***
Проснулась она ближе к трём часам дня. Тяжёлые веки с трудом получилось открыть, чтобы увидеть довольно размазанную картину перед глазами, где черты мебели смешались в один контраст цветов. Она устало выдохнула, но поднялась, пытаясь сфокусировать зрение на чём-то определенном. В голове на удивление было пусто, а ватное тело ассоциировалось с мешком зерна, который с большим трудом удавалось поднять. За окном давно светило солнце, но тучи начали сгущаться. В скором времени, судя по всему, пошёл бы дождь и для настроения Кати он сейчас был, как никогда нужен. Ей слишком многое нужно обдумать, чтобы добраться до истины, что находилась в глубине её сознания и души, но одновременно с этим на поверхности, как на ладони. Она могла многое понять, но не знала правильно ли принимала, как должное. Ей сложно адаптироваться среди чужих людей, которые звали себя родственниками, трудно отвечать на сообщения в телеграмме людям, которых нынешняя она не знала. Всё стало таким сложным и непонятным, смешиваясь в один клубок нитей, который могла размотать лишь с воспоминаниями. Катя лениво размешивала кофе и сахар в бокале, задумываясь над этим. Пила ли она когда-то кофе? И если нет, то почему? Пусть оно горчило, но имело приятный осадок на языке с привкусом кислинки. Имело оттенок коричневого и чёрного цветов в одном напитке, который почему-то радовал глаза. Содержимое в бокале казалось темнее, чем просто оттенок этих цветов, но стоило разлить, как обретал красивый светлый контраст. Она села за стол, чувствуя себя до предела уставшей. Казалось бы, сон должен был помочь отдохнуть, но произошедшая ситуация ночью отразилась на ней. Непонимание давило на сердце, но мозг почему-то продолжал подавать сигналы правильности в данное время. Будто действительно лучше жить без памяти, чем с воспоминаниями. Что такого случилось в прошлом? Хотя это мало имело значения. За окном первый раз громыхнула гроза, а взгляд опустился на стол, который почему-то каждый день напоминал что-то. Однако понятия не имела что и почему, но даже таким образом хотела опустить тяжёлый груз с плеч и двигаться дальше. К мечте… Какая у неё была мечта, чтобы хотеть двигаться к ней? Она не помнила, а сейчас ничего не хотелось — мечтать тем более. Чем больше минуты сменяли друг друга, тем сильнее в груди давило непонятное чувство, словно в скором времени должна что-то сделать. Вот только терялась в догадках, ведь постирала вещи вчера, а ещё убралась в комнате и посмотрела несколько интересных видео на Ютубе. Правда ни одно занятие не приносило должного удовольствия, чем это что-то про что она с успехом забыла и вспомнить не могла. Телефон находился в комнате, а она продолжала ломать голову попытками вспомнить хоть что-то. Пусть не понимала зачем это делала, но любопытство с интересом пожирало изнутри. Казалось будто где-то в желудке ползали черви, медленно выедая орган, без которого организм не способен функционировать. Об оконное стекло разбилось несколько капель дождя, которые почему-то стали напоминать что-то. Чем дольше прислушивалась к шуму снаружи, тем сильнее накатывало ощущение огромной потери. Катя прикрывала веки, чувствуя неизвестные ранее тревогу с эйфорией, который почему-то облегчали душу от оков. Забавная игра, над которой хотелось смеяться хоть сейчас. Однако… Голову резко прошибло сильной болью, а она приоткрыла рот в немом крике, пытаясь остановить электрический заряд, что сильнее ударял по голове. Движения тела сковало и дышать стало едва ли возможно, хотя сколько бы не пыталась глубоко вдохнуть не удавалось. Лишь чувствовала удушение на шее и ещё большую боль в висках. Ещё немного и голову разорвало бы на части. Перед глазами стали мелькать обрывистые моменты из жизни. Грудь, словно сдавила колючая проволока, но она продолжала углубляться в поток, который не могла сейчас ни понять, ни осознать. Будто причиняла сама себе боль целенаправленно, но пытаясь докопаться до правды, которая могла привести Катю к чему-то определенному или дать начало чему-то новому, чтобы начать разбираться. — Я сейчас собираюсь пить чай и знаешь у меня появилась идея по поводу девятой главы, — она стояла рядом с тем же столом, у которого недавно наводила себе кофе. — Может лучше взять какую-то другую идею для флэшбека? — рядом с сахарницей стоял телефон, а на экране удалось увидеть кружочек, что позволял записать сообщение на определенное время. — Потому что я не знаю, что стоило бы написать в главе. У меня, блять, просто пусто, знаешь ведь это, ха-ха. Переминалась с ноги на ногу, снова начав записывать видеосообщение, но кому она отправляла не получилось увидеть — слишком размыто. — Да, смотри на то, как я навожу чай и говорю про свой фанфик, — искренне улыбнулась, продолжая говорить, — у меня совсем нет идей, чтобы написать главу, поэтому жалуюсь тебе. Кстати, Тау недавно была в шоке от того, как продуктивно я себя веду, хотя в последнее время пишу мало. Пытаюсь, так сказать, придумать, что написать. Снова тихо посмеялась, начав заливать кипяток в бокал, с которого Катя только что пила. В тишине гремела ложкой внутри тары, создавая своеобразную воронку, чтобы сахар лучше разошёлся в кипятке. На кухне находилась одна, как сейчас, поэтому просматривать размытое пространство стало сложнее из-за ещё большей размытости вокруг. Резкая боль не позволила углубиться глубже — новый удар грозы за окном вырвал из мгновения. Она глубоко вздохнула и закашлялась, ведь резкость мига показалась ей едва ли переносимым. Катя только что смогла что-то вспомнить из времени, когда всё было хорошо, но не понимала, как вести себя, зная хоть что-то. Пусть это был порог, чтобы двигаться дальше — только вот следующего подобного раза ей вряд ли удалось бы пережить. Потому что всё произошло слишком медленно, мучительно и больно. Ей понадобилось около двадцати минут, чтобы немного вернуться в норму и успокоить бешеное биение сердца в груди. Столько появилось вопросов, но ответов не было, не говоря уже, что следовало найти эти видеообщения. Катя не знала кому отправила их, но круг сужался только до двух людей, что казались ей ближе всего. Кому и почему она могла говорить о каком-то фанфике? Снова отпила содержимое в бокале, задумываясь, но голова готова была лопнуть на кусочки от попытки подумать. Следовало лечь спать, попытавшись отдохнуть, хотя сна в глазах не было и вероятность успешно уснуть близилась к нулю. Тогда, чем стоило заняться, чтобы отвлечься от назойливых вопросов, пытаясь найти хоть малую долю ответа, который являлся ближе всего? Никогда бы не подумала, что вспоминать что-то оказалось так больно и тяжело. Катя не чувствовала себя счастливой, хотя могла с успехом сказать, что нашла в недавнем воспоминании некое облегчение. Никто не говорил, что жить среди неизвестности просто, однако хотелось забиться в какой-нибудь дальний тёмный угол и никогда не появляться в белый свет. Всё окружающее, как пугало так и раздражало, ведь нет ничего безумнее, чем не желать что-либо вспоминать. На часах пять часов вечера, а Катя только что решила прочесть книгу, которая показалась ей интересной. «Девять хвостов» привлекла своим необычным названием и обложкой, которая для кого-то могла быть неброской, но для неё более, чем яркой. Почему-то рука дрогнула, когда она потянулась за этой книгой и ей не удавалось понять в чём дело. Снова навела кофе, удобно устроившись под теплым пледом. За окном продолжал лить дождь, что только больше вызвал желание почитать что-либо, ведь заняться чем-то спокойным и отдалённым именно сейчас являлось атмосферным. Пока погода, настроение и желание позволяли держать книгу в руках. Для неё это очередная возможность забыть обо всём, что творилось в голове и душе. Первые пятьдесят страниц дались легко, вызывая больше интереса. Хотя назревало несколько логичных вопросов, которые казалось более, чем правильными, чтобы начать с автором этой книги спорить. Чем больше углублялась в содержание, тем сильнее появлялось желание ударить автора по голове и показать пальцем на несостыковки. Была бы у ней возможность, то вообще переписала некоторые сцены, сглаживая углы. На последующих семидесятых-восьмидесятых страницах Катя не выдержала, сняв очки и потерев переносицу. Такой тупости, возможно, ей ещё не приходилось читать. Назревал вопрос: Каким образом ему, сука, удалось отрастить эти хвосты, если другие дохуя сил вкладывали? Она перевернула книгу на лицевую сторону, оставляя в раскрытом положении. Хотелось заесть досаду и глупость автора. Если так отчаянно хотелось начать сливать сюжет, то нельзя было сделать это максимально осторожнее и аккуратнее, чтобы другим читателям, как ей, не приходилось тупеть после подобных книг. Очень информативная хуета, которая не несла за собой ничего полезного. Рассказать бы кому-нибудь об этом, но Катя не являлась уверенной в том, что кто-то стал бы слушать это. Потому наложив сладкого в небольшую чашку, отправилась обратно в комнату. Если в таком темпе сюжет продолжил бы сливаться, то зачем ей вообще эту хрень читать? Просто закрыть книгу и прочитать другую, успокаивая внутреннего зверя, что оставался недовольным после прочитанного. Она не заметила, как прочитала больше половины книги, удивляясь всё больше и больше не только глупости, но и асурдности происходящего в книге. Выглядело странно, если задуматься более глубже, хотя делать этого сил не хватало и она решила через силу читать дальше. В конце концов было интересно узнать конец, чтобы в конечном счёте продолжать возмущаться по поводу всего случившегося в сюжете. За окном уже начало темнеть и только спустя ещё час ей удалось прочесть историю, которая оставила неприятный осадок. Она сильно удивилась бы, если у этой книги есть продолжение, которое не упиралось бы здесь. Потому что тот, кто написал книгу точно не умел держать сюжет на одной планке и не пихать ещё больше бреда, поразив других людей. Читателей стало как-то жалко за потраченное время на простой набор слов, что, к сожалению, не оправдал себя. Сладко потянувшись, Катя наконец поднялась с насиженного места, ощутив онемевшую ногу. Всё-таки последние полтора часа сидеть в одной позе нельзя иначе позже сложно шевелить ногой. Лёгкая улыбка посетила уста, а ей хотелось поделиться впечатлениями после прочтения этой книги, поэтому решила открыть телеграмм и написать кому-нибудь. Первой попавшейся оказалась девушка Лексус, но Кате стало проще называть Лекс. Судя по всему, она не была против того, чтобы её так называли, поэтому переживать не о чем. Задала вопрос по поводу могла ли поделиться впечатлениями с ней о книге, которую прочитала. Лекс согласилась, сказав, что с радостью хотела бы знать, что ей удалось прочесть в этот раз. Когда последнее голосовое было отправлено в чат, ей мгновенно ответили другим голосовым. Она воспроизвела, начав слушать спокойный голос: — Ты рассказывала мне об этой книге. Помню тогда я поставила оценку семь из десяти, а ты четыре-пять из десяти. Почему решила перечитать? Катя не понимала когда и в какой момент успела рассказать о книге, которую, казалось бы, читала в первые. Ни одна строчка из текста не вызывала какой-либо ассоциации, ведь это же…просто набор букв? Она решила отправить следующие голосовое, чтобы узнать когда могла прочесть её. Лекс ответила коротким «сек», пропадая на несколько минут, но оставшись в сети. Способность думать постепенно оставила в покое, а глаза зарезало от желания уснуть. Пожалуй за этот день ей удалось потратить сил в два раза больше, чем вчера. Сегодня многое случилось, чтобы осталась возможность хотеть сделать что-либо ещё. Она заблокировала телефон, откладывая в сторону. Ей было все равно сколько заряда осталось на телефоне, позже можно поставить на зарядку. Потерев переносицу после снятия очков, она решила сначала поужинать, а потом готовиться ко сну. Сил едва ли оставалось даже на это, но выбора не было. Катя на ватных ногах отправилась вниз, похрамывая на одну ногу. Настроение равнялось нулю, поэтому на ужин решила съесть жаренной картошки с грибами и сделать чаю.***
— Наташа! — позвала она, когда взяла в руки коробочку, где лежало очень много вещей. — Чего? — Откуда это? — Катя поджала губы от досады, потому что чувствовала себя лишней и какой-то другой под взглядом сестры. — Ты несколько лет собирала эти безделушки, — неопределенно повела плечами. — Для тебя это было что-то прикольное и эстетичное. — Так долго? — В ящике твоего стола есть несколько тетрадей и скетчбуков, — Наташа как-то с сожалением на неё посмотрела. — Ты можешь полистать их, может они как-то помогут тебе вспомнить или позвони Лекс. — Она тут каким боком? — её взгляд зацепился за красивый жёлтый камушек. — Вы достаточно много общаетесь и вроде как посылки друг другу отправили недавно. — Какие посылки? — Катя растерялась на несколько секунд. — Я не помню ничего подобного. — Понятия не имею, что Лекс тебе отправила, но ты собрала тогда коробку почти в четыре килограмма, — сестра села на стул рядом с кроватью. — Катя, тебе нужно определиться наконец-то, что делать дальше. — Я… — она запнулась, не имея понятия, что ответить, — не знаю. — Просто приходи в норму, — поднялась со стула, заглядывая в её глазах, — мы с мамой переживаем за тебя. Выдохнула и решила проверить ящики стола, чтобы полистать тетради и понять некоторые вещи. Не без дрожи в руках вернула коробочку с вещами на место. Что-то внутри неё приятно растеклось теплым полотном, которое согревало душу. Быть могло, что сегодня у неё мог выдасться неплохой день. В конечном счёте Наташа права, ведь стоя на одном месте, у неё не получиться начать жить и новой, и старой жизнью одновременно. Более того Катя действительно могла обратиться за помощью к людям, что хоть что-то знали о ней. Вероятно, полистать переписки нужно, но для неё это будто своеобразное самоубийство. Кто знал сколько там тайн и необходимой информации находилось. Она пока не готова читать то, что касалось одной из трёх причин вспомнить… Если они ещё были. Телефон завибрировал, отвлекая от мыслей. Посмотрела на экран, где засветился контакт из телеграмма «Лекс». Растерялась на некоторое время, но всё-таки решила снять трубку, хотя страх снова отозвался дрожью в руках. Короткие сигналы соединения и она услышала будто и привычное, и незнакомое: — Привет, я знаю, что немного не во время позвонила, — мягкий с нотами хриплоты послышался голос, — но не могла бы ты объяснить почему так долго пропадаешь? Катя молчала, начиная чувствовать себя спокойнее, когда слышала вопрос, который казался требовательным, но беспокойство в голосе будто что-то вырывало из неё. Такое ощущение, что им приходилось вот так говорить не первый раз, а несколько раз, где, вероятно, присутствовало много смеха, шуток и ещё чего-то о чём память предпочитала молчать. Услышала тяжёлый кашель по ту сторону провода и захотелось вдруг сказать, чтобы Лекс выпила таблетки. Впечатление, словно эта девушка получала нагоняй от неё и оставалась уверенной в том, как на подобное высказывание пропустила бы лёгкий смешок, а после ответила, что потом сделала бы. Неуверенным голосом начала говорить: — Привет, — провела большим пальцем по обложке скетчбука, — у меня просто были неотложные дела. — Такие неотложные, что не предупредила? — сложилось ощущение будто Лекс выгнула бровь от абсурдности сказанного. — Забылось за делами, — открыла толстый предмет, увидев достаточно приемлемый почерк на первой странице. — Хаааа, допустим. Что скажешь насчёт книги? Так и не назвала причину её перечитывания. — Скучно было. — Ага, только ты начинала читать небожителей и остановилась на середине второго тома, — хриплый голос неприятно резал слух. — Может скажешь в чём дело? — Ты заболела? — Вроде того, — наступила минутная пауза, что заставила отвлечься и почитать написанное. Катя сделала вывод, что этот скетчбук использовала, как личный дневник. Потому что первые строки заставили пройти электрический заряд по рукам, а чем дальше читала, тем сильнее желала не вспоминать. То, что прятали страницы не стоило никому знать, а лучше ей самой выкинуть его и никогда не вспоминать об этом. Вздрогнула, когда услышала до боли знакомую фразу, что заставила замереть на месте в осознании: — Чтобы там не случилось, — Лекс была напряжена, — расскажи мне, я помогу, чем смогу. В голову ударила резкая боль, что заставила сморщиться, а после увидеть перед глазами знакомую комнату. Тяжело выдохнула, но схватилась за край стола, чтобы не упасть от неожиданно накатившей боли по всем суставам, мышцам и в принципе телу. Дыхание тяжелое, а на глазах навернулись слёзы. Видела отрывок, который вызвал неприятный оттенок желания спрятаться. — Ты знаешь мне нечего на это сказать, — сидя по другую сторону стола, говорила Катя. — Она просто сказала, что ей нахуй не нужна ни я, ни мои проблемы, — стёрла слезу с левой щеки. — Почему тогда просто нельзя было сказать, что отношения со мной это сплошная проблема. — Почему-то ожидаемый исход, — ответил голос по ту сторону заблокированного экрана. — Она с самого начала была какой-то слишком агрессивной по отношению к тебе, — какой-то фоновый шум. — Только не понимаю, как ты этого не заметила. — Я думала, что это нормально. — По твоему нормально кричать друг на друга, а потом уходить из дома? — Не думаю, — глаза опухшие от слёз, поэтому обеими ладонями проводила по лицу, чтобы стереть влагу. — Господи, как же всё заебало. Можно просто послать всё нахуй и не выходить никуда несколько недель? — Можно, если тебе это поможет. — Почему ты вообще сейчас слушаешь моё нытьё? — Потому что сама когда-то была на твоём месте и меня никто не слушал, — девушка тяжело выдохнула. — Я просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей. — Когда ты приедешь? Воспоминание размылось после вопроса и ей удалось глубоко вдохнуть. Как много времени прошло с этого момента? То есть когда-то была ситуация с неудачными отношениями? На глазах слёзы, а она понятия не имела почему сердце так неприятно ныло от боли. Ощущение, словно Катя уже чувствовала это и уже понятия не имела, как с этим справиться в одиночку. Закрыла лицо ладонями, как в воспоминании и попыталась отпустить это нечто, что разрывало её на куски. В буквальном смысле захлёбывалась от того, что пришлось когда-то столь жуткое, наивное и колючее пережить. Могла ли она считать, что Лекс — девушка по ту сторону, являлась для неё подушкой безопасности? Или дело было совсем в другом? Не заметила, когда всхлипнула первый раз, а позже ещё и ещё, забыв о том, что её слушал человек по телефону. Отчего-то захотелось почувствовать чьи-то объятия, которое помогли бы избавиться хотя бы ненадолго от неприятного чувства в груди, что царапало грудную клетку. Вместе с тем разрывалось и сердце. — Не плачь, — сквозь толщу наступившей истерики услышала хриплый голос. — Ты справишься. Сама не заметила, как слова полились ручьём, а сердце кровью обливалось, когда рассказывала. Говорила обо всём, что хотелось за последнее время утаить. О том, как потеряла большую часть памяти и не знала стоило ли теперь возвращать. Как хотела не плакать, но после воспоминания ревела. И на удивление её спокойно слушала Лекс, периодически вздыхая. Понятия не имела сколько времени прошло, но говорила и говорила. До тех пор, пока устало не уронила голову на руки, что расположила на столе. За окном уже вечерело и закатное солнце более не вызывало ничего тёплого, как три дня назад. В её глазах будто потухли краски, что так необходимы и ей захотелось просто сбежать от всего этого куда-нибудь. Не знать что-то о прошлом, не ощущать острую боль и не понимать, что вспоминать это хуже всего. Катя прикрыла веки, чувствуя некоторое облегчение от тишины, казалось бы, вокруг. Хотя всё равно слышала шум на проводе, а это заставило глупо улыбнуться. Только хотела извиниться, но до слуха донеслось следующее: — Больше нельзя ждать, — сейчас Лекс звучала мягче, — завтра покупаю билет и лечу к тебе. Тебе нельзя оставаться в таком состоянии одной. — У тебя есть деньги на это? — пустила усталый смешок. — Есть, — Лекс что-то сказала кому-то дома, а после добавила: — На некоторое время мне хватит. К тому же не забывай, что у меня хоть какое-то образование есть. — Когда ты только успела? — Пока ты не отвечала я успела получить курсы бариста. — А практика? — ей не хотелось, чтобы из-за неё такой человек, как Лекс плюнула на всё и пришла на выручку. — Как раз в твоём городе и получу её. В любом случае выход есть всегда. Ещё достаточно долгое время они общались по телефону ни о чём. Ощущение, словно они уже когда-то общались вот так. Только вспоминать желания не было, ведь уже заранее знала, что среди таких разговоров могло присутствовать множество неприятного. То, что могло сейчас травмировать хуже любого удара по голове, потому предпочитала не думать об этом. Лекс рассказывала многое, иногда посмеиваясь. В какой-то степени этот телефонный разговор помог ей избавиться от боли на сердце и мысленно благодарила за это. Сколько они вот так общались? Она бы могла спросить, но решила узнать самой или немного позже. Сегодня выдался достаточно трудный день, поэтому спрятала волнующую мысль глубоко в голове. Почему-то за разговором ей удалось написать произошедшее сегодня в тот самый скетчбук, который просматривала ещё в середине этого дня. Ручка будто сама по себе скользила по бумаге, а она изливала душу на лист, как не странно, но это не меньше помогло. Вероятно, до всего случившегося Катя много писала сюда и судя по написанному на страницах подобное происходило достаточно много раз.***
Они в самом деле встретились, но по внешнему виду девушки можно было смело заявить насколько тяжёлыми выдались дни. Однако её больше удивило, что не смотря на собственную усталость Лекс улыбнулась и обняла так крепко, как только смогла. Не возникало желания уйти от близкого контакта и лёгкого поглаживая по голове, а только дрожащими руками обняла в ответ. Вокруг них много людей и каждый первый смотрел на них, но Катя почему-то захотела остаться здесь так долго, как позволило бы время. Чужое тепло сбрасывало ношу, а всё остальное не имело значения. Молчание между ними и это не последнее дело, которое раздражало бы. Оно наоборот почему-то успокоило за столько прошедших дней. Приятный прохладный воздух окутал собой, а биение сердца в груди позволяло оковам с громким звуком упасть вниз. Её руки и ноги свободны для передвижений дальше, потому что ощущение, чувство и эмоция просто застыли пока она вспоминала сколько раз видела внешность этого человека, чтобы заявить со смелостью: «Я знаю» или «Я видела». — Если ты начнёшь опять плакать, — начала Лекс, — я обещаю обидеться на тебя. Катя отстранилась, отходя на несколько шагов. До сих пор не верилось, что случился момент, когда она видела человека перед собой. Того, кто жил за несколько сотен километров от неё самой. — Ладно, я тогда домой пойду хандрить, — пожала плечами. — Я заманалась уже. Не думала, что лететь в самолёте будет так скучно, — распустила достаточно растрепанный низкий хвост, вернув резинку на запястье. Где-то она уже видела эту яркую вещь. — Говоришь так будто не собиралась лететь. — На ближайшие полгода не планировала, — руки ловко справлялись с волосами, словно рассчёсывая без помощи расчески. — В общем, сегодня у нас в планах снять квартиру. — Этот день обещает быть тяжёлым, — как-то обреченно выдохнула Катя, присаживаясь на одну из скамеек. — Знаешь ли, мне страшно одной находиться здесь. Я же вообще твой город не знаю. За поиском приемлемых квартир не заметили, как заболтались о какой-то теме. Вроде нужно было обсуждать проблемы серьёзнее, но отчего-то не возникало вообще затрагивать эту кашу. В конечном счёте им удалось вызвать такси и ожидать. Лекс не казалась задумчивой или усталой, как на первый взгляд, а наоборот бодрой и энергичной. Согласилась прогуляться после адаптации в небольшой квартире, которые им следовало осмотреть на принадлежность, чтобы жить. По крайней того самого разговора вряд ли в ближайшее время состоялось бы. Катя просто слушала очередной рассказ девушки рядом, ощущая что-то непривычное и немного незнакомое. Потому что вот такое происходило в первые. Тучи на небе сгущались и почему-то возникло снова щемящее чувство, что разрывало внутренности на несколько частей. Когда такси наконец прибыло на место, они загрузили небольшие две спортивные сумки в багажник и назвали первый адрес. По пути молчание и легче становилось лишь от мысли, что этот день отличался от всех других. С первой квартирой Лекс показалось слишком для первых месяцев здесь. Потому что грязно и необходимо много убираться, а ещё неприятный запах, из-за которого к горлу подступала тошнота. На этом она поставила крест и с достаточно серьезным лицом назвала следующий адрес. Время от времени перекидывались между собой парой фраз, где не без улыбки на устах снова начинали смотреть в окно. Только ближе к вечеру им удалось облегченно выдохнуть и сесть на мягкий диван. В этой небольшой квартире присутствовало тепло, уют и что-то такое неправильное, но нужное в данный момент. Подумать только человек, которого она не помнила, да и почти не знала находился с ней рядом. И почему из всех именно она? — Теперь я бы хотела услышать твой рассказ полностью. — Какой? — Вчерашний рассказ. Узнать все причины и что ты чувствуешь, — Лекс порылась в одной из сумок и поставила на стол бутылку какого-то вина, а после на столе появилось несколько плиток шоколада. — За последнее время меня многое напрягает и не могу избавиться от ощущения, что живой разговор необходим больше, чем экран телефона и другая сторона. И Катя понятия не имела, но отчего-то подруга оказалась права. Возможность поговорить с глазу на глаз являлось лучшим вариантом для них обеих. Одной, чтобы наконец решиться на следующий шаг, а другой, чтобы помогать подниматься после тяжёлых моментов в жизни на ноги. — Хорошо.