Серебро

- Сорок девять лет с последнего цикла анабиоза. Элизабет Шоу поднимает глаза на ту из женщин, что произнесла это. Совсем юная, бледная, с короткими тёмными волосами и огромными глазами, в которых мерцает мягкое сочувствие, она похожа на хрупкого ангела. Только вот Шоу не помнит, чтобы хоть чем-то в своей жизни заслужила истинный рай. - Что это значит? - спрашивает она. Для этого приходится приложить усилие - горло слушается плохо, всё тело словно онемело и напоминает чужое, но она справляется. - Прости. - Голос её собеседницы теперь звучит немного смущённо. - Я не знала, что ты слушаешь. Ты не реагировала на стимулы первые пять суток, и мы думали, что опять неудача... - Сорок девять лет, - произносит вторая женщина, до сих пор не проронившая ни слова. - Столько времени прошло с момента, как мы поймали сигнал с вашей планеты. - Я ничего не... Боже. - Шоу невольно нащупывает на груди цепочку с крестом, но сейчас там нет ничего, кроме влажной тёплой плёнки. - Он всё-таки сделал это?.. - Мы полагаем, что да. - Младшая сверяется с каким-то записями. - Это ведь был андроид, верно? Я распознала паттерны его шифра. Шоу не видит смысла лгать. - Он прибыл туда вместе со мной. И... Уничтожил их. Просто позволил этому... - она до сих пор не знает, чем была та тёмная жидкость в сосудах, но ясно помнит, как её частицы разлетались над головами изумлённой толпы. - Позволил этой массе разлиться над их городом и превратить всю планету... Мы принесли им смерть. - Сначала я подумала так же. Но только сначала. - О чём вы говорите? Женщины переглядываются, и та, что старше, высокая и бледная, словно её кожа никогда не видела солнца, встаёт со своего места. За её спиной плавно перемещается что-то тёмное, похожее на жёсткий гребень, и Шоу запоздало узнаёт одну из тех тварей, которые разбежались по планете из-за того, что сотворил Дэвид. Но испугаться по-настоящему она не успевает - тварь обходит высокую женщину, почти прижимаясь поблескивающим боком к её бедру, и та кладёт длинную тонкую ладонь на вытянутый чёрный череп. - Коул, - говорит она тихо. - Помоги доктору Шоу привести себя в порядок. Я буду в рубке. - Значит, она - тоже робот. Коул, не поднимая глаз, смешивает что-то в кружке, дожидается, пока оттуда пойдёт лёгкий пар, и только тогда протягивает ей. - Спасибо, - говорит Шоу автоматически. Кружка непривычно лёгкая, но греет ладони, а поднимающийся от неё пар пахнет чем-то знакомым, но она никак не может вспомнить, откуда знает этот запах. Высокая женщина, следящая за мониторами, наблюдает за ними с усмешкой. - Андроид. Но, я полагаю, в ней сейчас больше человеческого, чем в нас с тобой, вместе взятых. Шоу бросает на младшую косой взгляд и замечает, что та смотрит на свою подругу с укором - по-прежнему молча. Мониторы загораются почти одновременно, и следом за ними активируется пульт управления, начиная моргать индикаторами, будто пустыми глазами спросонья. Элизабет Шоу сидит в рубке вместе с ними, набросив на плечи термопокрывало, и пытается собрать воедино разломанную мозаику, в которую превратился мир, пока она была мертва. Иногда отдельные кусочки будто складываются в картину, но её то и дело что-то нарушает. Взгляд или фраза одной из женщин, которые Шоу не знает, как понимать. Корабль, будто собранный из частей разного возраста и разных эпох, некоторые из которых она не взялась бы определить. Кружка из лёгкого непонятного материала и напиток в ней, напоминающий что-то давно забытое, горькое, но тёплое, близкое... Или одна из тех странных тварей, что временами возникают из темноты коридора или сплетения технических джунглей в ремонтном отсеке, будто текучая смесь ртути и свинца в древнем тигле. - Почему оно... Не бросается на меня? Старшая женщина - её когда-то звали Эллен Рипли, и она была офицером службы безопасности чего-то, связанного с Вейландом, - медленно протягивает руку, и заостренный хвост твари, способный пробить человека насквозь, обвивается вокруг её запястья, прежде чем снова скрыться где-то за её спиной. Шоу не успевает испугаться или удивиться, когда кто-то из них появляется, чтобы затем так же быстро исчезнуть. Понимает, что должна бы, но отчего-то уже полсекунды спустя ей становится всё равно. В том числе из-за этого она не торопится поверить окончательно в то, что снова жива. - Полагаю, по тем же причинам, - говорит Рипли, бросив задумчивый взгляд на Коул, - по которым они не нападают и на меня. - Мы полагаем, что он экспериментировал с вашей ДНК, доктор Шоу. Пытался сочетать её с ДНК тех существ, которые появились благодаря воздействию того "патогена". У меня ушло почти три года, чтобы расшифровать его записи и воспроизвести то, что он не закончил. - Коул говорит тихо, редко поднимая смущенный взгляд, но в глубине души, кажется, немного гордится собой. - Зачем?.. Коул несколько секунд рассматривает её, колеблясь, прежде чем ответить. - Я думаю, он хотел вернуть вас, - наконец произносит она. - После того, как вы погибли. Клонировать человека из остатков его генома не так-то просто, особенно когда у тебя почти нет оборудования. Но у него были... Они. Очень гибкая, адаптивная жизненная форма, способная создавать генетические химеры, гибриды. В каком-то смысле они стали его оборудованием, чтобы попытаться воссоздать вас. Мы лишь закончили его работу. - Зачем, - повторяет Шоу, будто со стороны слыша свой хриплый голос, - вы это сделали?.. На этот раз Коул почему-то не колеблется с ответом. - В этом мире осталось не так уж много того, что мы можем сделать для человечества. Возможно, вы - последнее, что мы ещё успеем. Лаборатория - такая же смесь склада, медицинского отсека, технической рубки иБог знает чего ещё. Но теперь это уже не кажется ей странным. Рипли объяснила, что по сути она пришла к верным выводам - большую часть они собирали своими руками из того, что находили после того, как оказались на Земле. Что-то могло оказаться новым, передовым для этих последних времен, а что-то - успело состариться на несколько десятков лет вместе с каким-нибудь кораблём, дрейфующим по орбите спутника бывшей колонии. Они не стеснялись брать то, что нужно - из того, что ещё можно было применить, - и чаще всего запретить им было некому. - Единственный сигнал в этой части космического сектора?.. Шоу пытается вместить в голову то, что она сейчас услышала. - И первый за эти годы, на который мы отозвались не зря, - говорит Рипли бесцветным голосом. Одно из чудовищ с вытянутым черепом и сегментированным тонким телом лежит в противоестественной, изломанной позе возле её кресла. Шоу по-прежнему не ощущает страха или отвращения - но то, что начинает вкрадываться в её душу после этих слов, пуская в неё корни и пробираясь в трещины, - больше, чем страх или отвращение. - Вы... Вообще не встречали других людей после того, как вытащили её, - Шоу показывает глазами на Рипли, - из анабиоза? Та качает головой. Коул смотрит своими огромными чёрными глазами то на неё, то на саму Шоу, и наконец с сожалением подтверждает: - Только записанные сигналы, где они ещё могли воспроизводиться... и органические останки. Мы собираем всё, что можем. Шоу молчит, ощущая, как пустота в груди почти разрывает её - что-то вроде отрицательного давления, сильнее всего ноющего в том месте, где она когда-то носила нательный крест. - Ваши лаборатории... - Это то, что нам пока удалось сохранить. Немного, но... - Сколько? - перебивает Шоу, даже не повысив голоса. - Сколько времени прошло на самом деле? С тех пор, как вы встречали последнего живого человека, настоящего человека, а не как ты или она, - но почему-то Шоу не говорит этого вслух. Потом она смотрит на свою руку, где затянулись все шрамы, если они вообще там были. И понимает, почему. - Когда мы там оказались, Земля уже была необитаемым местом. Гигантская свалка посреди руин старых городов, очень мало органики, солнечная радиация - мы полагали, что удастся найти какие-нибудь остатки старых поселений или баз, привести в порядок то, что осталось от корабля и там уже решать. Но проблема мест с повышенной радиацией и жёсткими атмосферными условиями в том, что многие материалы там разрушаются очень быстро. - Но не ты. И не она. Коул кивает. - Меня создавали с достаточным запасом гибкости, компенсирующим невозможность нормальной регенерации. Поначалу было трудно, но когда нам удалось заменить часть моих материалов... - Она бросает взгляд на Рипли, словно спрашивая разрешения, и та молча прикрывает глаза, лишь через пару секунд неторопливо поднимает веки. И тогда Коул начинает рассказывать. Нательный крест Шоу остался там же, где она умерла. В катакомбах под заброшенными городами планеты, оказавшейся фальшивым Раем, где она пряталась от фальшивого Дьявола, которого сама туда привела. Шоу скрещивает два тонких штырька из серебристого металла, закрепляя их, и начинает сосредоточенно обматывать проволокой. Нить за нитью, мерцающие витки ложатся вплотную друг к другу, создавая чуть ребристую поверхность, из которой выступают отдельные неровности штырьков, - как выступают гребни из твёрдой плоти тварей, льнущих к ладони Рипли так, словно в них теперь больше человеческого стремления к близости, чем в ней самой. Одновременно внутри своей головы Шоу так же сосредоточенно собирает мозаику, осколки которой она узнавала последние дни. Элен Рипли, погибшая от клыков чудовищ и воссозданная с их помощью корпорацией Вейланда. Андроид Коул, верящая в возможность сотворения и человечная в большей степени, чем сотворившие её люди, этим неуловимо напоминающая Дэвида. Корабль, собранный этими двумя за годы одиночества из подручных материалов, несущийся сквозь космос в поисках живых людей, но будто всегда прилетающий слишком поздно. Лаборатории с растениями и примитивными животными, с обрывками органической жизни и человеческой культуры, прошедшие через руки двух существ, каждое из которых едва ли понимает их по-настоящему. Потомки тех чудовищ, живущие в этой замкнутой системе, словно пародия на эдемский сад, где ни одна тварь не тронет другую без ведома Всевышнего. Шоу стискивает пальцы, и край штырька пробивает кожу на её ладони, а потом с тихим шипением начинает дымиться, истончаясь, как фитилек свечи. Рипли сказала: мы не можем быть уверены в том, что случилось с человечеством. Возможно, оно уничтожено полностью, и возможно, это связано с тем, что ваша экспедиция нашла тогда. Мы все так или иначе связаны с этим. А может быть, люди просто покинули доступный нам сектор известного космоса, изолировав его, как источник чумы. Мы можем так никогда этого и не узнать. Коул сказала: мы можем лишь действовать, исходя из своих возможностей, и надеяться, что наши действия не останутся бесплодными. А если получится - то и верить в это. Иногда вера - это единственный способ выжить там, где нет сил даже надеяться. Когда-то давно Шоу могла бы недоверчиво отвернуться, услышав такое от робота. Однажды она так и сделала. Теперь она знает, что именно этого делать не стоило. - Я опущу пластину, - говорит Коул, держа тонкую руку на рычаге, - и разряд оплавит металл. Три с половиной секунды должно хватить. - Хорошо. Коул давит на рычаг, и под шипящий вибрирующий гул проволока на крестике начинает плавиться, сливаясь в серебристый слой, покрывающий основу. - Теперь подожди. Нужно остудить металл, иначе обожжешь руку. Вероятно, у тебя ещё не восстановились все рефлексы. Коул берёт пластину щипцами, переносит под охладитель, где маленький серебряный крестик мерцает в синеватом ярком свете, как звезда на утреннем небе. Шоу смотрит на него, почему-то плотно прижав сжатые пальцы к груди, - до тех пор, пока этот ядовитый холодный свет не начинает резать ей глаза. И тогда тонкие длинные пальцы мягко касаются её лица, словно изучая влагу на её щеке. Жёсткие и прохладные, на секунду ей кажется, что это снова твари с их длинными конечностями и ребристыми суставами. Но это Рипли. Она знает это, потому что твари едва ли стали бы делать это молча. Рипли же стоит позади неё, вероятно, глядя через её плечо, на то, что они делают, и легко, почти бережно ведёт пальцами по её влажной щеке. Может быть, она делает это, потому что в самой Шоу есть часть их ДНК, и для Рипли это то же самое, что гладить их самих, неслышными тенями скользящими по их кораблю. Коул ведь сказала, что именно с их помощью Дэвид пытался воссоздать её. Благодаря гибкой структуре и изменчивости их генома он считал это возможным, и именно его оставшиеся записи и следы работы позволили им закончить то, что он начал на той планете. А может, дело всего лишь в том, что Рипли, сама являющаяся лишь копией человека, скроенной по схожим схемам, годами не видевшая рядом с собой никого, кроме странного андроида, - Шоу отлично знает, каково это, - просто слишком давно не видела человеческих слёз. - Ты умеешь оплакивать то, что потеряла? - спрашивает Шоу тихо, глядя на Коул и позволяя Рипли положить ладони на свои плечи. Андроид качает головой. - Я никогда не теряла столько, сколько пришлось тебе. В этом новом мире, ставшим за годы после её смерти ещё более чужим, у неё и правда есть не так уж много. Новый нательный крест, смесь человека и чудовища в генах, две странные женщины, в каждой из которых не так уж много от человека, но которые проделали долгую и упорную работу, чтобы вернуть её в этот мир... И огромная дыра в груди на месте всего, что она потеряла. Время, прошедшее до и после того, как она умерла. Дом, оставленный на Земле, какой она никогда больше не будет. Чарли. Дэвид. Скорее всего, всё человечество. Обретенные и снова потерянные - теперь уже окончательно - Создатели?.. Возможно, последнее она произносит вслух. Шоу не уверена - но когда она открывает глаза и забирает свой крест, ещё теплый в своей новой форме, Коул смотрит на неё, не моргая, словно пытается понять. - Ты говоришь о них так, словно они - нечто единственное в своём роде и уникальное. - Рипли смотрит мимо её лица, но в то же время на неё, всю, только Шоу никак не может понять, что именно та видит. - Но это происходит снова и снова. Кто-то или что-то сотворило этих существ. Они, если ты права, сотворили людей. Люди сотворили андроидов, андроид сотворил чудовищ и уничтожил тех, кто создал людей. Чудовища вместе с людьми сотворили меня. Твой андроид вместе с теми, первыми чудовищами попытался заново сотворить тебя, и мы с Коул сумели довести этот эксперимент до результата. Из роботов и людей получились Создатели не хуже, чем их предшественники, правда? - А теперь?.. Шоу не знает, зачем задаёт этот вопрос. Она видела их лаборатории, собранные из кусков техники, и их содержимое, составленное из кусочков живого, растений и каких-то редких животных, словно опоздавший к Потопу ноев ковчег. Она видела чудовищ, которых люди потом назвали ксеноморфами, скользящих в полутьме коридоров, и слышала, как Коул говорила: они могут напасть ради пищи, но они не разрушают подобное себе. Ещё Шоу видела те записи Дэвида, которыми они пользовались, и то, что потом добавляла Коул и корректировала Рипли - о клонировании сложных организмов, генетических гибридах, облегчённых и гибких элементах ДНК, позволяющих организму меняться и развиваться крайне быстро, о возможности контроля за этим процессом... Поэтому она не удивляется, когда Рипли говорит просто: - А теперь, похоже, наша очередь. Коул мягко берёт её за руку. И когда Шоу после секундного колебания сжимает эту руку в ответ, ей на мгновение кажется , что Рипли умеет улыбаться.