кривые звёзды в его заплаканных глазах.

из объятий чересчур приятного сна Данилу забирают совсем тихие всхлипы (он спит невероятно чутко), которым он поначалу не придаёт особого значения. но через пару минут ему стало интересно и беспокойно — скорее всего источником этих звуков является его сосед по комнате и, по совместительству, брат (не по крови, конечно), поэтому в мгновение после этой мысли он приоткрыл глаза и сел на своей кровати. замечает тусклый свет на рабочем столе, а затем сгорбленную фигуру, сидящую за ним и, судя по всему, дрожащую. протирает заспанные глаза и вновь глядит на это зрелище: нет, ему не показалось, ведь он всё ещё видит дрожащего юношу, который что-то чиркает на вертикально расположенном листе. сначала что-то размашистое, затем, напротив, нечто совсем маленькое. — Вань? — тихий шёпот звучит совсем отрезвляюще и фигура вздрагивает всем телом. спустя несколько секунд, которые кажутся часами, он медленно поворачивается, открывая взор на свои заплаканные глазки и слегка дрожащие губы. — прости… что разбудил. — что ты делаешь? — вопросительно изгибает бровь, параллельно изучая мимику братца. — звёзды рисую. — ровным голосом поясняет, после громко сглатывает. волнуется, ему всё ещё плохо, кажется. — зачем, Вань? — раскрывается, чувствуя, что ему жарко и всё ещё пристально наблюдает за Иваном. — в детстве меня это успокаивало… — только теперь он позволяет себе всхлипнуть и, быстро утерев нежеланную слезу, продолжает. — мне правда не круто, что я тебя тип потревожил. извиняй, Данёк, я уже… — что произошло? — эм. это совсем не важно. — важно. обычно легче становится, когда говоришь с кем-то о своей проблеме, тогда… — она сказала, что я никчёмный придурок, застрявший в детстве. — выпаливает всё, как скороговорку и опускает стыдливый взгляд на свои ноги. — влепила пощёчину, после которой сказала, что я ущербный, что я недоумок и совсем не думаю о будущем. а я почти плакал. в это время Данила подходит к сгорбленному Ване и думает, какое бы действие совершить. как вообще успокаивать расстроенных людей? немного помешкавшись, рыжий юноша почти невесомо кладёт ладонь на спутанную копну волос и начинает совершать осторожные, как бы вопросительные, движения. собеседник на них никак не реагирует, отчего тот решил, что ничего против он не имеет. — что-то ещё? — тихо так, необычайно тихо. глупо удивляться такому. но Иван удивился. — мне больно. — почти неслышно. ***** — я уверен, что она ещё будет жалеть о своих словах. — он пожимает плечами и крепче прижимает к себе беззвучно плачущего друга, продолжая гладить и перебирать волосы. — такие, как она, тебя недостойны, Вань. своего единственного партнёра ты почувствуешь сразу, как он окажется близко к тебе. и тогда точно не ошибёшься. — медленно успокаивающийся парень почувствовал, как оппонент мягко улыбнулся. — спасибо. — случайно мазано ведёт губами по ключице брата и приподнимает голову, заглядывая в родные глаза своими – красными, заплывшими и отчаянными, — а что мне делать, если по твоим наводкам я уже, кажется, нашёл такого человека? — возможно, завести диалог об этом и узнать, взаимно ли. — без задней мысли отвечает, вглядываясь в чужие очи, пытаясь разглядеть там что-то, что нельзя увидеть с первого раза. — тебе нравятся парни? — довольно резкий вопрос, выбивающий из лёгких рыжего юноши воздух. он всё ещё пытается выглядеть невозмутимо. — а тебе? — если отвечу, то получу ответ и от тебя? — улыбается уголками губ. Данила кивает. — я бишка, — видит немного непонимающим взгляд соседа и быстро исправляется, — бисексуал, в смысле. — и мне нравятся. — отводит взгляд и пялится куда-то в окно. — а какие? какие в твоём вкусе? — Ваня пытается делать вид, что не особо заинтересован в диалоге, но узнать подробнее ему не терпелось. — ну... — тут он призадумался, и это было видно. даже очень. — возможно, тёмные волосы до плеч, немного спортивное телосложение, завораживающие глаза, глуповатый юмор и открытость. такие меня привлекают. Иван с нескрываемым удивлением смотрит на однофамильца и прочищает горло. — ты успокоился? тебе легче? — перебивает его мысли юноша. — ага. спасибо тебе еще раз огромное, Данёк. что б я делал без тебя? — пускает смешок, а за ним и брат. — не знаю. жил же до этого как-то, — мягко улыбается, а рука его всё ещё покоится на чужой макушке. тут он удивляется от того, что Ванёк придвигает лицо ближе. — а теперь не знаю, как без тебя, — шёпот такой серьёзный и веет от него какой-то правдой, может, нежностью? Даня не знает. он лишь думает о том, чтобы происходящее оказалось сном. губа к губе. соприкасаются в удивительном спектре чувств и ощущений, действуют аккуратно, будто не до конца осознавая всё, что они сейчас делают. не теряются в страсти, лишь Ваня в небольшом порыве кладёт руку на щёку юноши, нежно поглаживая её большим пальцем. закончив, они осторожно отстраняются, про себя подмечая, что у них сейчас болит, а чего они не ожидали; мысли получаются разными; к счастью или сожалению. — ты в моём вкусе. такой единственный, неповторимый. — ты страдал из-за её слов? или у тебя к ней были чувства? — задаёт совершенно неожиданный и неуместный вопрос, который выбивает недавно успокоившегося парня из колеи. — слова. острые такие, я думал, что это правда. — тогда я скажу обратное; ты хоть и не самый самостоятельный парень, но очень чувствительный, с довольно сильно развитой эмпатией. этим ты хорош – своим «я», и неважно, какое оно: глуповатое? бывает. возможно, немного самодовольное, но это лишь на людях. ты любим, Вань. все наши родители, даже дед, рысь... я. мы все любим тебя и не бросим в трудную минуту, поверь. ты нам важен и нам важны твои чувства. мне важно о них слышать, понимаешь? и я рад, правда рад, что получаю доступ к такой сокровенной информации. я рад твоему доверию, ведь, несмотря на притворную открытость, ты никому не доверяешь, а свои чувства прячешь под подушкой, лишь по ночам достаёшь и выплакиваешь все, до единого. так не очень хорошо делать, Вань. лучше плакать их не в подушку, а мне. я смогу что-то сказать, а она – нет. и я люблю тебя. — последнюю фразу проговаривает намного тише, чем весь монолог до этого, отчего это показалось специальным манёвром, чтобы выделить предложение. — Дань, я... так люблю тебя. — пытается, яро пытается сдержать сверкающие слёзы счастья и беспомощно швыркает носом. — знаю, Вань. знаю. — слегка наклоняется и целует мягко в лобик брата. — ты теперь мой парень, типа? — если хочешь. ты тоже мой парень. — очень хочу. не знаешь, насколько. — обнимает крепче, уткнувшись куда-то в изгиб шеи. от Дани приятно пахнет: мандаринами и библиотекой. и теперь он желает дышать лишь этим. — нам вставать через 3 часа, так что советую начать засыпать. ты так останешься? или к себе пойдешь? — не хочу к себе. у тебя лучше. — глухо говорит, от чего у парня улыбка ползёт до самых ушей. не натянутая, а искренняя. — хорошо, Вань. звёзды у тебя красивые, кстати.