Такой хороший мальчик

Нанами никогда бы не подумал, что вообще доживёт до того момента, когда Итадори вдруг решит появиться на пороге его дома. Один. И совершенно, невозможно, до подкашивающихся ног... пьяный. — Нанами-и-и-и-и-н-н, — губы мальчишки дрогнули в намёке на кривую ухмылку и растянулись аккурат на последней гласной его неофициального прозвища. Юджи с трудом отлепился от дверного косяка, который всё это время так удачно помогал удерживать тело в вертикальном положении, и тут же поспешил обвить руками крепкую шею Кенто, привалившись к чужой, обтянутой серой, хлопковой футболкой, груди, заставляя мужчину отступить обратно в квартиру. На эту выходку Нанами хватило сил лишь нахмуриться и невольно сжать талию подростка в своих ладонях. Та казалась тонкой и какой-то уж совсем хрупкой, что, безусловно, было абсолютной неправдой, но дать более здравую оценку своим физическим данным не позволил сам Итадори, беззастенчиво уткнувшись кончиком носа куда-то в стык между шеей и плечом мага. — Нанами-и-и-н, — тихо позвал, обжигая горячим дыханием нежное местечко, где под тонкой кожей бился пульс, — А я тебя нашёл… — заявил так, словно мужчина всё это время действительно от него прятался, и тут же прижался сильнее, что-то невнятно промычав. Не то, чтобы Кенто до этого дня не встречал на пороге своего дома пьяных знакомых — был тут один такой ещё в его подростковые годы — но он никак не мог ожидать, что в таком виде к нему может заявиться именно мальчишка, его негласный ученик и подопечный младшего звена. Здесь и сейчас Кенто был единственным ответственным взрослым, так что как бы Итадори себя ни вёл, Нанами в любом случае собирается позаботиться о нём. Одна рука уверенно обвилась вокруг талии Юджи, придерживая, не позволяя туловищу терять опору, пока мужчина усаживал подростка на стул, чтобы снять с него обувь и позже сопроводить до спальни. Каждый раз, когда тело, ведомое высокоградусным алкоголем, против воли хозяина норовило растянуться посреди коридора, Кенто хмурился, заставляя мелкие мимические морщинки на лице тут же проявить себя, потому что внутренне очень надеялся на удачный исход событий: меньше всего ему хотелось видеть, как его подопечный за доли секунд превращается в кашу на полу его квартиры да в такую, что потом не отдерёшь с этого самого пола. Если всё сложится так, как того желал мужчина, он отведёт Юджи в более удобную часть дома, чем здешний холодный паркет, вовсе не предназначенный для сна. Когда ярко-красная обувка была аккуратно отставлена в сторону, Нанами тут же поднял голову, глядя снизу вверх на младшего мага, упрямо сверлящего золотисто-карими глазами, чуть подёрнутыми бледной дымкой, в ответ. В этот момент он честно старался звучать как можно более мягко, произнося то, что, по его скромному мнению, должно было лучше всего расположить мальчишку к переговорам, отрезая любую волю к противостоянию на корню, потому что чувствовал, как подопечный буквально отказывал ему в содействии. — Давай, Юджи-кун, — уголки губ подпрыгнули, ломая в глазах младшего привычную картину и заставляя натурально удивиться, когда всё та же большая ладонь, до этого ловко развязывавшая шнурки, внезапно накрыла меньшее запястье, погладила холодные пальцы и тут же, вцепившись, легонько потянула, призывая послушаться, — Будь умницей и позволь мне отвести тебя в комнату. Ты же хочешь сегодня поспать на кровати? Огоньки упрямства, горящие где-то в глубине зрачка, моментально затопившего радужку, никуда не улетучились. Кажется, слова мужчины произвели на подростка абсолютно противоположный эффект, заставив лёгкие под напором чувств судорожно сжаться, а дыхание — сбиться. — Нет, — вдруг надулся мальчишка и, скрестив руки на груди, приглушённо засопел, — Хочу, чтобы Нанамин перенёс меня. Светлая бровь выгнулась в вопросительном жесте, и старший маг поспешил подняться. Что ж, раз Кенто сам это начал, выбрав в качестве тактики полную лояльность и мягкую настойчивость, говорить «нет» — просто бесполезно. Он на собственном опыте убедился, каким упорным может быть Итадори. И поздним вечером, когда каждую мышцу тянуло от пережитой недавно миссии, у него ни при каких условиях не хватило бы терпения и понимания, чтобы действительно позволить младшему упрямиться. Сопротивляясь желанию закатить глаза и сжать переносицу от испытываемой досады, Нанами осторожно подвёл одну руку под колени подростка, пока другой, скользя по лопаткам, обхватывал плечо, затем он поднял резко вобравшего кислорода в лёгкие мальчишку над землёй так, словно тот ничего не весил, и невозмутимо привалил к своей груди, сжимая посильнее, чтобы тот — если вдруг решит, что поездка в руках старшего ему не по вкусу — ненароком не вырвался из надёжной хватки. Только капризов по поводу комфорта им тут не хватало. Уже в спальне мужчина разместил расслабленного подростка, уложив того в кровать и накрыв одеялом, после чего подумал, что неплохо было бы подготовиться к худшему. Не решаясь оставлять Юджи одного надолго, Кенто моментально принёс стакан воды и выудил из домашней аптечки стратегический запас аспирина и обезболивающих таблеток, оставив всё это на тумбочке до завтрашнего утра. Тем временем Итадори зарылся носом в подушки, натягивая покрывало чуть ли не до макушки, цепляясь ослабевшими пальцами за край, и вдыхал, вдыхал, вдыхал приятный запах хвои, окутывающий куполом спокойствия. — Нанами-и-и-ин… — промычал, крепко обняв одну из подушек. Нанами, уловив звук своего имени, тут же приблизился к подростку, закутанному в ворох из одеяла, пледа и нескольких подушек, и окинул того внимательным взглядом. С его стороны было несколько эгоистично размышлять, что именно в его постели младшему магу больше всего было тепло и уютно. Но так как это всего лишь мысли, никто не обвинит его в превышении полномочий, да и как отказать себе в таком удовольствии, когда раскрасневшийся, взъерошенный Итадори, наблюдающий за ним из-под полуопущенных, тёмных ресниц, выглядел так мило и одновременно упрямо. Непрошенная улыбка от этой картины так и норовила растянуться по лицу. — Что такое, Юджи-кун? Тебя что-то беспокоит? Хочешь, дам тебе ещё плед или подушку? — Кенто интересовался, потому что его действительно беспокоил этот жалобный стон. Может, именно поэтому удержаться до конца не получилось. Большие пальцы, словно марионетки, ведомые действием какой-то проклятой техники, невесомо пробежались по мягким, чуть спутанным вихрам Итадори. Юджи тут же вытянул шею, выбираясь из укрытия, и сам прильнул к горячей, мозолистой ладони, когда та коснулась щеки, нежно проводя вдоль линии скул и останавливаясь где-то в районе подбородка. Хотелось большего. Больше ощутить этого тепла, этих ласковых поглаживаний. В какой-то момент Юджи тихо захныкал, не зная, как донести до старшего мужчины своё желание. Ему этого мало. Чертовски мало. Приходилось самостоятельно ловить эти длинные, прохладные пальцы и подставляться под их ласку. Мяуканья, а изредка и недовольные рычания, издаваемые подростком, на удивление, моментально отрезвили мага, заставляя поджать губы, на мгновение закрыть глаза и осторожно вытащить запястье из ловушки, образовавшейся между щекой мальчишки и поверхностью одной из подушек. Юджи слишком ненасытен. Будет нехорошо, если Нанами пустит происходящее на самотёк. — Не могу уснуть, — тихий хрип Юджи вернул Кенто обратно к их неизбежной реальности, и это, наверное, стало его большой ошибкой, как самого старшего и наиболее сдержанного здесь. Младший основательно зарылся в одеяла и подушки, так, что из-под постельной мешанины выглядывали разве что два золотистых огонька и розоволосая макушка. Слишком очаровательный — услужливо подсказывало опьянённое открывшимся зрелищем сознание. Просто преступление — быть таким милым — отчаянно рвалось с языка, но он держался. Я в праве выдвинуть обвинение — уголок бледных губ мужчины предательски дрогнул. Слова так и остались невысказанными. Вместо этого шаман прибегнул к упрашиваниям — с Итадори они неплохо работали. Всяко лучше, чем неприкрытый флирт. — Ну-ну, Юджи-кун, — успокаивающе начал Нанами, разворошив короткую чёлку, — Ты точно можешь это сделать, — и снова он позволил захватить свою ладонь в плен, рассудив, что так сейчас будет лучше. Сдался! — вопил тоненький голосок здравомыслия внутри черепной коробки, но отчего-то быстрая капитуляция казалась вполне обоснованной. Здесь и сейчас, присев рядом с постелью, маг чувствовал себя слишком уставшим, несмотря на то, что, вопреки ожиданиям, Юджи не доставлял ему много проблем с тех пор, как неожиданно постучался к нему в дверь. — Юджи-кун, ты хороший мальчик, не так ли? Ну же, просто закрой глаза и постарайся расслабиться. — Мгм... Ещё одна попытка. — Это нужно сделать. Ради меня, Юджи. Хорошо? Ты сделаешь это ради меня? — Ради Нанамина? — мальчишка заворочался. — Да. К несчастью для Кенто, его слова, призванные успокоить младшего, и ни к чему не обязывающие поощрения вновь вызвали реакцию, противоположную ожидаемой. Два огонька, горящие за веером из тёмных ресниц, стали, кажется, только больше и ярче. — Я, правда, хороший? — раздался тихий шёпот, больше похожий на всхлип. Кенто не удивился, когда осознал, что в ожидании его ответа мальчишка даже умудрился задержать дыхание. Неужели ему настолько важно это знать? Вероятно, мужчине всё же не стоило потакать Итадори, особенно когда он с самого начала не был уверен, к чему именно это приведёт. Уснёт ли он после этого? Но даже так, его рука всё равно оказалась на розоватой щеке подростка. — Ты очень хороший, — на этих словах мальчишка рвано выпустил воздух из лёгких, задышав с новой силой, — Самый добрый и отзывчивый мальчик. Будь уверен в этом, Юджи-кун. В какой-то момент мужчина обнаружил, что ему даже понравилось то, как Итадори подобно котёнку поворачивал голову, чтобы во время поглаживаний поймать ладонь старшего и уткнуться в неё лбом, щекой, носом — всем, чем придётся, лишь бы удержать её. Ужасная мысль, но небезосновательная: если Годжо каким-то образом когда-нибудь узнает о том, что происходило этим вечером, у него появится потенциальный материал для поддразниваний их обоих. — Правда? — а тем временем Юджи не унимался, требуя стопроцентного подтверждения. — Да. Ты действительно лучший мальчик, Юджи-кун. Всегда такой понимающий ко всем. И ко мне, — ответил ласково и тихо, так, будто тигра усмирял. Юноша радостно осклабился. — Я тако-ой… - протянул, зевая, и Нанами просто не мог не вторить его улыбке, наблюдая, как их тягучая беседа всё-таки разморила юношу. Веки слипались всё больше. — Вот так, молодец. Поспи и за меня, хорошо? Я буду рядом. Сознание подростка находилось на пути в мир сновидений, когда он, по обыкновению поражая старшего мага, вдруг вытащил своё запястье из-под одеяла, демонстрируя поднятый мизинец. — Обещаешь? Соединить их пальцы вместе и закрепить договор оказалось поразительно легко. — Обещаю. Нанами поднял их руки и, наклонившись ближе, губами коснулся тыльной стороны ладони подростка, чтобы запечатлеть на ней почти целомудренный поцелуй. Ночью мужчина спал там же, где и сидел — рядом с собственной постелью — позволяя их скреплённым мизинцам оставаться связанными до самого утра.