До ироничного просто

      – Досадно-то как. Ты что здесь забыла? – спрашивает Ясме, скрещивая руки на груди. Она дымит какими-то вонючими сигаретами, из-за которых Дие хочется сморщить нос, выражая все свое презрение к табачной отраве.       – Как будто я рвалась тебя увидеть, красотка, – отвечает Дия, закатывая глаза и игнорируя шипящее «не называй меня так», и поправляет кобуру, оглаживая пальцами холодный металл пистолета. – Скажи спасибо, что нас не заставят работать вместе.       – Как в старые злобные времена? – хмыкает Ясме. Ледяной взгляд лиловых глаз Дия чувствует кожей, но в ответ не смотрит. Когда-то между ними пробежала черная кошка, и с тех пор они на ножах. Или на пистолетах. А может, на каких-нибудь крутых гаджетах, это как посмотреть.       – Лучше повеситься, чем с тобой работать, – отвечает Дия. Ясме намеренно выдыхает дым в ее сторону, и Дия давит желание как следует приложить Ясме лицом об стену.       На задание их все-таки отправляют вместе, и Ясме умирает под завалом после подрыва здания.       Назад.       – Досадно-то как. Ты что здесь забыла? – спрашивает Ясме, скрещивая руки на груди. Она дымит какими-то вонючими сигаретами, и Дия в ответ смотрит на нее так, словно Ясме отрастила вторую голову или вдруг сказала о том, что она по мужчинам.       – Ясме? – неверяще тянет Дия, сощурившись. – Но ты же… умерла… Я своими глазами видела, как ты!..       – Только в твоих влажных мечтах, – отрезает Ясме и смотрит в ответ волком. Дие бы сказать что-нибудь, разрядить обстановку, чтобы Ясме перестала смотреть на нее как на врага народа и препарировать взглядом, но Дия молчит, как рыба, растеряв все свое хваленое красноречие и не иссякающий запал на переругивания с Ясме.       – Ничего не понимаю, – бормочет Дия. Как же это так? Неужели ей это все приснилось? Но разве бывают настолько реалистичные сны. Дия – хорошо подготовленный специальный агент, Дия знает, что нельзя упускать из виду мельчайшие детали; этот брифинг перед миссией она уже слышала, и ей это совсем не нравится.       На задание их опять отправляют вместе, и Ясме умирает, попав под шальную пулю.       Назад.       – Досадно-то как. Ты что здесь забыла? – спрашивает Ясме, скрещивая руки на груди. Она дымит какими-то вонючими сигаретами, и Дия встряхивает ее за плечи, а после вжимает в стену. Недокуренная сигарета падает на пол, Ясме скалится диким зверем в ответ, и ее смуглое лицо искажает ярость. – Какого хера ты творишь?       – Слушай сюда, красотка, – рычит Дия ей в лицо, глядя в глаза, и не реагирует на попытки Ясме сдвинуть ее с места. – Если ты не послушаешь меня, то умрешь.       – Пошла нахуй, – огрызается Ясме, ужом выкручиваясь из хватки. – С какого перепуга я должна тебя слушать?       – Да с такого, идиотка, что я пытаюсь спасти твою жизнь! – шипит Дия, снова пытаясь схватить Ясме за плечи, чтобы встряхнуть, как куклу, и наконец-то привести в чувства. Даром, что они расстались несколько лет назад, Дия совсем не хочет смерти Ясме – она этого не заслуживает.       В итоге они устраивают безобразнейшую драку, и Кандейс, разнимающая их после нее, смотрит с немым осуждением, и это в сотню раз хуже, чем если бы она отчитывала их по полной. Дию как зачинщицу отправляют «подумать над поведением» на адскую тренировку, а Ясме, как и должны были, на миссию.       Назад.       – Досадно-то как. Ты что здесь забыла? – спрашивает Ясме, скрещивая руки на груди. Она дымит какими-то вонючими сигаретами, и Дия утомленно прислоняется к стене.       Она застряла в чертовой временной петле, которая каждый раз откатывается к началу после смерти Ясме. Если все заканчивается смертью Ясме, значит, каким-то образом Дия должна ее спасти, чтобы завершить день сурка, в котором она каким-то образом оказалась. Вот же блядство, думает Дия, пока молча рассматривает Ясме, которую больше интересуют ее ногти, лаковые черные коготки с серебристым узором волн.       И как прикажете спасать человека, который тебя ненавидит? Но выбора как такового нет. Дия не хочет навсегда остаться во временной петле, поэтому решает действовать.       Дия убеждает Кандейс не отправлять Ясме на задание, и Ясме умирает от яда, замешанного в бутылку воды.       Назад.       Дия ломает Ясме руку, и Ясме задыхается, когда еда попадает не в то горло.       Назад.       Дия меняет стратегию выполнения миссии прямо на брифинге, и Ясме подрывается на не замеченной мине-ловушке.       Назад.       Дия пытается саботировать миссию, и упирающуюся Ясме на пешеходном переходе сбивает потерявший управление грузовик.       Назад.       Дия собственноручно простреливает Ясме голову прямо в переговорной, не сходя с места, и Ясме умирает с прошитым пулей виском и не потухшей сигаретой в тонких пальцах.       Назад.       Назад.       Назад.       «Досадно-то как», – говорит Ясме. «Что ты тут забыла?» – говорит Ясме. Дие кажется, что она сходит с ума, серо-стальные стены переговорной, в которую она возвращается как в отправную точку, давят: Дия уже их видела, видела, видела, может рассказать во всех подробностях про каждые трещинку, стык и скол, Дию уже тошнит от постоянных перемещений во времени, Дия перепробовала все, что можно, Дия смертельно устала и больше не хочет пытаться.       Всему приходит конец, даже ее желанию продолжать бороться. Дия простреливает висок себе, а в итоге все равно возвращается в начало.       Так Дия узнает, что ее смерть не помогает выбраться из петли, лишь калечит сознание, пятная его, и без того окровавленное и плывущее из-за сотен, тысяч разных смертей одного и того же человека, собственной кровью и мозговым веществом.       – Досадно-то как. Ты что здесь забыла? – спрашивает Ясме, скрещивая руки на груди. Она дымит какими-то вонючими сигаретами, и Дия, прислоняясь к стене спиной, обессиленно оседает на пол. Ясме смотрит на нее сверху вниз, а затем с подозрением спрашивает: – Ты что делаешь?       – Знала бы ты, как я тебя любила, – отвечает Дия, утомленно прикрывая глаза. – И как жалела о случившемся. Что мы… расстались и в итоге не придумали ничего лучше, чем начать ненавидеть друг друга. И ведь знаешь, я всегда…       Дия не слушает, что говорит. Она просто позволяет словам, забытым и забитым в самый дальний угол души, литься с губ нескончаемым потоком, доносить до Ясме все то, для чего Дия не могла набраться смелости бесконечно долгие несколько лет. Дие неважно, слушает ли ее Ясме, она просто говорит-говорит-говорит-говорит не прерываясь, выкладывая все, что находится у нее на душе.       И Ясме, как ни странно, слушает не перебивая. Сигарета медленно тлеет в тонких пальцах, но Ясме не делает ни единой затяжки своей вонючей отравы, пока у Дии не иссекает запал.       Прохладная рука на плече оказывается неожиданностью, серьезный лиловый взгляд отрезвляет и заставляет вынырнуть из пелены самобичевания по прошлому, настоящему и будущему, которого никогда не случится. Ясме качает головой и смотрит внимательно-напряженно-жестко, когда отвечает короткое:       – Поговорим после миссии.       И больше не говорит ни слова.       Это что-то новое в устоявшемся, досконально исследованном паттерне смертей и временных петель, но Дия лишь устало усмехается, коротким кивком приветствуя Кандейс с планшетом в руках. Все тот же брифинг, все та же миссия, ничего необычного или непривычного, что бы Дия ни пыталась изменить.       Только вот Ясме смотрит на нее по-другому, без привычной ненависти во взгляде, словно затаившаяся в засаде кобра, готовящаяся наброситься на жертву и впрыснуть яд в безвольное тело.       Но все идет не по плану, когда на миссии Ясме – вечно осторожная, опасливая Ясме – получает пулю вместо Дии, которую прикрывает собой. Дия пытается зажать страшную уродливую рану на шее, пока Ясме булькает кровью и что-то пытается сказать, но в итоге просто прикрывает глаза и после этого больше не шевелится.       Дия готовится к тому, что ее снова выдернет назад, в переговорную, она снова увидит злое лицо Ясме и серо-стальные гнетущие стены, но ничего не происходит. Она так и остается сидеть на пыльном полу перед телом Ясме, и в ушах звенит гнетущая тишина, постепенно наполняющаяся белым шумом.       – Нет, – выдыхает Дия, с губ срывается нервный смешок. – Ну нет. Быть не может. Ясме… эй, Ясме… не молчи…       Но Ясме не отвечает.       Практически сойти с ума, потерять себя, перепробовать сотни методов и узреть тысячи смертей. А после в порыве безжалостного отчаяния, ни на что не надеясь высказать все, что копилось несколько лет, наполненных взаимной неприязнью двух расставшихся на плохой ноте людей, и случайно разорвать проклятую временную петлю.       Дия трясет головой, поглаживая Ясме по волосам, и смеется – сдавленно, истерично, прикрывает лицо ладонью. Почему спасение пришло к ней в этот момент? Почему именно сейчас, когда Дия уже ни на что не надеялась? Зачем? Зачем она мучилась? И к чему это в итоге привело, если не к полному разрушению себя?       Она столько раз пыталась спасти Ясме жизнь, а Ясме в итоге все равно умерла у нее на руках.       Ну разве не иронично?