Оbjects from which music flows!

— Эй, ребят, кто-нибудь знает, что это такое? — Гарри появляется в дверном проёме. В руках он держит белую коробочку, посередине которой светятся четыре кружочка. Большой парень не перестаёт вертеть интересную вещь в руках. — Может это мыло? — Отвлёкся от своей газеты Робин. — Да, мыло! — Воскликнул Жёлтый гай. — Я тоже так думал, но ведь мыло имеет другую консистенцию, разве нет? — Красный усаживается на своё место в гостиной, во время своей реплики он обращается к Даку, что сидит ближе, и, раз читает газеты, уж точно должен что-то знать. — Хм… — Только и выдаёт утка, откладывая газету и забирая из рук товарища столь странную вещицу. Он подносит её к самому глазу, пытаясь рассмотреть те самые точки, которые всё это время светятся. Вдруг, на коробочке появляются глаза и рот, и тогда она говорит: — Привет. — От испуга и неожиданности Робин вскрикивает и роняет странную вещь на пол, прямо на середину комнаты. — Ой! Друг, это было больно! — Обиженно сообщает коробочка, поднимаясь на ноги и потирая ушибленный бок. — Ты упал на ковёр. — Вмешивается в разговор жёлтый парень. Коробочка начинает сердито смотреть на него. — Прости, я не думал, что ты тоже живой… — Стал оправдываться Дак. Гость, теперь больше заинтересовано, переводит взгляд на утку. — Да, обычно вещи, которые оживают здесь, не такие маленькие. — Помог другу большой красный парень. Маленькая вещь смотрела на него уже совсем без злобы, скорее понимающе, упирая руки в боки. — Отлично. А знали ли вы, кто мы такие? — Радостно спрашивает, похоже, что новый их учитель. — «Мы»? — Переспрашивает зелёный. — Полагаю, что нет. — Спешит ответить за всех Гарри. При этом, он как-то укоризненно смотрит на утку. Друг смотрит в ответ, в глазах обоих — недопонимание, однако игра в гляделки быстро прерывается взывающим голосом: — Эй, ребята! Посмотрите сюда! — Обращает к себе внимание всех, белая коробочка. — Вы что, правда не знаете меня? — Неизвестный в миг оказывается рядом с жёлтым, прежде сидящим тихо. Незнакомец улыбается, глаза его неестественно широко раскрыты. Возможно, он попытался сделать дружелюбное лицо, однако на деле это скорее пугало. Оно было похоже на ряд подобных лиц, которые натягивали на себя предыдущие учителя. — Мыло? — Неуверенно выдал Мэнни. — О, совсем нет, ты ошибаешься. — Нечто вмиг потеряло интерес к данной персоне, а потому, спрыгнуло со спинки деревянного стула и вновь оказалось в середине комнаты. — Обычно со мною всем очень нравится! — Дала коробочка вторую подсказку, показывая указательными пальцами обеих рук на большого парня. Красный гай стал оглядываться, и когда понял, что камера действительно направлена на него, а микрофон пристёгнут к его костюму, паникующее промямлил: — Э-э… Мороженое? — Приятель, ты что, совсем ослеп? — Хохотнул Дак, оглядываясь на Рэда. Парень только фыркнул в ответ. — Хей, а может быть ты знаешь, кто я? — Коробочка с надеждой взглянула на Робина. Настала продолжительная пауза. Подняв свои брови, утёнок о чём-то усердно размышлял. В конце концов, сменив строгую гримасу на более простую — он наконец ответил: — Так давайте просто посмотрим на это! — Парень поднял коробочку с пола и попытался раскрыть. Соседи по краям тут же склонились над ним, чтобы посмотреть. Кажется, он понял, что крышка не поддаётся ввиду магнитного поля, однако, открыть её можно. Нужно только побольше сил!       «Ну же, что же теперь не так? Сам же хотел, чтобы мы узнали, кто ты! Так почему ты не открываешься? Не можешь же ты прятать там что-то слишком ужасное…» — Бормотал себе под нос Робин, игнорируя взволнованные выкрики белой коробочки.       Он надавил на белую крышку чуть сильнее, почти царапая её своими коготками, под перьями, и она наконец открывается. Из неё выскочили два ещё более маленьких предмета! Они спрыгнули на пол, начиная танцевать вместе и выкрикивать радостные восклицания. Пока Дак, и третий их сосед отвлеклись на необычный номер новых гостей, Гарри взял опустевшую коробочку в свои лапы. Теперь у неё не было ни глаз, ни рта, ни каких-либо конечностей и признаков для жизни. Может быть, если бы Робин не поспешил открывать её, она бы прожила немного дольше? — А вдруг у неё был секрет, который она могла рассказать? — Сказал прямо на ухо красному жёлтый, внезапно появившийся позади кресла. «Ты на уши их одеваешь, И что вокруг не замечаешь. — Ребята не заметили, как эти двое начали петь, словно в дуэте, хотя было заметно слышно, что ни один, ни второй — совершенно не попадали по нотам мелодии, которая, к слову, откуда ни возьмись, да начала играть во всей гостиной. Подключи к плееру или на мобилу, Подкрути звука, чтобы лупило. Такая вещь избавит всех от звука, Тебе лишь музыка играет в ухо!» — Так вы…? — Попытался в последний раз угадать Тот самый парень. — Наушники! — Но вы выглядите очень странно! — Возразил скрипучий голос зелёной птицы. — А всё потому, что мы — беспроводные! — Это значит, без проводов? — Всё верно, малыш! — Теперь, музыка на фоне приобретает другой оттенок: словно музыкальное вступление перед куплетом. Всё вокруг начинает смахивать на детский концерт, или просто концерт, отчего Красный гай морщиться, потому что подобные части — самые его не любимые, во время того, как к ним приходят учителя. — Мы — самые новые, модные и крутые! Мы можем показать вам любую крутую музыку, которая только есть у нас! А ещё, вместе с нами вы сможете получить лучшие фотографии, потому что мы — популярны! — Ого, как же круто! — Радостно воскликнул Менни прямо в самое ухо Рэду, при этом выразительно громко хлопая в ладоши. — Фотография? Со мной? — Переспросил зелёный парень. — Именно так, друг мой!       Пока Робин принимается поправлять свой внешний вид, (словно здесь вообще найдётся хоть кто-то, помимо этих троих, кто захочет сделать с ним его чёртово фото) белые, странной формы, эти говорящие вещи возникли прямо на подлокотнике кресла, где сидел большой парень. Он взглянул на них, однако, обращались они не к нему, а стоящему позади Грибблстону: «Ты любишь мир музыки — это явно твое, Забывая про все остальное… Входишь в нирвану, все включено, И не интересно, что-то иное. Чтоб остальным тогда не мешать, Наушники решили тебе мы отдать! Частотный диапазон на высоте, Пусть басы не повредят уши тебе!»       «О, друзья, надеюсь вы не забыли обо мне!» — Гулкий бас слышен где-то впереди, и из-за дверного проёма появляются синие накладные наушники. Они радостно машут всем собравшимся в комнате рукой, отчего жёлтый чуть ли не подпрыгивает на месте. Столько радости в новых лицах, и радости вообще, он, наверное, ещё не видел. — О, а это мои. — Кличет со стороны Дак, вставая со старого кресла-качалки. Он выходит на центр комнаты, поднимает аппарат с пола, надевает на свои ухи и блаженно выдыхает. Кажется, внутри что-то играет, потому, как утёнок принимается напевать сначала себе под нос, но потом уже громче, слова: «Я целый день в наушниках хожу, В них музыку любимую кручу, Звук сделаю погромче, да и в путь - С веселой песенкой в дороге не заснуть. И на работе за наушники возьмусь, Засуну в уши их — и вот пропала грусть. Сижу себе работаю спокойно, Под музыку, а не под гул нестройный. Но как-то раз наушники сломались, — Стоило Робину начать петь эту строчку — как свет в гостиной стал очень тусклым и словно огромный яркий луч устремился на его фигуру, показывая драматичность следующий слов во всей красе. Без них прожить пришлось совсем мне малость, Но понял я, что слух мой сильно сел, Пока в наушниках я музыку вертел. Мне говорят чего-то — я не слышу, А сам ору я так, что сносит крышу… Но, ничего, не стану я переживать - Наушники надену, а на всех мне наплевать!» — Green Bird в конце поднял руки вверх, как сделал бы, будь он на сцене, перед толпой фанатов. Где-то внизу вправду захлопали аплодисменты. Гарри нагнулся в своём кресле и заметил у подлокотника тех же исполнителей своих заунывных песен. Наушники одновременно посмотрели на парня, отчего он сглотнул и вновь принял своё сидячее положение. Он взглянул на Робина, в руках которого уже успели появиться цветы и сказал: — Ты же никогда не слушал её раньше. — Да брось, ты просто сидишь в своей комнате один и ничего вокруг не замечаешь. Это сейчас модно!       После этого белые беспроводные наушники прыгают к мальчику на колени, приговаривая одобрительные восклицания, отчего улыбка Гая становилась всё шире и шире. Робин уселся со своими наушниками на своё место и они принялись болтать о музыке, делая вид, что это какой-нибудь светский разговор. Смотря на них, Гарри возмущённо фыркает, встаёт с кресла и громко топая ногами, что говорит о том, что он явно злиться, выходит из комнаты. Он направляется прямо по коридору, на кухню.       Удивительно, но вода, как никогда лучше, помогает расслабиться. Уже и приглушённые звуки на фоне, и громкие разговоры остальных, доносящиеся из гостиной, не тревожат красного так сильно. Неспеша, он наливает в свою кружку ещё немного воды.       «Друг, не хочешь послушать мою музыку?» — И швабра почти что давиться жидкостью, поворачиваясь на источник звука позади него. Оказывается, что это колонка. Среднего размера, она улыбается и машет ему рукой. О, он знает это лицо. Гарри выучил наизусть каждое лживое выражение лица ненавистных ему учителей. — О, нет, спасибо. — Отвечает парень суетливо, махая руками. Если бы вещь перед ним была бы видением, туманом, то, наверное, у него бы получилось развеять его.       Он ставит стакан на стол и вовсе выходит из дома, не желая сталкиваться с прочими ожившими предметами.       Удивительно, что пока он просидел на крыльце дома, наблюдая за ярким закатом, к нему совсем никто не подошёл. Никто не обратился с вопросом, не тронул за плечо и даже, что было бы уже странно, не напугал. Однако, это оказалось довольно приятным ощущением — когда тебя никто не трогает.       Большой Гай вздохнул. Этот закат был слишком красивым, чтобы наблюдать его в одиночестве.       «О, да, я хочу показать его своим друзьям…»       Когда красный заходит обратно в дом, он обнаруживает, что внутри стало тише. Или просто тихо. Все звуки будто бы исчезли, или это просто исчезли все вокруг, оставляя Гарри совсем одного.       Однако, парень находит своих друзей в той же гостиной. Они сидят на своих местах, с закрытыми глазами. Слушают музыку, кивая в такт мелодии, которую слышат внутри. Рэд, приблизившись к ним действительно близко, машет руками перед их лицами, но ребята будто и не замечают его — они даже начали напевать себе под нос, ясно показывая, что старательно игнорируют своего соседа.       И тогда он решает поступить так, как поступил бы в подобной ситуации Робин. Импульсивно. Он снимает наушники с ушей жёлтого мальчика и видит, как прямо оттуда, изнутри, на него смотрят пару, а может даже десятки глаз белых червей. Прежде чем он заткнул их миниатюрным наушником обратно, они показали ему языки, он это точно видел.       Гай кривиться противным насекомым и еле слышно шепчет: «О, боже…»       После этого швабра подошёл к Даку и снял синие наушники с пушистой от перьев головы, только вот вместо ушей он не увидел…ничего. Вообще ничего, это были просто две прогрызенные дыры с обеих сторон. Гарри заглянул в одну из них. Она, как и полагается, вела по внутреннему уху до самого мозга, где маленьких размеров белый червь танцевал в точно таких же синих наушниках, которые красный парень держал в своих руках. Не дыша, будучи в оцепенении, он надел чёртову технику обратно на чужую голову и отошёл от своих соседей подальше, на несколько шагов. «Оу»       Внезапно, во всей гостиной, вновь раздаётся какая-то музыка. Гарри собрался фыркнуть от раздражения, однако понял, что на этот раз мелодия имела совсем другой характер. Она была более спокойной, слушая её, большой парень мог представить, что прямо сейчас он стоит на берегу моря. Заходит в воду. Его ноги обволакивают тёплые, чистые, прозрачные волны. От мечтаний он жмурит глаза.       Красный оборачивается. У входа в помещение стоит та самая колонка. Улыбка не сходит с её…лица. Именно она издаёт такую приятную музыку. — Поначалу всё, чего ты не понимаешь, может показаться странным или даже плохим. Но музыка не плохая. Ты просто ещё не слушал ту, которая может тебе понравится.       Машина протягивает Гарри руку. Гарри берёт её и они вместе выходят из дома. Усаживаются на то самое крыльцо.       Наступает длительная пауза. Рэд совсем не понимает, что ему теперь делать, в то время как его собеседник выглядит достаточно спокойным. Итак, красный не выдерживает и нарушает тишину: — Итак, что она умеет? — Музыка? — Колонка даже не смотрит на него. — …Да. Да… — Отвечает парень слегка заторможено. — Заражает эмоциями. «Язык души» — так принято говорить о музыке именно потому, что она обладает сильным воздействием на человеческие чувства. Она выражает чувства, настроение, переживания, отношения, твою эмоциональную реальность, смену эмоций. Произведения музыкального искусства, как правило, расположены во времени, а не в пространстве, знал ли ты об этом? — Ох, да. Да, хорошо. Я тебя понял… Ты можешь включить ту песню, которая играла раньше? — А, так ты о той самой. — Да. Наверное.       Колонка, повинуясь желанию нового друга, включает ту мелодию, что прежде играла в гостиной. Большой парень, спустя время, начинает еле слышно напевать приятную ушам песню себе под нос.       Вдруг, пейзаж как-то резко, с вечернего, сменяется на ночной. На чёрном небе появляется белая луна, со всех сторон начинают гудеть светлячки. Оба героя выдыхают разочарованное: «Оу», хотя, входя обратно в дом, Гарри не сдерживается, добавляя: «Ну что за черт».       Ребята проходят по коридору, в спальню, однако Гарри не удерживается оттого, чтобы не заглянуть в гостиную. Колонка осторожно входить в комнату вместе с ним. Стоило им увидеть то, что стало с остальными обитателями этого дома — как лица приобрели выражения неописуемого страха, непонимания и тошноты. Друзья Рэда — отыне трупы, ещё не дошедшие до скелетов, они сидят на своих местах и разлагаются. Во многих местах видны дыры. Прогрызенные. Видимо, это сделали черви, которые, так или иначе, продолжали ползать по бездвижным телам, в поисках вкусных мест. На Робине всё также висели его наушники, а из ушей выползали многочисленные твари. Наушники Менни выпали и теперь лежали на его коленях. Теперь их цвет походил на грязно серый, точно они были уже старыми и давно сломанные.       Пока большой парень не может отвести взгляда, не веря своим глазам, что с его друзьями снова что-то случилось, колонка берёт дело в свои руки. Как иронично бы ни было, но каждый раз, когда кто-то из этих троих остаётся один, с ним случается что-то ну очень неприятное.       В какой-то момент ползучие гады замирают на месте, а после, поголовно, будто по комнате, оборачивают свои маленькие головы на двух гостей на их трапезе. Красному становится явно не по себе, мурашки одолевают всё тело и он уже собрался идти по коридору дальше, как вдруг, маленькая машина, грозит насекомым своим кулачком и принимается злобно кричать на них: — Музыка должна успокаивать души людей, люди не должны думать, что музыка — это всего лишь часть моды! Да и какая мода в этой глуши, какая может быть популярность там, где кроме этих парней никого нет? Вы не думали, что говорите полный бред?!       Наступает продолжительная пауза. Все звуки в комнате словно затихают, однако то, как громко дышат эти черви, находясь в одной большой компании, Гарри слышит очень хорошо. Вдруг, насекомые начинают бунтовать и поочередно спрыгивать на пол! Они, громадной армией, приближаются к колонке, тогда как он, здорово испугавшись, побежал к красному Гаю. Тот, в последний момент успевает схватить его на руки, после чего закрывает дверь гостиной. Когда за дверью слышится глухой стук, что означает, что глупые черви никак не смогут открыть эту дверь, и будут только биться о неё, что приведёт, конечно, к их общей смерти, ребята выдыхают, стоя в коридоре.       «Уже поздно. Я думаю, что пора идти спать» — Нарушает тишину швабра. — Ты правда будешь спать здесь?       Гарри оборачивается на дверь позади себя и на секунду задумывается. — Ну да…       Большой парень не знает, сколько они пролежали на свежем воздухе и грязной черепице, смотря на яркие звёзды. Он всё думал о том, что хотел что-то спросить. Какой-то вопрос крутился у него в голове и прежде, и теперь, он явно чувствовал, однако вспомнить никак не мог. Взволновано, парень переводит взгляд с неба, на своего нового знакомого, и обратно. — Знаешь, я думал, что ты будешь как… — Они? — Предугадывает продолжение, колонка. — О, да… Да. — Гость начинает смеяться, и Гарри, осознавая глупость того, что спросил, принимается хохотать тоже. — Точно.       Вспомнил. — Так, что ты там говорил о том, что «здесь кроме нас троих, никого больше нет»?       Ответа не последовало. Устройство, вместо этого, присело, упираясь на локти. Неуверенно, нервно подергиваясь, оно оглядывалось on a Red Boy, отчего тот стал так же нервничать. — Я что-то не так сказал? — Спросил тогда Гарри. — Всё впорядке, друг. Просто четвёртая стена. — Дрожащим голосом, словно что-то скрывая, ответил собеседник.       Однако Гая и этот ответ вполне себе устроил, хоть он и не догонял его смысл до конца. — Оу… Ладно. — Ответил он, переводя взгляд на ночное небо. Ужасно выразительное.       Рэд закрывает глаза своими волосами и почти засыпает, когда слышит шорох рядом с собой. Он решает немного подождать, ввиду интереса, что же будет дальше. Однако когда совсем близко зазвучала музыка, он всё понял. За секунду Гарри подскакивает на месте и хватает обидчика одной своей лапой. — Что за чёрт? Ты правда думал, что я тупой? — Замахнувшись, он выбросил колонку далеко. Насколько позволял того его размах. Ту да же, в неизвестность, летят зелёные наушники, накладные, как у Дака, которые его новый знакомый секунду назад пытался одеть на него.       Больше не переживая ни о чём, парень укладывается на прежнее место и вновь закрывает глаза.

«О, Господи…»