•───────༺❀༻───────•
Жил-был человек, самый обыкновенный человек, который выращивал самые необыкновенные цветы на свете. «О, скажите, мистер Гудфеллоу, как вы ухаживаете за этими чудесными цветами?» Приподняв брови и приложив палец к носу, он отвечает: «Этот секрет должен знать только я». Прелестная девушка краснеет, когда он подмигивает и низко наклоняется, целуя костяшки её пальцев, талантливо и роскошно. Если её сердце странно бьётся в груди, и она чувствует ком в горле, то она должна поверить, что это любовь с первого взгляда. Лепестки глоксинии, мягко падающие с её губ, являются тому подтверждением.•───────༺❀༻───────•
В шрамах и мозолях, вспотевшие на солнце руки бережно сжимают ручку мастерка, выкапывая нежные корешки пылающе-красного цветка перед ним. «Я был прав, вы прекрасны», — шепчет мужчина, проводя пальцами по лепесткам с лёгким благоговением. «Слишком идеальны, чтобы можно было продать. Я просто обязан оставить вас у себя», — напевает он, осторожно сажая цветы в горшок, поставленный рядом; его бордово-красный цвет дополняет алые цветки растения. «Гвоздика: Юношеская любовь, я падаю бабочкой, пригвождённой к доске. Да, полагаю, такое значение подходит вам, даже если вы тот вариант, который я никогда раньше не встречал!» — Он пытается добавить юмора в своё заявление, но лишь сбивает хороший настрой болезненными воспоминаниями. Стоя на ноющих коленях, прижимая горшок близко к своему ноющему сердцу, он представляет, что внутри бьётся ещё одно сердце. Он качается на ветру, когда идёт из сада в свой магазин, как будто танцует с невидимым партнёром. Он входит в заднюю дверь и медленно, осторожно поднимается по ступенькам в свою квартиру на чердаке, не рассыпая ни соринки земли. После секундного раздумья он решает поставить цветы на прикроватную тумбочку у окна — почётное место в его доме и сердце. Он со вздохом погружается в мягкую перину своего матраса, останавливаясь на мгновение, чтобы перевести дух, прежде чем приподняться на локтях и взглянуть на растение. «Надеюсь, вы составите хорошую компанию, — начинает он, — может быть я смогу каждый вечер рассказывать вам о своём дне?» Ответа, конечно же, нет. «Нет, нет, это глупо, — бормочет он, — глупый Скар, всегда портишь свои хорошие вещи». Звонок снизу вырывает его из самоуничижительных мыслей и предупреждает о клиенте, ожидающем обслуживания. Он быстро хватает свою трость с прикроватной тумбочки и спускается по лестнице, на этот раз гораздо менее осторожно. Он приветствует покупателя нарисованной улыбкой, которая сильно натянута в уголках, но он знает, что они этого не заметят. Пройдут недели, прежде чем он снова поддастся желанию скрыться и начнёт говорить с цветами, но он будет говорить с ними и просыпаться рядом с ними каждое утро, как друг. Как любовник.•───────༺❀༻───────•
В первый раз, когда Скар встречает Гриана, шторм является предупреждением. Дождь бьёт по черепице его магазина яростными кулаками, а ветер воет, как дикий зверь. Скар закрывает магазин, готовый лечь спать, когда звонок в дверь снова предупреждает его о другом покупателе. Он ворчит себе под нос и не спеша идёт ко входу в магазин, где его встречает самый потрёпанный, мокрый и жалко выглядящий мужчина из всех, что он видел. Мужчина — Гриан, как он представился — горячо извинялся за то, что побеспокоил его в столь поздний час, и на самом деле он мог бы вернуться завтра, если это будет слишком хлопотно, но он забыл про день рождения своей сестры, потому что был занят своей новой работой; и он обязан купить что-то для неё, иначе она будет смотреть на него своими грустными глазами и «вы не понимаете, но это то же самое что пнуть щенка». Скар смеётся и ведёт мужчину дальше в магазин, где он предлагает несколько разных растений; Гриан хмыкает и бормочет над каждым, пока Скар уверяет его, что он может не торопиться. Они выбирают маленький суккулент — его сестра не лучший садовод, как сказал ему Гриан, — который она вряд ли убьёт, а Скар подкинет ему ещё один такой же бесплатно. На всякий случай. Что ж, это ведь никого не касается, кроме него самого.•───────༺❀༻───────•
Гриан влюбляется в Скара так же, как Икар влюбляется в солнце; не испуганный и не сожалеющий, а запрокинувший голову и смеющийся со слезами, струящимися из его глаз, как мелкий дождь. Падение удивительно похоже на полёт, когда ты никогда не мог оторваться от земли, но вот, сердце Гриана парило на подрезанных крыльях от головокружительных чувств. Когда однажды он заходит в цветочный магазин и замечает мужчину, тихо говорящего с красивыми красными цветами со срезанными стеблями, он замирает на месте. Месяцы тихих, робких визитов в цветочный магазин и Скара, поддерживающего его с открытием своей пекарни — и только сейчас, слушая, как Скар тихо поёт своим растениям, как если бы они были живыми, Гриан понимает, как низко он пал и насколько он не против этого. — О, Гриан! Какой приятный сюрприз! Я только что думал о тебе! Гриан улыбается и закрывает за собой дверь, делая последний шаг. — Да неужели? Я что, бесплатно живу в твоей голове? Скар смеётся и возвращает лейку на её привычное место, прежде чем нырнуть за стойку регистрации и скрыться из поля зрения Гриана. — Вот, у меня кое-что есть для тебя! Гриан вскрикивает, когда прямо на него летит маленький предмет, и он ныряет на пол, чтобы поймать его, прежде чем тот достигнет земли. — Скар! Ты не можешь просто бросать в меня вещи и ожидать, что я их поймаю! — Он трясёт предметом перед Скаром и останавливает свою лекцию, как только слышит металлический стук, уделяя время тому, чтобы действительно изучить его. Секунду. — Ты- это- — Ключ? Да! — Скар кажется таким взволнованным и в то же время таким спокойным. Скар не знает, что это значит для Гриана. Он не знает насколько противоречив Гриан, насколько он напуган тем, что это значит, поэтому продолжает говорить, ничуть не подозревая о внутреннем конфликте Гриана. — Я подумал, раз уж ты здесь практически каждый вечер, а я не всегда стою у входа, чтобы впустить тебя, было бы неплохо дать тебе ключ. Чтобы, конечно же, ты мог оставлять своё вкусное печенье в любое время! Гриан сжимает ключ в кулаке, с трудом сдерживая слова, грозящие вырваться из его горла, и мягко улыбается. — Спасибо, Скар.•───────༺❀༻───────•
В ту ночь он ощущает комок в горле всё время, что они проводят вместе. Он смеётся так сильно, что плачет, тянется к мимолётным, дразнящим прикосновениям и старается не думать о том, как сильно он собирается всё испортить. Кашель, от которого он не может избавиться, возвращаясь домой на рассвете, говорит ему, что от этого никуда не деться. Единственный алый лепесток, вырывающийся из его лёгких, словно воздух, насмехается над ним своей красотой. Он кладёт его на комод в своей спальне вместо того, чтобы выбросить. «Наверное, я случайно проглотил его или что-то вроде того?» — он пытается урезонить себя, но слова превращаются в пепел на его языке. Он сгорает. «Должно быть, из магазина Скара» Он знает, что это не так.•───────༺❀༻───────•
Болезнь прогрессирует быстро, намного быстрее, чем он когда-либо слышал. Он думает, что, может быть, это из-за глубины его чувств, а может вселенная просто ненавидит его. Бо́льшую часть времени он проводит, бегая к различным мусорным корзинам и туалетам, кашляя и давясь стеблями, с улыбкой пряча в кулаках раздавленные лепестки за спиной, надеясь, что кровь не испачкает зубы. Его пугает не неизбежность смерти. А то, что Скар узнает. Ничто не пугает его больше, чем неспособность защитить своего- своего друга от боли, которая придёт от осознания того, что он ничего не может сделать, чтобы остановить это. Хотел бы он, чтобы ключ, который он сейчас держал в руках, был ключом к сердцу мужчины. Но это… всё в порядке; достаточно. «Этого достаточно», — говорит он себе. «Но только пока», — предательски шепчет его сердце. Лучи раннего солнца проникают через большие окна и заливают комнату тёплым светом, купая всё вокруг в золотистом сиянии. Гриан чувствует, как холод отступает и ослабляет хватку на его костях. Скар сказал, что он может приходить «в любое время, правда, я доверяю тебе и наслаждаюсь твоей компанией!» Так что именно это он и сделал. Было кое-что, на что он хотел посмотреть пока он здесь, и, похоже, пока он один. Это идеальное время, чтобы немного поискать книгу по флориографии, прямо перед тем, как Скар проснётся. Он знает, что у Скара точно есть такая книга в его магазине — по крайней мере, он надеется на это. Цветы в его лёгких уже несколько недель ускользают от его попыток идентифицировать их, но он думает, что наконец-то понял, что это такое, и… он хочет знать. Он должен знать. В то же время он боится того, что это может означать для него. Вдруг последние угольки надежды, горящие в его груди, остынут или же наоборот вспыхнут с новой силой и будут гореть, пока не поглотят его целиком. Это просто, даже слишком просто, найти именно ту книгу, которую он ищет. «Язык цветов» — простое, но элегантное название. Оно написано великолепным, плавным каллиграфическим почерком, чернилами с серебристым блеском. Многочисленные цветы на обложке выглядят почти нарисованными вручную, и, открывая книгу, чтобы пролистать страницы, можно увидеть ещё более искусно нарисованные растения и цветы всех видов, от мельчайших бутонов до огромнейших деревьев. За каждым из них следует краткое описание растения, а следующая за ним страница посвящается его символике и происхождению. Гриан щурится на надпись на одной из страниц в попытках со своим слабым зрением разобрать, что там написано. — На что ты смотришь? — Чёрт! Гриан вздрагивает от голоса, раздающегося позади него, и теряет равновесие, и он бы упал, если бы не ухватился за стол, чтобы подняться. Резко повернув голову, чтобы найти источник голоса, он бросает в сторону Скара убийственный взгляд, когда понимает, что он действительно был тем, кто напугал его до полусмерти. Скар только ухмыляется в ответ на его попытку выглядеть устрашающим, и Гриан уже собирается устроить ему встрёпку на всю жизнь, когда наконец замечает, во что одет Скар. Или, точнее, чего на нём не надето. Длинные волосы Скара распущены и растрёпаны, они выбились из косы, обрамляют его лицо и ниспадают по плечам на совершенно обнажённую грудь. Боже мой, на нём нет рубашки. Почему на нём нет рубашки? Пожалуйста, надень рубашку, или я думаю, что умру. Гриан сглатывает ком в горле и с большим трудом отводит взгляд, силой воли удерживая свои бредовые мысли при себе. Он снова поворачивается к книге, лежащей перед ним, перелистывая изящные страницы и оценивая объем работы, который, должно быть, был вложен в неё. — Где ты взял её? — спрашивает он, сознательно решив не оглядываться, озвучивая вопрос, который вертится у него в голове с тех пор, как он впервые увидел книгу. — О, я её сделал. — Ты её сделал? — Ага! У меня всегда была склонность к искусству; начал рисовать, когда был маленьким и всё в этом духе. Мне не нравилось, как изложены вещи в других книгах по флориографии, поэтому я сделал одну такую сам. Хотя это и заняло многие годы. Почему ты спросил? — Годы? Это безумие! Я просто хотел- я имею в виду, это красивая, действительно, изысканная работа. — Что ж, благодарю, я рад, что тебе понравилось. Гриан перелистывает страницы в приятной тишине, ещё более осторожно, чтобы не порвать и не помять их теперь, когда он знает, как ценен этот предмет для Скара. — Что-, — Гриан поворачивает голову, чтобы задать вопрос и обрывается с писком, когда чуть не врезается головой в голову Скара, который внезапно оказывается очень близко. Он прочищает горло и отворачивается, чтобы скрыть внезапно вспыхнувшие щёки, хотя знает, что всё напрасно, потому что он чувствует, как горит. — Что это? — спрашивает он, указывая на красивый белый цветок с пятью лепестками, расположенными в форме вертушки. Мычание и внезапно сильные руки Скара прижимают его к стойке, когда он наклоняется через плечо, чтобы прочитать запись. Сердце Гриана колотится так же быстро, как лапы гончей бьются о грязь, раскапывая дорожку и мчась к финишной прямой, где бы та ни была. — «Нериум Олеандр», — дыхание Скара щекочет его ухо- и у него нет причин быть так близко, почти истерически подмечает Гриан. — Он олицетворяет сложную природу любви и является предупреждением о необходимости быть осторожным. В греческой мифологии, он означает романтику и очарование. В легенде рассказывается о прекрасной девушке, за которой когда-то ухаживал мужчина по имени Леандр, который каждую ночь переплывал Геллеспонт, чтобы увидеться с ней. Однажды ночью сильное течение обхватило его ноги и затянуло под волны, потащив к берегу, в безопасное место, только для того, чтобы разбить его тело о скалы. — Это ужасно! — Гриан задыхается, — Почему такое ужасное значение для такого прекрасного цветка? — Что ж, легенда гласит, что на следующее утро девушка бродила по берегу и звала его: «О, Леандр, о, Леандр!» И когда день сменился ночью, а её ноги болели от усталости, она, наконец, наткнулась на что-то, наполовину зарытое в песок. — Она почти ничего не видела, и только свет луны освещал её путь, но, когда она протянула руку, она коснулась лица своего возлюбленного и поняла, что он ушёл с этой земли. Она плакала над его телом несколько дней, не ела, не спала, пока однажды не проснулась и не заметила что-то блестящее в его руке. — Что это было? Скар постукивает по цветку на странице. — Прекрасный, белый цветок, такой красивый, что его вид избавил её от печали и позволил выйти из приливов и отливов, тяготящих её на дно. Она взяла цветок из его рук и сохранила его как символ их вечной любви. Волшебным образом тот продолжал расти, не позволяя её сердцу увянуть от боли. Так он получил два своих названия: Олеандр и Роза Южного моря. Губы Скара почти касаются его виска, когда он заканчивает рассказ, и Гриан не может найти в себе силы ответить. — Но, в конце концов, это всего лишь история. И вдруг Скар отстраняется, уходит как ни в чём не бывало. Гриан падает, как марионетка с перерезанными нитями, и стоит на коленях на полу, словно прихожанин у алтаря. Он чувствует- он чувствует слабость, головокружение; он сходит с ума. О, Боги, соберись. К тому времени, как Скар возвращается с чаем для них обоих, Гриан взял себя в руки и нацепил на лицо беспечную улыбку, которую, он уверен, сразу же раскроют, и на которую, как он надеется, Скар не укажет. Скар сидит за столиком, уютно спрятанным в углу за свисающим дьявольским плющом и ниткой жемчуга, такого яркого и цветущего, что он вполне мог бы быть частью легендарного сада Эдема. Он окружён ореолом золотого света, что делает его похожим на что-то поистине библейское. Или, может быть, это глаза Гриана играют с ним злую шутку. Что-то вроде того. Всё, что он может делать, это не дрожать как новорождённый оленёнок, когда он снова присоединяется к Скару; одна его близость угрожает разрушить его тщательно выстроенный фасад. Всё, что он может делать, это сдерживать желание наклониться к нему с отчаянной просьбой- нет, молитвой: «Поцелуй меня, Боги, пожалуйста». Гриан берёт чашку и дует на пар, не замечая, как взгляд Скара скользит по его губам. Гриан держит чашку между ладонями, ощущая, как тепло просачивается в его кости и позволяя напряжению повиснуть в воздухе, как паучьей паутине, развевающейся на ветру. — Что означает этот взгляд? — Скар снова тот, кто первый нарушает молчание. — Мы должны стать партнёрами! — выпаливает Гриан, тут же сожалея об этом, потому что откуда это взялось? Это не было тем, о чём он думал. Скар просто поднимает бровь и жестом предлагает ему продолжить. Чёрт, теперь я должен продолжить то, что сказал раньше. По крайней мере, это была идея, которую он уже обыгрывал, правда по причинам отличным от того, о чём может подумать Скар. — Ну, видишь ли- дело в том- Я имею в виду- — Успокойся, Гри, не торопись. Я не собираюсь убегать в ближайшее время. — Скар смеётся, забавляясь его явным смущением. О, этот ужасный человек. Гриан делает глубокий вдох, чтобы успокоиться и собраться с мыслями. — Моим клиентам нравятся твои цветы, тебе нравятся мои печенья, но я никак не могу сохранить их живыми, ради всего святого. — Он краснеет и проводит пальцем по краю своей чашки. — Так что, может быть, ты мог бы, я не знаю, заходить после закрытия и помогать мне заботиться о растениях? А я, конечно же, буду кормить тебя во время обеденных перерывов и после работы. —Ох, Гриан, тебе не всё равно! — Скар прижимает руку к сердцу в притворном удивлении и- на самом деле, это должно быть смешно. Это должна была быть игривая шутка, но першение в горле Гриана непринужденно напоминает ему о том, насколько правдиво это простое, невинное утверждение; больше, чем знает Скар, и больше, чем он когда-либо узнает. Притвориться раздражённым? Закатить глаза? На данный момент это стало таким же естественным, как любить его. — Я был бы рад помочь тебе позаботиться о наших цветочных детях! Воспитание детей — очень трудная задача, ты знаешь, для этого нужны двое! К Гриану непрошено приходят образы жизни, которой у них никогда не будет. Это, пожалуй, первый раз, когда он по-настоящему чувствует обиду из-за своего положения, а не какую-то смутную смесь смирения и раздражения. Маленькие шаги, бегущие по коридорам, за которыми без особого энтузиазма гонится жалобный голос, просящий их собраться в школу. Просыпаться от поцелуев в нос, от новых цветов каждое утро. Вместе печь хлеб, петь растениям, сворачиваться калачиком у костра, когда идет дождь, вместе читать книги. Всё из этого — вместе. Но у Гриана не может быть такой жизни. У Гриана не может быть Скара.•───────༺❀༻───────•
— Гриан! У меня есть кое-что для тебя! Это первый раз, когда Гриан смог навестить Скара на этой неделе. Он чувствовал себя так неважно, что не поспевал за их визитами. Его каждый час рвало цветами. Скар принёс ему суп — держась от него как можно дальше по просьбе Гриана, потому что «я был бы не рад, если бы ты тоже заболел» — так что Гриану удалось сохранить видимость совершенно здорового, а не умирающего Гриана. Но он скучал по этому. Он скучал по нему. Скар продолжает оживленно говорить, не совсем замечая, насколько вял Гриан. — Я заметил, что у вас в пекарне небольшая проблема с мухами, поэтому подумал, что это могло бы помочь! Скар опускается на одно колено, и Гриан почти задыхается, почти начинает плакать, прежде чем он упрекает себя, потому что, конечно, дело не в этом, ты, дурак, возьми себя в руки. Скар выхватывает предмет из-за спины. Это маленький горшок с растением в нём ещё меньшего размера, которого Гриан никогда раньше не видел. — Что это? — Гриану удается выдавить из себя эти слова, несмотря на своё глубочайшее разочарование. — Та-да! Венерина мухоловка! В ловушках есть сладкий нектар, который привлекает мух, муравьев и всевозможных насекомых! — Не слишком ли это, не знаю, жестоко? — Возможно, — игриво протягивает Скар, — но это решит твою проблему в кратчайшие сроки! — У неё тоже есть какой-то особый скрытый смысл? — Грин поддразнивает в ответ, чувствуя себя немного больше похожим на себя, когда Скар втягивает его в разговор, как обычно. — Не знаю, — пожимает плечами Скар. — Так ты хочешь? Гриан постукивает пальцем по губам, делая вид, что ему нужно подумать об этом, прежде чем он протягивает руки и осторожно берет горшок из рук Скара. — Я думаю, что назову его Эмбер, — говорит Гриан, название пришло ему в голову в момент чистого озарения, «поскольку в нем будут ловиться насекомые». — Замечательно! Красивое имя! Они остаются так ещё несколько мгновений, пока не становится немного неловко, напряженно, и Гриан задается вопросом, почему Скар всё ещё лежит на полу. Он озвучивает свои мысли, как только задумывается об этом. — Во имя всего святого, почему ты всё ещё там? — Мне нужна небольшая помощь, чтобы подняться с пола», — застенчиво признается Скар, потирая рукой затылок и избегая смотреть Гриану в глаза. Гриан смеётся и наклоняется, чтобы поставить горшок на пол. Он протягивает руки, хватает Скара за ладони и тянет изо всех сил. Скар почти оторвался от пола, когда он соскальзывает назад, и внезапно Гриан падает; а затем он с кротким «ох» врезается в тёплое тело, когда из его груди выбивают воздух. — Ну, привет тебе! Часто тут бываешь? Гриан смотрит в яркие зелёные глаза, видит дразнящую улыбку и внезапно замечает положение, в котором они находятся: его колени по обе стороны от живота Скара, его руки упираются в грудь Скара — единственное, что удерживало их от столкновения головами друг с другом — обмениваясь прерывистыми вдохами друг с другом. Гриан едва сдерживается, чтобы не закричать. Обхватив голову руками, он не замечает мягкого, задумчивого взгляда, которым одарил его Скар.•───────༺❀༻───────•
— Хочешь чаю? Это могло бы помочь с твоей тошнотой. Это был один из тех редких моментов, когда Гриан находит время снова зайти в магазин Скара; такие моменты становятся всё реже и реже, поскольку он изо всех сил пытается просто дышать. Кивнув в знак согласия, он расслабляется на диване, к которому Скар так мягко подтолкнул его. Он моргает, и Скар оказывается на кухне, достает чайник и, как обычно, растирает жемчужно-белые цветы в ступке с пестиком. Скар ловит его взгляд, когда он поворачивается, чтобы взять свистящий чайник, и щеки Гриана вспыхивают от того, что его застали за разглядыванием. В мгновение ока чай готов и поставлен перед ним. Скар сидит на диване напротив него с карандашом и альбомом для рисования. Когда он наклоняется, чтобы посмотреть, что он рисует, Скар взвизгивает и игриво отталкивает его, говоря, что он увидит это, когда он закончит, «Гри, наберись терпения». После нескольких часов и нескольких чашек чая Скар откладывает карандаш и закидывает руки за голову. Взгляд Гриана скользит по полоске кожи, которая обнажается, когда рубашка Скара задирается. Ба-ба-бум Его сердце замирает, чёрт бы побрал этого несправедливо привлекательного мужчину. Отчаявшись найти буквально хоть что-нибудь, на чём ещё можно было бы сосредоточиться, кроме привлекательности Скара или тошноты, которая только усиливалась, Гриан прочищает горло и спрашивает что-то, что беспокоило его уже некоторое время. — Что такого добавлено в этот чай? Кажется, я никогда не спрашивал. — О, просто немного чего-то особенного, называемого Нериум. — Скар улыбается ему с чем-то понимающим во взгляде. Гриан напевает незамысловатую мелодию, внезапно почувствовав, что он что-то забыл. Он уже слышал это слово раньше, не так ли? Где он это слышал? У него болит голова. — Ты… — Гриан замолкает, язык внезапно становится тяжёлым у него во рту. — Я? Вечная любовь, осторожность, переменчивая, сложная, осторожность, осторожность, Осторожность. — Нериум — это- это олеандр! Скар, он же- — Ядовитый? — Скар прерывает его. — О, очень даже. Гриан смотрит на него, не совсем понимая, что он только что услышал. Его зрение расплывается по краям, голова болит. Он не может думать. Чашка безвольно выпадает из его пальцев, когда слабость захлестывает его тело, как разбивающаяся волна. Скар ставит свою чашку и, обойдя стол, опускается перед ним на колени с чем-то опасным в выражении лица. Скар кладёт один палец ему под подбородок и наклоняет его голову вверх, чтобы посмотреть ему в глаза. Гриан почти отстранённо отмечает, что их обычно ярко-зелёный цвет сейчас выглядит почти ядовитым. — О, дорогой Гриан, разве ты не помнишь, чему я тебя учил? Неправильно, неправильно, неправильно, это неправильно. Гриан пытается увернуться от контакта, но его тело наливается свинцовой тяжестью, он тонет в море эмоций, которые он не может до конца осознать. Они проносятся в его сознании одна за другой, никогда не задерживаясь достаточно надолго, чтобы он мог ухватиться за одну из них. —В чем дело, кот прикусил тебе язык? — Скар смеётся над собственной шуткой, прежде чем его лицо внезапно снова становится каким-то глубоко серьёзным, и Гриан обнаруживает, что против своей воли поддаётся его обаянию. — Олеандр олицетворяет непостоянную и сложную природу любви, желания и осторожности. А ты, маленькая птичка, была не очень-то осторожна, не так ли? С такой готовностью отдаёшь своё сердце, — цокнул Скар и неодобрительно погрозил пальцем перед его лицом. Его эмоции накатывают всё быстрее и быстрее, наполняя голову помехами. — Тебе действительно следует быть осторожнее! Никогда не знаешь, какие сомнительные личности могут воспользоваться этим. А потом они останавливаются. И он знает, что чувствует. Это ярость. Гриан собрал достаточно сил, чтобы вырвать свой подбородок из рук Скара и открыть рот, чтобы закричать. — Ты- ты знал! Всё это время ты знал, что я был влюблён в тебя, что я умирал из-за этого, и ты- ты знал. — Его голос срывается на последнем слове, слёзы ещё больше затуманивают зрение, когда он всхлипывает. Месяцы горя обрушились на него внезапно, омрачённые страхом и паникой, когда Скар наклоняется ближе и прикладывает палец к его губам. —Тсс, тсс, не плачь, певчая птичка, с тобой всё будет в порядке. Всё будет хорошо, я обещаю. Гриан быстро утомляет себя, и вскоре у него не остаётся слёз, чтобы плакать, в его костях не осталось гнева, больше нет боли. Это почти приятно, наконец, получить передышку от всего этого. Зрение Гриана исчезает первым, но он всё ещё может чувствовать, как нежные руки убирают волосы с его глаз и осторожно опускают его на диван, чтобы ему было удобнее, поскольку его сердцебиение замедляется. «Из тебя получатся такие красивые цветы, — бессмысленно бормочет знакомый голос. — Знаешь, я их видел. Ты думал, что ты так хорошо скрываешь это, но я видел их, они прекрасны. Ты прекрасен. Ох, мне так жаль, что всё должно быть именно так, я думаю, у нас могло бы что-то получиться.» Он чувствует себя преданным, конечно, чувствует, но— Также это приятно. Чтобы в последние мгновения жизни его обнимала его вечная любовь, даже если Скар будет и тем, кто погубит его. Возможно, он должен был знать лучше, должен был задавать больше вопросов; убрав розовые колючки со своих глаз, даже если они кровоточили. Может быть, он всё это время знал, что был пойман в тот момент, когда впервые взглянул в эти зелёные глаза; или что они были обречены на трагедию, как бы сильно они ни старались. Но, ох, эти сладкие губы прижаты к его лбу; его холодная и дрожащая рука сжата в одной, ох, такой тёплой— «Может быть, в другой жизни, хм? Спи спокойно, моя любовь». Он не может заставить себя сожалеть ни об одной секунде.•───────༺❀༻───────•