***
Был осенний день. В лужах, от проливного ледяного дождя, плавали коричневые листья. Птицы уже не пели по утрам за окном; трава пожелтела и солнце совсем не грело. Осень наступала поздно, но активно — резко упала температура и днями лил дождь. Люди одевались в тёплые пальто и куртки, надевали шапки и перчатки. Эбби предупреждала всех о том, чтобы каждый одевался по погоде и не забывал зонтик. Но один раз Кевин все же его забыл. Кое-как добежав до общаги, Кевин, весь мокрый до нитки, встретился в холле первого этажа с Аароном. Поза у него была угрожающая — руки скрещенные на груди, а голова высоко задрана; с пристальным взглядом он рассматривал Кевина. — На улице дождь, — прерывая глухую тишину, произнёс Кевин, подходя ближе к Аарону. Видимо он ждал его тут, желая встретить и одарить самым презрительным взглядом. — А то я не вижу, — недовольно отчеканил Миньярд и развернулся на пятках, хватая сырой рукав тонкой ветровки Кевина, — иди сразу в душ. Поднимаясь по лестнице, Кевин все ещё шёл сзади, но ладонь Аарона он переместил в свою и переплёл пальцы, слушая ворличвый бубнеж о том, что Кевин точно заболеет и не сможет ходить на тренировки из-за этого будет надоедать Аарону, и вообще лечить его он не собирается. Так оно и случилось. На следующий день Кевин пришёл после тренировки слабым и истощенным, хоть она и была совсем обычной и по обычному интенсивной. Он кашлял и несколько раз выплевывал мокроту, вытирая рукавом губы, но повторяя всем, что он здоров и не стоит волноваться. Аарон наблюдал за ним из-под лобья и хмурился, каждый раз, когда Дэй кашлял или чихал. Когда в этот же вечер они сидели на тротуаре у магазина, куда лисам понадобилось съездить и купить продуктов, Кевина одолел страшный приступ кашля, не прекращающийся около минуты. Аарон хлопал его по спине, иногда «случайно» не рассчитывая силу бил чуть сильнее. Когда Дэй откашлялся, Аарон подорвался в аптеку, загнав Кевина в машину.***
Вместо того, чтобы сидеть на трибунах, Кевин поплелся неспешно в башню, перед этим сходив в душ и надев на себя как можно больше одежды. Он понимал, что Аарон не одобрит его решение, но Кевину хотелось немного проветриться. Сегодня было теплее чем в любой другой день на неделе, даже иногда выглядывало солнце, раскрашивая серые пейзажи в более яркий цвет. Каждый луч солнца Кевин ловил лицом и щурился, все ещё иногда кашляя. Пока Кевин дополз до башни, лисы успели закончить тренировку, помыться и вернуться в кампус. Машины лисов стояли припаркованными в ряд у башни. Поднявшись в свою комнату, Кевин знал, что Нил и Эндрю наверняка на крыше, и он сможет отдохнуть в тишине. Но открыв дверь, он увидел крошечного человека, развалившегося на диване с широко расставленными ногами и телефоном в руке. По белым волосам можно было предположить, что это Эндрю, но Кевин точно знал, что это не он. На звук открывающейся двери Аарон отреагировал медленным поворотом головы в сторону неё, наблюдая кто зайдёт. — Как прошла тренировка? — спросил Кевин снимая тысячу слоев одежды с себя, — Смотри, — позвал он Аарона, демонстрируя две пары шерстянных носков у себя на ногах, — Я специально утеплился, — мягкая, но слабая улыбка расцвела на лице, и Кевин расцвел вместе с ней. Он понимал, что Миньярд здесь не просто так, и, не смотря на все упрёки, он все равно приходит и присматривает за Кевином, хоть давно живёт в другой комнате. Аарон быстро изменился в лице и отозвался цоканьем, отпивая из дымящейся кружки, стоявшей на журнальном столике. Сняв верхнюю одежду, Кевин пошёл за пижамой в комнату. Положив телефон на диван, Аарон подошёл к нему и все ещё молча наблюдал за тем, как он переодевается. Переехав от монстров, Аарон был частым гостем, и он всегда подмечал, как тут стало грязно после его отъезда. Повсюду валялась чья-то одежда, носки и майки; на прикроватных тумбочках теснились кружки и тарелки; пыль осела на полках. Только так называемый уголок Кевина (его нижний ярус и тумбочка) выделялись чистотой; не было ни лишней посуды, ни хлама. Подняв взгляд, Аарон увидел сгустившиеся тучи в окне, видимо, скоро пойдёт дождик. Пижама у Кевина была, по словам Аарона, миленькая — с большой рыжей собакой на кофте и отпечатками лапок на попе. Скомкав её в руках, Кевин задумчиво смотрел на Аарона, немного склонив голову. — Но я все же немного замёрз, — не успев выслушать ответ, Кевин прошлепал босыми ногами мимо Аарона, направляясь в ванную, оставив дверь открытой в молчаливом приглашении. Это напомнило как в тот день, когда Кевин промок, Аарон заботливо помогал ему отогреваться в горячей воде. Закатив глаза, он все же пошёл за Кевином в ванную. Переступив порог, он сразу подошёл к крану и включил воду, чувствуя под ногами новый мягкий и пушистый коврик. Хлынула горячая вода, и Аарон настраивал оптимальную температуру для Кевина. Кевин же снял с себя всю одежду и, отдернув шторку в сторону, залез в ванную, усаживаясь поудобнее и подставляя ноги под напор воды. Аарон опустился на колени возле и упёрся грудью в бортик, протягивая руки. Кончиками пальцев он коснулся тёплой кожи Кевина, проводя ими везде куда доставал, размазывая капли. Кевин опустил голову, встречаясь носом с носом Аарона, немного потеревшись об него. Это была самая обычная простуда с мокрым кашлем, раздирающим итак болевшее горло, но это все равно стало поводом для Аарона запретить себя целовать в губы, ведь это могло привести к тому, что они оба будут болеть. Приходилось довольствоваться лёгкими касаниями. — Только попробуй, — пробурчал Аарон, напоминая о запрете. Взяв в ладони щеки Кевина, укладывая его голову к себе на плечо, он продолжил, — Ты кроме себя никого больше не слышишь? Я же говорил, что тебе не нужно идти на тренировку, а ты все равно пошёл. Я тебя лечить не буду! Сиди сопливый, — Повышая голос, все так же недвольно говорил Аарон, но прижимая Кевина ближе к себе. Конечно он будет лечить его. Он в первый день купил все необходимые лекарства и напоминал Кевину о том, что нужно их принимать. Своими ладонями он разглаживал запутавшиеся и влажные волосы Кевина, взлохмачивая их. На всю тираду Кевин улыбался и медленно проводил губами по плечу Миньярда, оттягивая футболку пальцами и целуя родинки. Когда Аарон повышал голос Кевин кусал его, сжимая зубы и оставляя отпечаток, который потом быстро пропадёт. Убрав ноги из-под воды, Кевин переместился ближе к крану и подставлял свою грудь и спину под горячие струи, чувствуя мурашки пробежавшие по телу. С все ещё недовольным выражением лица Аарон наблюдал за этим бесконечные минуты. Встретившись с этим недовольным и скучающим взглядом, Кевин подполз к бортику. — Так ты ещё и додумался идти пешком сегодня, — он театрально вздохнул и легко отпихнул от себя Кевина, — Ты такой идиот, — влюбленная улыбка не исчезала и Кевин продолжал отвечать лишь ей на все, что он говорил. Рука Аарона потянулась к переключателю и включила душ, окатив теплой водой Кевина. Послышался сперва визг на все общежитие, а затем совсем тихий смех, услышанный только Аароном. Все упрёки и тирады он не мог воспринимать без легкой улыбки. Влюблённой и глупой. Во всем что говорил Аарон он всегда читал любовь и заботу, которыми он его одаривал. Скользнув коленями по дну ванной, Кевин поднялся и выключил воду, вставая в полный рост. Его взгляд был добрым и игривым, и Аарон знал, что означает этот взгляд, но никогда не мог предугадать, что задумал Дэй. Схватив Аарона за воротник футболки, он заставил его приподняться, наклонил свою голову и быстро потряс волосами, обдавая Аарона прохладной водой. Брызги полетели с сторону, ударяясь о холодную плитку на стенах, о пушистый ковёр и конечно о лицо Аарона. Послышался ещё один громкий визг. Аарон тут же вскочил и взял полотенце Кевина с крючка. Сперва он вытер себя, затем подошёл к Дэю. После того, как он помог вылезти Кевину из ванны, Аарон обтирал его полотенцем, высушивая кожу и волосы, проводя мягким черным полотенцем по телу; после схватил пижаму и быстро натянул её, уводя Дэя в комнату побыстрее на кровать. Уложив Кевина на спину, Аарон закрыл форточку, из-за которой на подоконнике собралось множество капель начавшегося ливня, укутал его в одеяло, подложил несколько подушек под голову, ещё раз укутал в ещё одно одеяло, которое по видимому принадлежало Ники, и приказал не двигаться. Кровать тихо скрипнула под весом Аарона, когда он опустился на край и лёг сверху на Дэя, обхватывая его тело руками и забираясь выше к голове. Их щеки соприкоснулись; кожа друг друга ощущалась бархатом и особой нежностью; они жались друг к другу ближе, утопая в наслаждении. Кевин впитывал тепло, чувствуя исходящий жар. Его грело не только пара одеял, но и Аарон, укладывающийся поудобнее. Они идеально сочетались друг с другом: Кевин болел и нуждался в особом внимании, любви и заботе; Аарон лечил и тратил все свое время и деньги для того, чтобы Кевин чувствовал себя лучше. Миньярд соврал бы, если сказал, что ему не нравится вот так лежать на Кевине и тереться щеками. На вид Миньярд выглядел серьёзно: его карие глаза никогда не выражали чего то кроме отвращения или злобы; губы максимум могли искривиться; плюсом ко всему он часто молчал и высказывал только свое недовльство. Но только с Кевином он смог по-настоящему расслабиться и не боялся показать себя кроме человека с вечным отвращением ко всему. Аарон нередко сам инициировал все объятия и поцелуи, сам вставал на цыпочки и тянулся губами, иногда чмокая просто в шею. Ему нравилось чувствовать тепло, ему нравилось чувствовать спокойствие, ему нравилось в Кевине абсолютно всё: начиная со всех эмоций, которые подарил ему Дэй за пару месяцев, заканчивая его упёртостью. Он любил его. Наверное, это лучшее, что подарила ему жизнь. Зашуршали одеяла. По обе стороны от Аарона к его телу тянулись большие ладони Кевина. Он гладил Миньярда по спине аккуратно, щекоча невесомыми движениями, иногда забираясь под футболку глубже. От него пахло каким-то шампунем с апельсином, и Кевин глубоко дышал, вдыхая аромат, зарываясь носом в копну белых волос. По окошку застучал дождик; погода совсем испортилась и вероятно на улице было холодно, но на контрасте с улицей в комнате, под парой одеял и Миньярдом Кевину было совсем тепло. Его тело грели одеяло, а сердце и душу Аарон, который все ещё немного ворочился сверху и не мог удобно устроиться. Это блаженство казалось вечным; Кевин готов отдать все за эти простые моменты — когда они с Аароном откладывают все дела на свете и просто жмуться друг к другу, когда они с Аароном находится в приятной тишине, когда ничто не важно. Они лежали действительно долго, минут 30 уже точно прошло, но вряд ли кто-то их них это заметил. За это время они не сказали ни слова, но сейчас это было и не нужно. Это приятная тишина была не звенящий, не гнетущей, а расслабляющей и безопасной. Их прервал ещё один приступ кашля у Кевина, который заложил уши. Хоть он был и короткий, но Аарон уже сидел на ногах у Дэя и, скрестив руки у на груди, хмуро оглядывал его. — Где лекарства? — В тумбочке лежат, — ответил Кевин, наконец-то откашлявшись. Аарон перегнулся через Кевина и открыл верхний ящик, замечая сразу сверху коробочку леденцов от кашля. Зашуршала картонная упаковка, затем блистер, и Аарон извлёк из ячейки одну пастилку и вернулся к Кевину. Поняв просьбу без слов по сосредоточенному лицу, Кевин открыл рот и почувствовал, как Аарон кладёт на язык лекарство. Это были растительные пастилки со вкусом клубники, сладкие и одновременно мятные. Кевин всей душой ненавидел болеть и не знает за что больше: за пропущенные тренировки или за вкус всех лекарств, которые нужны принимать. Но он с уверенностью мог сказать какое лекарство для него было самым ненавистным и ощущалась отвратительной смесью, горящей во рту и вызывающий рвотный рефлекс. Это был сироп от кашля, и по иронии судьбы Кевин всегда болел с обильной мокротой, задыхаясь до последнего, но только бы не пить эту вонючий жижу. Аарон прекрасно знал про эту вражду Кевина и сиропов, поэтому покупал ему леденцы, выбирая всегда разные вкусы, чтобы простуда Кевина протекала максимально комфортно. Захлопнув ящик, Аарон хотел лечь, но остановился и навис прямо у лица Кевина. — Может тебе воды принести? — заботливо уточнил он, и внимательно наблюдал, как Кевин катал леденец во рту по языку, рассасывая. Леденец звонко простучал по ряду зубов. Аарон склонился ещё ниже и нежно чмокнул Кевина в лоб. — Спасибо, не надо, — промурчал Кевин, надавив пальцами на спину Миньярда, укладывая его на прежнее место у своей щеки. Ладони устремились со спины к шее Аарона, а затем к подбородку. Кевин поднял его голову и всматривался в карие глаза. — Не смей… — начал было Аарон свое предупреждение, но не успел закончить, как Кевин аккуратно коснулся губами его губ. Почувствовалась шершавая поверхность губ Аарона, послышался его недовольный стон, но он заметно расслабился и растекся лужицей на Кевине, хватая его за плечи и удерживая равновесие. В этот жест он пытался вложить всю свою любовь. Даже сейчас, болея, с кашлем и соплями, при запрете на поцелуи, Кевин не мог этого не сделать. Кевин слишком влюблён. На таком лёгком поцелуе для него сошлась вся вселенная. Это ещё одна вещь, которую он бы с удовольствием делал часами; он целовал бы Аарона до боли в губах, до мелких ранок и красной кожи. Язык скользнул в рот, лизнув зубы и дотронувшись до языка. Смешался вкус слюны и вкус пастилок от кашля. Проведя так несколько раз, Кевин остановился, отстранился и положил голову Аарона к себе на грудь. — Блять, — выругался Аарон, упав сверху, чувствуя во рту вкус клубники.