтом, обнажая ночное небо. Вождение в нетрезвом виде для мотоциклиста не в новинку. Он сидел за крайним столиком, подальше от пьяной компании, устроившей беспредел у барной стойки, потягивая напиток. Шумный молодой человек, явно в стельку, заорал, перекрывая ужасный ремикс популярной песни: «Кто подтянется на ограде с той стороны — бухает за мой счёт!» Головы гостей повернулись в его сторону, с интересом наблюдая за развитием событий. Мотоциклист заметил, как администратор что-то кратко объясняет, прижав рацию к губам. И тут, другой, выглядящий как подросток парень сорвался с места, отталкиваясь руками от столиков. Он подбежал туда, где сидел мотоциклист и перекинул ногу через бортик, препятствующий падению людей. Две секунды, и он уже висел над пропастью. Снизу пролетали автомобили. Парень болтал ногами и смеялся, не осознавая, что, стоит отпустить гладкую металлическую перекладину, он в свободном падении отправится прямо на тот свет. Посетители бара кричали, — кто-то — беззвучно, кто-то — так, что дрожали барабанные перепонки, — присвистывали, некоторые особо одарённые подбадривали. Будто в беспамятстве мотоциклист оказался около парня, хватая его за запястье. Чёрт, где охрана, где те люди, которые и должны быстро реагировать в таких ситуациях! И этот идиот ещё не хочет ничего слушать и хоть как-то способствовать своему спасению! Русые волосы, стриженные явно не профессионалом, трепал ветер. Парень улыбнулся — не хватало переднего зуба. Он ведь ещё совсем маленький, да и вся его компашка не старше двадцати пяти. Веснушчатые щёки горели от прилива адреналина, когда пальцы разжались. Мотоциклист в мгновенье вцепился в ворот ярко-жёлтой джинсовой куртки, упираясь носками и коленями в ограждение, про себя благодаря вселенную за то, что вырастила такое тощее бедствие. Абонемент в спортзал дал о себе знать, когда, поднапрягшись, мотоциклист сумел-таки вытянуть парня на территорию бара и повалился вместе с ним на бетонный пол. В глазах стояли звёздочки, сердце бешено колотилось, хоть на самом деле этот спектакль и длился от силы пару минут. Вокруг понемногу скапливалась толпа. Мотоциклист перекатился на бок и поднялся. Помог встать и парню. Тот чуть пошатывался, но выглядел вполне довольным собой. Как бы незаметно улизнуть? Смешаться с зеваками и допить коктейль в желанном одиночестве. Из этих размышлений его вырвала юная девушка, выбежавшая в центр импровизированной сцены. Хрупкая и свежая, как первый зелёный листик, она дала парню такую пощечину, что того отнесло на добрых два шага. Из её пухлых губ сочились ругательства и проклятия, каждое из которых не оскверняло её, а делало более и более привлекательной. Мотоциклист замер, всматриваясь в очаровательные черты, пока перепалка шла полным ходом. Наконец девушка одним веским аргументом послала парня на другой конец вселенной и уточнила, чтоб больше не смел писать или звонить ей. Тот пытался как-то отвертеться, но всё больше притупленно смотрел себе под ноги. Друзья за локти увели его к лифту, где уже ждал администратор, стоя плечом к плечу в полицейским. Посетители постепенно расходились, возвращаясь к своему привычному течению жизни. Мотоциклист уже было шагнул в сторону, как вдруг девушка перевела своё внимание на него. У неё была гетерохромия. В ярких разноцветных лучах прожекторов это было едва различимо. В голубом и зелёном глазах — ярость и облегчение. Она сократила расстояние и прижалась к мотоциклисту, руки оказались чуть выше его талии: «Вы спасли его, спасли, спасибо, боже, как мне тебя отблагодарить?!» Слишком быстро перешла на «ты». Она тоже была под градусом, пусть и не таким большим. В свободном пучке её золотистых волос запах лаванды. Мотоциклист положил ладони на её плечи и легко отстранил на расстояние вытянутых рук. Одно сложилось с другим: девушка, только что бросившая своего бойфренда, хочет поблагодарить его, в то время как он сам хотел бы провести с кем-нибудь ночь. Беря под руку, он одним плавным движением усадил её за свой стол, садясь напротив и сразу тихо предлагая: «Поедем ко мне?» Уже было потянувшись к коктейлю, мотоциклист спохватился и отставил стакан. Чёрт знает, что туда могли подлить во время всей этой суматохи. Пальцы постукивали по столу, отбивая барабанную партию заевшей в голове мелодии. Легко ловились любопытные взгляды. «Ты пил?» — наконец спросила девушка, кивая на стакан. «Да. Я не пьян, докачу в целости», — он неторопливо поглаживал её запястье, пользуясь её податливостью. Если он сейчас получит согласие, то сорвёт джекпот. Начали закрадываться подозрения: не может быть всё так легко. То, что он только что спас человека, как-то стёрлось. «Поехали», — решилась девушка, после пристального рассматривания внешности мотоциклиста. Этот взгляд будто пробурил насквозь, проделав дыру до самого северного полюса, откуда холодок ударил в голову и выветрил алкоголь. Бинго. Осторожно приобнимая девушку, мотоциклист пробирался сквозь хаотично двигающуюся толпу на танцполе. Элегантно оттолкнув человека, похожего на наскоро прибывшего репортёра, который лез с вопросом, в духе: «Что вы чувствовали, спасая жизнь?» — они вышли в ночь, оставляя за спиной шум и яркие краски. Свежий запах ещё не успел вытеснить собой выхлопные газы, но очень старался успеть к утру. Лишь одна яркая звёздочка светилась в глубине чернильного неба, зато сотни звёзд красовались по сторонам и ввысь: окна высотных зданий. Байк был припаркован у обочины двухполосной дороги, пересекающей четырёхполосное шоссе. Мотоциклист, прищурившись, покрутил кольца кодового замка́, на который был пристёгнут чёрный шлем с отливающим полярным сиянием визором. Протянул девушке. «Ты не сказал, что у тебя байк», — прошептала она, отводя его руки. «Но и не говорил обратного», — ответил он, настойчивее предлагая защиту. «Никогда раньше не ездила на них», — сдалась она, позволяя помочь с надеванием и регулировкой шлема. Боязливо присаживаясь сзади, девушка обняла мотоциклиста. Её руки подрагивали. «Не бойся, — сказал он так, чтобы было слышно сквозь шлем, — мы не поедем быстро». Этот этап он проходил уже много раз и знал, что делать, чтобы успокоить пассажирку. Первый рык мотора, и девушка прижалась сильнее. Наушники лучше сейчас не надевать. Неся двойную ответственность, мотоциклист не хотел губить чью-то жизнь, особенно в день, когда её спас. Оторвав ногу от земли, он постепенно стал набирать скорость, пока не достиг той, на которой ветер едва не оглушает. «Смотри по сторонам!» — прокричал он, но не был уверен, что остался услышанным.———
Квартира располагалась недалеко от Бруклинского моста. Небольшая, но отлично обставленная, она внушала, что владелец зарабатывает неплохие деньги. Сквозь панорамное окно в гостиной открывался вид на Ист-Ривер и Манхэттен. В особенно тёмные ночи, когда очертания небоскрёбов терялись и стирались, оставался лишь свет оконных звёзд, создающий иллюзию нахождения в космосе. Лунные дорожки, отражающиеся в проливе, — Млечный путь. Замо́к открылся с щелчком, эхом разлетевшимся по пустынному подъезду. Пыльно-серая дверь захлопнулась; в прихожей стояла темнота, пресекаемся тусклым светом с улиц, падающим из других комнат. Связка ключей, звякнув, повисла на аккуратном гвоздике. «Я не запираю, чтобы ты могла уйти, как только захочешь», — пояснил мотоциклист, разуваясь и проходя дальше по короткому коридору. Нащупав выключатель, он включил свет, прищурившись наблюдая за тем, как девушка неуверенно осматривается: «Располагайся». «Ты разве ради этого меня сюда привёл?» «А ты бы предпочла просто потрахаться и уйти?» — он поднял бровь, наклоняясь, чтобы поставить шлем на тумбочку из серо-коричневого дерева. Гостиную с коридором разделяла простая арка, пройдя через которую сразу было видно окно. Девушка подошла к нему, мотоциклист тенью скользнул следом. И этот этап был ему знаком. «Завораживает, да?» — пригнувшись, чтобы обнять сзади, прошептал он в самое ухо. «Многим ты это говорил?» — она скрестила руки на груди, чтобы коснуться его ладоней. Ответа не последовало. Эта девушка определённо нарушала годами отработанный алгоритм. В её глазах блестели хлопья света. «Душ?» — спросил мотоциклист, надеясь разорвать молчание. «Да». «Дверь напротив, — он показал себе за спину. — И подожди». Пара вешалок одиноко болтались на выдвижной перекладине в шкафу-купе. На верхней полке лежали свёрнутые рулонами полотенца. Он достал белое и протянул девушке. Она склонила голову в знак благодарности, сжимая махровую ткань. Ожидание не казалось чем-то мучительным, но предвкушение всегда сладкое и тягучее. Мотоциклист стянул чёрную водолазку через голову, оставшись в одних джоггерах. Всё же, для своих лет он выглядел весьма неплохо, чем активно пользовался в личной жизни. Для вида напрягши бицепс перед зеркалом, он, с довольной улыбкой, повесил водолазку. Девушка вышла и предстала глазам в одном полотенце, обвязанном по аккуратной груди и едва прикрывающем ягодицы. Волосы она собрала в нетугой хвост, их кончики потемнели от случайно попавшей воды. Сложенная одежда покоилась на согнутой руке. Весьма аппетитный вид, сразу захотелось поставить её на колени, расстёгивая ремень. Но для начала надо бы самому привести себя в порядок. То ли прочитав мысли мотоциклиста, то ли следуя нормам этикета, девушка взглядом указала на ванную комнату. Горячие струи пролились на кожу, и через минуту она покраснела. Пар будоражил и дурманил. Кровь будто разжижалась, скорее разнося возбуждение от головы. Мотоциклист был бы готов к тому, что, выйдя, обнаружит пустую квартиру, хоть с ним такое ни разу и не случалось. Но почему-то эту девушку он хотел больше остальных. Было в ней что-то неправильное, не присущее другим. Она будто читала его, просвечивала, как рентген. Неужели он боится? Окатившись напоследок холодной водой, чтобы хоть как-то восстановить ясность сознания, мотоциклист вылез из кабинки. Капли бесшумно падали на паркет, образовывая небольшую лужицу. Воздух помутнел от пара. Пробежали мурашки от резкого перепада температуры. Мотоциклист посмотрел на своё запотевшее отражение и нарисовал логотип марки байка, который тут же расплылся. Он зачесал волосы назад и перевёл дыхание. Либо всё, либо ничего. Девушка не ушла, наоборот, в ожидании сидела напротив двери в очаровательной позе: оперевшись на стул руками и зажав их сведёнными бёдрами. Полотенце висело на спинке, и к нему сразу добавилось второе. Если бы призыв к действию стал человеком — он бы определённо выглядел именно так. Если бы желание стало запахом — оно бы пахло лавандой. Глядя сверху вниз, мотоциклист наблюдал за стараниями девушки. Она выполнила его мимолётную прихоть без просьб и намёков, выполнила с бо́льшим желанием, чем можно было ожидать. Губы мягко скользили по члену. Это было прекрасно, но этого никогда не было достаточно, поэтому на пол полетела упаковка второго презерватива. Он усадил девушку на себя. Снизу она была так красива, запрокидывая голову в тихих довольных стонах. Прикасаясь к светлой молодой коже, он взял её за бёдра и вошёл до упора, принуждая выгибаться и прижиматься животом к телу. Она погладила его по щеке. Мотоциклисту хотелось дать ей больше удовольствия, чем другим. По крайней мере, она этого заслуживала.———
Дождь барабанил по окну. Затянутое серыми тучами небо не пропускало рассветные краски. Свежесть озона сочилась в спальню. В ночной тьме она казалась меньше и скомканей. Мотоциклист, проснувшись, застал девушку, читающей утренние новости в телефоне. «Смотри», — она сунула ему в лицо экран. Яркость светодиодов ударила по глазам. Кое-как сфокусировав зрение, мотоциклист прочитал заголовок:«Неизвестный герой спас человека от падения с высоты двадцати двух этажей и скрылся».
Пониже располагалось размазанное фото, на котором он поддерживает пьяного русоволосого парня. Вот же чёрт. «Они же быстро забудут…» — с надеждой в голосе то ли спросил, то ли подвёл итог мотоциклист. Популярность и народное признание ему точно не нужны. Дождь усилился, превращаясь в плотный ливень. Из-под колёс проезжающих автомобилей били фонтанчики, прямые ручьи текли по потемневшему мокрому асфальту. Девушка отложила телефон, недовольно вздохнула и закатила глаза. «Останься», — предложил он. «Ты же уедешь». «Почему ты так решила?» — он притянул её к себе, целуя в скулу. «Ты не здесь живёшь. Квартира пустая». «Где же мне ещё жить?» — чуть хриплым приглушённым тоном уточнил он, прекрасно понимая, что не утаит от девушки даже того, чего пока сам о себе не знает. Получалась своеобразная игра в ассоциации. «Думаешь, я не заметила след от кольца?» Виновато глянув на безымянный палец, мотоциклист произнёс с деланным спокойствием: «Это неважно», — хоть внутри и нарастала буря похлеще, чем на улице. Девушка посмотрела ему в глаза с сожалением и состраданием. Больше слов не потребовалось. Мерный шум ливня заполнял тишину. Мотоциклист поцеловал уголок её губ и вздохнул. Эта дурацкая ошибка, этот всплеск молодых гормонов уже подставлял его раньше, но с тех пор, как он понял, что его настоящая жизнь заключается не в браке, тот стал лишь пассивным повышением расходов, с чем вполне можно было смириться. Опасения вызывало молчание девушки и отсутствие явного ответа. Если именно брак станет причиной для отказа — мотоциклист плюнет на всё и наконец подаст на развод, но не позволит оборвать возможность пожить с прекрасной девушкой. Долго переживать не пришлось. Раскат грома волной прошёлся по небу и девушка, вздрогнув, вырвавшись из своих мыслей как из укрывающей пурги, спросила: «Ты всё ещё предлагаешь переждать у тебя?» «Я предлагаю остаться у меня настолько, насколько ты захочешь».———
Гроза давно прекратилась. Солнечные лучи всё же пробились сквозь тучи, световыми потоками стекая на землю. В лужах плавали сорванные листья. Люди выходили на улицу, покидая укрытия ради прогулки в затихший выходной, а девушка даже вещи в сумочку складывать не собиралась. Наоборот, она по-собственнически расположилась на кухне, готовя запоздалый завтрак и подпевая включенным на телефоне песням. Музыкальный вкус их сильно различался, но не перенять обаятельную энергетику девушки в футболке чуть ли не до колен и распущенными волосами, игриво заправленными за ушки, было невозможно. Мотоциклист, облокотившись спиной на стену, не скрывая рассматривал её с улыбкой, тронувшей уголки губ. Если бы девушка захотела уйти, он впервые попросил бы кого-то остаться. Но она не хотела. Родители, по её словам, были слишком консервативными и гиперопекающими. Вынудив, после поступления в университет, остаться жить с ними, они лишили девушку столь желанного личного пространства, хоть и дали немного свободы воли, каждую крупицу которой было просто необходимо использовать. Они наверняка уже извелись, но стремление — пусть слегка легкомысленное — избавиться от контроля взяло верх. Эту исповедь девушка доверила мотоциклисту спустя пару месяцев с их случайной встречи, и ему не потребовались повторные объяснения. Чувство привязанности — ответственности за юное создание — установило чёткие правила, которые предписывали оказывать помощь и поддержку. Конечно, в меньших масштабах, чем родители девушки. Перевозя самые необходимые вещи в несколько заходов, мотоциклист стал свидетелем громкого скандала. Девушка отстаивала свою позицию: позицию человека, достаточно взрослого для управления собственной жизнью, но её аргументы разбивались об манипуляции и игру с чувством вины. Мотоциклист, хоть и слышал ссору отрывками, испытывал гордость, не ожидая от девушки такой стойкости. Он вообще многого из того, что узнал, от неё не ожидал. Вернувшись в последний раз, чтобы забрать саму девушку и, наконец, дать ей возможность дышать полной грудью, мотоциклист с порога бросил слегка дерзкое прощание — в нём проснулось некое ребячество. И когда её родители переключили своё внимание на него, было уже слишком поздно: мотоциклист взял девушку за руку и сбежал по лестнице, слыша вслед угрозы судом и Богом; распахнул подъездную дверь и закрыл её за собой, ограждая оставшийся обрывок утра от всех тяжёлых воспоминаний; прижал девушку к прохладной стене, ладонью защищая её голову, и жарко завладел губами.***
Влажный запах проник в шлем, как только первое колесо заехало на мост. Вода, располосованная рёбрами тросов, бесшумно текла, отражая лунный свет. Заманивала к себе, словно сирена, убеждая повернуть руль, поддаться стихие и рухнуть, пробив опоры. Окунуться в Гудзон и раствориться в отблесках огней. Неприлично набирая скорость, мотоциклист понадеялся избавиться от этого гипнотизирующего чувства. Осталось совсем немного, и он окажется там, где встретит она. В последний момент огибая грузовик, сменивший полосу без включения поворотников, мотоциклист обнаружил, как тяжело бьётся сердце. Подобные опасные манёвры он проворачивал не единожды, но такой реакции никогда не испытывал. А ведь, уезжая, он даже не попрощался. Он встряхнул головой, надеясь выкинуть все подобные мысли. Вспоминать семью не хотелось, особенно сейчас, когда до конца моста осталось совсем немного, и заиграла любимая песня.***
Выпуск из университета. Студенты гордо принимали поздравления, веселясь и проводя время с друзьями, невзирая на захватывающий страх будущего. Мотоциклист — тогда ещё только начинающий — не мог оторвать глаз от сокурсницы. Обычно она одевалась и выглядела весьма скромно, хорошо училась и в целом не привлекала к себе внимания, но именно сегодня она решила сразить всех, нарядившись и накрасившись так, что даже родители не сразу узнали. У неё вышло, и часто ей вслед смотрели, открыв рты и восхищённо перешёптываясь. Мотоциклист решил, что добьётся сокурсницу первый. Смелости добавил алкоголь, и приглашение погулять не заставило себя ждать. На отказ он не рассчитывал, учитывая нередко доходящие слухи о его популярности среди девушек. Дело шло к ночи, но летние вечера обволакивают светом и тёплым ветром. Сокурсница сидела на лавке у каменного забора в компании подруги, и мотоциклист без стеснения подошёл к ним, сразу обращаясь к первой: «Не против пройтись по Центральному Парку?» Ошеломлённо взглянув сначала на него, потом на подругу, сокурсница безмолвно попросила у неё совета. Мотоциклист терпеливо ждал, но в конце концов мысленные переговоры закончились сказанной вслух фразой: «Хорошо проведёшь время, соглашайся!» И она действительно согласилась, как согласилась и встречаться спустя год ни к чему не обязывающих встреч. Мотоциклист понимал, что влюблён, но несколько лет отношений открыли в нём непостоянность. Каким бы безусловно добрым и ответственным человеком не была его женщина, с каждым днём он находил всё меньше и меньше поводов для восхищения и проявления к ней интереса. В надежде исправить это, мотоциклист приобрёл недорогое кольцо и сделал предложение руки и сердца. Устраивать совместную жизнь оказалось тяжелее своей собственной, но тёплая любовь, которая почти сразу потеряла страсть, любовь, зародившаяся по принципу «стерпится — слюбится», помогала справляться с трудностями устройства по-настоящему взрослой жизни. Воспринимая жену как соратника и друга, мотоциклист на десяток лет ушёл в карьеру и инвестиции; начав зарабатывать отнюдь не плохие деньги, смог купить отличную квартиру в Манхеттене и взять на себя почти все расходы. Когда вечная гонка за лучшими предложениями утихла, мотоциклист с ужасом осознал, что кроме байка в его жизни не осталось чего-то радостного. Всё остальное было просто нейтральным, просто обязанностью и долгом. Постепенно он начал реанимировать брак, принося в него романтику и интим. Жена много раз предлагала завести ребёнка, но мотоциклист отказывался, опасаясь, что не справится с воспитанием. Он признавал, что был бы ужасным отцом и смог бы дать детям только материальную поддержку, и жена соглашалась, пусть и с видом крайне удручённым. Пять лет назад она забеременела, и с тех пор любовь стала неуклонно и стремительными темпами испаряться. Отказавшись от аборта, жена нажала на спусковой крючок, и этот выстрел прорвал любую эмоциональную связь между ними. Мотоциклист жалел не себя, а только потраченное впустую время и молодость. Тогда он сделал глубокий вдох и медленный выдох, обнаружил в себе привлекательные внешние данные и решил начать всё с чистого листа, пусть этот лист и был калькой, сквозь который просвечивал прошлый неудачный опыт. Подцепить девушку в одном из множества клубов и баров оказалось чрезвычайно легко, но ни одна из них не отзывалась в мотоциклисте так, чтобы стать постоянной любовницей. Осознавая, что любая из них будет с ним только из-за денег, он надеялся найти ту, которая привлечёт его хоть немного сильнее. А потом родились двойняшки, и мотоциклист стал активнее искать предложения о продаже квартиры — необходимого пути отхода, места для передышки. Дочери не вызывали у него особых чувств, не казались ему родными, но ответственность за них тяжёлым грузом легла на плечи и склонила их к земле. Часто пропадать из дома стало совестно, и, играя в хорошего отца, мотоциклист стал действительно привязываться к семье. В какой-то момент он даже подумал, что жена была права, и именно дети смогли обратить вспять время. Но это стало обычной иллюзией: когда близняшки подросли достаточно, чтобы требовать эмоциональной отдачи, желание проводить с ними больше времени стало появляться так же редко, как мотоциклист — дома.———
Байк будто сам привёз его к бару на высоте нескольких десятков этажей над Нью-Йорком. Мотоциклист был в этом месте впервые. Подняв голову к чёрно-синему небу, он почти почувствовал, как в глазах отразились разноцветные пучки света. Ничего особенного он не ожидал, насмотревшись всякого за несколько лет. Открытая площадка с дюжиной столиков предоставляла вид на окрестности, но большу́ю его часть перекрывали соседние высотки. Чтобы попасть на неё, необходимо пройти через крытое помещение и что-нибудь заказать. Выбрав коктейль, который трудно испортить, мотоциклист облокотился на стойку. Его слегка смутила подборка музыки, но часть песен всё же были ему знакомы. У распахнутых дверей ютился тёплый ветер. Дождавшись напитка, он медленно двинулся к запримеченному свободному столику, разглядывая посетителей, выискивая девушку, с которой мог бы провести ночь. Контингент этого бара был мотоциклисту незнаком, но некоторая наслышанность позволяла допускать, что искомую связь здесь вполне можно найти. На танцполе люди качались и подпрыгивали под музыку с поднятыми руками, залитые неоновыми красками. Запах кальяна разъедал рецепторы. Мотоциклист переводил глаза с одной женщины на другую. Нужны те, возле которых не вертится мужчина, полупьяный и разморённый. Лицо одной подозрительно напомнило лицо жены. Вытянувшись в струнку и сощурившись, мотоциклист с замиранием сердца направил всё своё внимание на эти черты. Не она. Она сидит дома с детьми. Укладывает их спать. Попрощавшись словами: «Иди куда хочешь», — она имела в виду «я устала и не хочу спорить». Жена уже давно догадалась обо всём: об изменах, о пренебрежении; не была глупой. Оправдания для очередной ночной поездки ушли в прошлое. Двойняшки плакали у неё на коленях, просили: «Папочка, почитай сказку, останься!» — за что получили лёгкие подзатыльники от матери, и обе разревелись с новой силой. Демонстративно закатив глаза и хлопнув дверью, мотоциклист вышел в подъезд, раскручивая на пальце ключи от байка. Под мышкой — шлем с полярным сиянием в визоре. Тишина, тугая и дурманящая, затопила уши. Помотав головой, мотоциклист залпом допил остатки коктейля и двинулся в толпу на волнах нот. Он как раз заприметил уточнённую одинокую брюнетку. Но мысли о семье засели в голове. Неприятное открытие кольнуло по рёбрами: он уже не получает такого удовольствия от частой смены любовниц. Будто новый вихрь, созданный им самим, подхватил мотоциклиста с удвоенной силой. Может, эта девушка станет той самой, постоянной?———
Той самой стала другая, ради которой стоило подождать пару лет и стать частым гостем этого бара.***
Оставляя мост за спиной, мотоциклист выехал на финишную прямую и повернул ручку газа до упора. Высотные дома сменились более низкими, фактурными. Краски зелени и природы разбавили бесконечные стеклянно-бетонные лабиринты. Каждый оборот колёс приближал его к той, что ждёт, наверняка надев откровенное бельё. Этот образ возбудил. Впереди показался поворот. Мотоциклист чуть замедлился, но продолжал рисовать девушку в голове. Пешеход выбежал на дорогу, игнорируя красный сигнал светофора. Автомобиль со скрежетом затормозил, раскрашивая диски и плавя колодки. Удар. Мотоциклист перелетел через руль, навзничь падая на асфальт, по инерции прокатываясь вперёд. Спину прошила острая боль, будто позвоночник силой перекручивали и ломали, как неоновые палочки. Шлем уберёг голову от раскола, но сотрясение застало врасплох. Дышать стало трудно, лёгкие сдавливало, а во рту почувствовался железистый вкус крови. В ушах звенело. Морщась и чертыхаясь, мотоциклист повернул голову. В его глазах запечатался страх, когда полосы ослепительно-белых фар, словно хвосты камет, прошили полярное сияние и растаяли, оставляя одиноко-красные разводы на сером небе.