unfair

      есть что-то несправедливое в его сложной жизни. что-то вроде вечной пустоты и чувства потери. в душе, например, или же вокруг.       на холодных деревянных ступенях сидеть некомфортно. а когда-то ведь излюбленным это место было. вспоминается теплые смешки, дурашливые толкания или уютное молчание. теперь здесь лишь пустота.       юджи смотрит в пол слишком долго. всматривается в редкие камешки на земле, в муравьев, нещадно несущих на своих спинах ноши. смотреть наверх, на яркое полотно озера звезд - тяжело, слишком романтично для тянущего чувства внутри.       первая капля падает точно на итадорьевский нос, когда он поднимает свою голову вверх, смирившись с разглядыванием земли. либо над ним сам мир смеется, либо же просто жалеет своеобразным способ - небо вмиг потемнело, предвещая скорый ливень.       юджи не торопится, даже когда с щек стекают ручьи дождя, не уходит, когда одежда уже мокнет почти насквозь. складывает ладони в лодочку, собирает упавшую воду - зачем, никому неясно. безысходность, наверное, уже владеет всеми частями его тела. теперь свободного от мерзкого.       только теперь мерзко на душе ещё сильнее. потому что знал, что такое произойдет. позволил, доверился. и теперь меньше стало на одного. снова. теперь от трех остался один. и от этого поганее вдвойне.       капать перестает. юджи глаз с ладоней не отводит, смотрит пусто так. и над ним кто-то тяжело вздыхает. садится рядом, держа в руке зонтик, по которому без перебоя стучат капли.       — мне их тоже не хватает, — признается голос. хриплый, низкий, уставший. юджи голову поворачивает на пришедшего - маки взгляд отводит, такой же уставший, как и голос.       юджи молчит. слова не пытаются быть услышанными, не пытаются вырваться наружу поток, рассказать, как все же на душе погано, как это все несправедливо. почему только не.       — мы вернем его… наверняка, — и даже сама маки с трудом говорит, да и верит тоже с натяжечкой. юджи от этого ещё больше мерзко становится.       но он кивает, потому что так надо. так всегда делают - в кино, сериалах, когда совсем нечего сказать, в тишине душащей.       дождливая барабанная дробь прекращается, и маки зонтик складывает, рядом ставит. с него капли медленным поток стекают и юджи залипает. возможно, теперь, ему стоит снова двигаться дальше, снова переживать моменты утраты. ведь, возможно, это и есть смысл обещания про помощь всем.       маки по плечу хлопает нежно, как поддержка, и уходит, оставляя юджи снова наедине с этой пустотой.       с неба звезда падает, быстро, но юджи глаза успевает закрыть и загадать. бесполезно в желания верить, однако в этом мире только на это и надейся. только вера и может спасти от душевного засасывания в пучину рефлексий, уныний и депрессии.       пусть с первым снегом все станет, как прежде.       по-детски наивно, юджи все равно, потому что он все ещё ребенок. раненный, затравленный собственной судьбой, ребенок.       скрип деревяшек, юджи теперь стоит на ступенях, в последний раз проводит по ним ногой, мыском, запоминая, потому что ощущение внутри такое, будто в последний раз видит и сидит на ступенях этих.       вздыхает, уходя обратно в свою комнату, где пустота ощущается ещё острее, осязаемее обычного. и от этого отвратительно.