« — Давно не виделись… старый друг
— Я — не он. Он уже давно мёртв. Моё имя Дань Хэн.
— Ах, извини… Впредь не повторюсь.»
Этот диалог прокручивался в голове Дань Хэна уже очень много раз. Хотя тогда Блэйд и оставался сторонним наблюдателем, но видьядхара нутром чувствовал, что тот тоже хотел сказать нечто в этом роде. Почему? Дань Хэн ведь уже объяснил, что ни воспоминаний, ни какой либо связи не осталось между ними. Почему они видят лишь… его. Дань Фэна. Сам Дань Хэн после тяжёлого дня засыпал с тревожными мыслями. Все видят в нём Дань Хэна. Но лишь двое… Этой ночью ему приснился сон.* * *
— Я даю тебе два часа на всё. Сумеешь справиться, А-Син? — Наш народ маложивущий. Двух часов более чем достаточно, — с ним говорил необычайной красоты юноша. Словно свежевыпавший снежок волосы мягко струились по плечам и спине и доходили чуть ниже пояса. Немного резкие черты лица, кожа, подёрнутая юношеским румянцем. Но самое главное — глаза. Лазурь небес. Озерная гладь. И сейчас они улыбались Дань Хэну. Были в них толика хитрости и озорства. Сзади к ним подошёл юноша в боевых одеждах. Он оказался Дань Хэну знаком: это был генерал Лофу Сяньчжоу, Цзин Юань. Но только выглядел он немного моложе, чем в реальности. — Инсин, Дань Фэн, что вы снова замышляете? — он мягко рассмеялся, и словно звон колокольчиков разлился по долине. — Юань-эр, кажется, позабыл, — во сне Дань* * *
Дань Хэн вскочил на кровати. По телу струился холодный пот, сердце билось быстро-быстро, а голова просто раскалывалась. С тихим стоном он развернулся и уткнулся лицом в подушку. Боль была ужасающая. Словно кто-то залез под корку и пытается вытащить что-то. Видьядхара уже хотел приложиться головой об стену, как услышал оклик из-за двери: — Дань Хэн? У тебя все в порядке? — это была Март. — Я услышала шум из твоей комнаты и хотела проверить… — Всё хорошо, спасибо за беспокойство, — голос был немного хриплым после сна. С той стороны донеслось тихое «спокойной ночи тогда» и отдаляющиеся шаги. Дань Хэн вздохнул. Боль, кажется, пошла на спад, но засыпать он точно больше не собирается. Видьядхара взял с полки какую-то книгу и сел за стол. Однако как бы Дань Хэн не старался, усталость взяла своё, и он уснул, сидя за столом и положив голову на страницы.* * *
В этот раз была уже ночь. Двое сидели, облокотившись на ствол зимней сливы в пышном цвету. Аромат наполнял воздух и лёгкие, отовсюду был слышен звонкий смех. Взглянув вниз с холма, на котором сидел, Дань Хэн понял: Праздник фонарей. Улицы небольшого городка у подножия были наполнены красно-золотым сиянием. Всюду резвились дети, а взрослые сидели за столами и обсуждали былые деньки. Видьядхара взглянул на визави. В одной руке Цзин Юань держал кувшин персикового вина, а в другой — несколько палочек танхулу. На небольшом покрывале стояли две чарки. — Подержи пока, — Цзин Юань протянул Дань Фэну танхулу. — Я разолью вино. За разговорами о былых битвах они быстро справились как с едой, так и с алкоголем, оставив по одной чарке. Спустя две палочки благовоний Цзин Юань поднял глаза к небу. — Вот-вот начнётся, — тут его взгляд опустился и он потянулся к волосам Дань Фэна, чтобы убрать упавший туда нежный цветок. Цзин Юань случайно задел рожки, от чего собеседник рассмеялся. — Щекотно, А-Юань! Как только прогремел первый залп салютов, они опустошили свои чарки. Дань Фэн повернулся к Цзин Юаню и с нежностью произнёс: — С новым годом, А-Юань. Фейерверк в этом году был поистине поражающий. По небу, словно живые, летали драконы и фениксы, бегали львы и тигры. Когда шум стих, Цзинь Юань заговорил: — Дань Фэн, я… давно хотел тебе сказать, — он смело поднял взгляд полный обожания на визави, однако пальцы нервно оглаживали края чарки. — Дань Фэн, ты прекрасен. С ног и до головы. Я восхищаюсь тобой: твоей красотой, твоим характером, решимостью, добротой, великодушием, отвагой. Для меня ты — звезда, освещающая дальнейший путь. И… Ты мне нравишься.* * *
Дань Хэн снова проснулся, схватившись за голову. Что это такое? Просто сны? Но во сне ты не можешь ощутить прохладный ветерок на коже, щекочущий шею мех накидки, прикосновения, чувства… Не нужно было досматривать* * *
В этот раз во сне было знойное лето. Четверо стояли у небольшого храмового постамента. На столе для подношений тлели палочки благовоний. Спиной к постаменту стояла женщина, до этого незнакомая Дань Хэну. Перед ней, сложив руки в уважительном приветствии, на коленях стоял Инсин. Было видно, что тот повзрослел, утратив юношескую мягкость. Женщина держала в руках величественный гуань с нефритовой заколкой. Цзин Юань и Дань* * *
И снова Дань Хэн просыпается в холодном поту. — Вот уж не думал, что моё прошлое воплощение и этих двоих связывали такие отношения… Он встал, чтобы прогуляться. Ночной Лофу не был тихим. Всюду сновали звёздные ялики и робоптахи, люди допоздна засиживались в тавернах и ресторанах. Артисты на сценах давали изумительные представления.* * *
В следующем сне ему предстала более романтичная картина. Удивительно, но, кажется, конфликт трёх влюблённых сердец разрешился сам собой. Но Дань Хэн был повязан с телом Дань Фэна, и не мог ни пошевелиться, ни даже слова сказать. Под покровом ночи трое сидели на кровати. Инсин самозабвенно и нежно целовал губы Дань Фэна, в то время как сидящий за спиной видьдхары Цзин Юань опалял горячим дыханием шею, языком вылизывая причудливый узор на коже. Дань Хэн потерял нить реальности. Горячо. Чертовски горячо и приятно. Всё, что чувствовал Дань Фэн передаётся ему. Дыхание сбилось, иногда из горла вырвались тихие-тихие стоны, которые Блэйд сразу же заглушал своими губами. Однако Цзин Юань не хотел оставаться в стороне. Подняв одну руку и сначала аккуратно, лишь двумя пальцами, а затем и всей ладонью прикоснулся к рогу на голове. Позвоночник прошло молнией, и Дань Фэн выгнулся дугой, мыча что-то в губы Инсину. Тот решил не отставать и потянулся рукой ко второму рогу. Слишком хорошо. Два любимых им человека ласкают его, целуют его, любят его… Дань Хэн всеми возможными и невозможным способами пытался выбраться из этого момента воспоминаний. Хоть он и не знал, что будет дальше, но рисковать точно не был намерен. Наконец, картинка перед глазами стала размываться и возникло другое воспоминание. Цзин Юань, Дань Фэн и Блэйд стояли посреди поля битвы. Дань Хэн не смог точно понять с кем они сражались: с нечистью или поражёнными Марой солдатами. Битва была недолгой, и вот уже Инсин вытаскивает клинок из последнего противника. Дань Фэн берёт обоих за руку и говорит: — Прекрасная работа. Не хотите… — не успел он договорить, как Инсин вырвал руку из его и схватился за голову. — А-Син, что с тобой? — пока Цзин Юань поддерживал его, Дань Фэн наклонился, чтобы отвести его руку от лица. Но лишь взглянув, он ужаснулся: лазурные небеса в глазах залила алая киноварь. Цзин Юань же заметил, что белоснежные волосы потемнели с концов. Недолго думая, Дань Фэн нажал на несколько акупунктурных точек, и Блэйд потерял сознание. Цзин Юань, понимая товарища без слов, подхватил Инсина на руки, залезая на призванного Дань Фэном водяного дракона. Оба переживали за любимого человека. Быстро добравшись до их дома, Дань Фэн, словно ветер, влетел в покои Цзинлю. — Учитель! Помогите А-Сину! Ни с того ни с сего он согнулся от боли, его глаза стали красными, а концы волос потемнели! Что с ним? Цзинлю не торопилась с помощью. Она медленно встала из-за стола и подошла к своему старшему ученику. — Неужели не понимаешь? — она тихо усмехнулась. Подойдя к визави, Цзинлю схватила его за подбородок двумя пальцами. — Неужели Верховный старейшина видьядхара не понимает, что это за симптомы? Ты смешон. Дань Фэна пробила дрожь. Он отстранился. — Нет, это… Это невозможно! Он же человек, маложивущий вид… Как это… — В тот день, десять лет назад… Когда ты принёс его ко мне, в нём едва теплилась жизнь. Неужели ты думаешь, что я волшебница? Я посадила семя Мары в его умирающее сердце, — к этому времени подошёл и Цзин Юань, держащий бессознательного Инсина на руках. Услышав последние слова учителя, он онемел. Тем временем Цзинлю подошла к окну и взглянула на алое зарево в небесах. — Неужели тебе никогда не было интересно, что станет с обычным человеком, если его поглотит Мара? — так и не услышав ответ, спустя несколько минут она продолжила: — А вот мне было. Поэтому у меня в шкатулке всегда лежал один пузырёк. А когда ты принёс сюда умирающего человеческого ребёнка, появился отличный шанс утолить своё любопытство. — Учитель! Как Вы могли… — Наблюдать за развитием Мары в нём было так занимательно! Каждый раз, разрезая его плоть, проливая его кровь, я завороженно наблюдала как раны на его теле затягиваются с огромной скоростью. Поразительно! Ха-ха-ха… — её смех эхом отдавался от стен поместья. На глазах Дань Фэна выступили слёзы. «Вот почему А-Син никогда не снимал повязки, почему почти никогда не давал прикасаться к себе… Хотя раны и заживали, боль от них оставалась такая, словно они всё ещё были открыты.» Со спины к нему подошёл Цзин Юань и передал бессознательного Блэйда Дань Фэну на руки. Он прошептал ему на ухо: — Уходите. Я знаю, ты сможешь найти способ хоть как-то помочь ему. Я разберусь здесь, — генерал мягко похлопал его по плечу. Посмотрев на слезы в глазах любимого человека, он аккуратно стёр их большим пальцем, после чего отвернулся и направился навстречу Цзинлю. Та, наконец, отвернулась от окна и взглянула на Цзин Юаня полностью алыми глазами.* * *
Чего не ожидал после пробуждения Дань Хэн, так это того, что очнётся он на больничной койке госпожи Байлу. К нему сразу же подлетела Март. — Дань Хэн! Ты так перепугал нас всех! Мы просто прогуливались, как вдруг ты упал без сознания! Господин Вельт наскоро осмотрел тебя, но никаких видимых повреждений не заметил. Поэтому решили отвести тебя сюда… Сам Дань Хэн медленно сел на кровати, пытаясь понять, что говорит ему подруга. Он уже давно выяснил, что ему снится жизнь его прошлого воплощения, но был шокирован такими подробностями. — Вы зря переживаете за него, — в разговор вклинилась Байлу. — Очень вероятно, что это было элементарное переутомление. Я написала несложный рецепт, сходите в аптеку на нижнем этаже, вам соберут нужные травы. Пускай пьёт его перед сном, пока усталость не пройдёт. — Спасибо Вам, госпожа Байлу, — Март поблагодарила её и подошла к Дань Хэну. Тот сам поднялся с кровати и неуверенными шагами двинулся к выходу. У самой двери он бросил тихое: — Благодарю за помощь, — и ушёл. Март поспешила за ним. На улице их ждал Вельт. Март 7 пересказала ему слова Байлу и тот покачал головой. — Нам предстоит ещё найти и обезвредить стелларон. Тебе нужно меньше напрягать себя. Отдохни пару дней в гостинице, а мы пока расследуем обстановку. Они проводили Дань Хэна до номера, а затем ушли. Химеко осталась на экспрессе, а остальной экипаж погрузился в глубины чешуйчатого ущелья, чтобы найти следы стелларона. В городе он остался один. Несмотря на наставления Байлу, ночью Дань Хэн решил выйти прогуляться. Недалеко от гостиницы как раз был небольшой лес. Прогуливаясь между стволов могучих деревьев, видьядхара изредка оглаживал шершавую кору и гладкие листья, прислушивался к зову ветра и так вышел к небольшому озеру. Вода в нём была кристально чистой. Если приглядеться, можно было сосчитать все камни на дне. Дань Хэн присел у самого берега и рукой, словно острым клином, полоснул по воде. Мелкие волны рябью ушли к центру озера. Видьядхара прислушался; журчание воды, шелест листьев, пение редкой ночной птицы — все складывалось в поразительную симфонию звуков, успокаивающую разум. Свист ветра прямо за спиной. Если бы Дань Хэн не увернулся, меч рассёк бы его тело вдоль позвоночника. Тихий смех раздался совсем рядом: — Давно не виделись… старый друг. Это был Блэйд. Блэйд без сопровождения Кафки. Клинок сошёлся в ожесточённой битве с копьём. — Так тебя назвал Цзин Юань, да? — Дань Хэн молчал. — Это ты убил меня! Как ты можешь называться другом? Едва они успели обменяться и сотней ударов, как из-за деревьев показался преследующий беглого Охотника Цзин Юань. Двое продолжали сражаться не на жизнь, а на смерть. Однако вскоре Дань Хэна поразила сильнейшая головная боль. Копьё выпало из руки. Блэйд коварно ухмыльнулся, собираясь нанести решающий удар, но столкнулся с преградой: вокруг Дань Хэна появился довольно крепкий барьер золотого цвета. На поверхности вырисовывались цветы лотосов. Разве мог Цзин Юань не узнать этот барьер? Разве не таким же барьером сотни лет назад укрывал их от дождя Дань Фэн? Хоть и в глубине души он был глубоко поражён, Цзин Юань не мог показывать слабость сейчас. Нужно было усмирить Блэйда. Тем временем внутри барьера Дань Хэн снова потерял сознание и уснул. В этот раз он не упал на землю, а завис лёжа где-то в метре от земли. Напротив него загорелся огонёк призрачной души.* * *
В этом сне его сердце было тревожно. Дань Фэн сидел напротив Инсина, лежащего на кушетке в дворцовых покоях. Держа его за запястье, видьядхара вливал в него свою духовную энергию, чтобы усмирить проклятье Мары. В глазах стояли слёзы. Сейчас он вспомнил некоторые детали их разговора с Цзинлю до того, как вошёл Цзин Юань. « — С самого начала я учила его держать себя в узде. Никогда он не позволял своим эмоциям взять верх. Из-за этого долгое время проклятье не проявляло себя. Он казался обычным человеком с очень высокой регенерацией. Но совсем недавно он всё же пошёл на поводу у чувств. И эти чувства были связаны с вами! Это ваша вина! Вы виноваты в том, что проклятье овладело его разумом! Это все из-за тебя и Цзин Юаня!!! » Эти слова ранили его лучше самого острого оружия. Ведь действительно… Если бы не его глупые чувства, А-Син не поддался бы проклятию. Он бы стоял сейчас рядом с ним, ярко улыбаясь и мягко держа его руку в своей. Это и в правду его вина. — Господин, господин, — в комнату зашёл верный слуга Дань Фэна. — Близится торжественная церемония принятия титула. Ваше сердце в смятении, а души в хаосе. Позвольте, этот недостойный сыграет Вам на цине, чтобы успокоить Ваш дух. Дань Фэн встал и перестал вливать в Инсина духовную силу. Он действительно был истощён изнутри. В его покоях всегда стоял семиструнный цинь, ведь Дань Фэн очень любил музицировать на нём. Видьядхара кивнул слуге и сел в позу для медитации недалеко от кровати. Мелодия помогала ему сосредоточиться, и он начал по крупицам восполнять свою энергию. Внезапно голову прошило болью. Невыносимо. Тело переставало слушаться хозяина. Тут он услышал голос слуги, играющего уже совсем другую мелодию: — Прошу извинить этого не достойного, господин. Но снова пожертвовать нашим домом я не позволю! Ваша смерть наступит сегодня, надеюсь, Вы не будете держать обиду на меня. Каждая нота — определённое движение. Если Дань Фэн сопротивлялся всё тело начинало болеть, словно от тысячи порезов. Он даже не заметил, как в мелодию для восстановления сил была умело вплетена другая. Сейчас душа Дань Фэна, как и Дань Хэна, стала безмолвным наблюдателем. Тело встало и подошло к двери. Копьё стояло прямо около косяка. Взяв его, он подошёл к кровати. «Нет.... Нет! Только не это, только не он, НЕТ!!!» Но кто может услышать его мысли? В реальности его тело молча подошло к бессознательному Инсину. Замах и… Копьё зависло в паре сантиметров от груди Блэйда. Сейчас Дань Фэн сопротивлялся командам изо всех сил. Руки дрожали. Невыносимо. Каждая следующая секунда давалась с огромным трудом. В конце концов, истощение своих духовных сил не прошло бесследно: очередная чистая нота и копьё прошло сквозь кожу, дойдя до кровати. Но мелодия на этом не остановилась. Слуга раз за разом заставлял тело Верховного старейшины поднимать копьё и ранить своего брата по оружию, своего любимого человека. Дань Фэн сопротивлялся, пытался закрыть глаза, но музыка не позволяла. Всё бестолку. Единственное, что случилось против воли заклинателя — из глаз видьядхары полились тонкими дорожками слёзы, капая на чужое ханьфу. Душа Дань Фэна наблюдала, как после каждого ранения тело Инсина моментально восстанавливалось, а затем протыкалось насквозь вновь. Затем он увидел, что волосы лежащего потемнели больше, чем наполовину. Вскоре на него взглянули алые глаза. — Фэн-гэ… — голос Блэйда был почти не слышен. — Дань Фэн, что ты… — повиновавшись приказу циня, тело видьядхары проткнуло горло говорящего насквозь. Теперь музыка стихла, а слуга раскусил яд, мгновенно расставшись с жизнью. Духовные силы Дань Фэна были истощены, он упал на колени, выронив копьё. С кровати на него взирал окончательно утративший себя Блэйд, чьи волосы уже почти полностью окрасились в чёрный. — Дань Фэн! Лишь поняв, что я был поражён Марой, ты решил прикончить меня? А как же твои чувства? А как же твои обещания любви? Всё — ложь? И ты, и этот ублюдочный генерал Цзин Юань, все вы — жалкие лжецы! — он призвал свой меч и бросился в атаку. Дань Фэн смог парировать первый удар, однако силой его отбросило так, что он, проломив стену, вылетел наружу, где стоял недавно прибывший Цзин Юань. Увидев состояние видьядхары, он поспешил к нему. С уголка рта стекла струйка крови, дыхание спёрло. Цзин Юань уже собирался унести своего любимого отсюда, как на него сверху обрушился град ударов, который он с трудом отбивал одной рукой. Когда генерал увидел нападающего, его глаза расширились от удивления — Инсин…? — когда тот снова набросился на них, Цзин Юань с силой оттолкнул его подальше. — Что ты творишь?! — Что я творю…? Ха-ха… АХАХАХА — его безумный смех эхом прокатился по округе. — Лучше спроси у него, что я творю! Он пытался убить меня! — Блэйд, словно яростный смерч, кинулся в атаку. — Он ведь говорил, что любит! Он клялся защищать нас! И что теперь? При первой же возможности пытается забрать мою жизнь? И так недолгую жизнь обычного человека? Да он настоящий демон в человеческом обличье! — после этих слов он со всей силой метнул меч вперёд. Цзин Юань уклонился в сторону, и клинок полетел дальше, ранив сердце стоящего на коленях Дань Фэна. Блэйд снова рассмеялся. — Расплатись за свои грехи! Для Дань Хэна всё замерло на миг, а затем его душу словно вытолкнуло из тела Дань Фэна. Теперь он со стороны смотрел, как падает на спину тело его прошлого воплощения, как Блэйд, совершив задуманное, быстро скрывается, как к Дань Фэну подбегает Цзин Юань и кладёт его голову к себе на колени. Казалось, что все силы уже покинули это тело, но вдруг оно село и начало чертить в воздухе какое-то заклинание. Цзин Юань, еле сдерживаясь, прошептал: — Последняя свеча… — Цзин Юань наблюдал, как после этого из тела Дань Фэна выходит три его души. После этого тело осыпалось прахом, а пару мгновений спустя из-под него показалась бирюзовая скорлупа. Телесная и небесная души сразу же влетели внутрь, земная же подошла к Цзин Юаню. Она наклонилась и большим пальцем стёрла одинокую слезу со щеки генерала, после чего прислонилась лбом к чужому. Цзин Юань хотел было коснуться его в последний раз, но душа рассыпалась на мелкие крупинки. Несколько золотых капель упало на лицо и волосы генерала. Он остался в одиночестве сидеть напротив праха своего возлюбленного.* * *
Дань Хэна выдернуло из воспоминаний. Он оказался в тёмном пространстве, усыпанном множеством призрачных огоньков. Посмотрев вперёд, Дань Хэн сперва подумал, что перед ним зеркало. Это была та самая земная душа Дань Фэна. — Сколько лет минуло с тех пор…? Десятки? Сотни? — душа мечтательно смотрела вверх. — Как же я скучаю… — она, наконец, посмотрела вниз. — Ты уже здесь? Тогда мне пора рассказать тебе, зачем я показал мои воспоминания, — Дань Хэн молча продолжил слушать рассказ. — На самом деле ты моя реинкарнация. Не такая, как обычное перерождение видьядхара. Тем последним заклинанием, я сплёл две мои души с твоими. Сейчас же настало время и третьей. — Но я не ты. Мы два разных человека, так зачем ты пытаешься… — На самом деле, все перерождения видьядхары — один и тот же человек. Я долго изучал этот вопрос в своей молодости. Просто в самом начале мы упираемся в определённые принципы и идём разными жизненными путями. Тебе я никак не помешаю, не волнуйся. Я не хотел бы забывать… Те эмоции и чувства. Поэтому моё эгоистичное желание я исполню своими руками.* * *
В реальности же бессознательное тело Дань Хэна поднялось ещё выше и замерло, когда достигло верхушек деревьев. Блэйд и Цзин Юань неподвижно наблюдали. Вдруг призрачный огонёк зашевелился и со всей силы врезался в грудь видьядхары. Посыпались золотые искры, магия рассеялась и Дань Хэн полетел вниз. Цзин Юань среагировал первым и поймал его на руки, после чего аккуратно положил его на землю. Блэйд уже хотел продолжить битву, но, встретившись с ледяным взглядом генерала, решил повременить. Всё-таки, это омрачит его воинскую честь. Тем временем лежащий на земле начал медленно приходить в себя. Дань Хэн в действительности не ощущал никакого дискомфорта. Он всё ещё был Дань Хэном, помнил всю свою жизнь, своих друзей… Но при этом помнил и его жизнь. Словно самостоятельно прожил. Все чувства тоже теперь принадлежали ему. Из его головы вылетело имя Дань Фэн. Они — один и тот же человек. Дань Хэн посмотрел на сидящего рядом с ним человека, и с его губ невольно сорвалось тихое: — А-Юань… Цзин Юань застыл. Он не надеялся когда-либо ещё услышать такое обращение к себе. — Что ты сказал? — голос генерала Облачных рыцарей в первые за долгое время задрожал. — А-Юань, — более уверенно повторил Дань Хэн и повернулся в сторону стоящего чуть дальше человека. — А-Син… — глаза забегали по образу мужчины перед собой. Раздался железный грохот. Клинок, ударившись о прибрежные камни, упал из рук Блэйда. Дань Хэн встал и на ватных ногах подошёл к нему. Цзин Юань последовал за ним. Взгляд Дань Хэна метался от лица к волосам, от глаз к бинтам на теле. Вскоре он не выдержал и мягко обнял Блэйда за плечи. — Я так виноват перед тобой, А-Син… Прости меня, я так виноват, — безудержно шептал он на ухо. — Если бы я понял раньше… Если бы смог придумать заклинание или лекарство, подавляющее Мару… Если бы… — с каждым словом голос его становился всё тише. Но рядом прозвучал другой: — Я бы тоже хотел извиниться перед тобой, Инсин… Я не смог удержать тебя рядом, винил тебя в смерти дагэ. А ведь тогда госпожа Байлу почти закончила с изготовлением лекарства… Если бы не я… Прости меня, Син-эр… — Цзин Юань подошёл ближе и заключил обоих в свои объятья. Блэйд стоял неподвижно. Никто не знал, что происходило в его разуме, никто не знал, какая ожесточённая борьба сейчас там шла. Тот единственный светлый осколок его души, всё ещё носящий имя Инсин вырвался из пут проклятья на мгновение. Но этого мгновения хватило, чтобы лазурь небес в глазах проявилась, а руки потянулись, чтобы отдать последнюю частичку себя любимым…