Один раз в Лондоне...

Джейн вся зарделась, словно маков цвет и смутилась. Ее чувства превратились в водоворот, в котором она разобраться не в силах. Что же она все - таки ощущает по отношению к Джиму? Она могла влюбится в Майка, который был предан ей и любил всем сердцем, который никогда не кричал на нее и не задавал лишних вопросов, лишь поддерживал, трепал по голове с нежным "принцесса". Он всегда ласково улыбался лишь ей одной и Джейн сразу ощущала особое отношение к себе. Но кроме чувства признательности и благодарности Джейн ничего к нему не испытывала. Он не знал о ней больше, чем говорила о себе Джейн. Майк только хороший друг, не более. Она могла влюбится в любого парня с фехтования. Они сильные и добрые, верные друзья. Она могла влюбится в любого парня в огромном Лондоне, познакомиться с ними на многочисленных приемах... если бы Джим МакКен не занимал особого места в жизни Джейн. Джейн вся зависела от него. Ее настроение зависело от его улыбки и теплых взглядов, ее поведение, ее чувства...Если его долгое время не было рядом, когда Джим разъезжал по разным странам, подписывать договора с деловыми партнерами, то в сердце Джейн появлялась непонятная, всепоглощающая пустота и тоска разъедала душу. Будто одна половинка пылкого сердечка была с ним. Она скучала по нему безмерно и ничто не могло рассеять тоску. И неужели простая дружеская привязанность с детства, стала нечто большим и перешла ту незримую грань? Джейн прикрыла глаза, пытаясь унять частое сердцебиение. Сомнений быть не могло - она влюбилась в лучшего друга. *** Сиэль задумчиво смотрел, как догорают дрова в каминном огне и по старой доброй привычке пил чай. Дворецкий стоял сзади кресла господина, чему - то хитро улыбаясь. Граф вздохнул и поставил чашку с недопитым чаем на столик. - Сомнений быть не может. Тот парень - Алоис Транси, а Клода можно узнать и тысячи демонов. Но как такое возможно? Они умерли сто лет назад! Из мертвых воскресли что ли? Себастьян улыбнулся еще шире, будто предвидя такой вопрос. Он начал загадочно: - Вам знакомо такое понятие как реинкарнация? Граф сморщил лоб, видимо вспоминая, и ответил: - Слышал когда - то давно, но не помню. - Я знаю, кто вам подробно объяснит, что значит этот преинтереснейший процесс, - винного цвета глаза дворецкого блеснули в полумраке гостиной. - Ты думаешь, он жив? - неуверенно спросил Фантомхайв. - Уверяю вас, господин, Легендарные жнецы так просто не умирают. - Он знает ответы на мои вопросы. Нам нужно разыскать его! Себастьян, готовь машину! - Да, мой господин. *** Вывеска "Undertaker" постепенно начала разваливаться от времени и почти отвалилась. Окна покрылись толстым слоем пыли, на некоторых из них были трещины и можно было подумать, что здесь никто не живет, если бы на двери не висело маленькое объявление "У нас самые красивые гробы! Будьте похоронены красиво!". Сиэль чуть нахмурился и повернул дверную ручку. В помещении было темно и пыльно и, не выдержав, граф смачно чихнул. По углам все заросло паутиной и весь вид комнаты, говорил о том, что здесь никто не живет. Но лакированный черный гроб со скрипом открылся и оттуда посмеиваясь вывалился Гробовщик. Сиэль только скинул бровь на эффектное появление жнеца. За сотню лет и не такого перевидаешь. Легендарный огляделся по сторонам и заметил дворецкого и графа. - О, какие люди! Или не люди...Решили умереть, граф? - Нет, и ближайшие тысячу лет не собираюсь, - фыркнул юноша. - Я хотел задать тебе вопросы. - Нуу, - обиженно протянул жнец. - И это вместо приветствия после долгой разлуки? Может, попьем чаю, о жизни поговорим... - У меня нет на это времени. Я же по делу. - Ну, хорошо, - Гробовщик закинул в рот печеньку. - Только за него нужно платить. Граф вздохнул и вышел из бюро. Себастьян дьявольски улыбнулся и через несколько минут дикий хохот сотряс бюро. Сиэль вошел обратно. Жнец валялся на полу и бился в истерике, держась за живот и смахивая слезинки. Себастьян отошел в сторону и равнодушно наблюдал за этой картиной. - Без смеха жизнь не имеет смысла, - Гробовщик нашел в себе силы и поднялся. - Так о чем вы хотели спросить, граф? - Что такое реинкорнация? - выпалил юноша. Гробовщик замер и снова забился в приступе смеха. - Ох, граф, ну вы меня и насмешили! Живете столько лет и не знаете таких простейших понятий! Ах, да - сотня лет для демона, как для человека годик. Сиэль стиснул кулаки. Медленно в нем нарастал гнев и злоба. Ну да, живет он по демоническим меркам недолго и что с того? Это должно быть поводом для насмешек? - Ладно, не сердитесь. Все в этом мире должны улыбаться. Итак, реинкорнация - очень сложный процесс. Право на вторую жизнь и возвращение в наш мир получают только самые светлые и чистые души. У человека, который стал сосудом для реинкорнированной души, души две. Одна получившая шанс, а другая - новая, только первый раз живущая. Между ними происходит борьба, ведь лишь одна душа может жить в теле. Другая просто исчезает из этого мира. У человека с возрожденной душой похожая внешность и частично характер, на того человека, которому и принадлежала душа. - Оттого Джейн так и похожа на Лиззи, - графа осенило, а от грандиозной отгадки перехватило дыхание. - Потому что внутри нее возрожденная душа Элизабет! Я могу ее вернуть! - Эээ, не все так просто, - Гробовщик поднял указательный палец вверх. - Для того, чтобы ее вернуть, нужно вернуть и ее воспоминания о прошлой жизни. Но если чувства и воспоминания новой души окажутся сильнее, она исчезнет. - Я верну Элизабет любой ценой! - синие глаза горели огнем решимости и уверенности. - Она сильно любила меня, значит и чувства вернутся! Идем, Себастьян! - Хорошо, мой господин, - и дворецкий удалился следом за Сиэлем. Гробовщик тихо усмехнулся. - Глупый граф...сильнее старой любви может быть только новая. *** Прошла неделя, тянувшаяся долго и нудно. Джим не писал и не объявлялся в особняке Гринграссов, будто сквозь землю провалился. Джейн звонила ему на телефон и в ответ слышала одни лишь гудки... Она успела придумать сотни причин - от неожиданной поездки за границу и до похищения и убийства. - "Всего лишь богатое девчачье воображение" - решила про себя девушка, но тревога надежно засела в ее сердце и переживания липкой паутиной оплели душу. Несмотря на уверенность, что с Джимом все будет хорошо, Джейн ночами не спала и все же напридумывала себе сотню разных причин, но одна была более всех очевидной и девушка до последнего держалась за нее. Ему нужно было подумать. Так же, как и ей. Пускай он и признался, но в сердечном порыве он выпустил свои чувства из - под контроля и сам не понял, что взболтнул, но было уже поздно. Им обоим нужно было переосмыслить и принять свои чувства, а для этого требовалось время. Может, Джейн и приняла все, как есть и не стала отрицать, но все же она не знала, как себя вести при следующей встрече. Ей безумно хотелось его обнять и в то же время сбежать куда - нибудь подальше, хоть на Северный полюс и теперь она разрывалась между этими двумя эмоциями. Она задумчиво смотрела как дождевые капельки с глухим стуком ударялись об стекло и тонкими струйками стекали вниз. Сейчас стояла погода, свойственная для лондонского октября - дождливая, влажная и беспросветно пасмурная, будто солнце забыло, что и над туманным Альбионом можно изредка светить. Джейн не особо любила такое время года - ей по душе была весна, пьянящая запахами молодых цветов и зеленой травы, нежной прохладой и согревающим, неиспепеляющим солнцем. Она любила первую весеннюю грозу и свежий запах озона в воздухе, когда выходишь на улицу и полной грудью вдыхаешь эту свежесть...Джейн думалось, что так должна ощущаться свобода - чувством, когда хочется взлететь и кричать от обуревавшей радости, и шумно дышать послегрозовым ароматом... Джейн вспомнила, как смеялась над страхом маленькой сестрички, как укрывала ее чуть ли не с головой теплым одеялом в грозовую ночь и рассказывала страшилки, пугая тем самым малышку почти до слез. Сестры спали вместе и Джейн обнимала ее крепко - крепко, будто пыталась сохранить величайшее сокровище на свете. Не смогла. Не сдержала обещание. Джейн вспомнила и эти воспоминания терзали душу, вызывая тупую боль. Старые раны вскрились и Джейн сжала простынь и прикусила губу. Она не должна мучать себя и винить, так было решено. Но Джейн не могла смириться, что самое дорогой человек исчез из ее жизни. Сначала папа, который так любил рассказывать истории о далеких странах, о племенах, что остались на некоторых материках, папа, даривший всю любовь и ласку двум сестрам, пропал без вести три года назад...Потом Джу...у нее больше никого не осталось в этой семье, больше никого она не могла любить. Даже мать. Мэри первичной задачей ставила с помощью дочерей войти в высший свет, снова восстановить утраченный статус, заключив, как сделки, браки с нужными людьми. Словно они куклы... Но Джейн помнила, когда Мэри была ласкова и души не чаяла в двух малышках. Но это было давно и теперь все иначе. После исчезновения отца, мать переговаривалась с ними лишь дежурными фразами и совсем забыла про них, только изредка проверяя успехи в учебе у Джейн. Но в серых огромных глазах измученной женщины притаился слабый огонек надежды на что - то лучшее, она хваталась за призрачные шансы, как утопающий за соломинку. Но с диагнозом Джу все надежды рухнули и робкий огонек и слабая улыбка, что иногда перехватывала девушка, исчезли с женского лица. В красивых золотых волосах время нещадно кистью нарисовало седые пряди и в свои тридцать пять лет Мэри Гринграсс стала похожа на старуху. Морщины залегли меж бровей, когда она хмурилась, у глаз, в уголках губ... Она никогда не была сильной, а сейчас и вовсе сломалась. Девушка злилась на нее за то, что она хотела и ее и Джу, но сама прекрасно понимала - бедственное положение семьи Гринграсс уже никак не исправить и Мэри просто старалась обеспечить им лучшую жизнь и себе, если получится, но ее старания крайне раздражали Джейн. Хотя бы могла спросить ее мнения! Джейн вздохнула и упала на кровать, раскинувшись в позе звездочки. Не лучшее время она выбрала, чтобы выяснять свое отношение к матери. За окном давно стемнело, дождь продолжал лить стеной. Стрелка часов пробила девять вечера, и Джейн сладко зевнула. Темнота и унылая погода делали свое и девушке сильно захотелось спать. Она прикрыла глаза и слегка задремала, как раздался стук в дверь. - Войдите, - недовольно буркнула Джейн и в комнату юркнула Ровена. Служанка поклонилась. - Вам письмо от господина Джима МакКена. - Он объявился?! - Джейн подскочила на кровати и вырвала письмо из рук Ровены. Она нетерпеливо разорвала конверт и развернула бумагу. Дорогая Джейн, В силу некоторых обстоятельств, не смог написать тебе раньше. В понедельник, тринадцатого октября, 18:00, жду тебя в моем особняке. В честь нашей помолвки состоится бал. Жду с нетерпением, Твой Джим. P.S Надеюсь, что платье, которое я выбрал подойдет тебе. Желаю видеть тебя в нем на балу. - Бал? - глаза Джейн расширились от удивления. - Он же ведь будет завтра! - Госпожа, еще платье, - Джейн не сразу заметила, когда выхватила письмо из рук Ровены, что она еще держала и сверток. Няня положила его на кровать и девушка осторожно развернула его. - Боже, какая красота... Девушка вынула платье из свертка и, шурша дорогой тканью, оно предстало перед ней во всей красе. Нежно - кремовое с нежным цветочным принтом на шелковой ткани, с кружевными вставками на корсете и на подоле спереди. Оно было украшено салатового цвета бантом - совсем небольшим и весьма аккуратным. Также и лиф платья был украшен таким же своеобразным "поясом". Небольшие рукава - фонарики слегка прикрывали плечи. Джейн восторженно вздохнула, а Ровена одобрительно хмыкнула. - У господина МакКена имеется вкус. - А если оно мне не подойдет?! Такое великолепное...Я не видела подобной красоты! - девушка положила роскошный наряд на кровать и стала его подробно рассматривать. - Вы будете в нем неотразимы, моя госпожа, - Ровена поклонилась. - Завтра вы затмите всех своей красотой. - Спасибо, - Джейн смутилась от комплимента. - Надеюсь, ты мне поможешь?! - Конечно, - Ровена криво улыбнулась. Она чувствовала, какие перемены произошли в душе девушки - на смену отчаянию и безысходности пришла яркая весна чувств - любовь и привязанность с надеждой на лучшее. Душа потеряла прежнюю горечь, что так была по нраву демону, стала слишком приторной. Демон понимала - теперь шансы, что Джейн заключит с ней сделку все меньше и меньше, практически равны нулю. Она счастлива, а от счастья люди никогда не продают душу созданиям тьмы. Браун облизнула губы и на миг серые глаза загорелись демоническим огнем. Она ввергнет Джейн в бездну отчаяния. Нужно лишь избавиться от назойливого МакКена... *** Ночью Джейн не сомкнула глаз, временами бросая взгляды на платье, висящее на вешалке на дверце шкафа. При свете луны оно казалось каким - то неземным, как наряд феи, сошедшей с книжных страниц. Девушка уткнулась носом в подушку и шумно выдохнула. Еще одна проблема, от которой сон не желал приходить - как ей вести себя с Джимом? Что сказать? Благо, на балу будет предостаточно гостей и им навряд ли удастся даже поговорить, но...Джейн будет соперничать с помидором даже от случайного прикосновения или невинного взгляда. Она тихонько взвыла и закуталась в одеяло с головой - будто оно укроет ее от всех проблем. Как итог - с утра она встала совершенно не выспавшаяся с мешками под глазами и встрепанными волосами. Ровена удивленно взглянула на юную госпожу, но ничего не сказала. Джейн, как зомби, еле шевеля ногами, добралась да ванной, дабы привести себя в хоть какой - то порядок. - Я спала пару часов от силы, - замогильным голосом произнесла Джейн, когда села за стол. - Переволновалась. Дурацкие женские заморочки! - Успокойся и соберись, - флегматично заявила Мэри. - На мероприятии ты должна быть неотразима. - Ага, - буркнула Джейн, разрезая омлет. - Сомневаюсь, что кому - то под силу переплюнуть мой зомби - вид. Следующая часть дня прошла в суете и подготовке к предстоящему балу. Джейн нашла туфли - лодочки - самую любимую обуви, ибо она терпеть не могла каблуки, под цвет платью и достала самое важное для себя сокровище - тот золотой гребень с изумрудами, что подарил ей Джим. В четыре часа начались сборы. Ровена усадила Джейн у зеркала и начала делать ей прическу - золотистые кудри убраны наверх и закреплены гребнем, две пряди обрамляют личико, спускаясь к груди. Платье идеально подошло по фигурке юной графини и, закончив свое колдовство над девушкой, Ровена позволила взглянуть Джейн на себя в зеркало уже в оконченном виде. - А вы говорили, что будете некрасивы, - Джейн не могла поверить своим глазам. Там из зеркального отражения на нее смотрела не девочка - подросток четырнадцати лет, а красивая юная графиня, оправдывающая свой статус. Это все было так необычно для Джейн и странно...Она могла быть и такой - без извечной шпаги, не в старых потертых джинсах и мешковатой кофте - а прелестной девушкой. - Спасибо тебе, Ровена, - прошептала девушка. Она на миг смогла забыть о своей неприязни и о животном страхе, что вызывала эта женщина. Ровена лишь кивнула. - Вам уже пора, - стрелка часов приближалась к пяти. Джейн подобрала подол и спустилась вниз, где ждала ее Мэри. Женщина улыбнулась, видя свою дочь такой нарядной и обняла опешившую девушку. - Я рада за тебя. Прости, что не смогу поехать, неважно себя чувствую, - она выдавила измученную улыбку и поправила сползающую шаль. - Веди себя прилично! - Хорошо...мама, - пробормотала растерянная Джейн и быстро одела пальто с сапожками, решив, что крайне неразумно в дождливую погоду идти в лодочках, да еще и холодно. Она переоденет их потом. Девушка вышла и села в машину, поджидавшую у ворот. Добиралась так Джейн по просьбе Джима, который не желал, чтобы она шлялась по городу в бальном платье да притом одна. Только Джейн переступила порог, Мэри, облакотилась об стенку и медленно съехала вниз. Силы постепенно покидали ее, она чувствовала, как жизнь в ней медленно угасает. Женщина тяжело прерывисто дышала, прикрыв глаза. Ровена сморщилась от жалкой картины и презрительно фыркнула. Она не собирается помогать Мэри. - Как долго...ты будешь высасывать мою душу? - прохрипела несчастная. Служанка скрестила руки на груди и изучающе посмотрела на Гринграсс. - Пока твоя дочурка не заключит со мной сделку. Я же должна чем - то питаться, а твоя душа единственная, которая питает меня. Правда, она весьма противная, но вполне съедобная, - невинно пожала плечами Ровена. - Мерзкое существо, - прошипела Мэри и предприняла попытку подняться. Гневный взгляд встретился с спокойно - насмешливым. - Ты так отчаянно цепляешься за жизнь, а сама свела дочь в могилу. И кто из нас мерзкое существо? *** Буду я желать тебя, как цветы хотят дождя, Вытри слезы, это просто правда. Я хочу с тобою быть, я хочу тебя любить, Ничто не сможет разлучить нас никогда. В особняк МакКен стягивались гости. Разодетые, как напыщенные павлины, сильные мира сего, неизменно лениво - гордой походкой поднимались по ступенькам. Джиму надоело приветствовать всю эту вереницу богачей и он поручил сию "ответственную" миссию Клоду, а сам прокрался к себе в спальню и из окна украдкой наблюдал. Ему не было дела до смеющихся девиц, ворчливых стариков и состоятельных господ. Он выискивал взглядом ту, что занимала его мысли, ту, что заставляла его сердце трепетать. Джейн. Джим желал ее увидеть, но с другой стороны, он боялся - это ведь было в его духе. Он боялся, что не получит ответа на свои чувства, что для Джейн он не больше чем друг или как старший брат. Джим любил ее и любил душу, что жила в ней. Чистую и прекрасную, как лепесток белой розы. Душу Элизабет Милдфорд. Он любил Элизабет еще тогда, сто лет назад. Веселая, озорная маркиза с самой солнечной улыбкой на свете и задорным блеском в глубокой зелени глаз согревала его израненную душу. Алоис украдкой наблюдал за блистательной Элизабет, которая с годами становилась еще красивее. Но всю свою нежность и безграничную любовь она отдавала холодному графу Фантомхайву, не обращающего на это внимания и не выражающего эмоций. Алоис - если бы она только была с ним! - любил бы ее без остатка, преданно и пылко. Судьба сыграла с ними обоими злую шутку - маркиза умерла в цвете лет от тяжелой болезни, с надеждой и верой ожидая возвращения своего жениха, а Алоис погиб от рук демона, которому доверял больше всего на свете. В темноте комнаты, где лишь свет фонарей освещал его мрачный лик, было удобно наблюдать за гостями. Джим жадным взглядом всматривался в каждого новоприбывшего, ища в золотистых локонах и глубоких зеленых глазах ее образ. Но Джейн не заставила себя ждать - черная машина, которую Джим послал за девушкой затормозила около особняка Маккенов и роскошная и красивая, чем самые знатные графини, Джейн, даря улыбки и вежливо обращаясь к гостям, изящно прошла внутрь особняка. Сердце Джима быстро забилось в груди. Пора все расставить на свои места.