Стоило ли

***       Сейчас уже ничего не имеет смысла. Сожгу всё как только напишу это, так что расскажу обо всем на свете про себя и свою жизнь, чего побоялась сделать при других.       Родиться маленькой деревушкой без устоявшегося имени было хорошей затеей. Да и появиться в не самое лучшее время тоже было прекрасно, не смотря на то, что детство я плоховато помню и всё чаще забываю некоторые детали.       Как я сказала, я была обычной деревушкой и обличием её без имени. У меня ничего не было, я была просто никем. Да и какой тогда толк от моего существования был? Земля вообще изначально была никакая. Разве что-то хорошее может вырасти в песчаной глине, лично я очень сомневалась.       Но лён был наверное слишком упрямой травой, раз освоился в этих местах раскованного земледелия. А если он растёт, так значит можно и шить из него что-то. Может быть именно тогда я поняла, что всё может быть хорошо.       Но не смотря на всё это я была крохотным ничего не значащим селом. Мне пришлось объединить свои усилия с братом, Вознесенским пасадом из нашего общего желания что-то значит в этом мире. И мы вдвоем стали «Иваново-Вознесенком».       Как сейчас я помню, как неловко и немного уродливо плясала в потрепанном грязном платье, которое мне помог сшить Васенька и звонко радовалась, смеялась. Он же в ответ неловко улыбался и говорил, что не стоило, ведь платье всё в заплатках и местами уже немного порвалось из-за небрежных и немного неправильно сделанных швов.       Да уж, пожалуй то время было просто прекрасным в моей жизни. Жаль, что сейчас я уже и не помню того голоса и лица брата. Помню только то, что он был зво́нок, как весенняя капель, стекающая по кровле расписных крыш.       Смутно помню, как мы вместе ходили к речке и кормили маленькую Уводь, а она, довольно жмурясь, помахивала пушистым длинным хвостом и зыркала изумрудными сверкающими очами. Ну, а ближе к ночи приходила к нам и садилась (почему-то только на мои) на колени и тихо протяжно красиво мурлыкала, напоминая о чем-то старом и давно забытом в виде своей речной песни.       Ну и я засыпала под эти мотивы, поглядывая в окно за которым уже властвовала прекрасная глубокая тёмная ночь. На небе будто бы всегда был худой, как забавно изогнутый узенький стебель осоки, месяц, а за ним мерцали и крохотные звёздочки, напоминающие мне почему-то о чем-то праздничном, о девичьих хороводах с популярными народными песнями.       Но почему же сейчас, когда я гляжу в посеревшее ночное небо, я ничего не чувствую подобного. Мне наоборот теперь кажется, что с новой силой накатывает тоска и нежелание что-то делать.       Но я просто должна что-то сделать, это моя обязанность. Я не хочу, чтобы меня забывали, не хочу пропадать. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Я город трудовой доблести, я не могу просто взять и начать лениться, так дело не пойдет!       Мне так одиноко после смерти моего братца. Обычно именно он помогал мне жить дальше и не вешать нос. Он подарил мне все краски былого и давно ушедшего детства, не смотря на то, что был младше меня на пару веков. Нет, чуть меньше даже.       Временами я отгоняю от себя подобные мысли и вспоминаю, что не одна в этом месте. У меня ещё есть города из моей области и Ксюшенька , любимая старшая сестрёнка. Правда изначально мы были немного порознь и мне она казалась какой-то холодной и отстранённой что-ли. Иногда я всё же делаю попытки связаться с ней и подружиться. Правда в последнее время она опять старается отвергнуть меня.       И нет-нет, меня не обидело это, просто я немного боюсь. Мне так страшно временами опять остаться одной. Опять быть той маленькой девочкой без точного имени среди пустого глиняного поля и со слезами на глазах, захлебываясь в них, пытаться вырастить хоть что-то живое.       Временами, всё чаще и чаще мне снятся кошмары. В них я медленно умираю, пока на меня смотрят чужие злобные холодные глаза. Сердце бешено колотится, ноги не слушаются и дрожат. Я падаю в вечную бездонную яму, молясь чтобы я проснулась у себя в кровати.       Это конечно происходит. Я вновь у себя в кровати, у моих ног лежит и продолжает спать родненькая Уводь, что конечно же сразу просыпается и недовольно смотрит посеревшими зелёными глазками, мол чего будешь меня, не надо так делать, Оксан.       А я все думаю и думаю насчёт снов, размышляю что же мне ещё сделать, чтобы запомниться приятным и хорошим словом. Я постараюсь что-то сделать у себя в городе, построить грандиозные планы на будущее.       Я не хочу медленно умирать и понимаю, что мне нужна поддержка. Я пытаюсь её найти везде, абсолютно везде и цепляюсь за любую возможность, как в детстве. Кем хотите буду, честное слово, лишь бы морально дожить этот день.       Я пытаюсь снова избегать своих страхов, забываюсь в долгих приятных поседелках с городами из соседних областей. С ними можно достаточно весело поговорить о чем-то и потерять ту сжигающую сердце тоску, да и чай вкуснее когда пьёшь его с кем-то ментально родным.       Я считаю, что достойна только самого лучшего. Именно лучшее помогает и даёт больше шансов на то, чтобы крепко уцепиться за жизнь. Каждый пункт из множества списков должен был сделан идеально, без единой помарки или опечатки.       А может мне всё самой сделать на высшем уровне, а после получить как минимум целое звание прекрасного города, мол вот она, Оксаночка Уводова, прекрасный город у нас есть. Надо только придумать такой же красивый план. И наверное только тогда я заслужу чужую любовь к себе, меня оценят по достоинству и я стану... Ой, я что-то задумалась слишком и ушла в мысли.       Может мне опять помочь с чем-то, как тогда, при революции. Приход новой власти помог мне расти дальше и немного забыться. Да уж, тогда я была просто девушкой на высоте, до сих вспоминаю себя с аккуратно собранными волосами в ровный пучок белой лентой, только одна волнистая прядка торчит. На мне было лёгкое голубое платье с белый горошек чуть ниже колена. Этот лазурный цвет, говорили, шёл моим глазам. Да и какой бы цвет ни был, я сделала одежду сама, а значит, что она только красила меня, ведь шью я просто отменно. Да уж, я просто красотка, как будто из сказок вышла. Правда ни принца, ни коня пока не вижу, но я дождусь и их.       Я кажется понимаю понимать, что смысла в моих стараниях нет. Я устала страдать и стараться над всем, что есть. Мои руки уже стёрты совсем и невыносимо болят. Всё бессмысленно. Но сначала я должна доделать ещё пару пунктов, я не должна унывать, я дождусь чего-то хорошего, определено.       Я всё ещё жду, что в надежде, что кто-то может вспомнит обо мне, говоря о чем-то прекрасном, красивом и хорошем. Либо же я опять слишком переоцениваю себя и свои умения, желания с мечтами.       Это утро ничего хорошего может и не принесёт, но именно оно заставляет меня ненадолго забыть о всех невзгодах и проблемах. Да и как обычно, если я просплю слишком долго, то меня разбудит родная Уводь, так что утро для меня обязательно наступит.       Но знаешь, сегодня мне не снилось ничего плохого. Я видела сон, похожий на воспоминания из того раннего и беззаботного детства, когда я в тени раскидистых и пушистых деревьев кормила плавающих в речке уток, с широкой улыбкой на лице, с песней на устах помогала брату с тем, как бы сшить что-то красивое, например эм... расписной кафтан или сарафан.       А небо то какое утром тогда было красивым и бескрайним, как и яркое весёлое жёлтое солнце. Я припоминаю, что кто-то говорил, что я похожа на это небо своими глазами, а волосы мои, как лучи солнца. Только жаль, что я не помню лица того, кто сказал мне это. Было это слишком давно.       Я не сильно и люблю вспоминать что-то из той счастливой беззаботной поры, не смотря на настоящее счастье, что меня окружало. Вспоминая мимолетом детство накатывает тоскливая ностальгия и кпдемся, что я опять готова жить только прошлым, забывая о возможно светлом будущем.