Эхо трагедии

У Томы последние дни очень поверхностный тревожный сон. Она просыпается от каждого звука, и в целом спит мало. Даже снотворное плохо помогает. Не так давно к ней заглядывали Лера с Володей, с ними рядом девушка держалась показательно бодро. А ночью, оставаясь в темноте одна, Тома оказывалась с головой в собственном горе. Она уже выплакала, всё что могла, и всё равно не единожды вновь бросало в слезы. Особенно когда Тома доставала старенькую камеру и слегка запыленные кассеты, чтобы вновь взглянуть на семью. Как улыбаются её родители, неся на руках совсем маленькую дочь. Как Рагнар делает ей подарок на день рождения и светится вместе с ней. Со смертью родителей она смирилась. Со смертью Рагнара — нет. Приёмный дядя однажды уже разыграл всех, объявив себя мёртвым. И поскольку тела на заводе не нашли, Тома много раз представляла, как родной ей человек попытался всех спасти, а сам в удобный момент скрылся. И теперь нередко прислушивается в шорохам вне квартиры. А вдруг, а вдруг это его шаги будут. Он ведь умный, он ведь её найдёт! — Ты всё хранишь это до сих пор, верно? Тома с перепугу чуть не разбила камеру, шарахнувшись от внезапного голоса. Низкого, бархатистого голоса... — Рагнар?! — Очевидно ведь, что не твои возможные враги. Я тебя напугал? Тома мигом бросилась на грудь человека, который явился в дом буквально как призрак. Сердце нещадно колотилось. Он, он правда тут? В это поверить невозможно! — Ты жив, ты жив, пожалуйста, не уходи больше, — дрожащим голосом шептала Тома, зажмурив глаза. Рагнар утратил свою насмешливую улыбку и очень грустно посмотрел на родного человека. Тома вопросительно взглянула в ответ. — Ты очень хочешь, чтобы я был жив. Но меня нет. Тебе придётся смриться с этой болью... Мне жаль, маленькая мышка. — Но... — Тома сморгнула влагу с глаз. — Ты здесь! О чем ты говоришь?! — Проснись, милая. ...Тома вздрагивает, вскидывая голову. Тишина. Она в полной темноте, комнату наполняют лишь звуки ночного города. Тело ещё помнит чувство тепла фантомных рук. Тома до боли сильно сжимает в руках мятое одеяло. Опять. Опять похожий сон. Она, наверное, никогда не смириться с очевидным. И всё равно будет ждать тяжёлые шаги на пороге квартиры.