***
Остров Галли. Норт Блю. Три года назад.
— Дрянной ты мальчишка! Ну сколько можно?! — возмущалась хозяйка небольшой лавки у самого входа в рынок. Эта тучная женщина своими крупными руками удерживала порывавшегося сбежать мальчишку за шиворот и орала прямо в ухо, отчего у юного Стива голова вспухла. Он повернул голову в сторону и, столкнувшись взглядом с ясными голубыми глазами, усмехнулся и гордо вскинул голову, глядя на поймавшую его женщину. У нее от такой наглости даже слова в горле застряли. Она громко закашлялась, всего на секунду отпуская мальчишку, но этого хватило за глаза и тот, хватая на лету очередное яблоко, побежал прочь. В спину продолжали лететь грубые оскорбления, но они совсем не задевали его тонкую натуру. Куда более беспокойно он оглядывал его базу. Небольшая заброшенная хижина, спрятанная от лишних глаз в тени высоких деревьев и пышных кустарников, могли найти лишь два человека, и один из них уже стоял здесь. Часом позже, когда где-то сбоку раздалось шебуршание листвы, парень наконец позволил себе выдохнуть и вынырнуть из укрытия. На пороге шалаша стояла Юрга. Ее худенькое тело слегка скривилось от тяжести мешка за спиной. Она небрежно скинула увесистый груз на землю, чуть не завалившись вместе с ним, и громко выдохнула. — Юрга-сама, вам такие тяжести таскать по статусу не положено, — захихикал Стив, за что получил надутые бантиком губки и несильную затрещину, — да ладно тебе, показывай, что нашла. — А вот сам и доставай, — обиженно буркнула она и плюхнулась на землю, — а я вот это пока съем, — повертела перед глазами парня небольшим ломтиком подкопченного мяса. Теперь была уже очередь Стива обиженно дуться. Он развернулся к мешку, но вдруг застыл, будто бы пытался понять, что не так. — О! — только и выдал он, пугая девушку, — Ого! Это с почином получается? И как оно? — Заткнись, — смущённо прошипела девушка, заливаясь краской, — Мне понравилось — И все? — А что ещё? — Ну ты же никогда ничего не крала, неужели ничего не почувствовала? — Нуу, — протянула она, будто бы решая, можно ли о таком говорить, но, заметив неподдельный интерес в глазах напротив, продолжила, — короче, иду я такая по рынку, вижу стоит эта, — она уперла руки в бока и сделала грозный вид, а Стив хихикнул в кулак, поражаясь сходством пародии, — ну я и думаю, сейчас она отвернется, и я стащу яблоко. — А она чё? — А она видит тебя! — И орать начинает, аж уши в трубочку свернулись, — восхищённо поддакивает парень, — а ты чё? — А я смотрю и вижу, как ее соседка отворачивается. Ну, думаю, пора. А тут ты на меня как глянул, я там чуть со страха не померла! А потом как схватила этот кусок, а он отрываться не хочет, представляешь? А соседка оборачивается видит, а потом такая: «Юрга-сама, как же так?» и я как побежала! Ей богу, чуть не сдохла, — выпалила на одном дыхании девчонка и жадно вдохнула. Стив секунду смотрел на нее неподвижно, не издавая ни единого звука, а потом так громко заржал, что, казалось, весь город мог его услышать. — Ну ты даёшь! Юрга-сама, как же так? — передразнил ее парень и продолжил громко смеяться, периодически похрюкивая и держась руками за живот, — ща лопну! Чтобы отдышаться ему потребовалось минуты три, а за это время Юрга выудила из мешка пару яблок, буханку хлеба и небольшой ломтик масла и разложила еду на пеньке. — Через пару лет ты будешь красть не маленький кусочек, а огромный мешок с кучей еды, тогда я точно возьму тебя к себе в команду! Ты будешь славным пиратом, Юрга! Только Юрга звучит как юнга, но ты не волнуйся, я же буду капитаном и никто кроме меня не посмеет так смеяться! — А я надеюсь, что в твоей команде из дураков будешь только ты. Они сидели на холодной и мокрой от росы траве, набивая животы, и глядели, как рассветное солнце поднимается все выше, согревая своими лучами землю. И все было так тихо и спокойно, будто затишье перед бурей. Стив, стараясь не нарушить эту гармонию с природой, почти незаметно повернул голову в сторону Юрги. Она завороженно смотрела на белку, которая решила тоже в этот день воровства стащить пару ломтиков яблока. Девушка сидела неподвижно, почти не дыша. Ее светлые волосы были взъерошены от быстрого бега, и спадали на плечи, щекоча такую же светлую кожу. Одно слово — аристократка. Иногда он задумывался, как такому необразованному дикарю могла достаться в напарники такая она. И ведь, действительно, она приклеилась к нему как банный лист, от чего-то находя его бездомный образ жизни своего рода романтичным, а его самого — забавным и хорошим другом. Что творилось в ее голове, ему понять было не по силам, и пришлось смириться с этой иногда раздражающе правильной девчонкой в его жизни. Но самое интересное и захватывающее — смотреть, как из этой правильной девочки она становится более раскованной. Юрга сама не понимала, почему ей так хочется сбежать подальше от дома и проводить побольше времени с этим неугомонным мальчишкой. По статусу ей положено читать книжки, носить платья и отзываться на «Юрга-сама», но проблема в том, что единственный, от кого она готова слышать это противное приторное «Юрга-сама», сидит рядом с набитым ртом, будто хомяк, пытающийся оставить запасы на зиму. Она тепло улыбнулась. Через пару лет ей стукнет шестнадцать, ее сосватают, в лучшем случае, с ее ровесником. Чопорным аристократом, который будет ожидать только повиновения и безусловного благоговения. Восхищения не его заслугами и полного отсутствия какого-то подобия свободы. Она знала, что так будет, и не ждала у моря погоды, но в глубине души надеялась, что Стив все-таки заберёт ее с собой в свое путешествие. Ее не пугало желание мальчика стать пиратом, ей казалось, что не становление пиратом не сделает этого дуралея жестоким и пугающим. Не пиратство делает людей такими, а люди. — Я даю тебе слово, — вдруг начал ее друг, — через пару лет я украду тебя, и мы вместе покорим все моря! — Это так легкомысленно, — тихо произнесла она, а у самой душа кричала от таких заявлений. Ей не хотелось думать о том, что дома ее ждёт наказание, что платье испачкалось, а во рту — украденное мясо. Она просто смеялась с дурацких шуток и не понимала, почему сердце стучит так громко. Утро на Галли началось как обычно. Когда с трапезой, наконец, было покончено, Стив, преисполненный желанием стать сильнее, отправился тренироваться, захватив свой любимый деревянный лук, который сделал сам, а Юрга поспешила за ним. Обычно тренировкой мальчишка называл стрельбу по мелкой живности: белкам и сусликам, но сегодня ему на глаза попались следы куда более опасного зверя. Выслеживать пришлось с полчаса, пока, скрываясь за крупным стволом поваленного дерева, дети не заметили дерущего свою добычу хищника. Стив видел таких только на картинках в книжках Юрги: рыжее в черную полоску создание имело стройное жилистое тело и крепкие ноги, способные в один прыжок преодолеть расстояние между ними. — Тигр, — испуганно шепнула девочка, дергая его за рукав, — у нас их не водится. Не должно… Измазанная кровью морда повернулась на источник шума, горящие золотом глаза сверкнули в тени. Дети спрятались в укрытии, руками прикрывая рот, стараясь даже не дышать. Послышалось тихое рычание и едва слышный шелест листьев — зверь нашел новую добычу и следовал зову крови. Отчетливый запах пота и страха раззадоривал животное. Прыжок. Вскрик. Звук выстрела.***
Морской дозорный Адам Фингер, которого заставили из-за неудачной шутки над начальством патрулировать окраины леса, к счастью, оказался неплох в стрельбе, а потому пуля пробила животному голову насквозь. На месте происшествия были найдены два ребенка: дочь местной аристократии Юрга Валлериан, 14 лет, (0); сирота Стив, фамилия неизвестна, 16 лет, (В). Оба ребенка отправлены на базу G-7 для проведения исследований, Адам Фингер — устранен как свидетель.***
Глазам потребовалась пара минут, чтобы привыкнуть к тьме. Сфокусировавшись на небольшом комке одеяла, он направился вглубь комнаты прямо к дивану, на котором этот свёрток и располагался. Он мог бы воспользоваться способностью, но каждый раз с особой осторожностью и несвойственной ему заботой пробирался сквозь сопротивление кокона прямо внутрь, пока не достигнет центра, и тьму не прорежет яркий свет неоново-желтых глаз. В нос тут же ударит металлический запах крови. Разодранная искусанная почти до кости рука свисает безжизненным ошметком. Ругательство застревает в горле плотным комком, он безмолвно достает из сумки бинты и ром — единственное, что смог найти на этом богом забытом острове. Она противится: само заживет, не за чем тратить драгоценные ресурсы на заведомого пропащего, но цепкие мужские пальцы держат крепко, почти не вырваться. «Почти» — ключевое слово. — База G -7, ситуация вышла из-под контроля. Запрашиваем Вызов Пяти. Ледяные исхудалые пальцы сомкнутся на оголенном бедре, острые когти воткнутся в кожу, выпуская несколько капель крови. Терпит. Давит болью голод. Змеиные глаза не видят человека перед собой — лишь вздувающиеся под кожей вены с пульсирующей по ним кровью. Теплой и вкусной — не такой, как собственная. Резкий запах алкоголя на мгновение возвращает в сознание, тело отшатывается в сторону. Он хмурится, но помогать не спешит. Боится? Нет, только не он. В его испуганных глазах сверкают слезы, губы безмолвно зачитывают все известные молитвы. Запах такой сладкий, дурманящий. Сводит с ума. Горло жжет от жажды, желудок усыхает, требуя пищи. Он кричит имя. Громко, но не слышно. Почему так хорошо? Почему так больно? Клыки разрывают десны, мерзкая и противная, ее, кровь заполняет рот быстро, приходится несколько раз сплевывать. Сегодня он ушел опять. Что-то постоянно ищет, а что непонятно. Серые глаза смотрят опечалено. Откуда она вообще знает, что значит «опечалено»? Она уже давно не помнит, что такое быть человеком и испытывать что-то помимо всепоглощающего голода. — Потерпи немного, я скоро найду лекарство. Рассудок мутнеет быстрее, чем заживают раны. Усиленная регенерация требует больше сил, а для этого нужно есть. Нужно больше есть. Больше. Есть. — Юрга, не надо! Юрга? Это имя принадлежало ей? Такое тёплое и лучезарное. — Назови меня так ещё раз, — просит она едва дыша. — Юрга, — шепчет он, проходясь дрожащей рукой по жидким волосам, — все хорошо, Юрга. Горячие слезы стекают по щеке, в груди щемит. Почему так больно? Почему так хорошо? Она вскакивает с дивана с ужасающим воплем. Кричит, что конечность иссохла и превратилась в трухлявую кость. — Есть. Есть. Хочу есть, — словно мантру повторяет она изо дня в день. Сутки. Ещё одни. Она забилась в угол, укутавшись в пропитанное кровью одеяло, и шептала одно и то же. А потом ее клыки сверкнули в сантиметре от его шеи.***
Трафальгар прибыл на Галли по чистой случайности. Плыл, плыл и приплыл. Шторм застал его одинокую лодку посреди путешествия, пришлось высадиться на первом попавшемся острове — иначе на Галли он бы ни одной ногой не ступил. Сгоревшие руины возвращали в детство — в Флеванс, воспоминания о котором совсем не грели сердце. Мерзотная погода не делала это место лучше, гроза стремительно надвигалась, поэтому Ло поспешил вглубь острова в надежде найти хоть небольшое укрытие. Остров был явно заброшен, вероятно, этому поспособствовал Дозор и Вызов Пяти. Что же такого страшного произошло здесь? Добравшись до места, что раньше называлось городом, он заглянул в наполовину разрушенный дом. Пахло гнилью. На кухне в обнимку лежали два иссохшихся трупа, судя по останкам — мать и дочь. На полу валялось то единственное, что могло сказать, что эти несчастные жили на этом свете: несколько разбитых рамок с обуглившимися фотографиями, подгоревший ботинок и пара старинных колец, которые, наверняка, передавались из поколения в поколение. Поудобнее устроившись в наиболее уцелевшем уголке, Ло достал из потрёпанной сумки кусок хлеба и смачно впился в него зубами. На улице затарабанил дождь. Даже зная, что остров необитаем, Трафальгар не собирался расслабляться — обстановка не располагала — но усталость, накопленная за несколько дней нервного путешествия, свалила его с ног. Проснулся он от тихого рычания на улице. Настойчивая мысль, что это лишь уставший мозг играет с ним, была послана нахер и не зря: бесшумно выглянув наружу из взбитого окна, Ло увидел то, чего увидеть точно не ожидал. Крупная фигура, лишь отдаленно напоминающая человеческую, стояла спиной и рылась в обуглевшем мусоре. Оголенная спина была покрыта сыпью, в некоторых местах из лопнувших гнойников вытекала бледная жидкость. Шебуршание прекратилось, и в тот момент, когда Ло собирался аккуратно отойти от окна, нечто обернулось, являя тому свою окровавленную морду и светящиеся ядовито-желтые глаза. Оно точно когда-то было человеком, — рассудил Трафальгар, неотрывно глядя на создание снаружи. Тварь выгнула спину, проревела на всю округу, сверкая кривыми пожелтевшими клыками, и бросилась на него. Способность дьявольского фрукта была использована незамедлительно: монстр очутился в крохотной комнатке, а Ло — на улице, где только что стояло нечто. Взгляд упал на то, что несколько мгновений назад было едой чудовища. Человеческий труп, очевидно, свежий: пару дней, не больше. По одежде — пират: куча несочетаемых колец и целых три массивных цепи на шее, Ло не удивился, если бы мужчина помер от ее перелома, но разодранное тело говорило о несколько других обстоятельствах смерти. Количество мертвецов на квадратный метр вкупе с неведомой плотоядной хтонью вынудили в спешке искать другое убежище. Все было бы так просто, если не было бы так сложно: существо обладало невероятным нюхом и вычисляло Трафальгара на раз-два. Невосстановившееся тело ныло, прося передышки, а в голове лишь одно: он не может сдохнуть здесь, не отомстив. Эта мысль открывала второе дыхание, когда казалось, что надежды нет. Но даже второе дыхание когда-нибудь заканчивается. Ноги больше не были способны удерживать тело, подскользнувшись на влажной от дождя земле, он рухнул прямо в лужу, пачкая излюбленную шапку — единственное, что осталось у него из счастливого детства до ужасающей катастрофы. Монстр нагнал его быстрее, чем Ло успел подняться. Слюна, смешанная с кровью, стекала по разорванному от уха до уха рту. Глаза горели адским пламенем. Изломанные руки казались длиннее, будто растянутые на дыбе. Тварь ломанулась вперёд, неистово визжа, но вмиг затихла, а отрубленная голова прокатилась по земле, останавливаясь у ног Ло. — Еле успела, — выдохнула возвышающаяся над ним девушка, — нужно поторопиться. Ее теплая рука быстро схватила продрогшую ладонь, и девушка рванула вперёд, буквально таща за собой спотыкающегося парня. — Юрга Валлериан, — улыбнулась она, протягивая тарелку с чем-то горячим, — можно просто Юрга. — Трафальгар Ло. Можно просто Ло. — И что же ты забыл на Галли, Ло? — Выбора не было. — Опасное тут место. Беги, пока не поздно. — Я уже понял. Что здесь случилось? Что это за тварь? — Это человек, — яро возмутилась девушка, Трафальгар почти поверил в ее искренность, — было человеком. Ты правда не знаешь? Про нас ничего не писали? Ло отрицательно мотнул головой: он точно знал, ведь не пропустил ни одного выпуска газет, пристально наблюдая за действиями Дофламинго. Про Галли ничего не писали. — Я, честно говоря, не знаю точно, как все началось, но ходили слухи, что на здешнюю базу Морского Дозора G-7 попал незнакомец, перепутав ее с G-5, и искал кого-то. А потом оказалось, что он инфицирован и заразен. Не знаю, правда это или нет. — Тут ходит какой-то вирус? — Что-то вроде. Передается через укус. — То есть ты… — он с ужасом взглянул на измазанное лицо Юрги. — Заражена, да, — она утвердительно кивнула, — только его развитие замерло, и я не превратилась. — У тебя иммунитет? — Нет, я больна, — она развела руками и вновь улыбнулась, — просто умираю чуть медленнее. — Хватит делать вид, что смирилась, — уязвленный таким поведением Трафальгар вскрикнул громче, чем планировал. Все ещё была свежа память о Кора-сане, который буквально отдал жизнь, чтобы выжил Ло. С тех пор он презирает подобное отношение к смерти. — Неужели нет никаких сведений об этой болезни? — В лаборатории G-7 могут быть какие-то записи. Но я все равно ничего там не понимаю. — Я врач. — Ого, — ее голубые глаза широко раскрылись от восторга, — такой молодой и уже врач, удивительно! — Как ты заразилась? — Ло любил «включать доктора». Это позволяло собраться, заставить работать мозг и, что немаловажно, почувствовать собственное превосходство над людьми и над ситуацией. — На меня напал тигр. — Разве тигры водятся… — Нет, это аномалия. Так вот, тогда укуса избежать удалось, но меня загребли на базу. Ставили опыты. Ну а потом как-то получила укус. Не помню точно. Кажется, меня укусил один из учёных. Или это была крыса? Память подводит последнее время. Ее беспечное отношение к себе раздражало, но Трафальгар понимал, что забывчивость могла быть одним из симптомов. — Надо тебя осмотреть. Сними верх. — Окей, — она шустро стянула растянутую грязную кофту, открывая вид на небольшую грудь и плоский живот. Ни капли смущения на юном лице, а вот Ло, не ожидавший такой раскованности, слегка смутился, но быстро взял себя в руки. Тело, испещрённое шрамами разной величины и глубины, вздрагивало от каждого прикосновения. — А ты точно врач? — между делом спросила она, с интересом разглядывая увлекшегося Трафальгара, — я же почти ничего не чувствую. — Так и должно быть, — он удивлённо заглянул ей в глаза, — или в лаборатории было иначе? — Иногда я даже сознание теряла от боли. Но говорили, что так и должно быть. Что им лучше знать. — Почему ты такая? — он действительно не понимал девушку, с лица которой улыбка не сходила ни на секунду, даже когда она рассказала о таких страшных вещах. — Какая? — Будто светишься. — Ты первый человек на острове за несколько месяцев. Я давно уже ни с кем не разговаривала так долго. Обычно я болтаю с Кикоку, но она не может ответить. — Кикоку? — Да, — она ткнула пальцем на лежащий возле ее ног меч, — очень своенравная женщина, но мне нравится. — Это меч, — с долей подозрения выгнул бровь Ло. — Проклятый. У нее есть душа. — Ясно, — не стал продолжать спор дальше. — Дождь закончился. Идём в мое убежище. Одиноко стоящая хижина была почти незаметна. Вдалеке слышался пряжный вой. — Не волнуйся, я защищу тебя в случае чего, — и снова эта счастливая улыбка, — Кикоку нравится убивать монстров. Юрга была странной. Ей было 17, по крайней мере она так думала, но вела себя как ребенок. Ее мягкие черты сияли детской непосредственностью, она абсолютно не заморачивалась о каких-то нормах приличия. Удивляться приходилось не долго. Как-то в очередной вечер, сидя у костра, она неожиданно плюхнулась рядом с Трафальгаром. Ее лицо, впервые за долгое время не выражало ничего. — Ты думаешь, я ненормальная? — Ты ребенок. И ведёшь себя соответственно. — Я была взрослой всю осознанную жизнь, — она смотрела вдаль, почти не моргая, — надоело. А так хоть умру свободной. — Зачем ты такое говоришь? Я собираюсь найти лекарство. — Да брось, смерть это не страшно. Смерть это просто смерть. — Глупая девчонка. За жизнь надо бороться. — Зачем? — ее ясные глаза вновь вспыхнули и с зараждающимся интересом забегали по лицу Трафальгара. — Там, за горизонтом, — он неопределенно махнул рукой в сторону моря, — огромный мир. Множество островов, населенных различными животными и растениями. — Ого! А ты много где был? — И сотни лет не хватит, чтобы побывать на каждом острове, но в Норт Блю я плавал достаточно. На следующий день Юрга привела его к лаборатории. Глядя на руины, бывшие раньше базой G-7, он понимал, что ничего сохраниться после таких разрушений не могло, но девушка прошла чуть дальше и уверенно шагнула в пещеру поблизости. Сеть подземных туннелей привела их прямо к научному комплексу, в тесных кабинетах которого валялось куча макулатуры неизвестного содержания. Последующие несколько дней Трафальгар провел в попытках расшифровать криво написанные заметки. Юрга почти не попадалась ему на глаза, он был слишком занят поисками, поэтому не обращал внимания на тускнеющую с каждым днём девушку. В один из дней, покончив с зачисткой очередного кабинета, Ло выглянул из пещеры, ожидая увидеть встречающую его изо дня в день Юргу, но поблизости никого не оказалось. Волнение растеклось по организму мгновенно. Он вытащил небольшой кинжал, другого оружия у него не было, и осторожно поплелся в лес, ожидая атаки с любой стороны. В лесу было тихо, как обычно. Из необычного: что-то хлюпало за деревьями, на этот звук Трафальгар и шел. Держа кинжал наготове, он выглянул из укрытия и столкнулся взглядом с горящими золотыми глазами. Юрга жрала ещё теплого кролика. С этого дня пошел обратный отсчёт для ее жизни. Первое время они оба делали вид, что ничего не случилось: Трафальгар продолжал искать ответы, но делал это быстрее, подгоняемый обстоятельствами; Юрга же продолжала быть рядом, ждать у входа в туннели, опираясь на излюбленную Кикоку. Спустя время она стала реже выходить из хижины, ссылаясь на желание подольше поспать. Вечерами они продолжали сидеть у костра, болтая обо всем, что придет в голову. — Мир и правда такой огромный? — она лежала на его коленях, едва не засыпая, вглядываясь в пляшущие языки огня, — хотела бы я хоть глазком увидеть его. — Увидишь. Найдем лекарство и сбежим с этого проклятого острова, — его рука мерно поглаживала девичью голову, — потерпи чуток. — Я не хочу… — шептала она, уже отходя в мир грез, — я не хочу умирать, Ло. — Не умрёшь, я обещаю. Дальше дело шло только хуже. Какое-то время она продолжала делать вид, что все в порядке, даже старалась шутить, но вскоре в глазах потух последний огонек надежды. Она стала чаще забиваться в угол, сворачиваться в одеяльный кокон, выходила только поесть и проблеваться — обычная «человеческая» еда все чаще выходила наружу практически сразу, как только коснулась языка. Ло спешил, но толку от этого не было: записей было много, в том числе о нечеловеческих пытках Юрги и других детей, на которых испытывали скорость заражения, а хоть каких-то заметок о лекарстве не было. Спустя время она стала кусать себя. Впиваться клыками в кожу, сдирая мясо до кости. Тогда Ло впервые увидел усиленную регенерацию в действии. Первые разы рука восстанавливалась за ночь, но чем чаще возникали повреждения, чем медленнее затягивались раны. — Мне страшно, — шептала она, пока Трафальгар очередной раз обрабатывал истерзанную руку, — я не хочу умирать. — Не умрёшь, я же говорил. Все будет. Скоро. — Спасибо, — на ее глазах застыли слезы, — спасибо, Ло. А после она перестала его узнавать. Одичалые глаза смотрели с недоверием, но нос чувствовал собственный запах, которым пропахли одежды Ло, поэтому, пусть и с осторожностью, но принимала еду с чужих рук. Все чаще она вскакивала посреди ночи, вереща о невыносимой боли. — Почему вы делаете это для меня? — тихонько спросила она его однажды. — Ты спасла мне жизнь, — так же тихо ответил он, поглаживая потерявшие свой блеск волосы, — и ты напоминаешь мою сестру. Она умерла. — И я умру. Он не ответил. Заебался давать пустые надежды. Видел, что ей больше не помочь, оставалось только быть с ней в ее последние дни. Спустя пару дней, вернувшись с очередным кроликом в руках, Ло едва успел уклониться от скоростной атаки. Зубы клацнули в опасной близости от шеи. Однако, видимо, оставались в ней ещё крупицы человечности, в глазах застыл ужас — она отшатнулась, перепуганная своими действиями, и спешно скрылась в хижине, оставляя Трафальгара успокаивать нервы после внезапной атаки. На следующий день пропал кинжал. Юрги поблизости тоже не наблюдалось. Выйдя из хищины, Ло почувствовал что-то неладное. А за углом обнаружил ее. Она лежала на мокрой земле лицом вниз. Ее одежда промокла от недавно закончившегося дождя и прилипала к исхудалому телу. — Юрга? — обеспокоенно позвал ее парень, — ты в порядке? Не в порядке, определенно нет. Она не двигалась. Не было даже малейших колебаний от дыхания. Он рванул вперёд, падая перед ней на колени. Дёрнул за руку — она поддалась легко. Голова почти не держалась за тело: огромный уродливый разрез доходил до хребта, обескровенное бледное лицо не выражало ничего, как и пустые стеклянные глаза. Рядом валялся пропавший кинжал. Она сделала это сама, испугавшись превращения, почувствовала, что времени больше нет. Ло склонился над безжизненным телом и уткнулся носом в недвижимую грудь. Рядом, возле корней ближайших деревьев, лежала Кикоку, а под ней небольшой клочок бумаги с аккуратно выведенным «спасибо». Трафальгар прибыл на Галли по чистой случайности. Плыл, плыл и приплыл. Шторм застал его одинокую лодку посреди путешествия, пришлось высадиться на первом попавшемся острове. Знай он, к чему это все приведет — повторил бы снова и снова.