***
было странное время, и не было слов, и был каменный город, засыпанный снегом
саша лежит на кровати, отдыхая от рисования, и смотрит в хмурое небо. в окно над головой барабанит эстонский дождь, а из телефона негромко играет спокойная музыка, которую кападя сама для себя собирала в плейлист. на улице холодно и ветрено, а настроение было меланхоличное и даже немного тоскливое.и в немой темноте незнакомых дворов, и на пустых остановках под северным небом
таллин. могла бы она в свои шестнадцать подумать, что когда-то будет тут жить? позабудет свою российскую стендап-карьеру, станет выступать на русском и английском перед европейцами? о таком и в москве в свои двадцать четыре года не думалось, что уж тут говорить про павловск в шестнадцать лет.я искал себе место, я шел на огни, я хотел узнать способ как снова стать полным
не то, что бы ей тут прямо охуеть как нравилось, конечно. хотелось какой-то независимости, хотя бы жить без постоянных доказательств законного её местонахождения в этой стране. но что есть, то есть, кажется, уж лучше так, чем как раньше.одинокие дни, эти долгие ночи пугали меня, но я любил их и видел волны
а у саши всегда, сколько она себя помнит, по-странному работала память. она никогда не была в состоянии запомнить нужные параграфы в учебнике или важные даты мероприятий, но запоминала комбинации в мортал комбате и помнила старые-старые собственные шутки, которые в мозгу откладывались рандомайзером.моя честная песня, мой старый мотив, моя живая душа, моя чистая совесть
сейчас она перебирает события своей жизни после выпуска из школы, потому что в школе саша только и делала, что болела, играла в мортал комбат и иногда посещала уроки. интересно, как могло бы повернуться её существование, будь у неё школьные друзья или что-то типа того? в любом случае, школьными друзьями кападя не обладала, друзей она нашла гораздо позже в стендапе.мой сломанный голос, мой прерванный стих, моя слепая мечта, моя жестокая повесть
саша улыбается своим мыслям. в голове всплывают забавные и не очень моменты с концертов, туров, влогов и просто совместного времяпровождения, не записанного на камеру. не то, что бы прямо со всеми комиками из клуба кападя чувствовала себя комфортно, но гарик и идрак точно в эту категорию некомфортных людей не вписывались. скоро они наконец-то встретятся на апрельских съёмках порараза в израиле, саша точно успела по ним соскучиться. порараз. бля, у них же был ещё четвёртый участник. ведущий, если быть точной.эти черные окна, страшные лица, эти рваные сны, молчаливые войны
кападя снимает очки, хмурится и переворачивается на бок, теперь смотря в белую стену. она очень старательно бежала ото всех воспоминаний о квашонкине, но с детства была больным ребёнком, а потому воспоминания быстро её нагоняли.я хочу научиться не ждать продолжения, стереть себе память, просыпаться и видеть волны
протянув руку, саша берёт телефон и целенаправленно залезает в инстаграм с фейка, даже не попытавшись побороться с желанием посмотреть на лёхин аккаунт. новое шоу, стендап, кусок сольника... совсем недавняя фотография с доской для сёрфинга... нелепая какая-то, но кападя от вида полуголого лёхи смущается и моментально выключает экран телефона. ладно, ну ещё разок глянет, что её, эстонская разведка преследовать будет? лёха дурацкий. и похож на рыжую бездомную собаку с блохами, живущую на вокзале. и вообще он идиота кусок, блин. как-то раз пообещал показать саше настоящие волны и научить кататься на сёрфе, и не сдержал обещания. зачем он такой?волны волны
саша внутри себя ругается, будто оправдываясь, что это научный или спортивный интерес, ни в коем случае не глупая тоска по прошлому, но почему-то фотографию рассматривать не перестаёт и вглядывается в серо-голубые глаза. ничего нового там не обнаруживается, разве что зрачки меньше, чем кападя их помнит. она вздыхает, выходит из инстаграма, блокирует телефон и идёт попить чая. саша называла это "развеяться", но отвлечься у неё, конечно же, получается плохо. поэтому всё своё недолгое чаепитие она грузится размышлениями об иных исходах всяких событий, будь кападя когда-то посмелее или, наоборот, поскромнее. саша усмехается, потому что не один и не два раза думала о том, что жизнь очень интересно крутит её вокруг всяких похожих на животных лёх с жёнами по имени ксюша. жаль, наверное, что в голове плотно засел только один. но, в конце концов, время уже вечер, а утро вечера мудренее, и саша решает лечь спать, потому что кроме как загоняться заняться было решительно нечем. кападя ложится в постель, сняв домашние штаны и отложив все гаджеты и очки на стол, и поворачивается к стене лицом. дождь успокаивает, саша спит.но я помню твой голос, я помню твой взгляд
саше снится две тысячи семнадцатый год. она стоит в старом клубе на арбате, в зале, в котором всегда снимался порараз бирацца. кападя оглядывается по сторонам и видит пустующие до боли знакомые кресла, а ещё... себя. ну, то есть, как себя. по помещению в подобие гримёрки идёт саша долгополов, в глупых штанишках в обтяжку, в клетчатой рубашке и смешной шапке. кападя морщится немного. она не любит себя того времени. тот саша много строил из себя того, кем никогда не являлся, а ещё был беспросветно и отчаянно влюблён в лёху, которому до него было дело только в те моменты, когда нужно было под камерами сообразить гейскую шутку.наши странные годы, бесполезные танцы
а долгополов в это время доходит до нужной комнаты, и там здоровается за руку с гариком и идраком, как делают все нормальные парни. саша садится на своё место за столом и что-то рассказывает, улыбаясь. наблюдающая за этим саша думает, что этот санёк совсем ничего ещё не знает, и даже не подозревает, где и в каком состоянии окажется к почти тридцати годам. а сейчас — пусть веселится. ведущего шоу нет, но кападя знает наперёд, что как только он явится, в воздухе повиснет напряжение. не нарочно, саша никогда не старался создать неуютную обстановку, просто мозг отключался, а рот говорил что угодно, кроме адекватных и приемлемых в обществе вещей.это вечное «нет», этот медленный яд
как обычно бывает во снах, — пусть этот и был странным, от третьего лица — перед сашиными глазами проносится некоторое время, случается склейка, и шоу начинается. кападя улыбается, всё-таки на тех съёмках она правда оставляла кусочек души каждый раз. уже стало понятно, что её никто не видит, саша в этот раз — зрительница, а не актёр, и потому стоит, кажется, в уголке, а вокруг, как по команде, меняются декорации. всё ощущается как виртуальная реальность, потому что кападю закидывает то в очень реалистичные туровые города и сцены, то снова в воронеж и павловск, то опять в старый клуб и на разные съёмки. она смотрит, как саша разговаривает с кем-то, пьёт, курит, кричит и шепчет, прыгает и бегает, а ещё записывает подкасты и остро шутит.твои сладкие губы, холодные пальцы
но вот ещё одна смазанная склейка, и кападя стоит в незнакомом месте. она видит песочный пляж и море, какие-то кабинки для переодевания, а прямо перед её лицом красуется длинноволосый саша долгополов в трусах и длинной футболке по середину бедра. саша такого точно не помнит, потому что такого не было и быть не могло, но возразить ничего не может — она сегодня наблюдательница.погаси этот свет, забудь эти звуки
а долгополов крутится ещё пару мгновений, прежде чем из-за его спины слышится оклик, он сам кричит, что уже идёт, и отходит. кападя догадывается, что находится в зеркале, поэтому прямо перед ней сейчас крутился саша и смотрел сквозь неё. он разворачивается и уходит к воде, и рядом с ней стоит лёша с доской для сёрфинга под мышкой. он выражает недовольство по поводу долгополовских задержек, но улыбается уголками губ, показывая, что по-искреннему совсем не злится.иди куда хочешь, но когда станет больно
саша плетётся по песку, маша руками при разговоре в своей обычной манере, а лёха закатывает глаза и говорит что-то, не слышное из-за стекла зеркала, после чего кидает сёрф и резким движением хватает долгополова на руки. саша смеётся и брыкается во время собственного вопля о том, что квашонкин дурак, каких поискать надо, а лёша входит в воду и заносит его с собой.я возьму тебя в руки, подниму тебя вверх
кападя смотрит на это всё и чувствует какую-то тёплую грусть. такого никогда не было, но они выглядят такими счастливыми, какой саша была разве что когда в первый раз женилась или получила первый гонорар за выступление. долгополов в море плещется, пытаясь утопить своим пятидесятикилограммовым телом двухметрового квашонкина, но не получается даже отбиться, поэтому саша просто тянет лёшу за собой под воду так, как только может. а надурачившись, лёха падает на водную гладь спиной, оставаясь дрейфовать на поверхности. саша выныривает, приглаживает мокрые волосы и за ногу наигранно злобно тянет квашонкина обратно на берег, собирая им, как неводом, водоросли и песок. лёша вытягивает руки вверх и не сопротивляется, воды бы не наглотаться уже хорошо. кападя, увлёкшись, облокачивается о зеркало и вдруг выпадает из него, оказываясь на том же пляже. её всё ещё никому не видно, поэтому она подходит к морю и садится рядом, обхватив колени руками и смотря на долгополова, которого лёша уже обучал стоять на доске. на песке ещё ничего, но в воде это был просто караул, а не сёрфер. непонятно, как долго эти нелепые попытки продолжались, но вот саша уже ушёл куда-то в деревянные кабинки для переодевания, а квашонкин почему-то остался на пляже. он провожает взглядом долгополова, не снимая улыбки, и садится в паре метров от капади. лёша смотрит на садящееся вдалеке солнце и пенящиеся волны, вытянув ноги и оперевшись на свои выпрямленные руки за спиной. ему явно сейчас хорошо. саша открыто им любуется, потому что до тошноты помнит черты его лица с этого ракурса — квашонкин всегда сидел справа от неё на съёмках. лёха уводит взгляд куда-то в песок, а потом поворачивает голову вбок, поднимает глаза чётко на кападю и произносит вкрадчиво, всё ещё улыбаясь: — я же обещал показать тебе волны, санечка. саша просыпается в кромешной темноте, широко распахивая глаза. над головой уже не было барабанящего дождя, но и никаких звёзд или луны там не предполагалось — таллинские тучи заволокли всё небо. кападя вздыхает, трёт переносицу пальцами и сворачивается в комочек.я покажу тебе тайну, научу тебя видеть волны