Ближе.

       Дверь в комнату захлопнулась. Родители и сестра Дэмона ещё сидели за столом, продолжив какую-то беседу ни о чём, а вот Дэм с Тэнэ ушли с кухни довольно скоро. Колено Келлермана, которое Тэнэ решился огладить под столом, всё ещё горело. Не удосужевшись даже включить свет, Кёниг сел на кровать, а на его коленях расположился Дэм. Руки Тэнэ сжали футболку на чужой спине, когда Келлерман зарылся в волосы Кёнига, притянув для поцелуя – трепетного и немного неловкого.        Они начали встречаться пару недель назад. Признание в любви далось обоим очень сложно, но после откровенного разговора у них получилось начать отношения, а доверия между ними стало чуточку больше. Однако, когда дело доходит до объятий, поцелуев или какого-либо другого тактильного контакта, ни один, ни другой не могут вести себя свободно. Оба боятся сделать что-то не так и обоим становится жутко неловко от любого прикосновения. Но в то же время очень хочется стать ближе. Во всех планах.        От нежного соприкосновения обветрившихся губ закружилась голова, желудок сделал сальто назад. Они целовались, пока губы не припухли, а дыхание окончательно не сбилось. Дэм почувствовал чужое возбуждение только когда отстранился, и удивлённо глянул на Тэнэ, не зная что делать.        — Ёбана рот! — воскликнул Кёниг, столкнув Дэмонтаниэля на пол, когда наконец пришло осознание, чтó всё-таки не так.        Оба не сводили друг с друга недоумевающие и даже немного глупые взгляды. Казалось, Тэнэ был в шоке куда больше Дэма, который вдруг за секунду переместился с весьма удобных колен своего парня на твёрдый пол.        — Блять. Прости, — хрипло выдавил Тэнэ. Он совсем не ожидал такой реакции своего тела на обычный поцелуй, затянувшийся на немного дольше, чем прошлые, и сейчас просто сгорал со стыда – и от того, что столкнул Дэмона, и от ситуации в целом.        — А, да ничего, — Дэм даже не понял за что именно извиняется Кёниг, само как-то вырвалось. На секунду он перевёл взгляд на еле заметный в полумраке вечера бугор на чужих штанах, а затем куда-то в пол. Ещё несколько секунд побыв в раздумьях, он пересилил себя и свой стыд, поднялся и перебрался ближе к Тэнэ, сев перед ним на колени.        Когда Тэнэ понял, что собирается делать Келлерман, он попытался возразить:        — Дэм... — закончить фразу ему не дали холодные пальцы Дэмона, которые уже опустили резинку его спортивных штанов вместе с боксерами и коснулись твёрдого члена.        Дэм никак не откликнулся и обвёл языком головку. Затем прошёлся до самого основания и обратно. Проделав то же самое ещё несколько раз, полностью взял в рот, вызвав у Тэнэ волну мелкой дрожи, растёкшуюся по всему телу.        Тэмп поначалу был медленный, но Дэм стремительно его набирал, сжимая чужие бёдра и заставляя Кёнига хвататься за простыни и затыкать себе рот. Хотелось слышать его голос, однако присутствие родителей и сестры в доме не позволяло им этого.        Дэмон несколько раз доводил Кёнига до самого пика, а потом резко останавливался. В этот момент в выражении лица Тэнэ проскальзывало разочарование, за чем Келлерману нравилось наблюдать, однако не успевал он что-то сказать, как Дэмонтаниэль начинал всё с начала, снова одаряя Тэнэ своим горячим дыханием и скольжением языка.        В какой-то момент Кёниг, приближаясь к разрядке, зарылся Дэму в волосы, не позволяя себя больше дразнить. Сам Келлерман совсем не возражал – уже вдоволь насмотрелся на смену эмоций на чужом лице и мучить его слишком долго всё равно не собирался. Другая рука Тэнэ сильнее сжала простыню, а голова оказалась закинутой назад. Дэм уловил хриплый прерывистый стон.        Тэнэ понял, что пора отпустить Дэмонтаниэля, слишком поздно, однако тот отстранился с невозмутимым видом, всё проглотив. Чуть поморщившись от горьковатого привкуса, он улыбнулся – немного дерзко и самодовольно, но в глазах было столько любви и нежности, что Кёниг просто таял, осознавая, что этот взгляд не достаётся никому больше. И этим вечером у них получилось стать немного ближе.