our beloved summer

Ёнджун снова сидит за столом и уничтожает чернила в ручке. Они почти закончились от того, насколько жадным был Чхве. Ему всё не хватало слов, и он придумывал новые обороты. Вокруг снова беспорядок. На том же столе неаккуратно лежат эскизы новых тату, которыми он хочет заполнить чистые места на теле, кружка с горячим чаем с лимоном, карандаши, которых, кажется, около сотни. Кровать не заправлена, одежда разбросана. В комнате хаос, но в голове все мысли разложены по полочкам. Он снова пишет письмо. Всё началось три года назад, когда он впервые почувствовал в своём сердце что-то похожее на любовь. Он пытался отказаться от этих чувств, говорил себе, что это пройдёт и ссылался на то, что слишком много думает. Но дни сменялись месяцами, а месяца превращались в года. В момент осознания того, что это вряд ли пройдёт, Ёнджун написал своё первое письмо. Он изложил все свои мысли на бумаге и настолько увлёкся, что не заметил, как тетрадный лист превратился в пять, а затем и в нескончаемое количество, постоянно обновляющихся, листков, полностью исписанных чёрными чернилами. Так повторялось каждый месяц. Он садился за стол и писал, писал и писал, после, убирая листы в шкаф. За три года прилично накопилось, но перечитывал он только то, самое первое письмо для Гю. Он проходился по строчкам раз за разом, не отрывая заинтересованного взгляда. «Мне кажется, что я вот-вот умру, когда ты смотришь в мои глаза, будучи таким счастливым. Ты передаёшь это счастье мне.» Смотря на эти фразы, Чхве понимает, что не изменилось абсолютно ничего. Разве что теперь, он принимает свои чувства полностью, хоть они и стали сильнее. На телефон приходит сообщение и старшему приходится оторваться от сочинения. «Ты дома? Я приеду, и мы приготовим печенья. Отказы не принимаются, потому что я стою около подъезда с продуктами и сейчас позвоню в домофон.» Округлив глаза, Ёнджун быстро собрал всё то, что написал и спрятал в ящик. Домофон уже издавал противные трели, поэтому он открыл дверь и стал ждать появления того, кто торопит его сердцебиение, словно он бежит марафон и вот-вот победит во всемирных соревнованиях. — Я тут, я тут! — старший видит, как Бомгю выбегает из лифта, а немного позже чувствует крепкие объятия, — Я та-ак сильно скучал! Почему ты постоянно дома? Каникулы же, нужно веселиться, — он всё не умолкал, даже после того, как они дружно зашли в квартиру и начали раскладывать принесённые Гю продукты. — Я знал, что в этом доме ничего съедобного нет, поэтому помимо ингредиентов для печенья принёс лапши и курочки. Можешь не говорить, что сильно-сильно любишь меня и благодаришь за это, потому что я и так всё знаю, Чхве Ёнджун, — младший смотрел на него с сиянием в глазах и улыбкой на лице, пока внутренности Ёнджуна атаковали бабочки, которые, по всей видимости, сошли с ума. Он лишь улыбнулся и, облокотившись на столешницу, наблюдал за тем, как темноволосый парень хозяйничает на его кухне. Бомгю говорил и говорил, пока Ён не заметил, что тот оказался возле него. Настолько близко, что он чувствовал чужое дыхание кончиком носа. — Ты слышал, о чём я говорил? — аккуратно касаясь руки, Бомгю заглянул прямо в кофейные глаза, — Джун? —он смотрел обеспокоенно, подозревая. Помотав головой, Ёнджун заглянул в глаза напротив. Про себя он думает, что не хотел бы отрываться от темноволосого, но размышления быстро прервались повторным касанием. — О чём ты думаешь? Что-то тревожит? Расскажи, — наблюдая за взглядом, он всё хотел разузнать. Ёнджун, ничего не сказав, притянул младшего за талию и уткнулся в его шею. Время словно остановилось в тот момент, вокруг всё замерло и не издавало лишних звуков, пока до ушей старшего доходило лишь ровное дыхание Бомгю. «Твой свежий аромат, твой сверкающий взгляд освещает моё сердце.» Бомгю пах чистотой и ванилью, поэтому одним лишь удовольствием было наполнять лёгкие его запахом. — Поедем на Чеджу на пару дней? — спустя какое-то время, голова Ёнджуна стала снова заполняться мыслями, и он не придумал ничего лучшего, как сказать одну из них. — Конечно, мы поедем, — интонация отображала улыбку, от чего на сердце старшего вдруг расцвели розы белого цвета. — Полежим вместе, а позже приготовим печенья, хорошо? — Гю был так осторожен и говорил столь обходительно, нежно, от чего Ёнджун снова и снова плавился, будто лёд на палящем солнце. Промычав в знак согласия, они, не разрывая крепкие объятия, последовали в комнату, где десяток минут назад Ён писал о своей любви к человеку, что сейчас успокаивает его одним лишь прикосновением. Оба не знали сколько часов прошло, но за окном уже стемнело. Из панорамного окна виднелись маленькие огоньки и красивый месяц когда-то полной луны. Бомгю смотрел в потолок и слушал сопение парня рядом. Его розовые волосы пахли шампунем и немного духами с пряностями. Татуировки на руках завораживали каждый раз, отражая сущность их обладателя. Смысл каждой Ёнджун рассказывал Бомгю и тот, конечно, всё запомнил. О том, что цветы на его теле показывают его истинную сущность: он цветёт, когда есть тот, кто «поливает» его, делает так, чтобы он чувствовал себя комфортно. И младший знает, что цветы Ён набил из-за него. Когда Ёнджун переходил в старшую школу, пока Бомгю оставался в средней, они постоянно убегали с уроков, чтобы увидеться. Когда урок прогулять было нельзя или нужно было сдавать много работ, Бомгю передавал розовую камелию. Она означала тоску по близкому человеку и всегда имела в своих веточках записку, что гласила: «От Бомгю для милого лиса, который усердно учится и не может провести время со мной. Позвони, когда учителя отстанут от тебя и ты будешь свободен.» В те моменты Ёнджун краснел, а сердце его билось чаще. Он влюблялся всё сильнее и сильнее, пополняя ящик исписанными страницами. Они взяли это в привычку, и старший посылал цветы, когда Бомгю мучали многочисленные мысли и он бесконечно говорил о том, что хочет наконец увидеть его и просто полежать вместе, но по какой-то причине они не могли быть рядом. Он отправлял три веточки лаванды, что значило желание уехать вдвоём на край света и получить такое нужное очищение. Букет он подписывал так: «От Ёнджуна который очень сильно скучает и хочет быть рядом всё время. Он обещает, что вскоре вы снова увидитесь и будете пить любимый чай, и смотреть фильм, под который заснёте вместе. Для маленького медвежонка Чхве Бомгю.» Бомгю всегда завораживали такие записки от Ёнджуна и он, безусловно, хранил их в отдельной коробочке. За долгое время таких бумажек накопилось предостаточно. Он помнит и о том, что маленькие звёздочки создают защитное поле, собственный мир для лисёнка и медвежонка, что, держась за руки, находятся возле запястья. Реакцию младшего не забыть. О ней Ён даже написал на одном из листочков, которые заполняет каждый месяц. Бомгю расплакался, прижавшись к груди Хёна, пока тот гладил его спину и шептал о том, что Гю значит для него. А он значит много и кому-то может показаться, что даже слишком много, но Чхве всё устраивает. Бомгю не заметил, как в своих раздумьях огненный шар света показался из-за горизонта. «Обещание вечности сияет в солнце.» Бомгю вдруг вспоминает, как Ёнджун сказал однажды, что будет с ним вечность, даже если это слишком долго, время для них всё равно летит настолько быстро, что хочется выпрыгнуть из своеобразного транспорта. Глаза начали закрываться и Гю не заметил, как провалился в сон. Он будто закрыл глаза на минутку, но открыв их увидел солнце за окном и почувствовал отсутствие тепла рядом. Накрывшись одеялом с головой, через время он понял, что не заснёт снова и начал прислушиваться к шуму в другой части квартиры. Казалось, что никого больше нет, но погодя пару минут, Бомгю услышал воду на кухне. Закутавшись в одеяло, младший последовал на источник шума и наткнулся на Ёнджуна, моющего посуду. Он пританцовывал и тихонько подпевал песне в наушниках. Рецепторы вдруг учуяли запах шоколада и песочного теста, а глаза мигом нашли духовку, в которой пеклись печенья круглой формы. Это казалось истинным наслаждением для пустого желудка. — Твою ж…— Ёнджун закончил мыть посуду, которая осталась после быстрой готовки и обернулся, наткнувшись на Чхве. Бомгю лишь посмеялся, одарив старшего сияющим взглядом, от которого у него чуть не остановилось сердце, — Через 15 минут будет готово. Хочешь, поедим на кровати и включим фильм, как хотели вчера? — Джун улыбнулся в ответ и подошёл ближе, заключая мягкий кокон из одеяла в свои тёплые объятия. Бомгю промычал в знак согласия и лишь сильнее прижал к себе парня. Так было намного комфортнее. — Ложись и выбери фильм, а я принесу печенье и молоко, договорились? — отстранившись и улыбнувшись, Ёнджун окончательно отпрянул от мальчика после сказанного и продолжил уборку на кухне. Он вдруг задумался о том, что хотел бы поцеловать Бомгю в лоб и постоять с ним подольше, помолчать, просто потому что с ним приятно делать буквально всё. Его никак не покидали мысли остаться вместе на самое долгое время, которое возможно в его жизни. Они постоянно бродили по его голове и заполняли пустоты. Было слишком приятно думать о совместном будущем, которое, скорее всего, невозможно. «Ты не станешь встречаться со мной, потому что я твой друг. Я воспринимаю каждый твой жест слишком серьёзно, но это не значит, что ты делаешь также. Мне больно признавать это, но так и есть, отношения с самым лучшим мальчиком на планете мне не светят.» Цитата, что хранилась на одном из тех листков, звучала именно так. Он писал это два года назад, когда Гю рассказал о том, что ему понравилась новенькая, которая только-только перешла в их класс. Ёнджун слушал, впитывая в себя каждое слово, а потом писал и писал на листах. Было больно, но эта симпатия быстро прошла, что не могло не радовать. За все эти годы, Бомгю говорил о чувствах ко многим людям, но не встречался ни с одним из них. Сам Ёнджун всегда говорил, что ему не нужен никто, кроме Бомгю, поэтому симпатиями ни к кому не проникался и доверял лишь своему младшему. Закончив с уборкой, он услышал звук, сигнализирующий о том, что печенья в духовке уже готовы и нужно вытащить их. Найдя красивую тарелку, он вытащил противень, чтобы выпечка хотя бы чуть-чуть остыла. Налив два стакана молока, один подогрев предварительно для Гю, он аккуратно отделил печенья от пергамента и красиво выложил на тарелку. Достав полароид, он сделал снимок и не дождавшись проявления, убежал к тому, кого любит больше всех на этом свете. На экране ноутбука уже красовалась заставка фильма, который выбрал Бомгю, а на кровати вскоре появились вкусно пахнущие печенья с шоколадом. Они накрылись одним одеялом и прижались друг к другу в поисках тепла. Со стороны они были похожи на котят, которые зарываются в многослойность. День прошёл быстро, следующий тоже. Бомгю ночевал у Ёнджуна и домой не собирался. Он довольно быстро нашёл полароид, что Ён оставил на столе и не смог побороть себя. Поразмышляв, он всё-таки положил его в кошелёк, желая оставить то утро не только в воспоминаниях. Сегодня день отправки на их любимый остров – Чеджу. Спокойствие и умиротворение ждёт их на пару дней, и они проведут их, максимально пропитываясь запахом свежести. Убрав квартиру от беспорядка, чтобы приехать в чистоту, парни собрали самые необходимые вещи. Ещё вчера они купили билеты на самолёт и уже через пять часов были на месте и заселялись в местный отель. Виды были необычайно красивыми, как и тогда – в детстве, когда они ездили двумя семьями Чхве, и мальчики беззаботно играли у моря сутки напролёт. Вспоминая то время, Ёнджун проникается ностальгией. Так приятно думать о том, что столь давно это место для них стало особенным и самым прекрасным. Бомгю и Ёнджун любили сидеть на пляже и смотреть на звёзды, бесконечно болтать. Тогда не было глобальных мыслей ни о чём, они просто говорили о самой глупой ерунде, которая только могла быть. Со временем всё изменилось. Мысли стали превращаться в тревогу и создавали слишком длинную нить раздумий. Многое поменялось во взглядах обоих, но есть кое-что неизменное. Традиция встречать рассвет и провожать солнце за горизонт на пляже остаётся до сих пор. Спустя столько лет, они всё ещё болтают без умолку и смотрят на то, как краски на небе сменяются новыми. Тёмно-синий на оранжевый, розовый на чёрный и выглядит это завораживающе, так, словно мазки художников воспроизводят в былой синеве, а потом перекрывают их творения. «Звук разбивающихся волн, твой смех, когда ты обращаешься ко мне.» Солнце начало плавно двигаться к горизонту и мальчики, взяв плед и парочку упаковок мармелада, уселись на сухой песок. Море было спокойным, хотя волны иногда разбивались о камни на берегу, создавая шум. Парни разговаривали буквально обо всём, тема перетекала в тему. В момент море затихло, а солнце вот-вот бы скрылось за горизонтом. Небо приобрело красивый грязно-розовый оттенок, переходящий в синий. Звёзды начали появляться и открываться людскому взору. Бомгю тоже притих. Они просто смотрели на уходящий шар света и луну, которая становилась всё ярче и ярче. — Я люблю тебя, — внезапно и так осторожно промолвил Ёнджун, не смотря на реакцию собеседника, концентрируясь на звёздах. — Я тоже люблю тебя, Ёни. Ты чего? — обеспокоенно, пытаясь изучить эмоции парня с розовыми волосами, который привлекает Бомгю неимоверно. — Нет, я люблю тебя по-настоящему, Чхве, — закрывая глаза, словно от стыда и нежелания видеть чужое осуждение, бормочет старший, — Люблю так сильно, что дыхание спирает, а сердце останавливается. Люблю настолько, что готов быть где угодно, лишь бы с тобой. Так сильно, Бомгю, что не хочу отпускать никогда. Никогда, слышишь? Готов делать всё, что ты пожелаешь, лишь бы смотреть, как твои глаза сияют. Я люблю твои разговоры со мной обо всём, люблю то, как ты относишься ко всем, в особенности, ко мне. Люблю каждый твой жест, каждое твоё сообщение и ночёвку у меня, потому что я могу побыть тобой и не думать ни о чём другом, кроме того, как вызвать твою прекрасную улыбку и смех. Я так чертовски хочу поцеловать тебя и чувствую, что распадусь на миллиарды частиц, — он всё добавляет и добавляет громкости в голосе, но затем задерживает дыхание. Желая продолжить, он уже готовится говорить дальше, но до ушей вдруг доходят чужие слова, останавливая пыл рассказа. — Так целуй, Ёнджун, — с полной уверенностью в голосе, Бомгю повернул лицо парня на себя и ждал, пока тот решится и сделает то, чего так давно хотел. Ёнджун не осознаёт, что это происходит в реальности и лишь этот толчок в виде касания становится отправной точкой для безумия. Старший сделал так, чтобы Бомгю лёг на песок, обвил его талию и прикоснулся ко столь желанным губам впервые. Он целовал младшего жадно и мокро, порой покусывая нижнюю губу, после, зализывая. Ён не мог насытиться этим наслаждением, а в мыслях образовалась каша. Бабочки в животе подали сигнал о своём фееричном возвращении, а ощущения ударили в голову. Столь приятно было касаться губ, о которых мечтал слишком долго. Голова окончательно пустеет от отсутствия кислорода и парням приходится отстраниться. Ёнджун смеётся, положив голову на плечо младшего, пока тот мягко касается его волос слегка холодными руками. — Ёнджун, — всё ещё поглаживая смущённого Чхве по голове, он зовёт ещё раз, — Эй, посмотри на меня, — он дожидается момента, когда тот наконец поднимет голову, а сам притягивает для очередной волны поцелуя. Бомгю не мог думать больше ни о чём. Его голову посещали мысли о том, насколько красив сейчас парень на фоне почти полностью ушедшего солнца и ярко виднеющегося месяца. Он думал и о том, что все его догадки оказались верны и старший правда испытывает к нему такие трепетные чувства. Он вдруг понял, что мог признаться раньше, но боялся, что понимает всё не так и на самом деле Ёнджун проявляет дружескую форму любви. Как же он ошибался. Не смотря ни на что, Бомгю чувствует себя самым счастливым человеком на планете. Он осознаёт, что любимый целует его и эти касания ощущаются так правильно, что по щеке стекает слеза счастья. Кислорода снова недостаёт и младший отстраняется, чтобы начать свою речь. — Ёнджун, ты самый невероятный человек, которого я мог встретить. Детство и юность, которые мы провели и проводим вместе – самое счастливое время. И целовать тебя сейчас, после стольких лет молчания и утаивания наших чувств доставляет мне истинное счастье, — смотря прямо в карие глаза напротив, Бомгю не замечал, как из собственных ручьём льются слёзы, — Твоё признание именно здесь, в месте, где мы любим быть только вдвоём, столь особенно для меня. Мне хотелось бы остаться здесь так долго, насколько это возможно. Мне хотелось бы просто быть с тобой. Ты наполняешь всё вокруг себя любовью, и я так сильно люблю тебя за это. Правда люблю и я знаю о том, что ты любишь меня так же. Меня привлекали многие, но потом я понял, что есть тот, от кого моё сердце колотится так, будто вырвется из груди наружу. Я понял, что тебя нельзя поставить в одну линию со всеми, кто нравился мне, потому что ты всегда находишься на сотню ступеней выше. Прости меня за то, что не сказал об этом раньше, но ты значишь для меня целый мир, Чхве Ёнджун. Ты, мой лис, значишь для меня всё, абсолютно. И никто не сравнится с тобой, — улыбаясь, Бомгю поглаживал щёку старшего, пока тот наблюдал спокойно и аккуратно вытирал слёзы с идеальной кожи и, немного погодя, снова вовлёк в поцелуй. Эти касания были истинным воплощением нежности и трепетности, что они испытывали друг к другу. Внутренности переворачивало от того, насколько сильными были эмоции, но обоим нравилось это. — Мы потеряли так много времени, но я был готов ждать целую вечность, чтобы в какой-то момент ощутить такие твои прикосновения. Боже, Бомгю, ты просто не представляешь, как счастлив я сейчас, — снова утыкаясь в чужое плечо, бормочет Ён. — И я, и я, я так безумно люблю тебя, — соглашается Гю, оставляя поцелуй на розовой макушке. Лёжа на берегу, они обрели друг друга. Поцелуи прожигали губы, но оба только этого и желали. Время вдруг остановилось, всё вокруг затихло. Остались лишь они, смотрящие на небо, разгадывающие сущность звёзд и болтающие ни о чём. Как и тогда, в детстве. Только сейчас они осознали, что их чувства могут привести к чему-то большему, чем просто бесконечные мысли. Ёнджун думает о том, что всё случилось так, как он и представлял, а Бомгю сияет, словно образ из его фантазий. Бомгю думает о том, что в глазах Ёнджуна спрятана целая звёздная галактика и желает тонуть в ней. Лето стало ещё более особенным и приобрело новое значение: искренних чувств и любви, что окружила этих двоих. Лето стало всем, превращая время в простой предлог, потому что оно не значило абсолютно ничего, когда рядом был человек, который каждый раз заставлял сердце биться чаще. Лето конца старшей школы Ёнджуна стало любимым для обоих, потому что именно тогда, в солнечном июле, в их любимом укромном местечке, они поняли, что были слишком глупы долгие годы, чтобы сейчас насладиться друг другом полностью. Их лето, которое остаётся в сердце навечно.