Different love

— Да я никогда не смогу этого сделать! — Наоми, послушай, — Эри держит девушку за руки и шумно выдыхает. Ветер развевает волосы обеих, пробираясь под легкие кофты. — Послушай… Просто сосредоточься, ладно? Смотри на меня, не смотри ты вниз. Выпросить двадцать минут для тренировки было очень сложно, но Эри умеет строить глазки, когда нужно. Пришлось даже пустить обманчивую слезу, чтобы получить желаемое. — Поднимайте. Эрен и Армин крутят рычаг, Наоми отрывается от земли за считанные секунды, сильно сжимая руки Эри. Не прерывая зрительного контакта, девушка чувствует, как напрягаются все мышцы ее тела, когда она начинает мысленно настраивать себя на то, что ей нужно хорошо постараться, чтобы не упасть снова. Когда Эри держит ее вот так, это не кажется настолько страшным, даже несмотря на то, что перед глазами все плывет так, будто Наоми находится на большой высоте. — Ты молодец, — Эри аккуратно поглаживает подушечками пальцев чужие костяшки и делает небольшой шаг назад. — Я отпускаю насчет три. — Нет! Крик Наоми бьет по ушным перепонкам, заставляя закрыть глаза. — Я поймаю тебя, — сразу же уверяет девушка, слабо хмурясь. — Микаса подстрахует сзади. Микаса кивает, держа руки вытянутыми. Ее шарф опять прикрывает пол-лица, но Эри по глазам понимает, что девушка улыбается. Снова установив с Наоми зрительный контакт, она вздыхает, облизывая пересохшие губы, переступая с ноги на ногу. Ей очень сильно хочется сказать что-нибудь воодушевляющее, что-нибудь, что поможет Наоми чувствовать себя лучше и поверить в то, что у нее получится. Однако в голову ничего не приходит. — Раз, два, — четко выговаривая каждый звук, Эри ощущает, как хватка Наоми лишь усиливается. По выражению лица понятно, что она совсем не готова остаться без поддержки. — Наоми. — У нас нет на это времени, — в следующую секунду все происходит так быстро, что Эри не успевает среагировать. Эрен недовольно фырчит, сразу же отталкивая девушку и вставая на ее место. Наоми же пошатывается, моментально укладывая руки на плечи парня. — Послушай меня. — Эй, — возмущенный крик Эри останется без должного внимания. — Что ты делаешь? — Эрен, — Микаса окликает парня, но тот не слушает, смотря прямо Наоми в глаза, пока она хмурится, не понимая, что происходит. Эри замирает, сильно сжимая руки в кулаки. Кажется, никому не нравится то, что делает Эрен, однако никто не торопится оттащить его подальше. — Не напрягайся слишком сильно, — советует парень, покачивая головой, пока Наоми сильнее сжимает его плечи. — Расслабься и выкинь все мысли из головы, — не обращая внимания на возмущающуюся Эри, Эрен продолжает таким же уверенным голосом, почти не задумываясь над словами. — Не размахивай руками, выпрями спину и смотри вперед. Все остальные внимательно слушают, пока Наоми кивает пару раз, давая Эрену понять, что она приняла во внимание все то, что он сказал. Внезапно его голос становится грубее: — Иначе вылетишь отсюда и никто даже скучать по тебе не станет, — в эту же секунду Эри напрягается, кидая взгляд в сторону Армина, наблюдающего за всем происходящим и еле-еле удерживающего Наоми на весу. — Хочешь прослыть неудачницей, которая не смогла даже первое испытание пройти? — Эрен, ты говоришь немного лишнего, — Микаса все еще стоит позади Наоми, готовая в любой момент ее поймать. — Перестань. — Я буду помнить тебя слабачкой без силы воли, — Эрен морально давит, внезапно позволяя себе сказать даже больше, чем планировал. — И я знаю, что тебя это задевает. Собираешься заплакать? Время как будто замирает. Наоми, не ожидая услышать что-то такое, сильно стискивает зубы и отталкивает от себя парня. Тот делает большой шаг назад, немедленно отступая, и сразу же преграждает Эри путь, когда она собирается подойти ближе. Осознав это, девушка сразу же хватает Эрена за ворот кофты, притягивая к себе насколько близко, что их лица оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. — Ребят… — голос Армина тихий, Эри сильнее сжимает ткань в кулаке. — Следи за своим языком, Йегер. Никто не просил тебя встревать в это, твоей задачей было помогать Армину и стоять молча. Начинается небольшая перепалка, в течение которой Эри держится из последних сил, лишь бы не ударить Эрена прямо по лицу. Его молчание выводит из себя, безэмоциональное лицо заставляет кровь в жилах бурлить, а челюсти сжиматься все сильнее. Это все очень странно. За последние пять минут неожиданно произошло так много всего, что ни один из присутствующих не осознает всего этого до конца. — Ребят, нам не до этого, — Армин пытается привлечь к себе внимание, сжимая рычаг сильнее. — У нас осталось не так много времени. Наоми еще… — Получилось, — Микаса осторожно отходит назад, однако руки пока не опускает. Она смотрит на Наоми, которая, немного покачиваясь из стороны в сторону, удерживает равновесие, растопыривая пальцы. — Получилось! Микаса чуть ли не подпрыгивает на месте, впервые за несколько долгих недель испытывая такое сильное желание порадоваться за другого человека. Эри сразу же отпускает Эрена, позволяя ему спокойно выдохнуть, пока сам парень не спускает с нее глаз. Подойдя ближе, девушка тут же начинает рассматривать Наоми, цепляется за развевающиеся на ветру волосы и улыбается, позволяя себе расслабиться. Как-то неосознанно Эри непродолжительно хлопает в ладоши, на самом деле радуясь за Наоми даже больше, чем она сама. Аккуратно подняв руку, находящаяся в воздухе девушка поправляет сползающий с головы бинт и даже немного раскачивается, чувствуя себя уверенной в собственных силах. Ей будто бы хочется начать двигаться в разные стороны, что-то внутри убеждает ее в том, что сейчас она способна удержать равновесие в любом положении. — Отлично, — Эрен и Армин спускают Наоми на землю, выжидая несчастные десять секунд, чтоб наверняка. — Мы успели до отбоя, — Эрен говорит тихо, и рядом стоящий Армин улыбается ему. — Хорошая работа, Наоми. — Спасибо, — взгляд девушки скользит по лицам друзей, и она кивает. — Спасибо вам всем. «Неужели речь Йегера на нее так повлияла?» Немного порассуждав над этим, Эри приходит к выводу, что Наоми действительно выглядит как та девушка, которой всегда нужно доказать всем вокруг, что они неправы, когда дело касается мнения о ней. Негативного мнения. Слова Эрена помогли ей собраться с мыслями, и она, пусть даже неосознанно и со злости, доказала ему, что он ошибся, когда назвал ее слабачкой без воли. Это то, что было нужно. Правильный толчок. Наоми справилась с задачей только из-за того, что Эрен дернул за нужные струны, и теперь она выглядит довольной и счастливой. Поэтому необоснованная грубость парня сразу же отходит на второй план. Завтра должно получиться, по-другому и быть не может.

***

— Моя мама всегда поддерживала все мои решения, — Эри говорит тихо, покачивая головой. В комнате почти никаких посторонних звуков. — Конечно, как мой родитель, она отчитывала меня и делала замечания, но я всегда могла обсудить с ней то, как можно свести возможные потери к минимуму. Эри лежит на кровати, смотря в сторону одного из углов. На нижнем ярусе спит Микаса, ворочающаяся и тихо болтающая во сне. Наоми располагается на верхнем ярусе другой кровати, находящейся неполадку, в то время как под ней спит девушка, имя которой пока остается неизвестным. Она заселилась только сегодня утром, как следует поговорить они не успели. Согнув ноги в коленях, Эри рассматривает уже изученный вдоль и поперек потолок, с каждой прошедшей минутой замечая все больше трещин. — А твой папа? — Наоми тоже говорит тихо, забирая прядь волос за ухо. — Извини, если это не то, о чем тебе хочется говорить. Даже в темноте, при небольшом количестве проникающего в комнату лунного света, Эри может поклясться, что видит, как щеки Наоми краснеют. Очевидно то, что она нервничает. Нервничает из-за того, что на такие личные темы они еще не разговаривали. — Я не знаю, жив ли он вообще, — выдохнув, Эри поворачивается на бок и подпирает голову рукой. Нужно продолжать говорить тихо, чтобы никого не разбудить. — Мама не любила о нем разговаривать. Я знаю только то, что он отправился по работе за стены. Это все. Наоми кивает. В следующий миг она подается вперед, будто неосознанно пытаясь быть ближе к Эри. — Тогда, когда я об этом узнала, сразу решила, что тоже хочу попасть наружу. Мне было лет двенадцать? Почти тринадцать, кажется, — Эри принимает сидячее положение и смотрит на свою ладонь, потирая другой рукой лоб. — Я думаю, что мой отец уже давно мертв. Или нашел другую женщину, — спустя минуту молчания девушка непринужденно пожимает плечами. — Одно из двух. — Ты говоришь об этом так… Просто. — Я его никогда не видела, — снова укладывая голову на подушку, Эри складывает руки в замок на животе и поджимает губы в раздумьях. — А мама… Когда я осознала, что она умерла… Даже не плакала. Я не могла выдавить из себя ни слезинки, до сих пор не понимаю, почему. А сейчас вообще уже почти ничего не чувствую из-за этой ситуации. Другие переживания перекрыли переживания из-за смерти близкого человека, что очевидно. У Эри не было достаточно времени, чтобы думать о потере матери слишком долго, поэтому теперь все это воспринимается как должное. Она не плачет, не винит себя ни в чем, просто оказывается в заточении грустных мыслей, когда воспоминания о том дне посещают ее. Но не более. — А мой папа всегда был против того, чтобы я выходила наружу, — Наоми ворочается, ее одеяло шуршит. — И мама тоже. У них был небольшой незаконный бизнес, они думали, что мне не следует забивать себе голову ненужными мыслями, — шумный вздох. — Я и не забивала. До встречи с тобой. Сердце Эри начинает биться быстрее. Она вспоминает о том, как молча сидела в том переулке, слушая крики и возгласы протеста, не желая наживать себе проблем, пока Наоми подвергалась насилию. Однако она об этом не жалеет. И тогда не очень-то сильно жалела. Вслушиваясь в чужое бурчание, девушка облизывает губы и устраивается поудобнее в ожидании продолжения разговора. Ее смущает растянувшееся на несколько минут молчание, но она терпеливо ждет, как будто чувствует, что Наоми вот-вот начнет развивать свою мысль дальше. — Я никогда не понимала, как можно заниматься чем-то таким. Как можно нарушать законы, воровать, причинять кому-то боль, — по мере того как Наоми перечисляет, дрожь в ее голосе усиливается. — Я уже говорила об этом. — Моя мама точно не была бы рада, узнав об этом, — глаза Эри закрываются, и она сильно кусает нижнюю губу, полностью уверенная в своих словах. — Сколько себя помню, она всегда работала на неблагодарной работе, отдавая мне больше, чем я заслуживала. — Ты была ее дочерью, — Наоми кивает, пока чешет кончик носа. — Неудивительно, что она тебе почти все отдавала. Эри не согласна с этим и никогда не была. Ей хотелось, чтобы женщина не отказывала себе ни в чем, когда у нее появлялись долгожданные деньги, но все, что она делала — спрашивала у Эри, что бы ей хотелось получить и тратила почти все накопления на нее одну. — Мама уходила работать наружу, — Эри продолжает, потирая виски, которые гудят из-за усталости. — Но я знаю, что она также спала с какими-то уродами за деньги в местном пабе. — Что? Наоми сначала думает, что ей послышалось. Стоит только Эри открыть рот, чтобы продолжить, Микаса тут же переворачивается на другой бок и что-то шепчет себе под нос, привлекая внимание. Из-за этого девушки выдерживают паузу, думая, что Аккерман ненадолго проснулась. — Я помню, как один из них ввалился к нам в дом и потребовал меня позвать мать. Он был пьян, еле-еле стоял на ногах и постоянно кричал. Не помню, сколько лет мне тогда было, но, чем старше я становилась, тем лучше складывалась картина в голове. Я быстро осознала, что эти люди уводили маму из дома не для того, чтобы просто поговорить. Наоми отводит взгляд в сторону и щипает саму себя, будто сомневаясь в том, что не спит. Чем больше Эри рассказывает о себе, тем больше ее становится жаль. Воровство, насилие, обман — ключевые события всех этих историй, что вызывает легкую панику. Пытаясь переварить полученную информацию, Наоми прислушивается к шагам за дверью и закрывает глаза, чувствуя себя уставшей. Даже несмотря на все эти истории, несмотря на то, что некоторые поступки Эри не кажутся Наоми правильными, она все равно считает ее хорошим человеком. Эри просто не повезло. Им обеим не повезло родиться в подземном городе и выйти оттуда при сомнительных обстоятельствах. Но теперь они здесь вместе, и Наоми на самом деле чувствует себя хорошо, потому что считает, что у нее еще никогда не было друга лучше Эри. У нее вообще было мало друзей. — Тц, даже несмотря на это, мама была слишком правильной для подземного города, — цоканье языком оказывается очень громким. — Я помню, как сильно она отчитала меня, когда я принесла домой украденный хлеб. И что ты думаешь? С того самого дня я никогда больше не показывала ей украденные продукты, просто подкладывала их к остальным. Наверное, у нее было слишком много проблем и слишком много давящих на нее мыслей в голове, поэтому она редко что-то подозревала. А если и подозревала, я врала, что это якобы те самые мужчины принесли. Или она сама вроде как забыла о том, что купила что-то. Тишина снова забирается в каждый угол комнаты. — Это срабатывало, потому что у мамы были некоторые проблемы с памятью, а ее мужики очень любили меня, — понимая, насколько это на самом деле отвратительно, Эри хмыкает. — Я иногда получала что-то сладкое, когда открывала им дверь. Наоми внимательно слушает, кивая почти после каждого слова. Она и подумать не могла, что у Эри так много ужасных историй из прошлого, но девушка рада, что уровень доверия настолько высок, что ими с нею делятся. — Я даже отсюда в темноте могу видеть, как сильно ты устала, — Эри усмехается, указывая на Наоми пальцем. Та лишь безмолвно соглашается, слабо улыбаясь. — Давай закончим уже болтать и ляжем спать. Уже спустя пару секунд Наоми начинает ерзать, пытаясь найти удобную для сна позу. — У тебя все получится завтра, — Эри говорит это не шепотом, однако никто не просыпается. Ей хочется, чтобы девушка на другой кровати точно услышала. — Я уверена, что ты справишься. Теперь у Наоми улыбка до ушей. Окончательно определившись с положением, она поднимает руку и машет ею, тихо хихикая. — Спокойной ночи, сестренка. «Спокойной ночи, Наоми» Не проходит и десяти минут, как Эри оказывается единственной неспящей в комнате. Она опять смотрит на потолок, поджав ноги, пока мысли в голове не дают ей покоя. Рассказ о матери ничуть не тронул, наоборот, как будто камень с плеч упал, позволяя думать о более серьезных вещах. Эри нужно решать свои проблемы самостоятельно. Она уже думала о том, что теперь просто скинуть решение на кого-то не получится, надо полагаться только на себя. Умение переложить ответственность, свалив всю вину в случае неудачи на принимающего решения, раньше позволяло испытать временное облегчение и чувство нравственной правоты. Даже несмотря на то, что бóльшую часть своих проблем Эри разгребала сама и была достаточно независимой в этом плане, самые сложные она все равно перекладывала на свою мать. Теперь такой возможности нет и не будет, никто не займет эту роль больше. Поэтому Эри нужна цель. Нужно взвесить все «за» и «против», оставить все сомнения позади и решить, за чем она будет следовать в ближайшем будущем. Без определенной цели будет сложно. Сейчас, лежа на кровати, Эри окончательно осознает тот факт, что нужно действовать без чьей-либо помощи, однако дается ей это с трудом. Это очень больно и страшно — признаваться самой себе в том, что придется без привычной поддержки встречаться лицом к лицу со всем, что следует после принятия каких-либо решений. Но когда, преодолев боль и страх, девушка принимает это как должное, вдруг становится так… Легко. Она как будто из последних сил всплывает на поверхность из глубины водной пучины и теперь имеет возможность дышать полной грудью. Уснуть получается только спустя полчаса серьезных рассуждений.

***

— Вам что, мало того, что мы убираем территорию? — Армин недовольно отталкивает парней друг от друга. — Прекратите! Не хватало еще, чтобы кто-то снова это увидел. Успокоить Эрена и Бойта оказывается трудной задачей, но уже через десять минут все снова возвращаются к уборке. Леви наблюдает за тем, что происходит. Он стоит около окна в кабинете Эрвина, скрестив руки на груди и нахмурившись. Кадеты убирают листья и мусор, иногда отвлекаясь, чтобы немного развлечься, пока Микаса и Эри остаются самыми серьезными среди них. Леви видит, как они обе постоянно одергивают всех, кажется, не желая быть на заднем дворе слишком долго, и это заставляет уголок его губ дернуться в попытке изобразить усмешку. — Как думаешь, Наоми справится с заданием по УПМ на сегодняшнем занятии? Эрвин спрашивает не для того, чтобы прервать тишину, наоборот, ему на самом деле интересно. Леви вообще не разговаривал с ним по поводу того, что произошло, нужно узнать хоть какую-то часть его мнения. — Я не знаю, — мужчина вздыхает, все еще смотря на кадетов. Двое из них разбрасывают собранные листья, находя это веселым. — Но я слышал, как они разговаривали о том, что у Наоми, кажется, получилось. Не уверен, что речь шла об этом. — Как давно ты начал подслушивать чужие разговоры? — Просто случайно оказался неподалеку, — Эрвин подходит к окну, тоже устремляя свой взгляд на подростков. Он с легкой улыбкой на лице наблюдает за ними, держа в руках кружку с чаем, пока думает о том, что ему сказать. — Есть люди, которые все еще недовольны тем, что ты притащил сюда девчонок из подземного города. Это было очевидно. Конечно же, Эрвин был готов к такому повороту событий. Расправив плечи, он выдыхает через нос и сильнее сжимает пальцами ручку кружки. — Эри тебе никого не напоминает? Снова тишина. Не двигаясь, Леви прокручивает в голове вопрос и покачивает головой, как только придумывает ответ на него. — Не сравнивай нас, Эрвин. — Я не ошибся, когда поставил тебя перед выбором в тот день, — Эрвин смотрит на затылок Леви, растягивая слова. — И никогда не думал о том, что поступил неправильно. Я не слукавил, когда на том военном совете сказал, что считаю, что нам нужно привлекать всех, кто показывает хорошие навыки, будь то УПМ, стратегическое мышление или физические возможности. Да что угодно. Леви внимательно слушает, однако все еще стоит к Эрвину спиной. — И я уверен, что в этот раз тоже сделал правильный выбор. С этим невозможно спорить, бо́льшая часть принятых Эрвином решений никогда не подвергается сомнению и приводит к хорошим результатам. Он как будто может видеть наперед, как будто знает каждый следующий шаг всех, кто его окружает. И это то, что на самом деле восхищает. Прикусывая язык, Леви опускает руки. Он подавляет желание продолжить диалог, потому что знает, что ему не нужно рассказывать обо всем, что приходит в голову, да и Эрвин больше не выглядит заинтересованным. Медленно развернувшись на пятках, мужчина садится за стол, допивает чай и с головой погружается в бумаги, оставляя обсуждение. Звонкий смех кадетов заставляет повернуть голову в сторону окна. С уборкой они закончили, теперь нужно проверить, насколько хорошо они справились. Тишина в кабинете лишь изредка прерывается шуршанием листов. Кто знает, может, привести сюда Эри и Наоми на самом деле было еще одним правильным решением.