***
Новый учебный день начался спокойно, хотя скоро экзамены, Дазай предпочитал проводить перемены в компании Акутагав и, уже ставишим неотъемлемой их частью, Мичизу, рыжего паренька и по совместительству парня Акутагавы-младшей. Поначалу и Рюноске и Осаму относились к нему с большим подозрением, но после поняли — Гин он просто обожает, в принципе это взаимно. С таким обожанием она смотрела только на Осаму, вытащившего ее и брата из пиздеца. Она всех троих любила, а ее братья просто были счастливы за нее, парень, во первых, был очаровашкой, хотя умел делать дерзкую мину, а во вторых был прекрасным парнем. Акутагавы были черноволосыми, Гин носила длинные волосы, в школе собирая в хвост. Рюноске короткие, за исключением двух передних прядей, концы которых красил белым. Глаза у обоих серые, напоминающие сталь. Они оба предпочитали темную одежду, хотя Гин иногда носила и белые платья, школьную форму они не любили, но не противились ей. Образ таких холодных принца и принцессы не вязался с образом с виду теплого Дазая, но никого из них троих это не смущало. Не смущало это и похожего на маленькое солнышко (хотя был он таковым далеко не всегда и уж точно не с каждым) Тачихару, аккуратно влившегося в их компанию. Он не проводил время с Анго и Одой, потому что они готовились к экзаменам, к Ангцам не лез по той же причине, хотя некоторые из них были возраста Акутагав, а то и меньше. Хотя экзамены были у всех, выпускные курсы парились больше. Компания «Дост-Гого́л-Сигм» просто сидела с Сигмой, высоким длинноволосым парнем с выкрашенной одной частью волос в фиолетовый, который готовился к экзаменам, Федор, спокойный парень, с волосами до плеч, просто читал что то из «возвышенного», а Коля, длинноволосый блондин с «глазами нарика», как он сам их называл, собирающий длинные светлые волосы в косу, просто тихо страдал хуйней. Он бы мог пострадать с ним, но Дост-кун бы не оценил, потому что они страдали самым отборнейшим говном в этой жизни, а Сигме это точно бы мешало. Как усмирить своего парня, если надо, Достоевский знал, а вот его вместе с Дазаем, когда те что то задумали — нереально. Так что тот предпочитал просто как можно быстрее разгонять их по углам, ну или брать Дазая на слабо в умственном поединке. Работало безотказно, хотя сначала он начинал вести себя по придурошному, но потом становился серьезней. Их компанию удивляло, что он может быть интересным всем троим, Николаю с ним не было скучно, Федор мог поговорить хоть с кем то на очень интеллектуальные темы, а Сигма хоть и хотел его обматерить, но чувствовал себя рядом с Осаму подозрительно довольным. Однажды кстати Сигма и Гоголь нашли этих гениев свободно разговаривающими на латыни. Неверующий Коля уверовал. А Сигма просто в обморок шандарахнулся. Эти двое же просто улыбнулись, Коля пошатнулся, хотя и видел такую натуру своего обожаемого. К Куникиде, высокому (выше Дазая даже, переросток; его особенно любила так звать Юаша) блондину в очках, он принципиально не лез на переменах, было чревато опасными последствиями вроде сломанного позвоночника. А вот на уроках иногда сидел с ним. На уроках, когда весь класс умирал со скуки и Доппо тоже, он хоть и был отличником, но умел правильно распределять свое время, некоторые предметы он посылал далеко и надолго. Культурно посылал. В это время он уделял время Дазаю, общаться по человечески они начали только на втором году старшей школы, хотя шатен бегал за ним со средней, но в средней он был тем еще долбаебом. Он и сейчас был таковым, но любимый им блондин хотя бы не раздражался от каждого разговора с ним. На прогулке вчера просто смешались две компании: Ангцы, Одасаку, Анго, Дазай, Акутагавы, Дазай честно хотел вытащить еще и Куникиду, но тот не смог уделить ему времени. А жаль. Но на третьей перемене он решил покинуть Акутагав и все-таки явиться к «Дост-Гого́л-Сигм». Мешать Сигме они конечно не будут, этот милашка слишком этого не заслужил, но херней пострадают. — Коленька! — бросился к нему Осаму. Достоевский поднял на них взгляд, который ярко выражал «только посмейте учудить что нибудь». Федор не ревновал Гоголя, он прекрасно понимал что Дазая интересует немного другой блондин. Шатен же нашептывал напарнику план как досадить их «обожаемой» химичке. Она их ненавидела, это было взаимно. — Учитель литературы должна остаться жива до конца недели, — спокойно оповестил их Дост. У Дазая явно что то обломалось, но они оба, не очень довольные, кивнули и сбежали проделывать свои грязные делишки.***
Чуя в это время просто хотел прыгнуть с окна. Он вообще не уверен, что сдаст последние экзамены, а его брата казалось вообще ничего не смущало, жил себе спокойно. Чуя видел его бегающим с Гоголем. Акутагав самих с собой что ли оставил? Он же с ними таскается как с детьми. Ну, видимо. Юан тоже не особо волновалась, она была в себе уверена, но сидела и повторяла всё, ей так спокойней было. Правда читала она лениво, слишком часто отвлекаясь на остальную жизнь. Ширасэ просто занимался через перемену, в эту же сидел и доставал остальных Ангцов. — Ну Юааааш, — простонал Буичиро. С Хицудзи они поссорились прошлым вечером и он пытался сменить гнев своей возлюбленной на милость. — Отстань от меня, я, в отличии от тебя, учусь, — она явно держалась из последних сил, следующая перемена и они помирятся, если вообще еще не на уроке, на котором сидят за одной партой. Они вообще были странной парой, Ширасэ был высоким, с пепельными волосами, предпочитающим также, как и Чуя, носить кожанки. Юан же была низкой, даже ниже Чуи с ядерно-розовыми волосами. Её настоящий цвет волос пепельный, но отличавшийся от цвета волос Ширасе, другого оттенка. Вне школы носила короткие джинсовые шорты, песочного цвета футболку и набрасывать сверху кофту. Но они реально любили друг друга и вполне были счастливы. Прискакали Акира и Шого. Удивительно, что они встречались. Слишком уж разными они были. Акира была девушкой чуть выше самого Чуи. Когда была вне школы носила джинсы и легкую кофту зеленого цвета. Никогда не расставалась с браслетом на руке. Она была спокойной, средне училась, улыбалась редко и только немного. Шого была ростом чуть ниже Юан. У нее был грязный блонд, вне школы носила нежно-розовое платье и почему-то в желтую шапочку. Была довольно тактильной (больше всего она любила просто обнять Акиру за руку и так с ней таскаться), часто улыбалась, старалась учиться как можно лучше, хотя не очень любила. Шого была на голову ниже Акиры, но это никогда никого не смущало.***
На четвертой перемене Дазай попытался сделать так, что бы его лучшие друзья обратили на него внимание. — Ну мне очееееень одинокоооооо, — стонал Осаму, делая так, что бы его, несомненно, прекрасной персоне уделили время. — Дазай, успокойся уже, перестань строить из себя самого обиженного, — что то чиркая в тетрадке, пробормотал Сакагучи, черноволосый паренек с родинкой над губой. — Ну Ааангооо, — посмотрел на него жалобными глазами шатен. — Что? — на выдохе, закрывая тетрадь, спросил друг. — Обрати на меня внимание. — Как? — во взгляде Анго читалась жуткая усталость, а тут еще и Дазай решил его донимать, прожил же без них три перемены, сейчас то что не так? — Поговори со мной, — невинно хлопнул он глазами. — О чем? О твоей прекрасной и замечательной личности? — он прикрыл глаза и помассировал виски. — Ну да, — шатен не придурок, буквально взгляда хватило, что бы понять: Сакагучи слишком устал. Отстать бы от него, да тот опять усядется за свои бумажки. Чертов трудоголик. Чертов будущий экономист. Ему самому же уже от этого тошно, но нет, сидит. Тьфу блин. — Успокойтесь уже, — послышался голос Одасаку, тоже закрывающего тетрадь. — Да с ним будешь спокойным, — перенял манеру общения друга, заныв, Анго. Дазай же казался бесконечно преданным и таким обиженным, что Сакагучи уже через полминуты не выдержал и заржал, прикрыв рот рукой. — Вот он еще и ржёт надо мной, как так можно, Одасаку? — повернулся к нему Осаму. — Вы однозначно друг друга стоите, — кивнул он, улыбаясь. Проходивший же мимо Чуя, под ручку с Юан, невольно прикипел взглядом смеющемуся черноволосому. Хицудзи, поняв что они остановились, перевела взгляд туда, закатила глаза, пнула его и потащила за собой. Задолбал! Она тут к нему со всей душой! А он! Глядит тут на всяких парней!***
Как так получилось что в конце дня Юан и Гин за школой вырывают друг другу волосы и явно хотят долбануть друг друга об асфальт, если проще просто пиздятся и что они не поделили никто так и не понял, ни Чуя, ни Буичиро, ни Рюноске, ни Осаму, как самые заинтересованные, Мичизу в школе не было. Дазай даже и лезть не хотел, смотреть на это было весело, он ни за одну не боялся, ни за кого не болел, просто наблюдал. Рюноске смотрел очень отстраненно, хотя его сестра сейчас находится в не очень выгодном положении… ан нет, она выпуталась и со всей силы приложила Хицудзи башкой об тот же несчастный асфальт, обычно женственная Акутагава сейчас не была на нее похожа, скорее на ее брата, избивающего очередного зарвавшегося. Юан, что интересно, будто не заметила, что ее неплохо так приложили головой, а просто с помощью длинных ногтей до мяса расцарапала брюнетке щеку. Тягались они еще минут пять с этого момента, пока розоволосая не решила ласково приложить оппоненку кирпичом (откуда она его достала не понял даже Дазай, но здание школы, все возможно). Поняв что если Хицудзи не остановить, она к чертям расквасит Акутагаве голову, Рюноске и Буичиро растащили своих сестру и девушку, пока Ангцы и Дазай рявкали на остальных и разгоняли от зрелища, они сидели рядом и успокаивали их, а то хватит ума еще раз сцепиться. Юан уже окружила компания, во главе с Чуей и Ширасе, так что Осаму спокойно решил подойти к Гин. — Как ты, Гинни? — опять использовал он уменьшительно-ласкательное ее имени и улыбнулся. Брюнетка упрямо поджала губы и промолчала. — Юаша и остальные Ангцы это ни за что не признают, но по факту победа за тобой, ты младше, это раз, два, Юанчик собиралась использовать посторонние предметы, а это, по договоренности, немножко наглость, — продолжил он. Акутагава подняла на него взгляд, очень удивленный. — Хватит вам обоим сидеть на асфальте, простудитесь, — подал им обоим руки. После того как они поднялись, Дазай посмотрел в сторону. — Юашке помогут в квартире Ширасэ, а вам до дома тащиться хер знает сколько, — ненадолго задумался шатен, приложив палец к губам, — Коё сегодня дома нет, пойдёмте со мной, ребятня. Акутагавы опешили, а Гин чуть склонила голову, безмолвно задавая вопрос «Да?». Дома у Осаму они не были почти никогда, чаще в их небогатой квартире. Он объяснял это как «Коё та еще дура, не видящая никого, кроме себя и Чуи и почему очень не любящая бедность» и увидя эту женщину один раз, они убедились в этом. Она была очень пренебрежительна с ними. — Идите уже, потом вопросы, тебе, Гин, явно первая помощь нужна, — растянул он губы в полуулыбке. Смотря на такую брюнетку у Дазая возникали смешанные чувства, с одной стороны, она такой ребёнок и очень милая девушка, ей не пристало такой быть, а с другой на душе теплело от того, что в случае чего она сможет за себя постоять. А потом пришла мысль «в смысле не пристало такой быть?» кто он, блять, такой, чтобы решать какой ей быть? Да, он может дать совет или позаботиться о ее будущем благополучии, но решать какой будет Гин точно не его дело, он сам ненавидел когда за него что то решали или говорили каким быть (по этому с Коё у них не ладилось, слишком уж многое она хотела за него решать), а сам то? Хотя она сама выбрала довольно женственный образ в школе. В конечном итоге Осаму просто тряхнул головой, продолжая вести за собой подростков. Девушка хоть и могла идти одна, жалась к брату, хотя это было скорее подсознательно и на инстинктах, чем полностью осознанно, не любила она быть слабой, как и ее брат в прочем. — Замечательно приложила Юашу об асфальт, так и делай со всеми кто попытается причинить тебе боль, — все же решил поровняться с ними Дазай. — Она дура, — просто высказалась Гин. — А что вы с ней не поделили то? — задал вопрос Рюноске. — Она дура, — все так же сказала Акутагава-младшая. — Ставлю пятьсот йен на то, что Юан скажет абсолютно тоже самое задай ей такой вопрос, — по доброму усмехнулся парень, больше обращаясь к себе и Рюноске, чем к Гин. Дальше шли в разговорах как говорится «обо всем и ни о чем». Уже в квартире Гин усадили на кухне, Рюноске со всей аккуратностью вычёсывал ей волосы, а Осаму занимался ранами на лице от ногтей Хицудзи. С Акутагавами он был знаком еще со средней школы, они были для него как младшие брат и сестра, которых у него не было (тогда, сейчас была еще Элис), с Чуей они были погодками. Они были детьми, которым некому было помочь кроме их самих, а он просто протянул им руку. Они с ними действительно были семьей, в отличии его отношений с Коё например, с Чуей они когда ты были самыми дорогими друг другу людьми, но не судьба, они в хороших отношениях, но например просто поговорить по душам они не могли, не настолько доверяли друг другу. А вот Рюноске и Гин действительно были для него семьей, ну и отец с Элис конечно. Они оба поддерживали неплохие отношения с Мори и Йосано, Акико так впрочем из в принципе обожала. Именно Акутагавы те, кто первым кто ему нравится, даже отец узнал чуть позже. Именно он узнал, что Рюноске нравится Ацуши, а Гин всю среднюю нравилась Акира, но ее отношение с Шого та не хотела портить. Он до сих пор помнит, как они втроем сидели на полу скромной квартиры, обнявшись, только что выслушав Гин. Помнит и как решал проблемы с их опекунами, чтобы они не попали в детский дом, хотя ему было двенадцать. С помощью отца конечно, но кто по вашему его доставал? — Больше вопросов зачем ей такие длинные ногти у меня нет, — на этих словах Гин дернулась от прикосновения ваты со спиртом. — Да тихо ты, сейчас Рюноске тебе еще один клок волос вырвет. — Ну так больно же, — скосила взгляд вниз девушка. — А тягаться с Юан весело значит было, да? Акутагава ответила на это гнетущим молчанием. — Еще где то болит? — закончив с ранами на лице, спросил шатен. Она лишь молча протянула содранную ладонь, Дазай вспомнил, что Хицудзи кинула девушку на асфальт, тогда она ее и ободрала. — Неаккуратнно ты, сестренка, — улыбнулся уголками губ Рюноске. — Неаккуратность заключается в моем рождении, — буркнула Гин. До этого спокойно с улыбкой обрабатывающий ее ладонь Осаму поднял голову и посмотрел на нее угрюмо. — Гин, — звучало угрожающе. Им с ее старшим братом пришлось долго прорабатывать ее зажатость в себе и ненависть к своему существование, если они к этому вернутся — вытаскивать придется еще и Акутагаву-старшего, который итак считал себя дерьмовым братом. Сама же Гин в это время упрямо отвернула голову. — Гин, — уже подал голос черноволосый. — Посмотри на нас, — он выделил это слово, что бы показать — сестра не пустое место, как минимум двум людям она сейчас нужна. Девушка повернула голову назад, не поднимая взгляд, с тихим «простите». Дазай пробормотав что то вроде «здесь должен извиняться кто угодно, кроме тебя» продолжил обрабатывать ободранную ладонь. Акутагаве же было стыдно, что она опять показала близким людям, как она ничтожна, хотя они и говорят иное, из жалости. Всё что было в ее жизни прекрасное делалось по отношению к ней из жалости. И Рюноске, таскающийся с ней, хотя мог бы подняться выше. И Осаму, буквально гений, способный на равных общаться с Достоевским. И Мичизу, говорящий что нашел в ней что то особенное, из жалости с ней. И Хигучи, немного выделяющая ее среди остальных из жалости. Да даже Дзёно, не трогающий ее из жалости. — Так. Всем перестать заниматься самокопанием, — прервал мысли всех, в том числе и свои, Дазай. — Позвоним отцу? От обоих послышалось нечто одобрительное. Достав телефон, позвонив, он поставил на громкую и все втроем склонились над аппаратом. — Элис, не трогай это, пожалуйста, — послышался приглушенный тихий голос Мори. — Да, мой котенок? — голос стал отчетливее. — Что там у Элис? — первая задала вопрос Гин. — Ой, вы тоже тут, милые мои. Элис просто документы мои решила в самолетики превратить, — они не видели его лица, но точно знали что он улыбается. Элис — маленькая блондинка, девяти лет, тоже сестра Осаму и Чуи, но рыжик никогда за сестру ее не принимал. Кровное родство — да, сестра — нет конечно, я видел ее от силы два раза. Но и Мори, и Йосано, и Дазай, и Акутагавы ее просто обожали, это кстати взаимно. На счет Коё — они все сомневались что имя то ее помнит, даже Чуя. Особенно Чуя. Рождена так же как и Осаму вне брака, матерью оставлена, та даже видеть дочь не хочет. Мори попредлагал пару раз и забил, у той было гораздо больше родственников и без непутевой мамочки. — Ну и зачем ты ей запрещаешь? — улыбнулся шатен. — Осаму, ты по своему примеру спрашиваешь? — Даа, Дазай Осаму тоже обожал портить документы отца, как же Огай бился головой об стенку с ним, но любовь к сыну это не уменьшало, ну вообще ни капли. — Ладно, но я всё равно за нее болею. Гин сегодня с Юашей подралась. — Ооооо, — послышалось от него, Гин редко дралась, Юан тоже. — Все хорошо? — Сейчас, да, — подал голос Рюноске, аккуратно гладя ее по голове. — Ладно, ребятня, мне надо идти, созвонимся еще вечером. — Таак, пока Коё не пришла и не выписала мне пиздюлей, идем. Она имеет нехорошую привычку вылезать когда не надо, — встал со стула, на котором сидел, Дазай.***
В то же время, квартира Ширасэ. — Ну и что у вас произошло? — спросила Шого, вычесывающая волосы Юан. Чуя, сидя перед ней на корточках, обрабатывал краны на лице. — Она дура, — сморщила нос девушка. — Бывает, ты же не можешь с умными драться, — пробормотал Накахара. — Пошел ты, — она легонько пнула его по ноге. — Куда? — выдохнул рыжий, чуть улыбаясь. — Куда нибудь уже, к Анго своему, — на этих словах он сильнее прижал ватку со спиртом к ее ране, заставляя ее шипеть. — Запоминала бы ты так материал в школе, как мои россказни. — Твои россказни — то, что я буду слушать всегда, — улыбнулась она. О симпатии его к другу брата Юан, Ширасе, Акира и Шого знали давно, где то два года. И вечно обожали над этим стебаться.*****
— Коза, — сказала Юан, выходя из класса очень нелюбимой ею преподавательницы по высшей математике. — Будто ты удивлена, — фыркнул Дазай, он ее тоже не очень то любил. — Успокойтесь, хватит под ее кабинетом это обсуждать, если вам повезет вы ее больше никогда не встретите, — закатил глаза Куникида. — Это ты у нее любимчик, а меня она по моему ненавидит, — надулась Хицудзи. — Bonum meum, а как думаешь как ты сдал экзамен? — переключил на него внимание шатен. — Ты и сам прекрасно знаешь, — Доппо не нравилось, когда Осаму скакал между языками, а делал он с такой легкостью и прыткостью, что оставалось только завидовать, хотя он прекрасно его понимал, в детстве именно по язвкам его гоняли, так что по языкам на которых он разговаривал он вполне шагал с ним в ногу. — Ну мне же интересно узнать твое мнение, — вздохнул Дазай. — Мало ли что изменилось. Юан не часто наблюдала разговоры этих двоих, поэтому сейчас она немного в шоке. И завидует. Так мастерски френдзонить людей, как Куникида френдзонит Дазая уже несколько лет подряд… Это уметь надо. Самое хуевое, Осаму же сам это видит, но молчит, их отношения только недавно перешли в стадию «друзья». Время они проводили в разговорах ни о чем. Юан ждала Чую и Буичиро, Дазай Анго и Одасаку, Куникида просто стоял с ними за компанию. — Осаму! — Гин с громким восклицанием радости прыгнула к нему на спину, ухватившись за шею, тот в свою очередь придержал ее под бедра. — Сдала? — глупый вопрос, учитывая что она едва ли не до потолка прыгает. — Даааааа, — было видно ее искромётную радость. — А у тебя как? — не переставая улыбаться, обратилась она уже к Доппо. Она, в прочем как и ее брат, очень положительно относились к обьекту воздыхания брата, они можно сказать были хорошими приятелями. — Неплохо, — улыбнулся он ей в ответ уголком губ. — А ты как, придурошная? — переключила на Юан свое внимание Акутагава. Драку они обе не забыли, но общаться явно стали лояльнее, по крайней мере уже не пытаются друг друга убить. — Обязательно было спрашивать это у меня после экзамена по высшей математике? — недовольно отозвалась она, сложив руки на груди и надувшись. Гин же на это расхохоталась, о том насколько Хицудзи Юан ненавидит уроки высшей математики (хотя против самой математики вообще ничего против не имеет) было известно каждой собаке в этой школе. Откуда в школе собаки история умалчивает. — А что с Рюноске? — опять обращает на себя внимание Дазай. Акутагава замолкает, явно вспоминая что там сдает ее брат. — Ну если не ошибаюсь, — тянет она. — То думаю язык сдает. — Юаш, — обращается Осаму. — А куда ты и остальные собираетесь поступать? — под остальными подразумеваются Ангцы. — Нагойский, — легко пожимает она плечами. — Думаю все наши близкие знакомые сделают такой же выбор.***
Месяц до отъезда в Нагою встретили Чую кучей ссор его матери и брата. Накахара морщился, но не влезал, оба упертые, нет смысла. Закончилось тем, что за полмесяца Осаму просто послал Коё и уехал раньше. Брат губы поджал, но за ним не поехал. Уходил под вечер, так что скорее всего остался у Акутагав, за одно и попрощался с ними, хотя скорее всего с ними уехал, те потом вернутся, а он останется. Чую бы укололо что двое Акутагав отцу ближе, чем ему, но… Он реально ближе к матери, это не изменишь.