Что-то внутри надломилось...

      Прошла где-то пара месяцев с того момента, когда Лиам наконец смог освободить своих друзей из того ужасного места. Большинство смогли вполне неплохо нормализовать свою жизнь, и всё шло своим чередом. Работа, семья, друзья — всё, как у всех.       Одним тёплым летом Амелия приехала по делам в Джорджию: девушка проводила здесь небольшие курсы по преподаванию йоги. И, вспомнив о просьбе старой подруги Шарлотты уведомить о приезде в этот штат, Эйлер это сделала. Амелия не знала, для чего Шарлотте это, но всё равно сообщила. Ничего плохого она не ожидала, в конце концов.       На время пребывания в Джорджии Амелия жила в доме своей сестры и двух её дочерей. Одним довольно поздним вечером, вернувшись в работы, Эйлер получила пару сообщений от Шарлотты с просьбой прийти в гости. Так сложилось, что они оказались в одном городе, словом — Шарлотте несказанно повезло. Но, видимо, вечернее время и возможное расстояние между домами её не волновало, поэтому она побеспокоила подругу.       Амелия действительно не на шутку забеспокоилась. "В такое позднее время позвать? Наверное, что-то случилось," - промелькнула мысль. Но эту мысль быстро затмила другая, менее тревожная, а, скорее, гневная: "Что там у неё вообще может случиться? Да ещё и как будто специально попросила сказать, когда приеду сюда, а потом позвать чёрт знает зачем чуть ли не посреди ночи."       Но Амелия никого не хотела расстраивать! Серьёзно, может, Шарлотта вообще ждала этого очень долго! В общем, Эйлер решила всё ж таки пойти. Спросила адрес, проверила по навигатору (к счастью, недалеко оказалось), и выдвинулась пешком. ***       Дом Шарлотты с виду выглядел, как самый обычный дом, такой же, как и миллионы других в Штатах. Амелия постучалась. Пока ждала, на пару секунд оглянулась назад и посмотрела на тёмное небо. Нахмурилась. Понадеялась, что ненадолго её тут задержат. И вот, когда очередная загадочная мысль растворилась в тумане других, а рука будто сама ещё раз погромче постучала, откуда-то справа послышалось суетливое "Бегу-бегу!" Шарлотта распахнула дверь. — Приве-е-ет!       Амелия была шокирована. Первое, что бросилось в глаза — внешний вид хозяйки, что был очень непрезентабелен. Будто она не встречала гостью прямо сейчас. Шарлотта очень болезненно выглядела: её гнойные воспаления, казалось, стали ещё больше с того момента, как Амелия видела девушку в последний раз. Правый глаз был на глаз-то и не похож, скорее, на белый камень, и явно не функционировал, зато обильно слезился. А по другому глазу можно было понять, что Шарлотта не высыпалась: мелкие сосудики у краешка были красными, а под глазом синий круг. Воспаления, по всей видимости, доставляли девушке много дискомфорта: она постоянно их потирала руками. Волнистые волосы Шарлотты были сильно растрёпаны, а также заметно жирны. Одета девушка была донельзя просто: поношенная майка-алкоголичка в облипку, на которой красовались разного цвета, формы и размера пятна, короткие обрезанные шорты, по всей видимости переделанные из джинсов, и застарелые хлопковые носки, от извечной грязи уже не белые, а серовато-коричневые. А ещё от Шарлотты исходил довольно неприятный запах перегара и сигаретного дыма. И её чудаковатая, сумасшедшая улыбка, состроенная при виде Амелии, вместе с приветственно поднятой правой рукой только добавили ужаса. Вдобавок, Шарлотта иногда нервно посмеивалась, что тоже являлось следствием недосыпа.       Это всё, что касалось хозяйки жилища. — Амелия, старая подруга! Ты разве не рада меня видеть?       Амелия, округлив глаза и положив руку на грудь в знак искреннего удивления, до сих пор не вымолвила ни слова. Она просто не могла понять и сказать, что чувствовала, когда смотрела на Шарлотту. Да, это был вполне узнаваемый образ старой подруги, но... Что-то определённо было не так! — Ш-шарлотта... — Амелия! - ещё шире улыбнувшись, Стерн бросилась обнимать Эйлер. Надо было видеть лицо последней! До чёртиков испуганная, Амелия старалась не двигаться, ожидая, что это скоро закончится.       Через пару минут Шарлотта выпустила подругу из плена объятий. — Проходи скорее!       Амелия прошла в дом вслед за хозяйкой. В нос ещё сильнее ударил запах перегара. Бардак, который лицезрела Амелия, было бы слишком долго описывать. — Амелия, дорогая, всё в порядке? Ты правда не рада меня видеть? — Извини, Шарлотта, я просто, - она сделала маленькую паузу для раздумий о том, как бы описать свои эмоции, чтобы не обидеть подругу, - немного поражена тем, как ты изменилась с того момента, как мы виделись в последний раз. И твой дом... Не ожидала увидеть его таким... — Да, бывает... Люди меняются! А это... Прошу прощения за хлам! Я собираюсь убраться скоро!       Когда Шарлотта говорила больше, Амелия начинала слышать в её голосе какую-то неровность. Точно она была пьяна. Не удивительно, почему от неё пахло перегаром. И убеждения Эйлер подтвердились, когда её взгляд упал на кухню, что находилась прямо за спиной Шарлотты.       На столе, ближе к стенке стояла пустая бутылка водки, рядом — такая же пустая маленькая рюмочка. Девушка также приметила ещё пару пустых бутылок возле небольшого деревца в горшке, что стояло в углу. Она сильно насторожилась. — На что ты там смотришь? — Шарлотта, у тебя всё в порядке? — Конечно! Ты думаешь, что-то не так?       Шарлотта посмотрела назад, и догадалась, куда смотрела Амелия. — А, ты про водку? Да, я так... иногда употребляю. Я сильно пьяная, что ли? — Ну... Выглядишь прилично выпившей. — Серьёзно? - Шарлотта состроила удивлённое лицо, но вмиг переменилась — видимо, её это не сильно волновало. - Пойдём, посидим, - после этих слов девушка закрыла входную дверь.       Шарлотта повела Амелию прямиком к кухне. Около гарнитура стояло два барных стула с зелёными седушками. Амелия присела справа и сложила руки на стол, а Шарлотта зашла за гарнитур, присела и стала старательно выискивать что-то в шкафчиках. Через пару минут девушка достала большую бутылку красного вина, поднялась и, героически подержав в руке пару секунд, поставила рядом с Амелией. — Вот оно, специально для этого дня берегла. Дорогое, не из пивнушки. У одного человечка брала. Стояло десять лет, с его слов. Тебе налить?       Амелия смутилась. — Нет, спасибо, воздержусь. — Может, пиво будешь? У меня в холодильнике бутылка светлого нефильтрованного с розлива. — Извини, не пью. Давай без выпивки, - то, что Амелия сразу должна была сказать, но в первый раз её что-то остановило. — Вообще не пьёшь? -Шарлотта опять состроила удивлённое лицо, как в прошлый раз. - С ума сошла! — Не сошла. Держу здоровье в порядке. Ты ж меня знаешь. — А... От мы какие, за ЗОЖ! Ладно уж, воды тогда налью тебе, хорошо? — Давай. Устала, пока шла, жажда страшная. — Пешком шла? — А как ещё? — Ну, да... Верно...       Шарлотта теперь уже искала посуду в верхних ящиках гарнитура. Она достала оттуда стеклянный стакан и поставила рядом с вышеупомянутой бутылкой вина. Девушка взяла графин с прохладной водой, что стоял возле раковины, и налила немного в стакан подруги, чуть разлив рядом из-за неуклюжести, вызванной опьянением, а потом убрала графин на место. После она обошла гарнитур, подвинула к себе рюмочку, в которой на донышке ещё осталось немного водки, и присела рядом с Амелией.       Эйлер отпила немного воды из стакана, пока пядом Стерн вскрывала бутылку и наливала себе в рюмку. Девушка чувствовала что-то непонятное. Это действительно то, как Шарлотта жила? Да уж, девушка, похоже, была на мели. Амелия не знала, что произошло в жизни её подруги, что она была так больна, но, похоже, абсолютно никак не лечила свои воспаления, а вместо этого тратила деньги на алкоголь. Может быть, у неё были финансовые проблемы, из-за которых она сильно тревожилась, но не могла позволить другого успокоения кроме выпивки. Но почему тогда она не пробовала копить деньги на лечение? Так много вопросов.       Несмотря на это, Амелия решила пока не говорить об этом. Шарлотте явно было ещё что сказать самой. — Ну что, как житуха-то у тебя?       Амелия как-то преободрилась от этого вопроса, ненадолго позабыла свои прежние волнения и стала рассказывать. — Всё отлично! Самое большое счастье в том, что я смогла вернуть работу и жильё. Сама не могла поверить! Я была безумно рада вновь увидеться с коллегами, с клиентами, особенно с той приятной девочкой, что до всех этих событий регулярно занималась со мной.       Недельку походила к своему терапевту, ибо невыносимо жутко было после всего, что было. Пару сеансов хватило, чтоб восстановиться.       Снова живу полной жизнью, как видишь, вот, даже на курсы по другим штатам езжу!       Шарлотта призадумалась и изобразила какую-то неопределённую эмоцию, похожую на смесь зависти, грусти и, на удивление, радости. — Да, вижу. Кайфуешь, наверное! - Стерн сделала паузу, а затем продолжила. - Я вот... тоже кайфую! Работу не просрала, но я сейчас в отпуске. Отпускных, конечно, не так много дают, но хватает на то, что хочу.       Амелия вновь стала всё больше и больше волноваться. "На то, что хочу" — это на что? Неужели на выпивку? — Подожди, Шарлотта! - резко прервала подругу Амелия. — Чего? — Я за тебя переживаю. — Да не боись ты, всё заебись у меня! Честно! - довольно уверенно выразилась Стерн. — Ты уверена? Мне кажется, что ты сильно больна. — Уверена на все сто! Здорова я! - воскликнула девушка и отпила из рюмки, наверное, "за здоровье". - Болит вся эта херня, конечно, иногда, но это так — пустяки. Ватным диском со спиртом протираю пару раз в день. Когда совсем достанет — пью обезбол. Или мажу чем-нибудь. Само пройдёт скоро, не так уж серьёзно.       Амелии с трудом верилось, что у Шарлотты всё в порядке. Эти ужасные воспаления на её лице и плече не выглядели как пустяк, который бы скоро излечился сам. Не найдя никаких других ответных слов, Эйлер решила спросить: — Кстати, а откуда у тебя эти... воспаления? Ты никогда мне не говорила. — А, хер бы его знал, - со всей своей невозмутимостью произнесла Шарлотта. - Я раньше в пещерах с друзьями ковырялась. Ковырялись мы в каких-то, вроде силосных, однажды. И вот тогда я поняла, что мои друзья — идиоты. Как можно было меня не предупредить, что там какая-то зараза?! Вот, теперь больная, - столько злобы было в этой речи...       Амелия внимательно выслушала всё, что сказала подруга. Её больше всего привлёк момент о друзьях. Раз у Шарлотты они были — значит, должны были помочь с лечением. Амелия не понимала, что она ощущала, но была почти уверена, что Стерн немного приврала насчёт того, что её не предупредили о возможной опасности. — Говоришь, с друзьями пещеры исследовали? — Ага, с идиотами. — Они никак не помогли тебе с лечением?       Шарлотта отвела взгляд в сторону и недовольно взохнула, вспомнив о последней встрече со старым другом Паркером. — Ну... Как бы тебе сказать? - она сделала ещё пару глубоких вдохов-выхохов, после чего снова продолжила. - Я к врачу ходила, меня помотали там маленько, и вынесли сей вердикт: плати двести тысяч, ложись на операцию, - Шарлотта резко сменила эмоцию на более нейтральную, нежели гневную, и стала очень вольяжно говорить, словом — опьянение давало о себе знать.       Амелия раскрыла рот от удивления и поднесла к нему сжатую в кулак правую руку. Всё внутри неё начало как будто болеть. Росло, как сорняк, неприятное чувство изнутри. Эйлер не знала, почему это происходило, но понимала, что не могла оставаться бездейственной в ситуации Шарлотты. Амелия не знала, чего ожидать, просто слушала и ждала момента, когда б можно было высказать всё, что было на уме. — Ну и вот, я сказала дружкам. Так, по приколу — новостьишкой ж надо было поделиться! — Стерн снова стала сердита. — И ты представляешь, что они сделали?! — столько возмущения было в этом голосе, что Амелия это прочувствовала и неслабо вздрогнула. — Всунули мне свои грязные деньги! Они хотели меня унизить! Мол, я такая бедненькая и слабенькая, что не смогу себе операцию позволить! Омерзительно! - Шарлотта состроила недовольную гримасу искреннего отвращения, почти до конца допила залпом рюмку вина, после чего отодвинула её от себя подальше, решив поглощать остальное вино прямо из бутылки. Девушка прочувствовала то унижение вновь и, видимо, решила залить его алкоголем.       Амелия не могла проронить и слова в течение пары минут. — Мне потом стало похуй на их жалость, а от денег, знаешь ли, отказыватья чего-т не хотелось. Я на них купила себе новый телик, - Шарлотта указала большим пальцем право руки назад, прямо на большой телевизор у стены, - и телефончик! - девушка хитро улыбнулась и прищурила глаза, на пару секунд достав из кармана шорт вполне приличный, совсем не дешёвый телефон. - А потом Паркер, друга так зовут, припёрся ко мне и стал выяснять. Посрались из-за его денежек. Жаль, что именно в этот момент невидимый урод (не помню, как его там звали) меня телепортировал в свою помойку, я б этому Паркеру сказала всё, что хотела до конца!       Амелия до сих пор не знала, что сказать. Отвратительное чувство внутри неё нарастало всё больше и больше. Она не понимала, что её тревожило из того, что сказала её подруга. Эйлер взялась за стакан воды и выпила его залпом, знав, что обильное питьё всегда помогало ей при стрессах и нервном напряжении.       Одновременно и болело сердце за Шарлотту, её болезнь и положение, и наросло ужасное отвращение к её поступку. Вот и Амелия узнала кое-что новое из манеры поведения своей подруги. До конца не понимала, что именно, но было довольно жутко... — Ш-шарлотта... - наконец решилась что-то сказать Амелия. — Да? — Я, конечно, может быть, немного не так тебя понимаю, но... Твои друзья, скорее всего, действительно хотели тебе помочь, а не унизить тебя... — Помочь? Да ты смеёшься! - и тут Шарлотта истерически рассмеялась. - Они? Помочь? Нет уж... Ха-ха... Помочь...       Через пару минут безудержное пьяное веселье стало медленно перерастать... в горький плач... Шарлотта вмиг громко и сильно разревелась. Что-то внутри неё надломилось, и она, по всей видимости, кое-что поняла и осознала. Ей стало так плохо, что она захлёбывалась в слезах и еле-еле дышала. — Это пиздец... - послышалось в тонне жгучих всхлипов.       Амелия сильно ужаснулась. Девушка положила левую руку на плечо подруги, чтобы хоть как-то взбодрить и дать ощущение пристутсвия. — Нихуя у меня не хорошо! Я конченое быдло! Всем насолила, всех отшила, со всеми посралась — и что теперь?! Больная, страшная, живу в помойке и бухаю, как тварина последняя!       Шарлотта снова схватила бутылку и прилично отпила залпом. После этого девушка сложила руки на стол и положила на них голову. Плач стал приглушённым, но оставался таким же громким.       Амелия боялась сделать подруге ещё хуже неосторожными словами, поэтому ничего говорить пока не стала, а просто аккуратно, неторопливо гладила по плечу и спине.       Внезапно Шарлотта подняла голову и размахнула руками так, что опрокинула на стол рюмку с остатками вина, а потом выкрикнула: — Что ж я за человек такой?! — Шарлотта... — Скажи мне честно.... Я сильно на бомжа похожа?       Такой неожиданный странный вопрос явно ввёл Амелию в ступор. Она призадумалась. — Тебе нужен... честный ответ? — Да... Пожалуйста...       Амелия изложила свои мысли максимально вежливо, но в то же время полностью правдиво: — Ну... Ты выглядишь довольно болезненно и неопрятно. От тебя сильно пахнет перегаром. И твой дом... здесь очень много хлама. Я не говорю, что ты такая плохая, запустила себя и свою жизнь. Да, я вижу, что ты на мели. И не собираюсь тебя за это осуждать. Тебе просто нужно много времени и сил, чтобы восстановиться.       Шарлотта перестала громко всхлипывать и начала смотреть на Амелию полными надеждой глазами, что, несмотря на опухлость от слёз, могли раскрыться достаточно широко. Ну, если быть точнее, видела она только одним глазом, но второй всё ещё мог слезоточить, хоть и раскрывался более тяжеловато, нежели здоровый. — Послушай. Ты тяжело болеешь. Пьянство — совсем не лучший образ жизни в таком случае. Я хочу, чтобы ты это поняла. Если ты поймёшь — сможешь измениться.       Ещё одно: пойми, что те друзья не хотели тебя унизить. Пожалуйста, подумай хорошенько над тем, как ты восприняла их финансовую помощь. Это была не жалость, а искренняя помощь. Они же считали тебя подругой.       И ещё: подумай о себе сама. Ты ещё вполне молода, чтобы вот прямо сейчас запускать всю свою жизнь под откос. Это неверный путь. Отнюдь не верный. Подумай о своём поведении, о своих поступках и сопоставь это с той ситуацией, в которую ты попала. И тогда поймёшь, из-за чего что произошло.       Повторюсь. Я не осуждаю тебя. Я говорю то, что думаю. Я готова помогать тебе стать лучше.       Шарлотта вновь начала безудержно плакать, но теперь уже не только от едко обжигающего душу чувства вины, но и от болезненного осознания того, что она с собой сделала. Это и вправду было ужасно. — Серьёзно?! — Да, серьёзно. Смотри: первое, что тебе бы стоило сделать — извиниться перед тем другом, с которым вы поругались. Вы так с ним и не разговаривали после этого? — С Паркером? Да, мы... совсем не общались с тех пор... Он даже не знает, что я снова здесь. — Я уверена, что он всё ещё беспокоится за тебя. Позвони ему завтра (сегодня поздновато уже, не беспокой). А перед этим сформулируй, что сказать, как извиниться. Я думаю, что он тебя простит. Всё будет хорошо, просто начни — и дальше всё пойдёт само.       Шарлотта, казалось, на секунду превратилась в ливневую тучу, из которой дождь лил, как из ведра. Слёзы всё лились и лились из её глаз, измученное лицо выражало сильно изнуряющее, неимоверно жуткое страдание, которое было довольно тяжело описать простой словесной речью. Шарлотта крепким объятием вцепилась в свою подругу и стала плакать ей в плечо.       Амелия положила свои руки на спину девушки и стала осторожно гладить. — Тише, тише. Всё будет в порядке. Так хорошо, что я всё-таки пришла к тебе сегодня.       Послышалось приглушённое "спасибо", что в один момент утонуло в море всхлипов.       Две девушки сидели вместе в обнимку ещё довольно долго. До ночи. Они, наверное, забыли о времени и о том, что недавно было. До того времени, как Амелию вернуло в реальность дуновение ветерка из окошка, она взбодрилась, вспомнила все события сегодняшнего вечера, осмотревшись по сторонам и посмотрев на макушку Шарлотты, что всё также лежала на плече.       Амелия достала из кармана джинсов телефон и включила экран коротким нажатием на кнопку справа. Время было без пятнадцати час ночи. — Ужас, я засиделась... — А? - подняла голову Шарлотта.       Как было видно, она уже почти полностью успокоилась. — Без пятнадцати час, говорю. — А ты что... уходишь уже?.. - казалось Шарлотта готова была вновь заплакать. — Спать бы уже пора. Мне завтра на работу. — Оставайся у меня спать! Пожалуйста!       Несмотря на всё своё сочувствие к Шарлотте, Амелия явно не хотела оставаться в этом доме на ночь. Она опять таки постаралась выразиться об этом наиболее вежливо: — Дорогая, извини меня, но мне правда нужно идти. Меня ждут дома сестра и племянницы. Я, вообще, обещала вернуться не позже двенадцати. Я как-нибудь у тебя заночую. В другой раз...       Шарлотта слегка расстроилась, но уже не плкала сильно. На удивление, противоречить Амелии она не стала, но сказала следующее: — Я просто очень плохо сплю в последнее время. Не знаю, почему, но мне становится очень жутко ночью, если я просто лежу в кровати с закрытыми глазами. В голову гадость лезет. И всё болит... — Оу... Это довольно плохо... Я не эксперт в этом вопросе, и я не знаю, что посоветовать. Просто думай обо мне, если тебе так хочется со мной переночевать. Вспоминай мои слова, мои объятия. Если у тебя есть ещё какой-нибудь дорогой человек — вспоминай и о нём. Делай то, что тебя успокаивает. И попробуй расслабиться. Всё будет в порядке.       Амелия взяла Шарлотту за руку, как бы отдавая частичку своей уверенности, что возможно, должна была помочь Стерн на её непростом пути к восстановлению. Если, конечно, она решится на него встать. — Спасибо, Амелия. Что б я без тебя делала сегодня?! Выручила. — Ой, да без проблем. Но в следующий раз позови меня пораньше. Не хочу сбивать режим сна, у меня тоже работа и свои дела. — Да уж, это не очень хорошо вышло... Извини! Ночные тревоги заставили тебя позвать к себе. — Бывает. Всё хорошо. — Пойдём, провожу.       Когда Амелия уже стояла за дверью, на улице, Шарлотта с ней попрощалась. Эйлер внезапно захотела что-то сказать: — Чуть не забыла! Сходи в душ перед сном. Это тоже успокоит. — Как раз собиралась! А то башка сальная уже, хе-хе.       Девушки посмеялись и ещё раз попрощались друг с другом.       По дороге домой Амелия размышляла о событиях сегодняшнего вечера. Она всё ещё не могла понять, что чувствовала. Самое ясное чувство — искренняя надежда на то, что Шарлотта послушает наставления Амелии. Эйлер теперь обещала себе регулярно поддерживать связь с Шарлоттой и быть для неё опорой на её непростом жизненном пути.