***
"…I had to phone someone so I picked on you Hey, that’s far out so you heard him too Switch on the TV we may pick him up on channel two…" — Я ВС3 Н1К4К Н3 ПОЙМУ, ТО Л1 У ЭТОГО П4РНЯ Г3Н14ЛЬНЫЙ ВКУС В МУЗЫК3, ТО Л1 ОТВР4Т1Т3ЛЬНЫЙ. Тролльша с алыми глазами зубасто улыбнулась. Разного рода песни уже несколько недель доносились из каюты самопровозглашенного капитана корабля и по вентиляции разносились во все стороны. Терези могла бы уйти поглубже с недры «судна», куда звуки не доносятся, но это означало бы проиграть в их с капитаном маленькой битве на изведение. К тому же компания Роузбота с её извечным бубнежем порой гораздо хуже музыки. "…Look out your window I can see his light If we can sparkle he may land tonight Don't tell your poppa or he'll get us locked up in fright…" Терези отложила в сторону банку с белой солёной мазью и потянулась к пакетику с кетчупом. В условиях бесконечной скуки на этом корабле ей ничего не оставалось, кроме как начать исследование человеческой культуры. Тролльше было чуть-чуть жаль Роузбота, которой приходилось каждый раз шить капитану новые шаровары после того, как Терези воровала их во имя научного интереса. Или чинить полки кладовой после попыток научиться играть в гранд-домино. Или распутывать провода в техническом секторе. Совсем-совсем чуть-чуть жаль. Еда у человеческих представителей была на редкость отвратная, как и факт отсутствия летаргической слизи, но к данному факту Терези привыкла ещё во время своего предыдущего путешествия в поисках незадавшегося мойрала. Вечное бодрствование и постепенно заканчивающиеся идеи чем себя занять вынуждали тролльшу начинать действовать другим членам экипажа на нервы ещё сильнее. В какой-то момент это переросло в битву между капитаном и Терези. Роузбот от детских игрищ отказалась сразу. («— Попытка закрыть пробелы душевного покоя инфантильными поступками на редкость бесполезная.») Придурок в розовых шароварах («— Это пурпурный, Пайроп.») мог бы использовать весь свой потенциал на полную катушку, но ему слишком быстро надоело. Теперь он просто включает какую-нибудь песню из имеющихся в его арсенале на целый день крутиться без остановки, а сам в это время запирается в звукоизолированной комнате. Пребывая в бессоннице уже почти целый оборот, Терези действительно находила это в какой-то степени раздражающим. — Х4Х4Х4Х4, — Терези смеялась, размазывая кетчуп по стене под завывания человеческого мужчины, доносившиеся из вентиляции, — ЧУД4К Н4В3РЯК4 Д4Ж3 Н3 В3Д43Т, ЧТО З4 Д3РЬМО ЗВУЧ1Т ПО 3ГО ХОТ3ЛК3! (« — Представителю иной планеты сложно понять треки моего времени, но тут я с тобой даже соглашусь, подборка на редкость дерьмовая. — У вас обоих довольно сильно испорчено чувство такта и сочетаемости звуков. Сколько заплатили человеку, чтобы он потратил свое время на вот это? — Это называется рэп. Доктор Дре, между прочим. — Избавьте меня от излишних подробностей.»). Сейчас играл точно не рэп, но лучше Терези от этого не становилось. На лист стали стены корабля лёг новый слой человеческого соуса. "…There's a starman waiting in the sky He'd like to come and meet us But he thinks he'd blow our minds…"***
До Дирка песни действительно не доходили благодаря звукоизоляции, которую он устроил в его специализированной комнате. У него ещё была отдельная каюта, на редкость неудачная по расположению, а потому использующаяся в основном для складирования вещей. Ну и для включения плейлиста Земли С специально в целях побесить Пайроп. Та, впрочем, продолжала портить стены, но для устранения грязи у капитана есть Роузбот. Всё в порядке. Дирк потёр глаза, приподняв очки, и снова уставился на чертежи. Все механизмы должны быть полностью готовы до их прилёта на подходящую планету, а такая может объявиться на горизонте в любой момент. За всё время, проведённое на борту космического корабля, Дирк успел многое сделать и исполнить, включая введение тела Роуз в кому, постройку данной комнаты и её обустройство, отрисовку вот этих вот чертежей и… да что перечислять. — а ещё ты успел заработать мешки под глазами — хоть яблоки в них складывай — или плюшевые задницы — их туда должно много вместиться клянусь испорченным ебалом кумира джаггало-лэнда Страйдер не спешил поднимать взгляд. Он слышал этот голос уже не в первый раз. На обеих Землях его бро-отец приходил не часто, обычно в виде силуэта или воспоминаний героических новостей времён 21-го века. Сейчас же полуглухой-полудребезжащий голос давал о себе знать всё чаще и чаще. — очки сменил? — теперь еще больше на того аниме посона похож хахаха — рекорд американской ассоциации пидорасов — носить мерч на голове с тех пор как ссать не под себя научился — Закончил? — э Бро-отец выглядел определенно удивлённым и… каким-то неправильным. Конечно, Дирк плохо помнил, как тот выглядел. Белые волосы, идеально сидящий костюм и извечные очки-авиаторы. Дейв склонил голову. Белая прядь дрогнула, пошла рябью и, наконец, нехотя скользнула по его лицу. — ого ахах ты разговаривать умеешь — я боялся вдруг в одиночестве чисто как маугли по волчьи кричал или битами сразу пиликал — Так ты закончил? Бро снова замолчал. Черные линзы впивались омутами в Дирка. Он стоически терпел разрывающий голову электрический шум и глючное мерцание бро-отца. Он не настоящий, тогда кто или что так упорно бьёт по мозгам, заставляет раз за разом возвращаться к истокам, к собственной слабости, которую Дирк давным-давно отверг и закопал вместе с моделями роботов, дурацкими кепками и любовью к Инглишу? Страйдер сменил черные очки на оранжевые, считая, что новые лучше подойдут к его богоуровнему образу. Но через новые так легко увидеть его глаза и прочесть в них ненависть к собственному прошлому. — Я всё решил. Не нужно пытаться воззвать к моей совести, это глупо и прозаично. Я рассказываю эту историю, Я создаю ветки повествования, Я есть то, что достойно контролировать этот мир. Уходи. Силуэт Дейва мерцал всё сильнее. Дирк видел в нём своего отца, оставленного на Земле С брата. Наконец себя и свои страхи. Рука, обмотанная грязными бинтами, потянулась к катане. Резкий взмах, и реальность рассыпается на осколки. Лицо бро-отца сломалось, разделилось на две половинки, волосы вспыхнули белизной и выжгли Дирку глазницы. Он словно ослеп, навсегда потерял возможность смотреть на мир так, как смотрел раньше. Дирк открыл глаза. Яркий свет тут же больно ударил по глазам. Он снова уснул за столом при включенных лампах. Капитан корабля в розовых («пурпурных блять») шароварах выпрямился, размял плечи и резким движением смахнул чертежи со стола. Нет смысла работать над чем-то с риском заработать мигрень. Чёртов отец прав. Когда-нибудь Дирк научится влиять не только на окружающий его мир и разум героев истории, но и на собственную больную голову, ибо ему порядком надоели сны, в которых мёртвый чувак из времён динозавров пытается вправить сыну мозги. Всё равно ведь у него ничего не получится. Дирк вышел из комнаты. До ушей тут же донёсся припев Starman-a Дэвида Боуи. Страйдер хмыкнул и пошёл по направлению к кухне. Пайроп в последнее время завела привычку портить продукты, изображая психоделические пейзажи на многострадальных стенах корабля. Не то чтобы Дирк от этого страдал, но менять тактику отношений с тролльшей не собирался. Обогнув центр подачи воды, капитан остановился. Несуразные картинки действительно вновь красовались на листах стали. Сегодня они напоминали деревья, соединенные причудливыми лианами. Дирк медленно и бесшумно двинулся дальше по коридору, стараясь не наступать на размазанные лужи соусов. На повороте он заметил Терези, увлечённо выскребающую до конца банку майонеза. Им она рисовала смешного дракончика на одном из деревьев. Кажется, у троллей это называется «лусус». Пайроп не заговорила с ним, даже не повернула голову, однако Дирк прекрасно знал, что она его почувствовала. Страйдер медленно шагнул назад, скрываясь за поворотом. — Нет, это уже ни в какие рамки. Надо записать пару песен, пока мой мозг окончательно не иссох под испепеляющим радиоактивным маразмом плейлиста этих идиотов с Крокеркорп.