Пол души от омеги

Денки Каминари омега, он знает это, и только он, так было, так и есть сейчас, так и останется в будущем. Его отцу нужны были достойные наследники, и первый критерий — твоя сущность, то, кем ты являешься, и принимается такая только одна — альфа. Второй важный фактор — ум, ты должен опережать своих ровесников по развитию, быть всегда первым и единственным, иначе ты присваиваешь себе отвратительные звания ошибки, позора, и приковываешь к себе все ненавестные взгляды, при любом контакте с семьёй. Третяя планка — не тратить время на глупости. Уже с детства ты должен составить план собственного поступления, чёткий график дел и умело распоряжаться своими навыками. Его любимый отец, про-герой, вызубрил эти строчки в четырёхлетнем возрасте, да что тут скромничать, имеет заслуженный красный диплом и сертификат удостоверения его геройской личности, он в меру строг с поклониками, но даже так, доброта к ним, в нём преобладает, а особенно к фанатам женского пола. Ха, какое высокомерие по отношению к собственной семье! Его старшая сестра, ангел снизошедший — Аканэ, конечно же альфа, выступает в самом большом театре в Японии, именно она зубами хватается за главные роли, входя в них так грациозно и метко, что даже в секундные сцены, своим взором она легко может заставить пасть весь зал ей в ноги. Она всегда следовала плану отца, он был её опорой, она знала с детства чего жаждет от будущего, ведь Денки имеет отдалённые воспоминания падающей от усталости на кафель сестры, её запыхавшегося лица и нервных вздохов, капель пота, лезущих ей в глаза и смакующих её чёлку, прыгающую туда-сюда. Она чертовски постаралась ради своего счастья! Его младший братишка, наипрекраснейший Исао, в судьбе у него чёрным по белому вычеркано — герой, и тот гордится этим, он только в начальном классе, но его перспективы и репутация бегут впереди него настолько, что он даже может идти за ними не спеша, лёгкими шажками, нарожно медленно, извиваясь. Причуду мало кто тренирует до поступления в школу героев, но Исао уже герой, который к тому же строго и упорно следует плану, и папа с наибольшим экстазом может ему позволить собственный полигон для тренировок над контролем силы. И братишка уже догнал Каминари. Но он всего этого совершенно точно заслуживает! А Каминари Денки. Ходячий мертвец, с бледным гримом и красным напяленым носом, каждый месяц трусливо и позорно сбегая в уютное гнездо, шутит над своим же самым низким показателем оценок среди классов, и на протяжении лет, заплывает в просторную и громадную пучину искусства звука и струн, бит и слов, мелодий и невидимого ощущения безопасности, что может согреть и окрылить его настрадавшуюся душу. Он давно не в порядке, настолько давно, что в его сознании стёрлались воспоминания, что когда-то у него всё было «в порядке». Если он жил так с самого начала, можно ли считать это хорошей жизнью? Хотя, в конечном итоге, он всего лишь через чур драматизирует, многим приходится намного хуже, нежели бесполезному Зарядболту. Изуку Мидория — золотой мальчик класса 1А, его сердцевина, катализатор счастья и невинности, его прикосновения нежны и ласковы, он настоящий ангел с искрящим и светящимся как лучи солнца нимбом над ним, этого парня признавали истинным героем даже самые отбитые ублюдки, и герой Деку — будущий номер один, символ мира! И это не смотря на его трагичное прошлое, которое нагло вело его по пути злодея, но Мидория и не только судьбу ради друзей свернёт, но и себя, если понадобится. (Денки знает это лучше всех, у него слетает это на языке так сладко и приторно, что он аж автоматически морщится от переизбытка, но как объяснить мерзопакостные, отстрые, склизкие когти, захватывающие его грудь в тиски по ночам, когда он снова завидует поддающему надежды герою Деку?) Кацуки Бакуго — тот самый перец в супе, о котором мама тебя не предупредила, безобидно плавающий на поверхности, и ожидающий возможности напакостить твоим вкусовым рецепторам. Этот парень родился с предназначением быть героем, и все всегда поощряли это, а как только проявилась идеальная причуда для этой профессии, мир стал крутиться вокруг него. И это похвально, как он меняется на глазах в лучшую сторону, как признаёт поражения и размышляет над своими словами, прежде чем что-то сказать, как он осознаёт весь риск работы про-героем, и принимает его. Это тот человек, при появлении которого все разойдутся, и обернутся, провожая взглядом с уважением его спину. (Денки расписывал эти слова в тетради, чтобы вбить себе это хорошенько, для того чтобы избавиться от навязчивых мыслей того, как это несправедливо, что его причуда соткана из яркости и бриллинтов, ловко пробирающихся в подсознания людей) Шото Тодороки — тот ещё страдалец, в отличии от Мидории, он не рассказывал о своём прошлом, но и догадаться не составляет большого труда. Полностью отрезанный от общества, который только знакомится с ним, его границамм и рамками, очень часто путаясь в этих невесомых законах жизни, из-за чего постоянно выходит какая-то ироничная ситуация. На любые вопросы о семье отмалчивается и закрывается, а при упоминании отца, воспламеняется ледяной яростью, в прямом смысле. Шото непоколкбимый камень, его лицо буквально является его надёжной защитой, которую он бережно возводил годами, но язык тела, иногда бросаемые взгляды, в которых исписаны целые поэмы о его чувствах, и изредка жестокие шутки, с всеми потрахами и крысами выдают его. (Денки восхищается стойкостью одноклассника, хотя и знает, какой мягкий фасад кроется за его китайской стеной, ох, а как бы он хотел подружиться с этим холодным принцем! Но Каминари приходится напоминать, что он принесёт в жизнь парня лишь ещё большую ношу боли, и напортачит в отношениях между ними, всё же, он не герой, а второстепенный персонаж, он не является кем-то из легендарной тройки класса 1А.) Все эти порочные и надоедливые мысли, корнями вцепились в истоки его трепетного сердца, и он быстро научился уживаться с ними день за днём, прибегая к самоуничтожительным методам расслабления, но продолжая существовать. Но в те самые дни, корни преобретали заострённую форму, доставая из пасухи нож и нанося смертельные удары. Они нагло и упёрто двигались дальше, к чему-то незрячему и воображаемому, к его ели выживашей душе, вцепляясь в неё, как вампир в глотку, теребя и охотясь, лишая человеческой сущности и здравого смысла. И это один из дней, когда класс 1А, также являвшейся стаей, решил соорудить совместное гнездышко, дабы вместе отлучиться от добивающей розовые очки реальности, что итак давно валяются размельчёнными на полу. Всё же, все эти столкновения со злодеями, их грязные трюки и шарманка с итоговыми тестами, нервировала, и отрабатывалась на психике, круша и ломая её после неудачных свиданий и последствий. — Класс, объявляю время вечера гнёзд и яиц открытым! Время загнездяться. — громко объявил Иида, рубя импровизируемые деревья на своём пути. При названии данного мероприятия, Зарядболт вознёсся в небесам. Да, именно он тот гений, что предложил это оригинальное и чудесное название на сегодня! Ученики при объявлении старосты сразу разбежались по своим комнатам, отдалённо охая и смеясь со всеми по пути до них. Некоторые встречающиеся объединилась в пары, помогая друг другу, сходились в группировки также по 2-3 омеги и беты. По большей части, все они просто хотели привести себя в порядок, а затем как можно быстрее вернуться вниз, естественно гнездо они смастерят гигантское, но для собственного удовольствия придти одним из первых звучит заманчиво! Все они умылись и оделись во что-то более удобное, прежде чем начали собирать вереницу запахов, исходящих от одежды и спальных комплектов. Каждый возвратился обратно с трудом, набитый подушками, одеялами, простынями, а альфы, сгрупирировавшись, даже матрасы перетащили. Вопрос, кто всё это будет возвращать обратно, остался открытым на досуге. И поехали шарики за ролики укатившись вдаль рассудка. Приготовления шли полным ходом, постепенно выстроились уголки омег, бет, и альф, обязательная сладкая и вредная еда также были предоставлены для всех, в окружении на стенах, полках, комодах, шкафах, и даже на полу, оказались различные, радующие глаза украшения, сохраняя уютную и домашнюю атмосферу. Кого-то в этапе создания творческих гнёзд постоянно опрокидывали, что начиналось воплями и смешинками, а заканчивалось неразборчивыми наиграными злыми угрозами, и орущих во всё горло подростков, или же как некоторые каждые минут 15 до начала отдыха так и наровились ухватить вкусняшки, и получали за это по рукам шлепками, отгоняющих негодников со стола. И толпа их смешалась в забавных позах и взглядах, каждый видел друг друга, и без внимания никто не оставался, беготня через друг друга приносила плоды — в виде отбитых стоп и приближению к заветному концу подготовки. Поэтому, расслаблено плывя вместе со всеми на одном уровне, раскрепощаясь в эйфории, и забывая про себя, Денки на инстинктах помогал строить гнёздышко всегда и везде своим, лишь омегам, хотя, придерживаясь своей легенде он и относился к виду беты. И те, в свою очередь, так часто видя бету у своего местечка, чувствовали себя польщёнными, но и склизкий привкус странности ощущался на языке грубо, так, что прикрывая один глаз, и язык всё чаще высовывался наружу. Они не могли объяснить подсознательную привязанность к однокласснику и другу, где-то на автомате инстинктов они по самим себе не логичными причинам, доверяли ему, и с распростёртыми объятьями были готовы впустить к себе, но правила и здравые мысли в голове успокаивали их. Это создавало путаницу, замкнутый круг, что можно назвать парадоксом. И то, как тяжко стало между ребятами, наконец, прочувствовалось между всеми. — Денки, милый, иди сюда — раздался добрый голос его лучшей подруги, с подрагивающими нотками тревожности в конце. — Но Мина, я уже был там, сейчас я доделаю тут, и вернусь к вам, мои любовники! — прозвучал обычный саркастичный ответ от шутника всея стаи. И он сразу заметил, как они перестали притворяться. Многие не смотрели на него так очевидно, как малая часть (состоящая из альф), но полуразворот их тела в его сторону, обрывистые гляделки в то место, где он стоял, через определённое закономерное количество времени кивки в его сторону, выдавали их, как блюдо от шеф-повора в ресторане. Блондин всё ещё сохранял свой счастливый и позитивный настрой, не стесняясь загядывая всем в глаза. — Тупоголовый, ты мешаешь! Ой. — Бакуго! Это было грубо. — тут же упрекает Тенья одноклассника, но не отрицает его слова. Ощущение лёгкости и порывитости тут же как сон рукой сняло, и его будто щедро окунули головой в унитаз, да так, чтобы он нахлебался этой водой в достатке. Сглотнув, Денки сложил руки на груди, закрывая себя от начинающих злиться друзей. — Каминари, прости.. — послышался сзади виноватый женский голос, кажется он принадлежал Джиро. О. она же омега, он заставил плохо чувствовать себя одну из своих самых близких подруг. Хотя он слишком приуменьшает косящиеся на него рагневанные в перемешку с виноватыми взгляды. Он испортил всем настроение. — Чуваки, прос.. Начинает тихо проговаривать Каминари, поднимая голову от плинтуса (он опускал её? Почему он не помнит этого? Эгоист. Настолько был занят собой, предатель.) только для того, чтобы его перебили нестерпевшие друзья. — Каминари, ты доставляешь неудобства омегам, им нужен покой и отдых, такой же как тебе, будь уважителен, и отойди от них — Сразу же разносится в стенах общежития голос старосты, он первый, молодчина, хороший староста. — Денки, пожалуйста бегом сюда! — следом следует огорчённая и раздасованная Мина. Мина?.. — Денкс. — строгий полукрик Серо служит для него смертельным ядом. И он пропитывает им свою ломающуюся улыбку, что начинает походить на кривую. — Каминари.. — добрый и мирный Сато также разочарован в нём. — Камибро.. это не мужественно — он уже не разделяет голоса ни по тембру, ни по звуку, но по речи, это кажется Киришима. А. Его всё ещё зовут, и он как глухое бревно всё ещё топчится на одном месте. Отвратительно. Заставляя перебрать себя непослушными ногами, он вяло доходит до бет, и все мало по малому снова расправляются, а на их личиках вновь начинают поблёскивать улыбки. Денки любит людей, любит когда они счастливые и радостные. (Но то, что они так довольны его неприметностью, бьёт по незажившым ранам изо дня в день.) Ему нравится их смех и задорный настрой, которым он их заражает. (Но то, как проходя мимо них прямо сейчас, он улавливает шёпот насчёт того, какой он глупый и наглый, специально привлекающий к себе внимание так мерзко и неприято, и то, как он раздражает, заставляет что-то неизведанное и детское содрогнуться в низу живота.) И он также счастлив, когда они в порядке, бодры и веселы, и он не нагружает их своими выдуманными болячками! (Но о том, как он протеворечит себе, Каминари умело лжёт, потому что те страшные минуты припадка, когда он бьётся в агонии и ужасе, не приносят ему счастья, и то, как они смеются над ним, а не с ним, отзывается противным голосом, пристутствующим как причина к чёрту всего нормального сброситься с крыши.) Его заряженость и активность точно не будут функционировать в данный момент, и внутренняя омега начинает сверипеть и мучиться, готовясь выходить на ринг с кулаками, импульсы отдающиеся эхом по стенкам сознания медленно, но уверено трансформируются в ноющую головную боль. И Денки знает, что ему нужно уйти. Поэтому он умело сливается с толпой, избегая взоров и ненужных скандалов, под вновь начавшуюся неразборчивую болтовню, он со своими навыками подземного героя, оказывается у двери собстенной комнаты. Блондин вздыхает. Так происходит каждый раз. Когда он думает что в безопасности, Каминари в очередной раз ошибается, так было, есть и так будет. Он действительно считал что в UA всё будет по другому, глупый, глупый и бесполезный мальчишка. - ..мальчишка, и как тебя земля только носит?! Потратила на тебя 9 месяцев, чтобы вылез тако выродок. за что мне это, Господи? Дёргая за ручку, он вбегает в укрытие, запирая дверь на замок. Почему он такой ничтожный? Снова трусливо прячется, как самая настоящая плакса. — ..плакса! Братишка, иногда я думаю, что я сломаю не только эту дверь, но и тебя! Педик! Ахаха! Умри к завтрашнему дню, Денки, будь снисходителен! Ударяя себя по щеке, ибо он сейчас впадёт в истерику, блондин направляется рыскать по комнате. Его находки весьма удачны. Чёрная майка Кацуки, которую тот так и не забрал после их совместной тренировки, глупые шорты Изуку, которые он забыл отдать ему, рубашка Серо после их зашибенной ночёвки, толстовка Хитоши, его друга из общественного курса, с которым они сдружились, две игрушки, подаренные старшей сестрой, и лифчик Джиро, который он без понятия, что делает под его кроватью. Шкаф был предназначен для хранения коробок с материалами, так что ему хватало места устроиться в нём. Денки схватил простыню первым делом, расстелив так, чтобы он сгрудился у стен в форме неопределенного круга. Он положил единственную подушку, которую смог найти, к стенке так, чтобы самосозданные прожекторы были обращены на него. Далее Каминари разместил рядом с ними две мягкие игрушки Аканэ, и в атаку смело наступила одежда друзей. Как только блондин соорудил собственное гнёздышко, он мигом залез в него, неловко стаскивая одеяло в кучу и утыкаясь в него, обнимая ткань как последнюю надежду в тонущем судне. Потянувшись к дверной ручке с внутренней стороны, Зарядболт окончательно закрылся от внешнего мира. Он не пытался придумать способ запереть себя, как-то поддать ручку и закрыться, так как знал, что вся стая считает его нежеланным гостем и эгоистичным нарушителем покоя, а значит искать его они ни за что не станут, и им только в лёгкость его отсутствие, к тому же очевидно, он никому не сдался, бесполезный слабак и нытик, мельтешащий под ногами. Это не первый раз, когда он свил потайное гнездо в одиночестве, но, по крайней мере раньше никто не злился на него. Или он просто не замечал этого? Омега сжался всем телом сильнее, схватив одеяло крепче, нервно вдыхая ароматы от одёжки друзей, от таким мыслей по нему всему проносился прохладный табун мурашек. И всё же, Денки настоящий лицемер, вместо того чтобы совершить решающий шаг вон из школы, и уступить место настоящему герою, его другу, Хитоши, он немеренно много жалеет и поддакивает себе, ища спасения в людях, что плевали в его душу, направляя ствол в висок. И даже так, этот вариант звучит привлекательнее, нежели возвращение в так называемое жильё с семьёй (Только не очаровательная Аканэ, Каминари готов отдать жизнь за неё) Одинокое тело без души, которой он так и не смог достичь, хотя только и тянулся к этой частички себя. Этот омега всегда будет неполноценым и последним, изредка мелькающий на заднем плане второстепенным перонажем, и естественно блондин не доволен, и несомненно он опять сокроет в себе всё самое грязное и непростительное, в чёрной дыре, распростроняющейся в его сосудах и венах. На его губах мелькнула кривая улыбка, и последовал смешок. Это был не его обычный наигранный смех, который он издавал в компании своих друзей, нет, он произвёл что-то вроде забивания гвоздей по черной доске, или громкий стук столового серебра в безмолвную ночь. Как смешно, думает Каминари, чем дольше он приходит в забвение, и передаётся в руки чарующего сна, тем тяжелее кажутся его веки. — Ладно, это не круто, где Денкс?! — шутливо возмущается Ашидо, получая от Бакуго лёгкий удар под бок. Когда они закончили этап приготовления, Кацуки сразу заметил пропажу яркого солнца из их компании, (не дай Всемогуший, кто-то узнает, что он так зовёт его своих мыслях) и первоначальное предположение, тот отошёл в туалет, начинает стираться с закроёмов рассудка. — Каминари не с вами? — доносится со стороны омег обеспокоенный голос Очако. На фразу Урараки все заметно мутнеют, обращаясь уже с разными реакциями на данное открытие. — Мм, неа, думаю он ушёл — без эмоционально вставляет своё слово Ханта. — Что? Почему? — доносится от Джиро, которая явно растерялась. — Дуется где-то. Так себе поступок. — обвиняюще мямлет Оджиро, так, чтобы все услышали его мысль. — Не ожидал от него, это не мужской поступок.. — покачивая головой произносит вслух Эйджиро. Бакуго на всё это обсуждение хмурится, и недовольно цокая, лишь недовольно запрокидывает глаза за лоб, раздражаясь на всё происходящее. Становится ясно, что ситуация с Каминари задела его, и тот почувствовал себя некомфортно, и что, это причина его обиды? В воспоминаниях проносится излюбленный дурак Денки, который с хитрой ухмылкой, в гордой стойке стоит на пороге его комнаты, неумело пряча что-то за спиной — Что за хрень.Что за дерьмо ты прячешь за собой? Оое, Тупоголовый! Не сдерживаясь, он резко вынимает руки из-за спины, предоставляя взору Кацуки.. розы? — С 8 марта, Кацу! Каччан уже собирается наорать на придурка, хорошенько вмазав ему в челюсть, но тот вдруг начинает весело хихикать, прикрывая улыбку цветами, мягко подпрыгивая на месте, и его волосы, достойные самых преданных баллад, забавно подпрыгивают. Он замирает с поднятыми руками. Почему-то довольный проделкой Денки, кажется для Бакуго отрадным призом, и возникает желание подорваться и прижать друга к стене, сцепляя его запястья в хватку над ним, опасно приближаясь к мочке уха и кусая за неё клыками, паралелльно убирая прядь волос блондину за ухо, переходя к его пухлым гу.. Нет, он бы не обиделся вот так, не Денки, этот дурак перетерпит всё молча, значит есть важная причина его ухода, что-то, что он переждать бы не смог. А мог ли его любимые шутник, являться омегой? То, как он с трепетом помогал омегам с их уголком, вся его личность, кричащая будучи немым о нежности и желанности, и. — Омегу себе подобрал? Каминари в замешательстве поворачивается к взрывному подростку, всем своим видом давая понять, что он не понимает о чём тот говорит. — От тебя исходит запах лаванды. (свежий, с лёгкой горчинкой, медово-шоколадной сладостью и нотами ягодного вкуса, такой воздушный аромат сиреневого сада, но этого он уже не говорит) Ты б хотя б мылся после этого, тебя так и за омегу принять могут, Тупоголовый. После своих же слов, тяжкий груз в его желудке, гадостный и ненавистный, уколол его ранее невиданным и неизведаным, ревностью. — А.. Да! Ой отстань Кацу, и я, чувак, между прочим горжусь собой! — возразил тот, в спешке покидая прачечную и теребя пальцами между собой. ..и какой же Бакуго Кацуки тормоз. Встречаясь взглядом с задротом, по его решительному напору, Каччан с громким вздохом уже знает, что тот тоже догадался. Время исправляться. Денки невольно пробурчал, когда услышал снаружи звуки, означающие чужое присутствие в его комнате. Стоп. Кто-то в его комнате?! Навождение и неясность происходящего словно фургоном сбило, и Денки приподнявшись, затаился, ожидая когда непрошенные гости уйдут. Но чётко ощущая, как неизвестный дергает за ручку с внешней стороны, и на него накатил животный ужас и беспомощность. Полка выдвинулась на свет, обратно в реальность вместе с ним, и омега громко заскулил, сжавшись в плотный клубок и как можно дальше отползая от.. Кацуки и Мидория?! Почему они?! За что? Кацуки теперь точно разочаруется в нём, потребует выгнать его из стаи, будет долго кричать, и в конечном итоге отправит к исцеляющей девочке, прямо перед тем, как его отчислят! Его выгонят отсюда с позором и недображилательными выкриками вслед, а он хотел отчислится, уйдя в тишине! А Мидория сразу же разболтает всем о том, кто на самом деле такой Каминари Денки, и он и все одноклассники помогут Кацуки избить меня! Он слаб и ничтожен, он не выдержит злых и высокомерных взглядов от этих двоих, не говоря уже о всех в классе! Грустное признание расскрывается в его покрытой мраком чёрной дыре, что он хочет сбежать прочь, поджав булки и не сдерживая истерику, наконец самовыпилиться.. — Оое, не думай ни о каких глупостях, Денки. Денки? — К-кац.. Ба-акуг-го? Почем-му ты.. — Денки. Зови меня по чёртовому имени! Неужели он начнёт бить меня сейчас? Они же. не сделают со мной ничего критичного? Пожалуйста.. моя любовь сейчас херачит не в себя, пожалуйста, Кацу! Взрывной подросток вскрикивает, но видя чужую реакцию, а именно то, как омега пугается и вздрагивает, поджимая колени под себя, смягчается и отводит взгляд. — Каминари? На зов Изуку, блондин переводит на него свой взор, и поражается искренным выраженным беспокойством на лице зеленоволосого. Неважным ударом, Каччан призывает друга к действиями. — Каминари, сейчас мы перенесём тебя отсюда, на твою кровать. В глазницах помутневшего и чистого золота вспыхивает неконтролируемая паника, и как лианы в его голову пробираются неутешительные тёмные мысли, но неожиданно для самого себя она резво исчезает, как только две пары рук подтягивают его за ноги, а после со всей аккуратностью, передают его тушку на руки Бакуго. Что. Кацуки несёт меня сейчас как принцессу? И зрачки цепляются за рельеф мощной шеи альфы, за то как он иногда сглатывает в горле, за широкие и надёжные плечи, похожие на то, что Ками мог назвать бы домом, за манящие и словно дразнящие пунцовые губы высокого блондина, которые Денки так жаждет соединить со своими, и за багровые, ярко выраженные красным огнём глаза, которые сейчас так сосредоточенны на.. нём?! Бегливо отводя взгляд, и смотря куда угодно, но не на возлюбленного, он слышит усмешку с его стороны, и щёчки преобретают умеренный мягкий розовый, переходящий в уверенный алый. С мягкой посадкой на матрас, Каминари неловко соскальзывает с альфы, понимая что он начинает паниковать от того, что не знает что они думают о нём, и что произойдёт дальше. — Денки Кацу вновь зовёт его по имени, уже дважды за эти минуты, и из его рта это звучит иностранно и неизведано. Омега откликается на зов, переглядываясь на двоих гостей в его комнате. — Прости, что мы так поступили. Твёрдо и болезненно шепчет белорусый, и Каминари столбенеет. Ища в нём признаки лжи и намёков на злость, он приходит в ещё большее замешательство, потому что очевидно, Бакуго раскаивается перед ним, действительно считая себя виноватым? Но что это за самоуничтожительное дерьмо! Кацуки Бакуго, один из его немногих. друзей, единственный кому он жаждет доверять, но боится, один из тех, кто позаботится о тебе, вовремя предложит молчаливую поддержку, грубыми словами сможет подбадрить тебя, и спасти твою тупую и бессмысленную жизнь своей спиной, Каччан невозможный человек! В нём нет изъянов, но он также склонен ошибаться, ведь, глупый блондин с чёрной странной молнией на башке, всего этого не заслуживает, да даже кремация его трупа будет через чур добрым и снисходительным поступком, а причина его смерти.. ничто иное, как суицид, умереть героем, когда он им не является, чисто логически он не имеет права. Денки должен сказать спасибо, что ему ещё не перерезали глотку и не выдернули язык, за его излишнюю болтовню и неуместность, весь он несостыкованный, склееный из клочков туалетной бумаги, которой подтирали задницу, и из битого стекла, и эти материалы, из которых он построен, уж точно не долговечны. Судьба к нему слишком блогосклонна, но она как и альфа перед ним допускает просчёты в системе, совсем скоро она убьёт его мучительной смертью, он не сомневается, а смиренно ждёт, предполагая, каким именно способом его ликвидируют из.. Неожиданно, по инерции омега откидывается на спину, приподнимаясь на локтях, когда в его живот всей головой зарывается Каччан. Ушки сразу же заливаются кипятком, и Денки как рыба безмолвно раскрывает губы, ошарашенно глядя на русую приятно колящую макушку, врезающуюся в него в данный момент.Румянец преодалевает моральные границы, захватывает область щёк в свои владения, когда большие руки обхватывают, сцепляясь на его талии сзади. Все нормальные и справедливые мысли, что его репутации конец, как и его телу, покидают бедную головушку, и их место заменяет риск, подрузамеваемый отчаянными любовными поступками, когда Каминари неловко подымает руки в воздух, сразу же приземляясь на чужие локоны. Со стороны тут же слышится счастливый визг, и Денки чёрт возьми недоумевает, как Мина захватила тело Изуку Мидории?! Шестое чувство взывает его вернуть взор на шевелюру напротив, но альфа уже таранит омегу тяжким и пронзающим взглядом, от чего мурашки заметно подрываются, пытаясь сбежать от пристального взгляды залитых кровью глаз. Лапы Бакуго медленно, гладя, переправляются с талии до лопаток, обходя бледные плечи, и добираясь до конечной станции, шеи. Каминари невольно приоткрывает губы от такого собственнического захвата, и тихонько мычит, когда Кацуки взрывается на месте, с жаждой впиться в возлюбленного, расположенного сейчас так хорошо для него. Но притормазив самого себя, он осторожно отодвинул прядь желтовласых волос, облизываясь при внимательном взгляде на уста, что так близки, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого злостного и непреклонного, нежность, и, не удержавшись, Денки первый потянулся к его губам. Мягкий и воздушный поцелуй с головой окунул омегу в безграничное поле, усеянное полевыми цветами, словно лепестки ромашки случайно прилипли к пухлым губам, настойчиво заглядывая дальше.. что? Одна рука, что ранее была у локона волос, напряглась, придерживая нижнего уже за затылок, другая же отлично разрыгралась на шее, начиная надавливать и душить, и это действие затмило углубление поцелуя. Под напором альфы росло сексуальное напряжение, и всё тело послушно обострилось, теряя контроль, когда Денки спешно переложил руки на большие плечи, отчаянно обхватывая ногами бёдра любовника, как последнюю надежду на обрыве, за что зацепиться. В свою очередь верхний издавал рыки прямо в поцелуй, прижимая тело под ним как можно ближе к себе, чтобы имелась возможность слиться со своей омегой, прочувствовать его в себе, грубо хватая Каминари за бока, что отдаётся тупой болью, которую оба успешно игнорируют. Дверь сзади них хлопает, и на одного человека в комнате опустело, повеяло прохладой. Пара отрывается друг от друга, и Денки всё ещё затуманенно пялится на дверцу, мило хлопая ресницами, но внимание Бакуго в этот момент сосредоточенно только на его возлюбленном, и он свободно ухмыляется, чмокая того в висок, и дымка засорившая взгляд, скрылась, но только на неопределённое время. — Куда ушёл М-мидория? — с искренним замешательством спрашивает Ками, но быстро тлеет под надзором любовных глаз. — А ты бы хотел чтобы он остался? — с надсмешкой выдаёт в ответ Кацу. — Кацуки Бакуго! — пищит омега, прячась за ладошками, выглядывая ненароком на наглеца, всё ещё ухмыляющегося, между прочим! Маленький смешок легко вылетает из Каччана, когда он снова, словно заворожённый, прилипает к манящим губкам, поедая их с приятным причмокиванием. — Уж Деку поставит этих мудаков на место — оставляет у себя в сознании эту мысль русоволосый, полноценно пристраиваясь к тельцу внизу. Разносится первый сладостный стон, и первый яростный крик где-то снизу общежития.