bad idea!

С тех пор как Барби перестала быть просто чьей-то идеей и решила жить в реальном мире прошло достаточно времени. Она уже успела тут освоиться, сходить к гинекологу, найти работу и даже друзей. Как и ожидалось — реальный мир не оправдал её ожиданий. Здесь то и дело везде царил патриархат, чтобы женщинам чего-то добиться надо было рвать и метать, в то время как мужчинам достаточно было иметь при себе диплом и минимальные знания. Но это всё того стоило. Стоило, пока в её жизни была она. Харли Квинн. Для начала стоит отметить, что они были почти полностью идентичны снаружи, но абсолютно разными внутри. Харли подрабатывала наёмным убийцей, имела при себе тёмное прошлое и милую девочку по имени Кассандра. Так же у неё были короткие хвостики, закрашенные в синий и розовый, бледная кожа, кучу тату на теле и абсолютная ненависть к своему бывшему. Да и к романтике и к парням в целом. В этом Барби прекрасно её понимала. Встретились они совершенно случайно, да и сами не поняли как спелись. Видимо, судьба так решила. Одним прекрасным утром в одной забегаловке с прекрасными сэндвичами с яйцом Барби видит одинокую девушку, сидящую близ к стене. На ней был слишком приторно-яркий комбинезон поверх ядовито-зелёной кофты. Она уплетала свой сэндвич, совершенно не обращая внимания на всё происходящее вокруг. Барби привлекла в ней её внешность, её стиль и то, что она абсолютно плевать хотела на все правила приличия. Она была классной. Безумно классной. И как с такой не познакомиться то? — Привет, можно я присяду? — вежливо поинтересовалась она, подойдя к столику, напротив неё. — Да, конечно, пожалуйста садись, — всё ещё жуя ответила та и лишь в конце фразы подняла глаза на собеседницу. — Ого. Вау. Да ты же моя полная копия. Только в официальной одежде и с широченной улыбкой на лице. — Я тоже это заметила, — присев рядом с ней и подарив ей свою дежурную улыбку ответила Барби. Кажется именно в этот момент где-то там схлопнулась вселенная. Или мультивселенная. Кто же её там разберёт то? Вот так они и подружились. Харли познакомила её со своей ученицей, а Барби со своей новоприобретённой семьёй. Всё дружно по удивлялись их внешней схожести и в целом остались довольны таким союзом. Кэсс приобрела ещё одну няньку, а Глория ещё одну сумасшедшую подругу. После того как Барби рассказала Харли кем она является на самом деле и откуда взялась она сначала недоверяюще взглянула на неё, но через мгновение пожала плечами и ответила «Кого только не встретишь в этом сумасшедшем городе». С тех пор она помогала Барби усваиваться в совершенно новом ей мире. Учила как надо отвечать надоедливым мужикам, какую еду лучше стоит заказывать в кафешках и почему лучше грабить магазины, чем покупать там что-то, подчиняясь каким-то глупым законам. Собственно, ничему полезному она её не учила, но Барби оставалась довольна, лишь поддакивая ей и внимательно слушая каждый её совет. В конце концов — Харли успела поведать жизни и в этом с ней никто не сравнится. — Хэй, подружка, а я всё хотела спросить — у тебя хоть кто-то есть? — шатаясь из стороны в сторону спрашивала уже подвыпившая Харли, пока они сидели в каком-то баре для важных шишек с бокалом мартини в руках. — В каком смысле? — Барби же в отличие от своей подружки оставалась в здравом рассудке, лишь крутя полный бокал алкоголя в руке. — Ну, в смысле парень у тебя есть? Или любовник, муж, возлюбленный или хоть кто-нибудь, — Харли спрашивала это довольно безэмоционально, уже допивая третий бокал. Барби лишь нахмурилась и не зная куда девать свои руки, поправила волосы. Похоже сейчас состоится тот самый разговор, которого она так долго боялась. Разговор об отношениях. — Нет, и.. если не считать Кена, в которого я никогда и не была влюблена, то, честно говоря, у меня никого толкового и не было, — опустив глаза на бокал у себя в руках, ответила девушка, чувствуя на себе чуть ли не испепеляющий взгляд другой девушки напротив. — Серьёзно? Подожди, ты серьёзно? Ты такая ахуенная и на тебя ни разу не заглядывались парни? Или хотя бы девушки? Вообще никто? — недоумевающе уточнила Харли, ставя уже пустой бокал на край круглого стола. — Ну, конечно заглядывались, но я никогда и не отвечала им взаимностью. Как-то мне совсем никто и не нравился. Только с Кеном мы пытались встречаться и то не сложилось, — кажется Барби прямо сейчас чувствовала то самое ненавистное чувство, которое чувствовала тогда, когда на неё и Кена все смотрели и смеялись ещё в тот самый первый день нахождения в реальном мире — смущение. — Ахренеть. То есть какое ахренеть, тут скорее ахуеть. Ты ни с кем не встречалась кроме Кена, — Харли лишь усмехнулась, положив одну свою ногу на стул и свой подбородок поверх него. — А у меня в детстве куколки Барби всегда состояли в отношениях с другими Барби, ибо Кена у меня не было, да и нахрен он мне сдался. После этого заявления Барби ощутила лишь пуще прежнего усилившееся смущение и красные щёки. Нет, она конечно знала, что существуют однополые отношения, но дело тут было кое в чём другом. — Ты в детстве игралась с куклами Барби? — Ну, доводилось пару раз, когда в монастыре монашки удосуживались от меня устать и вручали хоть что-то мне в руки, что могло отвлечь меня хотя бы на минут пять. Чтобы ты знала – хранила я этих Барби тщательно, никому не отдавая, хотя обычно с игрушками я аккуратно никогда не обращалась. Но было в этих Барби нечто.. особенное, — погрузившись в ностальгию о не самом прекрасном прошлом, Харли и не заметила, как засмущалась её собеседница. А когда заметила лишь, усмехнулась. — Да не боись, ничего такого я с ними не творила. Всё равно на них всегда были трусы. — А я и не думала ни о чём таком! — Барби и не знала до этого момента, что можно так сильно смущаться. — Да, да, вас поняла, моя куколка, — улыбка Харли стала только шире. Придя домой Барби в первую очередь нашла Глорию и спросила её мучивший её во время всего вечера с Харли вопрос. — Глория, что означает постоянное и сильное смущение перед каким-то определённым человеком? Та лишь взглянула на неё, оторвавшись от мытья посуды и спустя мгновение до неё видимо что-то дошло и она усмехнулась, сложа руки у себя на груди. — Зависит от ситуации и человека. Если ты смущалась не от комплиментов, оскорблений или чего-то вроде того, то не волнуйся, это обычная реакция среднестатистического человека. А если ты смущалась от действий, от присутствия определённого человека рядом и от чего-то вроде этого, то похоже, ты влюбилась. Барби отвела от неё взгляд и попыталась вспомнить от чего конкретно смущалась. — Ну, сначала я смущалась от темы разговора, а потом сама не знаю от чего. — Ну, тогда тебе стоит самой поразмышлять на эту тему. Расскажешь мне потом, когда во всём разберёшься, — с этими словами она снова принялась на посуду. Весь последующий вечер и вся последующая ночь прошла за одним — за размышлениями. Насчёт всего, что произошло. Начала она с далека — с её прошлого, с мыслей, почему ей никто и никогда не нравился. Но тут она вспомнила, что раньше она была куклой и ей управляла Глория, значит у неё и не было шансов влюбиться в кого-то, пока она не захотела бы. С этим стало понятно почти сразу, но вскоре она поняла, что и не знает какого это — влюбиться. Она слышала от слов своих подруг, что это просто необычайное чувство. Слышала, что будучи влюблённой идиоткой тебе хочется творить, хочется летать, хочется горы свернуть ради человека, в которого влюблён. Именно так к ней всегда относился Кен. Кен, который был влюблён в неё по уши. Кен, которому хватало одной лишь её улыбки, обращённой в его сторону. Кен, который любит её до сих пор. И Кен, которому она не могла ответить взаимностью. Она не любила его. Никогда. И раз уж он ей никогда и не нравился, то есть ли вообще смысл давать им шанс? Вот и она решила, что нет. Но с Харли было нечто другое. За те пару месяцев, что они общались, Барби успела по-настоящему привыкнуть к ней. Так, как не привыкла к присутсвию Кена рядом. Она была чем-то другим. Но в конце концов решив, что пока ещё рано рассуждать о таком из-за одного только смущения от довольно-таки провокационной темы, Барби провалилась в сон. И на протяжении следующих нескольких недель она наблюдала за Харли. Наблюдала, за её странным и необъяснимым поведением, наблюдала, за её сумасшедшими танцами под любимые ею песни и наблюдала за ней в целом. За тем, как она заботится о своей домашней гиене, за тем, как смеётся над абсолютно не смешными шутками, за тем, как она по пьяни флиртует со всеми вокруг и с каждым днём всё больше осознавала, что она хочет проводить с ней как можно больше времени, что хочет, чтобы по пьяни она флиртовала только с ней. Она осознавала, что влюблялась. И почему-то её это совсем не пугало. С Харли её в вообще мало чего пугало. Казалось, что ни стереотипное общество, ни надоедливые кавалеры, ни какие-либо другие проблемы их не могут достать, пока они вместе. И это придавало ей смелости. Очень большой смелости, стоит отметить. — Ты приглашаешь меня куда? — В кино. На боевик. Одиннадцатый ряд, пятое и шестое место. Харли уж слишком подозрительно и неверяще смотрела на девушку с двумя билетами в руках и в один момент не выдержав вдруг резко засмеялась. Барби нахмурилась. — Что-то не так? — Нет, прости, просто меня впервые за всю мою жизнь приглашают в кино. Не в шикарный ресторан, не в вонючий бар и даже не на битву за этот чёртов мир, а в кино, — держась за живот и всё ещё смеясь ответила та. — Оу, — Барби спрятала билеты у себя за спиной и опустила голову вниз. Ну конечно, это ведь Харли Квинн. Мечта всех мужчин и женщин. Её ведь приглашали сотни, а может даже тысячи раз куда-то на свидание. И по сравнению со всеми шикарными местами, где раньше проходили её свидания какое-то кино наверное кажется жалким. Но так порекомендовала ей Глория и она думала, что это сработает. — Прости. А знаешь, просто забудь об этом. — Эй-эй-эй, стой, я ведь ещё не сказала нет, — наконец успокоившись, но всё ещё улыбаясь подметила Харли. Барби, уже собирающаяся с позором уходить резко остановилась и подняла на неё взгляд. — То есть? — То есть — да, я согласна, — оперевшись руками за сзади стоящую столешницу согласилась Харли. Вечер они провели, стоит отметить, просто великолепно. Фильм нормально они так и не посмотрели, да и зачем, если он был скучнее некуда, зато успели отметить ужасную игру главного героя и прекрасную черноволосую актрису второго плана. И вот на этом моменте, прямо сейчас, сидя в темноте кинозала, освещаемого только светом экрана, Барби окончательно осознала, что влюбилась. Впервые. Окончательно и бесповоротно. Харли же не была дурой. Она видела все эти восхищённые взгляды в свою сторону, чувствовала всё невозможное напряжение между ними, но ничего с этим не делала. Меньше всего на свете она хотела потерять ещё одну свою подругу из-за каких-то глупых отношений. Она боялась, что опыт её неудачных отношений может повториться, но ей то что, она боялась за неё. Камон, Барби всю свою жизнь прожила запертой в коробке, управляемой кем-то и знать не знала ничего об отношениях, но Харли знала о них достаточно, чтобы не давать себе даже надежды. И так что шло время, Барби давала какие-то намёки и отчаянно пыталась скрывать свой лихорадочный румянец и бешеное сердцебиение в компании Харли, а она же мастерски делала вид, что не замечала всего этого и преспокойно продолжала жить своей жизнью. Она знала, что рано или поздно наступит день X, когда Барби ей признается во всём, только вот чем больше времени они проводили вместе, тем больше она сомневалась, что сможет ответить твёрдое и чёткое «Нет». В один не самый прекрасный день, а точнее ночь, Барби всё-таки надоело это всё. Она, вооружившись бутылкой вина, высоченными каблуками и водонепроницаемой тушью, рассказала обо всём Глории. — Тебе надо признаться, — чётко посоветовала она, даже не удивившись её рассказу. — Она может и отказать, но поверь, так будет лучше. Барби лишь кивнула и с почти полной бутылкой вина в руках отправилась к своей возлюбленной. По пути к ней бутылка уже успела опустеть. — Хе-е-ей, ты чего это не спишь? — первое, что спросила Харли, когда открыла дверь и увидела перед собой подругу. — Я.. просто.. Мне нужно кое-что тебе сказать, — из-за того, что Барби буквально пила в первый раз в жизни её пошатывало из стороны в сторону, а голова кружилась, за то уверенности было хоть отбавляй. Харли долго и пристально смотрела на неё и вдруг нахмурилась, придя к одной догадке. — Ты что, пьяная? Барби же лишь отвела свой взгляд, опуская голову и тихо угукнув. — Прости. Харли, спохватившись, быстро пустила её домой и усадила на диван. — Так, я требую объяснений. Во-первых, почему это ты ночью завалилась ко мне пьяная, а во-вторых, почему ты бухала без меня? Барби хихикнула и подняла на неё усталый взгляд. — Всё просто. Я влюблена в тебя. Харли долго представляла себе этот момент, размышляла над тем, какой ответ ей стоит дать и как бы отказать помягче, но тогда, когда это наконец случилось она лишь застыла в ступоре. В ночном полумраке Готэма одна пьяная девушка признаётся другой в чувствах, пока другая стоит в леопардовой пижаме и с взлохмаченными волосами. Ну разве не романтично? — Я.. слушай, милая, я сомневаюсь, что смогу ответить тебе взаимностью, — Харли чувствует, как в горле застрял комок и в душе так тоскливо-тоскливо. Но иначе она не может. Барби расфокусировано смотрит на неё, ловит каждое её движение, слушает её, но не вникает к суть её слов. — Что... что это значит? — Это значит, что мы не можем встречаться. Девушка на диване поднимает взгляд на потолок и долго смотрит на него, будто что-то высматривая. Тишина уже становится неловкой, а Харли Квинн — это далеко не та персона, которая любит чувствовать себя неловко. Она мнёт пальцы, прикусывает губу и нервно ждёт ответа. — Я тебе нравлюсь? — Что? — переспрашивает Харли. — Я тебе нравлюсь? — Я..не в этом дело. Даже если ты мне нравишься — я не хочу, чтобы какие-то отношения испортили нашу дружбу. Я не хочу тебя терять, милая. Барби недоуменно хмурится брови и привстаёт с дивана. До неё кажется только начинает доходить. — А почему бы нам не попробовать? Харли зажмуривает глаза и отчаянно вздыхает. — Мы не можем. Барби смотрит таким же расфокусированным взглядом, только теперь там появляется искра понимания. Понимания чего-то своего. Она встаёт на колени на диване, и за рукава пижамы тянет Харли на себя. Та же в ответ лишь смотрит недоуменно, но полностью подчиняется воле своей пьяной собеседницы. — Ты так и не ответила. Я тебе нравлюсь? — спрашивает она и смотрит прямо в глаза, да так, что и взгляда отводить не хочется. Харли смотрит в ответ и вместо того, чтобы дать долгожданный ответ лишь смотрит на её лицо и любуется. Рассматривает длинные ресницы, чистую кожу и волшебные глаза. Боже, какая же она всё-таки куколка. Вместо ответа девушка просто тянется к ней ещё ближе и целует. В животе что-то резко ухает, весь мир на миг останавливается и даёт им время насладиться друг другом. До Барби не сразу доходит, что её целуют, но когда она это понимает, то лишь охотнее отвечает и крепче сжимает рукава леопардовой пижамы. Поцелуй выходит со вкусом вина и зубной пасты. Барби перемещает свои руки чуть ниже, беря чужие ладони в свои, а Харли только сильнее обхватывает их, продолжая поцелуй. — Надеюсь достаточно понятный ответ, — шепчет Харли, не секунду прерываясь и усмехнувшись уголками губ. — Достаточно, — горячо выдыхает другая, вновь втягивая свою возлюбленную в поцелуй. На часах четыре утра. Город спит. Харли запускает руки под футболку девушки напротив, расстёгивает её лифчик и шепчет: — Малышка, ты до боли красива. Прижимает к стене, скидывает чужую одежду на пол, и вновь шепчет: — Малышка, ты готова к большему? И все проблемы и недомолвки остаются на потом.