*****
Чуя, сонно зевая, заходит в аудиторию уже ожидая увидеть такие же сонные лица, но нет. Он слышит чей-то плачь, множество перешептываний, видит как кто-то кого-то пытается успокоить, и честно не понимает, что произошло. — А что случилось? — спрашивает Накахара как можно тише, подходя к Мичизу. — а ты разве не знал? Ода-сан погиб. Накахара встал в ступор, он удивлённо таращился на товарища, пытаясь понять, правду ли он говорит, или насмехается. — это шутка? — спрашивает Чуя не веря, но Мичизу только головой трясет. — Нет, сегодня утром произошло убийство, наш Одасаку-сан нашел утром девочку, которая заявила, что потерялась. Там прибежал мужчина и как видно он был не в себе, он пытался заверить что это его ребенок, но Ода-сан не поверил, тогда мужчина взбесился и вынул нож, он нанес несколько ножевых ранений, но достаточно сильных, кровь не успели остановить до приезда врача. Он скончался на месте. — объясняет он ситуацию пока у чуи гудит в ушах. Вот же блядь. — А от куда ты это знаешь? — спросил Чуя, с недоверием. Но Тачихара закатил глаза только. — Ты что, совсем новости не читаешь? Уже все знают. Вот! — Мичизу достал телефон, открывая заголовок об убийстве молодого преподавателя из института. Чуя начал читать, и на одном из фото даже смог разглядеть Осаму. И убедившись в том, что Тачихара не соврал, Чуя прикрыл глаза рукой начиная нервно потирать переносицу. Накахара знал Дазая ещё со школьных времён. Он видел его родителей, и знал о многом, о чем его одноклассники даже не могли подозревать. Чуя до сих пор помнит, как он в четырнадцать лет попытался вскрыть вены. Именно Накахара был тем, кто чуть ли не в последний момент смог его спасти. Он знал о том что он лечится, и о том что он лежал в психбольнице. И несмотря ни на что, он был очень близок к Дазаю, да, он не мог понять того до конца, и помочь тоже, но всё же он чуть ли не всегда был рядом. Когда он в лет восемнадцать узнал о том, что Дазаю больше не к чему принимать таблетки, и что есть шанс что ему больше не надо будет приходить к психотерапевту. В тот момент, Чуя был как никогда счастлив. А видя как Дазай расцветает находясь рядом с Одой-саном, он даже понадеялся на то, что Осаму наконец будет счастлив. Чуя взглатывает, а после чего отдав Тачихаре телефон, Накахара выходит из аудитории, а после и вовсе из здания. Он надеялся что сможет найти Дазая в общежитие. Входя в комнату он ее бегло осматривает, пытаясь увидеть силуэт человека. Но в комнате его нет, вот же ж! На всякий случай Чуя проверил ванну, она была не заперта и пуста. Хотя, душ в общежитие был настолько отвратителен, что даже Дазай не стал бы тут убиваться. Если он и в общежитие, то самым распространенным вариантом где он мог быть была крыша. Потому Накахара начал быстро бежать по этажам поднимаясь на самый верх и на крыше… Никого! Там не кого не было пусто! Чуя в растерянности, и вот как вовремя ему приходит СМС, и он был от Дазая. Накахара с волнением открывает телефон, но к счастью там была просьба прийти и забрать его с бара. Сейчас был день, но видно, это не останавливало Дазая от бутылочки недорогого виски.*****
Положив голову на стол, Дазай разочарованно смотрит на стакан с виски, он не выпил ни глотка, зато ему было очень приятно тыкать пальцем в лёд, что большим шариком плавал на дне стакана. Этот бар для Осаму был памятным, сюда он обычно мог пойти с Одасаку на выходных, и с его другом, он был какой-то шишкой в правительстве, и его звали Анго. У Дазая в голове сейчас было пусто, ему не хотелось ничего, горе не проходит, но скорее оно перешло в другую стадию — пустоту. Единственное, что смогло прийти Дазаю за этот срок, так это мысль о том, что ему надо написать Чуе, который наверняка уже знает о новости, и пол улиц пробежал, чтобы его найти. Стоило увидеть, что сообщение прочитано, и он кладет телефон, экраном вниз, а после складывая и руки, прячет голову. — Чего-то я не вижу твоих друзей, опаздывают? — вдруг спросил бармен решая немного поддержать разговор, на что Дазай лениво приподнял голову усмехнувшись. — навряд ли они придут сегодня, но один точно не явится. — бармен хмыкнул — ой, да нет, они хоть и сильно заняты, но думаю как нибудь ещё придут! — он пытается разбавить ту меланхоличную атмосферу, но шатен может только вздохнуть, да снова уложить свою голову на руки — все не так просто, дядь. Все не так просто… Но вскоре Дазай снова удивлённо уставился на дверь, видя как в нее медленно и спокойно пытается пройти Чуя, хоть он и пытается скрыть что торопился сюда, и восстановить дыхание незаметно, но румяные щеки выдавали его с потрохами. Чуя садится за барную стойку рядом с Осаму. Он поворачивает на него голову видя совсем трезвый взгляд. — сколько выпил? Ты ведь помнишь, что врач тебе запретила пить больше трёх бокалов? — спрашивает Чуя щурясь но Дазай пожимает плечами. — я не выпил не одного бокала, Чуя, можешь не переживать — он вздыхает и облокачивается на плечо Накахары, пряча глаза и прикрывая их. Он пытается сжаться сильнее, чтобы сдержать всхлипы, но это не удается. Он издает жалобный писк, когда хочет что-то сказать, а рука, что держится за чужую одежду сжимается все сильнее. — я виноват, я не смог нечего сделать, я не смог удержать того человека, ода мог выжить хотя бы до приезда скорой — шепотом выдавливает из себя слова Дазай. Он долго ждал этого момента. Не смотря на то, что Дазай нечего не выпил, он не чувствовал, что он трезв, ему хотелось верить, что он пьян, что все он придумал, и что завтра, когда он проснется, ему скажут, что все хорошо. Он хотел бы прожить в таких мечтах остаток своей жизни. Чуя, что сидел рядом с Дазаем за все это время, стоило Осаму к нему прижаться — нечего не сказал, он лишь продолжил его крепко прижимать к себе, поглаживая по спине. Понимая, что он не в том состоянии, чтобы слышать пустые успокоения. Они сидят так ещё десять минут, пока Накахара не слышит краткое: — Чуя, пойдём домой. — а после чего рыжик заплатив, тащит Дазая на спине, пока тот смотрит лицом в пол.*****
С того дня прошла где-то неделя, или чуть больше. Дазай не появлялся в институте, не пришёл на похороны Оды и в принципе, был ниже травы и тише воды. Накахара пытался как нибудь поговорить с ним, но Дазай не шел на контакт, только редко на физический, и тогда шатен часами проводил в теплых объятиях Накахары, иногда пуская слезы, а иногда просто смотря в пол пустыми глазами. Чуя в один из дней пытался связаться с психотерапевтом Дазая, и не смотря на то, что им в этот день удалось с ней поговорить, легче Осаму на стало, а только хуже. Девушка решила, что Дазаю надо просто чуть поменять рецепт лечения, да увеличить дозу лекарств. Но Осаму не пил таблетки, он смывал их в унитаз, притворяясь что все выпил. Он не хотел пичкать себя этим, это всего лишь наркота! Навряд ли она много чем поможет Дазаю. Единственное, ненадолго даст надежды, но этот эффект быстро спадет, и Дазай снова будет лежать и не шевелиться до тех пор, пока Накахара не придет с универа. Ему было многое в тягость, он просто хотел лежать в одеяле и не выходить от туда, пока он настолько не похудеет, что ребра разорвут кожу. К слову, от еды он тоже отказывался, подходя к окну и скидывая собакам еды, все равно Чуя в университете, он даже и не заметит, а песики, что исхудали наконец поесть смогут. Не много дней прошло, чтобы в голову снова подобрались старые, заглушенные таблетками мысли. Ему все больше приглядывались думы о смерти, как будет легко и хорошо, когда его разум покинет тело, и он будет свободен от этих мыслей, от боли, от тягостного прошлого и самое главное — от вины за смерть лучшего друга, что мимолётно подарил ему свободу. У него не осталось людей, что будут ужасно скорбеть. Кроме Чуи. Мысли о нем приземляли, и он понимал, что не сможет умереть, он не хочет просто оставлять родного человека. Да, Осаму мог назвать его родным, ведь они были бок о бок с первого класса, оставаясь друзьями, что везде соперничали друг с другом. Но Дазай понимал, даже при этом факте жизнь ему не в радость, и если не он себя убьет, то его убьет его бездействие и нежелание продолжать бороться за жизнь. Он понимал, что те студенческие будни убиты, как были убиты и школьные деньки. Осаму до сих пор не понимал, как смог набрать достаточное количество баллов, чтобы поступить. Но он был рад тому, что у него появилась возможность свалить от нелюбимого отца. Прошло ещё две недели. Дазай так и не появлялся в колледже. И только сейчас он увидел огромную разницу между двумя заведениями. В колледже за тобой не будут бегать. Раньше он был под хорошим присмотром оды, что сам лично писал ему, когда тот заболевал, и не хотел идти на занятия, но больше таких преподавателей не было. Единственный человек, что часто ему писал, это был Накахара, что обязательно спрашивает, ел ли он, выпил таблетку, хорошо ли у него самочувствие, и не звонил ли он врачу. Эти вопросы все же заставляли Дазая улыбаться и печалиться. Он не хочет оставлять Чую, но он понимает, что и жизнь даётся ему в тягость. Он не хочет думать, что будет дальше. И единственная мысль, что может посетить за день, была о том, как было бы хорошо, наконец сделать последний выдох и некогда не проснуться. В один из дней ему предоставилась такая возможность. Обычно Чуя на тумбочке возле стола оставлял таблетки с водой и запиской, чтобы Дазай выпил лекарства, а сам забирал целую упаковку, зная что большое количество таблеток может перевести Дазая к летальному исходу. Но на этот раз Накахара опаздывал, потому и не успел как обычно оставить две таблетки, зато оставил целую пачку. Осаму не долго думая выпил все за раз. Смерть наступала долго, но приятно. Дазай видел разные приятные воспоминания, что могли были быть искажены, и неприятные, что становились какой то сказкой, от которых текли слезы, слезы счастья. Но к сожалению, умереть он не успел. В тот день вахтерша проверяла комнаты на чистоту, проверка была не плановая, чтобы узнать, кого можно и на выселение подать. В тот момент когда вахтерша вошла в комнату Осаму лежал без сознания, его зрачки расширились, а сам Дазай сидя на полу с пустой пачкой таблеток смотрел в стену. Женщина сразу поняла, что не так, и позвонила в скорую, где скоро шатена откачали, и он пришел в норму. Накахара конечно узнав об этом, немедленно побежал в больницу. Кажется он не пошел на какие то важные пары, но он точно думал не об этом. прибежав в больницу весь запыхавшийся, Чуя спрашивает, в какой палате лежит Дазай и мигом бежит туда, без стука и предупреждений входя. Но ему повезло, единственный кто был в палате это только сам Осаму. Накахара выдохнул и сел на больничную койку обращая на себя его внимание. — Осаму, у меня к тебе единственный вопрос. Зачем? Ты ведь сейчас на лечении, я уверен, скоро пойдешь на поправку. Зачем же совершать такое, а Осаму? Я ведь уверен, мы вместе справимся. — к концу его слов, голос Чуи становился тише, а сам он взял руки Осаму. Его худые ручонки, он прижимал их к себе, но он не поднимал головы, наоборот, он ее к ним склонил, будто Осаму не жив, а вот вот умрет. Сам же Дазай так же не поднимает лицо, и нельзя понять, что он сейчас испытывает, ведь каштановые кудри скрывают лицо. — Чуя, я хочу сдаться. Я не хочу больше лечиться и проживать эту жизнь, я устал. Я не хочу больше жить, Чуя, так что прошу, отпусти. Дай мне умереть, ведь ты единственный, ради которого я всё терплю. — Он поднимает свой взгляд на Накахару, пустой, стеклянный, будто графин с водой, но кажется, что в них воды не осталось. Чуя поднимает на него глаза, он не хочет верить в слова, что произнес Осаму. Он уверен, выход есть, правда, Дазаю надо просто пройти курс лечения. Но шатен будто прочитал эти мысли в глазах Чуи отрицательно помотал головой. Накахара вздыхает набирает в легкие больше воздуха чтобы заговорить. а потом прижимаясь к груди Осаму он шепчет. — тогда я умру вместе с тобой, не важно, за ты, или против. Я обещал, что тебя не отпущу, значит и на тот свет ты со мной уйдешь. — Чуя всхлипывает, а на губах Дазая расцветает мягкая улыбка. — Я всегда мечтал уйти из жизни либо с возлюбленной, либо с тобой.*****
Осаму очень скоро выписали из больницы, конечно за такой случай он еще должен был в психиатрической больнице лежать, но он сумел отмазаться. Сейчас же он стоит на крыше одного из самых высоких зданий Йокогамы, но стоит не один. Он вдыхает чистый воздух, на такой высоте и дышать легче, на губах расцветает нежная улыбка. Шатен поворачивается к Чуе, а после плавной походкой подходя к нему — Чуя, ещё не поздно отказаться, ты ведь можешь продолжить свою счастливую жизнь — спокойно говорит ему Осаму, но Накахара мотает головой. — Осаму, куда ты, туда и я, я тебя не брошу. И осаму слыша этот ответ, вдруг крепко хватает запястье Чуи и убегает к краю. он на бегу последний раз глубоко взглатывает. Но вдруг все же остановившись у края, он улыбнулся Накахаре и крепко обнял его. — расслабься, Чуя. — он целует его в уголок губ, и они оба падают крепко обнимая друг друга. Для Осаму этот момент останется самым счастливым, что только мог быть за двадцать два года его жизни.The end