us, one more time

      Ким Докча не дурак.       Даже под видом кроткого на вид служащего он всегда выяснял, кого следует избегать, к кому подходить. Умеет жить незаметно для всех, живя незапоминающимся плодом людских умов, и его замечают только тогда, когда он совершает ошибку. Он сливается с фоном так же легко, как дышит. Это не то, что Ким Докча принимает близко к сердцу. В конце концов, именно так он и выживал все это время.       Избегая начальства, держа язык за зубами и занимаясь своими делами, Ким Докча научился стирать себя из повествования. Что-то, чем он никогда не интересовался.       Возможно, ни для кого не должно быть сюрпризом, что Ким Докча был спокоен и собран, когда огни поезда начали мерцать, зловещая аура окутала весь вагон, и они не должны удивляться тому, что он смотрел только тогда, когда один из пассажиров умер, вызывая панические крики среди всех остальных. Никого не должно шокировать то, что он уже знал, что делать, что говорить в следующие моменты, предшествующие началу сценариев.       Нет, пожалуй, самое удивительное в этом повороте событий то, как Ким Докча захватил и поймал чей-то взгляд. - Ким Докча-сси, что нам делать? — говорит Ю Сана низким и дрожащим голосом.       Он смотрит мимо нее и всех остальных, глядя на дверь вагона рядом с ними. Тот самый, в котором был Он. По его спине пробегает дрожь, а глаза сверкают.       Ким Докча оглядывается: — Мы должны выбраться отсюда.       Как только он должен был сделать шаг вперед, всплывает уведомление, прерывающее его. [На вас смотрит созвездие «Тайный заговорщик».] ЧТО?       Он думает про себя, что никогда не слышал о нем раньше.       У него нет возможности подумать или вспомнить фразы из своего любимого романа, потому что через мгновение, когда большинство людей в вагоне мертвы, и только пятеро из них все еще стоят, ситуация включается в его голове. Этого не мог предсказать ни Докча, ни кто-либо другой. [Созвездие "Тайный заговорщик"...]       Что-то ужасно большое внезапно давит им на плечи, мешая двигаться. Это не было похоже на то, чтобы нести мир на спине, это не было похоже на то, что оно вообще хотело причинить ему боль — но оно охватило все его существо, его конечности отяжелели, его ноги оставались приклеенными к земле — это была не просьба остановиться, это была команда. Ким Докча не осмеливается идти дальше. [Созвездие "Тайный заговорщик"...]       Ким Докча не нужно видеть реакцию доккэби, чтобы понять, что этого не должно было случиться. Этого никогда не должно было случиться. — Это… — заикается доккаэби, обращаясь к остальным сообщениям созвездий. — Все, я уверен, что этому есть разумное объяснение, — нервно усмехается Бихён.       Докча знает, что нет , потому что он никогда не читал этого ни в одном из предложений на страницах своего бесценного романа. [Созвездие "Тайный заговорщик"...]       Ким Докча оглянулся на оставшихся людей, застрявших с ним в поезде, наблюдая за тем, как они остаются неподвижными, ошеломленными, с разной степенью нервозности из-за страха раскрашивающего их лица.       Его сердце бьется в груди, его дыхание звучит громче, чем должно было, но все равно все это звучит для его ушей приглушенно. Появляется пот и клеит его ладони.       Подумай , говорит он себе. Почему это должно происходить сейчас? Чего они хотят?       Он мысленно перебирает все возможности и ситуации, к которым это может относиться в романе. Неважно, о чем он думал, просто не имело смысла, чтобы что-то подобное происходило так рано в сценариях, даже если вообще происходило. [Созвездие «Тайный заговорщик» воплощается в сценарии.]       Перед ними образуется темный туман, несущий внутри светящиеся искры. Казалось, будто в воздухе парят скопления звезд. Подавляющее присутствие заполнило каждое чувство Ким Докча, словно волна, медленно обрушивающаяся на него, удерживая его в ловушке, но без злого умысла.       Это было не просто присутствие созвездия, это было присутствие Внешнего Бога.       Фигура выходит из тумана, его ноги почти волочатся одна за другой. Звездная пелена скрывала его внешний вид. Все замерли на своих местах. — Где…? — оно бормочет. Холодное чувство омывает Докчу. Этот голос …       Фигура оглядывается. Оно что-то ищет?       Ким Докча наблюдает, как он смотрит на все лица. Должен ли он быть благодарен, что он не был впереди? А потом… он чувствует, как чужой взгляд останавливается. Смотря прямо на него.       Он бледнеет.       Оно начинает двигаться к нему. Черт, он не может двигаться. Никто не может. У Ким Докча нет другого выбора, кроме как замереть, действуя как добыча, попавшая в пасть хищника.       Туман становится ближе, и Внешний Бог тоже.       Ким Докча смиряется с тем, что закрывает глаза, когда прибывший останавливается прямо перед ним.       Тем не менее, вместо всех ужасных вещей, которые, как он думал, оно может сделать с ним, он чувствует, как тепло ласкает его щеку. Его глаза вспыхивают.       Из-под вуали сияет единственный золотой глаз, смотрящий ему в глаза. Рука в перчатке ласкает его щеку. Его глаза дрожат, но он не может оторвать взгляда от опьяняющего взгляда. — Вот ты где, милый, — слышит он тихое, нежное бормотание, как будто с Ким Докча нужно обращаться осторожно. — Извини, что опоздал, я тебя везде искал. — Ч..., что?..       Внешний бог отдергивает свою завесу, обнажая то, что было скрыто за все это время. Пара несовпадающих глаз, шрам, пересекающий глаз, и пугающе узнаваемое лицо смотрят на него в ответ. [Навык «Четвертая стена» частично снял ваш шок.]       Глаза Ким Докча расширяются. Он не может сдержать следующих слов, вылетающих из его рта. — Ю Чжунхёк?..— то, как оно скатывается с его языка, более знакомо, чем должно быть. — Это… он, — напевает Ю Чжунхёк. — Я мог бы быть. Это то что ты хочешь?       Мужчина смотрит на него, в глазах крутится что-то неузнаваемое, на губах присутствует небольшой изгиб. Ким Докча почти слишком напуган, чтобы признать, что это похоже на нежность. Ю Чжунхёк подходит ближе, и Ким Докча рефлекторно отклоняется назад.       Чжунхёк хмурится. Он обхватывает его за талию и притягивает к себе — Докча слишком не в своем уме, чтобы сопротивляться. — В чем дело? — спрашивает он низким голосом, как будто боится спугнуть Ким Докча. Его рука все еще на его щеке. — Я не… — Докча сглатывает. —Я не понимаю...       Рука на его талии сжимает его, может быть, чтобы утешить, но все, что она делает, это вызывает мурашки по спине Ким Докча. Ю Чжунхёк целует его в лоб, уткнувшись носом в его мягкие волосы.       Его разум перестает работать. Он чувствует лёгкую пустоту, головокружение и транс. — Ты, ты действительно… он?       Ким Докча не может представить, чтобы его любимый главный герой вел себя так. Это не тот, кого он знал. И казалось, что этот человек точно знал, о чем он думал. — Я тот, о ком вы читали, разве этого недостаточно? — Я... Хлопок!       Громкий звук вырывает их из задумчивости. Только тогда Ким Докча вспоминает, что они все еще в поезде, ранее пытающиеся сбежать от главного героя, о котором он знал.       Ю Чжунхёк — Внешний Бог, его главный герой — издает низкий недовольный звук. Он смотрит вниз и встречается взглядом с Ким Докча. — Он недостоин тебя.       Чжунхёк берет его руку, подтягивая ее к своим губам. Ким Докча трясется и дрожит, он надеется, что это не очевидно. Он чувствует, как мягкие губы целуют тыльную сторону его ладони. — Моя звезда, — шепчет он. — Ты слишком дорог, чтобы проводить здесь время.       Сброшенная ранее вуаль накидывается поверх него, действуя как защитная пленка от всего остального. Её слои, заполненные звездами, сияют ярче, чем любая из звезд, которые он видел ранее. Ким Докча хочет принять комфорт, который она предлагает.       Он заглядывает через плечо Ю Джунхёка, его спутники все еще не двигаютя, глядя на них обоих с беспокойством, Ким Докча почти может оттолкнуть человека, обнимающего его, если только не из-за того, что говорит ему в уши. — Разве ты не выбрал бы того, кто был с тобой полжизни?       Докча оглядывается на него. Разве он не прав? Почему он должен выбрать кого-то другого?       Он слегка сжимает руку в своей.       Ю Джунхёк улыбается. — Мой читатель, тогда пойдем? —————       К тому времени, как некий регрессор ломает дверь, разделяющую два вагона, в его конце не хватает одного человека.       Кима Докча уводят не сценарии, а история, которую он любит.