«Любовь твоя приручила моих демонов».
***
Мальта. Звёздная ночь дарует спокойствие. Волны омывают со всех сторон, ударяясь о нос яхты. Два влюбленных сердца смотрят на звёзды, сидя друг напротив друга и держась за руки. Слова им не нужны, они чувствуют, как их сердца бьются в один ритм. Любовь делает нас больными, поглощая всё внутри тебя, заставляя думать лишь только о нём. О том, кто завладел твоим сердцем. Мысли путаются, в голове бардак, и только он — любимый человек — становится центром хаоса. Улыбки украшают лица парней, что так недавно путались в самих себе, пытаясь принять ту реальность, где любовь бывает не только между мужчинами и женщинами. Принять собственные чувства тяжело, но тяжелее всего не дать любви разбиться об скалы противоречий общества, не поддаться правилам, которые люди придумали сами. Чонгук знал, что рано или поздно его сердце победит разум, ведь Чимин был для него намного ближе, чем просто друг. Ещё с самого начала он чувствовал, что это всё приведет к той самой любви, что так красочно описывали в книгах. Они прошли через ад вдвоём. И при каждом ударе в спину они прижимались к друг другу всё ближе, пытались спасти друг друга от боли, разделяли чувства на двоих. Что бы жизнь им не подарила дальше, Чонгук, смотря на Чимина, на которого падал лунный свет, дал себе обещание: он будет с ним до самой смерти. И плевать на всё. — Не холодно? — сжимая руку Чонгука, Чимин смотрел на профиль розоволосого мужчины. — С тобой — нет, — смотря боковым зрением на Чимина. — Так хорошо… — запрокидывая голову к небу, Чонгук чувствовал себя хорошо. — Да, — гладя руку Чонгука. — Было бы так всегда. Только ты и я. — опуская голову, Чимин смотрит на их сплетённые руки, погружаясь глубоко в свои мысли, свои переживания. Чон поворачивает голову в сторону Пака, внимательно смотрит на опущенную голову парня, поджимая собственные губы. Он так сильно ненавидел состояние Чимина, которое не было подвластно ему. А сам старший не мог контролировать это состояние: он просто был таким человеком, который всё берёт на себя, переживает за каждое своё действие и слово. Его разум был наполнен до краев сомнениями: правильно ли он поступает, тот ли этот путь? Чонгук не мог контролировать это состояние, но он мог сделать что-то больше, чем сказать слова о любви. Высвобождая руку, и, пока на лице Чимина не отразилось недоумение, младший спрыгивает с железного поручня яхты, обхватывает руками талию своего парня, прижимается лицом к его груди. Чимин не успевает понять, что происходит, а Чонгук уже на шаг впереди, поднимает голову к небу, встречаясь глазами напротив, тянется к его лицу, мимолётно касаясь своими губами губ Пака, целует его подбородок, слегка засасывая кожу, вызывая тем самым лёгкий смех у парня. Наклоняет Чимина сильнее за борт, вынуждая любимое тело прогнуться и запрокинуть голову назад, открывая перед Чоном крышесносный вид на лебединую шею. — Что ты делаешь? — держась за плечи Чонгука, проговорил через смех Чимин. Но макнэ не слышал его, покрывая шею поцелуями, уделяя внимание родинке на любимой шее: то кусая её, то облизывая, вырывая из горла Пака сдавленные стоны. Чимину было так приятно, так хорошо. Его лицо горело от смущения, ведь совсем рядом спали остальные мемберы, и не так далеко находился стафф со своими камерами. Старший уже хотел оторваться от Чонгука, который словно пиявка впился в его кожу. — Люблю тебя, — поднимаясь поцелуями от ключицы к уху Чимина, шептал в его кожу, как мантру, Чонгук. — Люблю, — кусая мочку уха. — Так сильно, — сжимая с бо́льшей силой талию Чимина. — Ты чувствуешь? Я схожу с ума, Чимини, — выдыхая горячий воздух в ухо партнера. — Останови меня, — мурчал Чонгук в ушную раковину, касаясь чувствительной кожи своими губами. Чимин закрывает глаза от переизбытка эмоций. Внутри словно взрываются фейерверки: он находится в эйфории, окутанный руками человека, которого безмерно любит. — Не могу, — скрывая лицо в волосах Чонгука, от которых пахнет чистотой. — Не хочу. — прижимая к себе Чонгука ещё ближе, чувствуя на своей коже россыпь поцелуев и укусов, Чимин тонет в этом. И плевать сейчас на всё: есть только они вдвоём. Пусть весь остальной мир подождёт. Чонгук улыбается. Его лицо горит, как и всё тело, а сердце бьётся так сильно, словно он пробежал стометровку. Адреналин смешивается с любовью. Потянув Чимина к себе, Чонгук силой своих мышц держит вес любимого на вытянутых руках вдоль тела так, чтобы их лица оказались практически на одном уровне. Целует столь желанные губы, что так манили его. Засасывает нижнюю губу, покусывает, вызывая дрожь в любимом теле. Пропускает свой язык, соединяя его с другим в страстном поединке за лидерство. Чимин пытается взять на себя контроль, но стоит Чонгуку опустить руку на его выдающийся округлый зад, сжимая одну половинку и массируя её, как Пак сдается, пропуская язык младшего вглубь своего рта, отдаваясь ему весь. Без остатка. Страстный поцелуй с каждым движением губ становится медленным, тягучим. Чонгук обсасывает язык Чимина, ведёт им по его зубам, чувствует отголоски вкуса пива. Чимин запускает пальцы в волосы своего парня, сжимая их у корней, отдаляя лицо Чонгука от своего. Чон поддаётся на манипуляции парня, откидывая голову назад, чуть ли не падая вместе с Чимином на палубу. — Осторожнее, — целует чонгуковскую щеку, оставляя на ней мокрый след. — Отпусти меня, — целуя другую, спускается от неё к столь любимой родинке под нижней губой. — Никогда, — смотря на Чимина снизу вверх с горящими от поцелуев губами и столь яркими в ночи глазами. — Да поставь ты меня на пол! — притворно возмущается, ударяя Чонгука по плечу. Тот лишь ехидно улыбается, опуская вторую руку с талии Чимина, обхватывая другую половинку его задницы. — Негодник. — Знал, с кого пример брать, — ухмыльнулся Чонгук. Чимин на его слова лишь ведёт головой — Чонгук никогда не поменяется. Это радовало Чимина. Пусть весь мир начинает сходить с ума, его парень оставался самим собой. — Гуки… Отпусти меня. — Ни за что. Чимин понимает, что так просто Чонгук не отпустит его, и от досады, что разгорается внутри, запрокидывает голову назад, смотря на звёздное небо. — Чонгук, звезда падает! — неверующим голосом восклицает Чимин. Чонгук отводит взгляд от старшего и поднимает его к звёздам. Видит то же самое, что и его возлюбленный. Это невероятное зрелище, что сегодняшней ночью предстало перед ними. Когда падает звезда, стоит загадать желание. Чимин завороженно смотрит на падающую звезду, закрывает глаза, загадывает желание, что таится в глубине души. Чонгук отводит взгляд от столь редкого зрелища, смотрит на Чимина и улыбается от самого сердца. Ведь рядом с этим человеком не только могут падать звёзды, но и весь мир. — Чонгук, смотри быстрее, а то она упадёт! Быстрее загадывай желание! Чон же продолжает смотреть на улыбающегося с закрытыми глазами Чимина, крепче обхватывает его тело, прижимая теснее к своему. Кладёт голову на его грудь, прикрывая веки. Каждый из них загадал то, о чём мечтали их сердца, но они даже и не подозревали, что их желание окажется общим. Каждый из них загадал навсегда остаться вместе. Любовь имеет множество оттенков: самый главный из них — это общие мечты. Чонгук с Чимином были как буря среди поля, усаженного подсолнухами, как дождь при ясном небе. Их любовь была бесконечна. И останется такой же, пока эти сердца бьются в один ритм.***
«Я буду рядом даже тогда, когда больно и мне».
Токио. Душевные терзания — самая сильная боль. Как бы ты ни старался уйти от гнетущих мыслей, они продолжали преследовать тебя даже во сне. Каждый новый день был похож на старый. Ничего не радовало. Эмоции словно притуплялись. Желание жить скатывалось к нулю. Хотелось лишь только одного — спокойствия. Отдохнуть от всех так же, как и от самого себя. Куда бы ни пошёл Чимин, всюду следовали камеры. Та популярность, которую он приобрёл, да и они все, добивала эмоционально. Когда-то он мечтал об этом, чтобы люди на улице узнавали его. Сейчас же всё наоборот: ему хотелось спрятаться от всего мира в темноту и забыться одному в своих переживаниях. Боль разъедала изнутри. Всё резко навалилось, словно снежным комом, на Чимина. Появлялись мысли бросить всё, остаться одному и больше никому не доставлять неудобство. Чимин понимал, что сейчас тяжело всем, и свою боль он скрывал от других так, как умеет — не щадя своё тело, нагружая с каждой новой тренировкой мышцы всё сильнее. Только физическая боль помогала вставать ему рано утром и смотреть на этот мир. Недели тянулись словно года, а каждая минута была вечностью. Так и пролетел октябрь, в мире Чимина которому он негласно присвоил название — ад. Чонгук метался, как ураган, из стороны в сторону, не замечая людей вокруг себя. Шёл только к одной цели — наконец-то добиться свободы хотя бы на пару дней. И сегодня он сделает всё возможное и невозможное, чтобы осуществить план, который он разрабатывал столько месяцев. Чон давно мечтал о совместном путешествии, не спал ночами, выбирая отель из тысячи предложений. Множество раз он переносил даты, нескончаемое количество раз рвал листки, на которых от нервов рисовал ночной Токио. Чонгук не мог просто оставить эту идею. Не мог сбросить всё на полпути к цели. Им нужен был отдых без посторонних глаз и камер. Он устал слышать от Намджуна тираду о том, что они на съёмках, на концертах. Чонгук не мог спокойно дышать: его сковали в тиски огромным неоновым баннером «айдол». Он чувствовал, как плохо Чимину. Всё внутри сжималось от злости на весь мир, когда он в тысячный раз видел, как Джин, словно надзиратель, допрашивает Чимина, и то, как опускалась с каждым произнесённым словом его голова всё ниже. Чонгук ночами не мог спать, обнимая Чимина так крепко, что сквозь слой одежды нащупывал его кости. Проходясь пальцами по каждой косточке ребёр Чимина, младший жмурился с такой силой, что появлялись цветные пятна в ночи. Сколько же страданий пережили эти двое! И даже сейчас, не говоря друг другу о той боли, что томится в их душах, пытаясь спасти друг друга — они тонули вместе, падали вместе в неизвестность. Переживали друг за друга, но молчали. И только в тёмное время суток, меняя каждую ночь страны, города, кровати, они сжимали друг друга в объятиях при свете луны. Сила любви поражает? Чонгук и сам не понимает, как одно чувство могло подарить столько эмоций. Ему казалось, что чем старше он становится, тем сильнее внутри него, словно пожар, разгорается любовь к Чимину. И Чон не мог уже уйти от него. Сейчас Чонгук не может представить свою жизнь без участия Чимина в ней. Они стали едины не только сердцем, но и душой. Их атомы были влюблены друг в друга. Поднимаясь по лестнице вверх, на последний этаж, минуя лифт, Чонгук готовился к тяжёлому разговору. Даже если ему скажут нет, Чонгук сделает всё равно по-своему. Дороги назад нет: билеты куплены, отель оплачен, родители Чимина и его знают о поездке и поддерживают Чонгука. И даже если компания будет против, ссылаясь на разные тупые причины, Чон всё равно увезёт Пака в Токио. Ведь мнение других людей больше не является главным для него. Его приоритет — Чимин. Поднявшись на нужный этаж, Чонгук закрывает на мгновение глаза, собирая всю свою уверенность в кулак, и резко открывается дверь в кабинет Шихёка. — Чонгук? — тот удивлённо посмотрел на Чона, что ввалился в его кабинет. — Сонбэ~ним, вы знаете, зачем я здесь, — смотря на Шихёка своими большими глазами. — Конечно знаю, Чонгуки, — вставая со своего кресла, продюсер обходит большой круглый стол, становятся лицом к лицу с макнэ. — Но ты сам уверен? — Я не отступлюсь, — отвечает Чонгук с решимостью в голосе. — Нам нужна эта поездка. Чимину нужна… — Я понимаю, — обхватывает плечи Чонгука в своих объятиях, прижимая парня к своей груди. — Я не против. — Правда? — сдавленно проговаривает Чонгук. — Чонгуки, ты думал, что я буду орать на тебя? Нет конечно! — поглаживая волосы Чонгука, делает из его уложенной прически хаос. — Я уже не молод, но мне не понаслышке знакомо чувство любви к другому человеку. Ты хочешь подарить Чимину подарок, который, я надеюсь, поможет ему почувствовать себя лучше, — Шихёк чувствовал, как Чонгук сжимает в своих пальцах края его черной футболки. — Знаю, как ты переживаешь, Чонгук. Всё хорошо. Я даю вам добро на эту поездку. Нам всем нужно отдохнуть от этой суеты. И вам с Чимином особенно. — Сонбэ~ним… — Всё хорошо, Чонгуки. Я вижу, как и тебе тяжело. — прижимая Чонгука ближе к себе. — Отдохнёте вместе в Токио, подальше от камер и чужих глаз. И наставлений. Чонгук еле-еле сдержал поток слёз. Он и подумать не мог, что им позволят уехать из страны. Ждал совершенно другого. Думал, что придется бороться за эту поездку. — Спасибо… — в ответ обнимая сонбэ~нима. — Чимин знает? — говорит Шихёк в волосы Чонгука, поглаживая его по спине. — Нет, только догадывается, — улыбаясь, отвечает Чонгук. — Если Тэхён удержит свой язык за зубами, — выпаливает Чон, вызывает легкий смех Шихёка. — Думаю, всё будет на высоте, — отпуская Чонгука из своих объятий. — Не хочешь выпить кофе? Макнэ смотрит на Шихёка, взвешивая все за и против. — Хочу. — Тогда оставайся и присаживайся, — Шихёк рукой указывает на кресло напротив себя. — Как раз расскажешь, какие у вас планы на Токио. Если это, конечно, не секрет, — подмигивает Чонгуку.*
Чимин чувствовал, что его держат за дурака. Особенно смотря на поведение Тэхёна. Пак пристально наблюдал за ним, а так же и за Чонгуком. Ему казалось, что от него что-то скрывают, не раз замечая их постоянные перешёптывания. И то, как Чонгук уходил из их номера, всякий раз говоря, что он отправляется к Тэхёну. Чимин пробовал поговорить с Хоби, но тот так же молчал, как партизан, говоря, что ничего не знает. Но Чимин чувствовал, что грядёт буря. И он, как всегда, оказался прав. Стоило увидеть Чимину на рабочем компьютере Чонгука что-то похожее на объявление праздника Хэллоуина в Токио, то он сразу догадался, что же все эти месяцы так умело скрывал от него их младший. Раньше это вызвало бы у него приступ агрессии в связи с тем, что они не могут себе позволить такую поездку. Особенно в это время. Сейчас Чимин понимает, что это сделано для него. Сердце щемило от понимания, что Чон готов на такое. Любовь Чимина к Чонгуку росла в геометрической прогрессии. Ему казалось, что с каждым днём, с каждой минутой, каждой секундой влюбляется ещё сильней. Была бы возможность подарить сердце, Чимин давно бы отдал его в эти крепкие руки любимого человека. Любовь делает тебя сильнее, но в то же время разъедает изнутри. Чимин пытался найти ответы на свои вопросы, которые он задавал на протяжении долгих лет. Но только вместе с Чонгуком смог приобрести то, о чём так долго мечтал. Это была та самая любовь, про которую пишут в книгах, про которую снимают фильмы, о которой мечтают все подростки. И когда наступила поездка, они вдвоём не могли осознать то, что всё, о чём они мечтали, а именно: оказаться вдвоём, наконец-то исполнилось. Их провожали родители до самого самолёта. Чимин не мог нарадоваться тому факту, что их самые близкие люди были посвящены в это. Эта поездка в Токио была глотком свежего воздуха. Всего лишь за несколько дней Чимин наконец-то смог вспомнить, ради чего, собственно, и нужно жить. Улыбка не сходила с его лица все дни, проведённые в Токио. Чонгук не переставал его снимать, говоря о том, что это останется только между ними. Когда они уже будут в старости встречать собственную пенсию, то будут пересматривать записи, которые делают сейчас. Чимин лишь смеялся из-за слов Чонгука, но был безмерно счастлив и благодарен ему за то, что он сделал для него. — Ты хочешь убить меня? — со смехом восклицает Чимин, смотря в глаза в Чонгуку через маску. — Зачем тебе нож? — Чтобы со всей любовью разделать тебя, — оскаливаясь, отвечает ему Чонгук. — Может быть, раздеть? — наклоняя голову чуть влево, кокетливо произносит Чимин. Чонгук не мог выдержать ту милоту, что происходит от хёна. Бросает нож на кровать, которая больше похожа на траходром, обнимает Чимина, сжимая его тело в своих руках, носом зарывается в его макушку. — Ты сводишь меня с ума, — обнюхивая волосы Чимина, которые пахли свежестью. — Хочу сожрать тебя, — прижимая ближе некуда. — Такой милый. Мой. — рычит последнее слово Чонгук, оставляя россыпь поцелуев на свободных участках кожи шеи Чимина. — Твой, — обнимая за шею Чонгука и прижимая его ближе к себе, вскидывает голову назад. И ему совсем не мешает маска Крика на лице напротив. — Но тебе нужно отпустить меня, а то мы так никуда с тобой и не пойдём. — Не хочу… — Давай, Чонгук! Ты ведь у меня хороший мальчик, — смотря в глаза Чонгуку через разрез для глаз в маске. — А хорошие мальчики за примерное поведение получают похвалу. — Наградишь меня? — чуть ли не мурчал Чонгук. — Ночью узнаешь, — плавно опуская руки на бицепсы парня. — Big boy мальчик. Для кого-то любовь — это яд, но для Чимина — нескончаемая радость.***
«Расстояние не помеха для любви».
Париж. Город любви, в котором разбиваются сердца. Путешествовать одному по Парижу хорошо. Но если бы рядом оказался тот самый, которого ты любишь — всё было бы по-другому. Проходя ночные кварталы, Чимин чувствовал себя хорошо, но в душе было так пусто. Он бы так хотел показать все мечты Чонгуку. Сходить с ним на вечерний ужин с прекрасным видом на Париж. Но Чонгука нет. Он остался в Сеуле. За девять тысяч километров. Чимин старался не расстраиваться. Ведь сам решил, что в свой «отпуск» отправится в путешествие. Чонгук не хотел покидать Корею, давая Чимину свободу на время отдыха. Сначала это идея нравилась Чимину. Но чем больше времени он проводил вдали от любимого, его настроение скатывалось на нет. И даже друзья, с которыми он поехал и которых долгое время не видел, никак не повышали настроение. Хотелось обратно домой, чтобы быть рядом с ним. Чимин не мог оставить друзей. Ведь он и был тем, кто решил организовать эту поездку, и бросать на всё на полпути не собирался. «Пусть и одиноко, но скоро увижу Чонгука», — успокаивал себя этой мыслью. Ведь проигнорировать день рождения своего возлюбленного он никак не мог. — Возвращаешься в Сеул? — спросил один из друзей Чимина за общим завтраком. — Да, — делая глоток кофе и смакуя его, ответ Чимин, слегка облизав губы. — Встретимся на Гавайях? Поедешь туда? — Поеду, — вытирает сухой салфеткой остатки кофе на лице. Чимин был в предвкушении своего дьявольского плана. Никто не знал о том, что он возвращается. Никто, кроме его друзей, с кем он был в данном путешествии. Ни слова не сказал ни Чонгуку, ни другим мемберам. Чимин продумал всё вплоть до мельчайших деталей. Ему уже не терпелось сесть в самолёт и увидеть удивлённое лицо Чонгука, когда тот встретит его дома. Собирая вещи, Чимин держал заветный подарок для любимого в руках, думая, куда же его положить. Пак надеялся, что такой, пусть и скромный по сравнению с другими, подарок ему понравится. Чимин долго выбирал его, ходя по разным магазинам Парижа с надеждой найти то, что приглянется глазу, а следом и сердцу. Укладывая бережно подарок в рюкзак, Чимин заходит в Твиттер, выставляет запланированный пост, который он записал ещё вчера днём. Всё это было сделано для отвода глаз. Чтобы Чонгук окончательно убедился в том, что Чимин будет в Париже. Улыбаясь только от одной мысли: какой же он всё-таки хитрый и умный, Пак вызывает такси до аэропорта. Заранее надевает шапку на свою голову и маску на лицо, чтобы фанаты не смогли его узнать. Бросает последний взгляд на свой номер, прощаясь с ним и обещая, что в следующий раз они приедут сюда уже вдвоём.*
Смотря в окно иллюминатора и видя с высоты полёта птиц ночной осенний Сеул, Чимин делает пару фотографий на свой телефон, отправляет своим друзьям, сообщая им, что он успешно прилетел в Корею. И стоило сойти с трапа самолёта, коснувшись земли, Пак понимает: он — дома. Где бы не был, сколько стран не увидел своими глазами вживую — дом есть дом. Ведь здесь живет его сердце, его Чонгук. Забирая свой багаж, Чимин вызывает на ходу из самолёта такси до дома, крепко сжимая ручки своего рюкзака, готовясь к встрече с любимым. А внутри уже всё сжималось, всё чиминово естество стремилось оказаться к нему близко как можно быстрее. На часах уже было полдесятого, и Чимин молился, чтобы Чонгук оказался дома. Он хотел ему написать и узнать, где он сейчас, но некий страх того, что он спалится, останавливал его. Поэтому Чимин решил идти ва-банк и написать Хоби. Ведь он помнил по утреннему разговору, что тот собирается зайти к Чонгуку поздравить его. — Что делаешь?— Ни привета, не ответа, Чимин.
— 😈— Сижу с Чонгуком и 97-лайном в баре. Отмечаем без тебя 🤟
— Надолго вы там? Чонгука нужно вернуть домой в целости и сохранности!— Да уже скоро пойдём по домам, а что такое? Переживаешь? 👀
— Да! — Напиши мне, пожалуйста, как разойдётесь.— Ты странный…
— Учился у лучшего 🌝— Окей… Умеешь же ты подлизываться.
— Напишу.
— И передай Чонгуку привет и поздравь его снова с днём рождения.— А поцеловать ещё мне его не нужно?
— Это уже моя работа, Джей-хоуп🥰— Ты тусишь в Париже, так что Чонгуки на сегодня мой.
— Это мы ещё посмотрим.—?
Чимин ехидно посмеивается, блокируя свой телефон. Если бы диалог продолжился, то он обязательно бы спалился. И также, перед тем, как бы заблокировать экран, Чимин увидел несколько сообщений в чате с Чонгуком. Желание прочесть их и ответить прожигало кожу. Но Чимин сдерживался, как мог. Слава богу, с выдержкой у него было всё хорошо. Спасибо годам его работы айдолом. Выходя из такси, Чимин направляется в круглосуточные магазины, чтобы купить разного рода украшения в честь дня рождения. Ведь он на все сто был уверен, что Чонгук их квартиру никак не украшал. У него было не так много времени выбрать что-то максимально симпатичное, вместо этого он взял самое первое, что попалось на глаза. И стоило ему расплатиться, Чимин набрал номер телефона знакомой пекарни, которая никогда его не подводила. Заказывая самый простой торт, Чимин умоляет доставить его как можно быстрее, говоря, что отдаст любые деньги. Только войдя в квартиру, Чимин видит кучу обуви Чонгука, разбросанной около входной двери. — Кошмар… — смотря на обеденную зону и множество бутылок из-под пива и сложенных в стопку коробок из-под доставки. Стоило ему уехать, как Чонгук забыл слово «уборка». Но своим острым взглядом Чимин приметил, что вещи-то постираны. «Он не меняется». Заходя в их комнату, в нос сразу ударяет любимый лавандовый запах постельного белья. Такой родной и знакомый. На постели лежали разбросанные вещи. Видимо, Чонгук в спешке собирался на встречу с друзьями. Касаясь рукой матраса, Чимин нежно улыбается. Он безумно скучал по их дому, по их кровати и крепким объятиям. Делая уборку в темпе вальса, Чимин вешает украшения на стену около их стола и слышит писк умного дома. На короткое мгновение его сердце ушло в пятки, но Пак вспомнил о заказанном торте, и вся тревога ушла на второй план. Забирая из рук доставщика посылку, Чимин отдает ему кругленькую сумму, ведь он вышел встречать его без шапки и маски. Курьер всё понимает, и по глазам видно, что он узнал айдола, но ничего не просит, молча берет деньги и, кланяясь, уходит. Даже если он проболтается, и СМИ узнают, что он вернулся в Корею — это ничего не значит. Ведь причина приезда проста, как солнце с утра — день рождения любимого макнэ. Ставя на стол торт, Чимин вытаскивает его из коробки, добавляя на него пару свечей. Отходит к центру комнаты и оглядывает своё творение. Делает пару фотографий под разным ракурсом на память. Оставляя на кухне телефон, Чимин бросает взгляд на чемодан, который стоит брошенный рядом с входной дверью. Чимин оттаскивает его в сторону, прижимая к стенке так, чтобы он не помешал. Слышит звук уведомлений, подрываясь и пересекая комнату в два шага, и хватает свой телефон. — Мы разошлись. Веду Чонгука домой, он слегка пьян.— Насколько сильно?
— С тобой посексить по телефону сможет.— Хоби… Фууу
— 👉👌— Выйди отсюда!
— Чтобы Чонгук смог зайти?— Теперь мне кажется, что это ты в говно.
— Мы оба, луна моя.— Чонгук?
— Он самый. Чимин словил триггер, ведь так мог называть только один человек.— Верни телефон Хоби. И как будешь около дома, позвони мне.
— Окей… Чимин, отбрасывая телефон в сторону, быстро уходит в гардеробную и переодевается в любимую белую рубашку и черные брюки. Смотрит в зеркало, поправляя свои каштановые волосы, зализывая их назад, и открывает свои лоб, таким образом делая своё лицо более точёным. Он готов встречать Чонгука.*
Прощаясь с Хоби и крепко обнимая его в ответ, Чонгук получает новую порцию похвалы и пожеланий в честь дня рождения. Чонгук старался выдавить из себя что-то похожее на счастливую улыбку, но ему было не весело. Впервые за долгое время, полностью находясь в одиночестве в их квартире, Чонгук почувствовал пустоту. Без Чимина рядом — было существование. Весь мир приобрел чёрно-белые оттенки, а дни тянулись слишком долго. В собственный день рождения он и подумать не мог, что пустота станет не просто лужей в его душе, а колодцем, глубина кого-то ведёт прямиком в ад. Он был благодарен ребятам за то, что вытащили его из дома прочь. С ними он почувствовал былое. Пустота отступила на мгновение. Но, стоя сейчас около своего дома, Чонгук чувствовал, как сердце сжимается, ведь, попрощавшись с Хосоком, в квартире его встретит лишь тишина и запах недоеденной пиццы. Домой не хотелось ужасно, ведь там теперь никто не ждёт. Чимин в Париже, и рядом по волшебству и одному желанию он не появится. Чонгук ненавидел оставаться один, но ещё больше ненавидел те моменты, когда Чимин ему не отвечает. Сообщения, что были посланы утром, так и остались непрочитанными. Чонгук получил в подарок на день рождения только видеообращение, выложенное в Twitter. Ему этого было мало. Ему всегда было мало Чимина. Особенно, когда наступает момент расставания, и их разделяют тысячи километров. Когда общение скатывается на нет. Чонгук не знал, почему так происходит. Всегда успокаивал себя тем фактом, что тот занят и сейчас на отдыхе. В душе горел тот самый факт, что, несмотря на далёкое расстояние, Чимин всегда ему отписывался. Кроме сегодняшнего дня… Ему надоело обнимать холодными ночами подушку, которая теряет запах Чимина. Он был глупцом, когда сказал, что не хочет никуда ехать. Чонгук жалеет, что не поехал вместе с ним. И сейчас уже изменить ничего не получится. И уехать из страны тоже. Отпуск практически подходит к концу, и скоро им всем нужно будет вернуться к своей работе. Это значит, что Чимин вернётся скоро. Чонгук на это надеялся. — Хён… — отпускает из своих объятий парня. — Спасибо. — Джей-Ке-е-е-ей, — нежно говорит Хоби, потрепав его за волосы. — Всё хорошо, не расстраивайся. Чимин скоро вернётся. И я уверен, что подарит тебе лучший подарок, — поиграв бровями, заверил Хосок. — Мне подарки не нужны… — Знаю, — смотрит на Чонгука, который запрокинул голову к небу, смотря на ночные звёзды. — Чонгук. — М-м? — Любовь делает тебя прекрасным, — шепчет Хоби. — Не теряй это чувство. Чонгук, смотревший на звёзды, закрывает глаза от слов Хосока, делает глубокий вдох и тяжело выдыхает. — Она всегда со мной, — опуская взгляд на Хоби, Чонгук ему улыбается. — У Чимина сейчас только утро… Как жаль, что он не видит этих звёзд. Они прекрасны. — Он увидит их, когда у тебя будет утро. — Как солнце и луна? — хихикает Чонгук. — Да… Как солнце и луна, Чонгуки… Двое парней стояли в тишине, смотрев на яркое ночное небо. Каждый думал о своём, но никто из них и не подозревал, что из окна дома, около которого они стоят и не могут попрощаться, с любовью в глазах за ними наблюдает Чимин.*
Пак крепко держал телефон в руке, сжимая его от нервов и нетерпения. Смотря на Чонгука, он был так близко… Но в тоже время далеко. Уже безумно сильно хотелось прикоснуться к любимому телу и увидеть вблизи родные карие глаза, от улыбки рядом с которыми появится милые морщинки. Чимин не слышал разговора, но он словно его чувствовал. И видя печальную улыбку на лице Чонгука, который в последний раз обнимает Хоби, Пак жалел уже в который раз, что поехал в путешествие без него. Чувствуя вибрацию в руке, Чимин бросает взгляд на свой телефон, видя на дисплее: «Мой малыш». Быстрыми шагами уходя в их комнату, старший отвечает на звонок. — Мини, я около дома. Уже захожу, — на фоне был слышен первый электрический писк ворот. — Слышу, — кусая ногти от стресса, говорит Чимин, стараясь сохранить в голосе спокойствие. — Поднимешься в квартиру, набери по видеосвязи, хочу увидеть тебя. — Соскучился? — Нет. — Ахаха, — в голос засмеялся Чонгук. — А я соскучился. — Знаю. — И что ты будешь делать с этим, ммм, Чимин-ши? — Узнаешь, когда приедешь домой. — А? Чонгук расстроено смотрит на свой погасший телефон, не понимая, что сейчас произошло. Ветер раздувал его каштановые волосы, запутывая их сильнее. Не долго думая, Чонгук пришёл к выводу, что это из-за связи звонок так резко оборвался. И сделал для себя заметку: позвонить Чимину через Интернет. Так будет более надежно. Поправляя свои волосы и пряча телефон в карман свой толстовки, Чонгук проходит общий холл, нажимая на кнопку лифта, предвкушая, что скоро увидит Чимина. Пусть и через экран телефона, но увидит. Проехав пару этажей, Чонгук выходит из лифта, снимая с головы капюшон своей толстовки, который накинул практически перед входом в дом. Набирает пароль от двери и насвистывает только ему знакомую мелодию. И ещё даже не успев войти, чуть стягивает со стоп свои кроссовки. Заходя в неосвещенную квартиру и сбрасывая с ног обувь, Чонгук проходит по коридору, направляясь вглубь их дома, желая допить своё пиво, которое ему пришлось бросить из-за этой незапланированной встречи, устроенной его друзьями. Заходя в гостиную, которая была совмещена с кухней, включает свет. — С днём рождения!!! — громко вопит Чимин, держа в руках торт, в который вставлены свечки. Чонгук дёргается, подаваясь всем телом назад, ударяясь об бетонную стену своей спиной. Смотрит безумными глазами на Чимина, не веря в происходящее. — Что? — шептал Чонгук охрипшим голосом. Чимин ничего не отвечает, ведь слова не нужны. Лишь победно улыбается: у него получилось добиться того «вау-эффекта». Пак делает несколько шагов к Чонгуку, смотря тому в глаза с самой яркой улыбкой. — Я не мог пропустить этот день, — останавливаясь в двух шагах от своего любимого мужчины. — Это ведь твой день рождения, Чонг… Чимин не успевает договорить, как его сгребают в сильные объятия, а торт, что находился у него в руках, падает к их ногам. — Чонгук? — шепчет Чимин в шею младшего, который с каждой секундой прижимал тело Пака ближе к себе, сдавливая Чимина в своих объятиях. — Чонгук… — обхватывая талию своего парня, Чимин вдыхает запах любимого в свои ноздри, растворяясь у него в руках. — Ты здесь, — через подступающие слезы говорит Чонгук. — Я здесь… — шмыгает носом Чимин. — Скучал по тебе. Каждый день, просыпаясь без тебя, казался мне адом, — уже плача, сдавленно говорит Чонгук, зарываясь лицом в волосы Чимина. Чон не мог остановить поток своих слёз. Он так устал быть сильным, притворяясь, что с ним всё хорошо. Без Чимина он был не цельным… — Я тоже безумно скучал, Гуки… — раскачивая их тела из стороны в сторону. — Без тебя мне было так одиноко. Я не мог найти себе места. Всё время думал о тебе, — глотая комок из слёз, откровенничает Чимин. Он еле сдерживался, чтобы не устроить настоящую истерику. — Люблю тебя, — целует Чимина в макушку, задерживая на его коже касание своих губ. — Сильнее, чем притяжение Земли. — Ты только что сравнил любовь с тем, как устроена планета? — посмеивался Чимин. — Я готов сравнить с чем угодно, но моя любовь к тебе будет выше и сильнее всего, — шептал Чонгук в кожу Чимина, задевая своими искусанными губами лоб старшего, пуская по его телу электрический разряд. Пак прикрывает глаза, прижимаясь лицом к шее макнэ, ласкаясь, словно кот, об его шею. — Я уронил торт. — Хуй с ним, — накрывая щеку Чимина своей ладонью, Чонгук видел, как его практически белая кожа контрастируют с карамельной чиминовой. — Не ругайся! — отрывая лицо от груди Чона, Чимин слегка ударяет его в области накаченных мышц. — Так заставь меня замолчать, — наклоняясь к Чимину ближе, прижимается своим носом к его. — Щеночек… — накрывая щеки Чонгука своими ладонями, чуть надавливает на нежную кожу его лица. — Гав! — хихикает Чонгук, практически мурча. — Могу помяу… — Чимин затыкает своего парня резким поцелуем, больно кусая чонгуковские губы, разрывая ещё не зажившие ранки, слизывает выступающие капельки крови, пропуская свой язык в его рот. Чонгук подавляет свой стон, чувствуя жжение на губах, но поцелуй не останавливает. Прижимает старшего ближе к себе, опуская плавно свои руки с его плеч. Любовно поглаживает талию парня, скользит ладонью к заднице Чимина, сжимая её. Пак стонет в губы Чонгука, продолжая вальсировать с языком любимого, слегка всасывая его в свой рот. Ладонь с лица Чимин медленно перемещает на шею Чона, сжимая со всей силой в области загривка его кожу, доставляя младшему сладкую боль. Отрываясь от страстного поцелуя, они открывают глаза и смотрят друг на друга, прижимаясь лбами к друг другу. — Мы дома. Чонгук опускает свои руки на попу Чимина, массируя мышцы его половинок. — Я приготовил тебе подарок, — шептал любовно Чимин. — Какой? — закрывает глаза от наслаждения, которое приносили руки Чимина, сминавшие его шею. — Ты увидишь его после, дорогой, — оставляя поцелуй на щеке Чонгука. — Но перед подарком всегда следует десерт, — Чимин отступает от любимого на пару шагов назад, скидывая с плеч свой халат, представая перед ним полностью обнажённым. — Возьми меня. Чимин наблюдал, как глаза Чонгука округляются, становясь ещё больше, чем есть. Видел, как множество эмоций мелькает на дне его тёмно-карих глаз. — Как ты хочешь… — наступая на Чимина, касается руками его обнаженных бедер. — Меня. — Грубо, — кусая Чонгука за шею. — Страстно, — оставляя новый укус. — На нашем кухонном столе, — целуя скулу возлюбленного. — Хочу, чтобы ты показал мне, каким диким можешь быть только со мной. — Детка… — сжимает бедра Чимина сильнее, впиваясь в его кожу своими пальцами до красноты. — Ты играешь с огнём. — Хочу сгореть, — целует ушную раковину Чонгука. — Вместе с тобой. Чонгук рычит сквозь зубы, поднимает Чимина на руки, разворачивается интуитивно в сторону стола и опускает Пака на их мраморный стол. Чимин раздвигает свои ноги, ложась спиной на стол и открывая перед Чонгуком его самый любимый вид. — Бля, детка, ты уже течешь, как сучка, — проводит рукой по члену Чимина, собирая природную смазку и размазывая её по всей длине члена. — Трахни меня, — простонал Чимин от действий Чонгука, который играл с его членом. — Я готов. — Перевернись. Чимин поворачивается на живот, ставя свои ноги на пол для устойчивости, и кладёт голову чуть вбок, чтобы наблюдать за Чонгуком. Тянется руками назад, опускает их на свои половинки, раздвигает их, показывая Чонгуку его разработанное колечко мышц. — Играл с собой? — Каждый день, вспоминая тебя. — Так скучал? — облизывая свой палец, Чонгук просовывает его меж половинок, проникая внутрь Чимина. Палец заходит свободно. Чонгук чувствует, как внутри Чимина горячо и тесно. Как стеночки полностью обхватывают фалангу. — Твоя попка такая жадная, так хорошо всасывает мой палец, — томно проговаривает Чонгук. — Трахни меня, Чонгуки. — Обязательно, — оставляет россыпь поцелуев на его пояснице. Он не прекращая поступательные движения в Чимине и ряд своих поцелуев. Расстёгивает свои джинсы, доставая свой член, что уже сочился от обилия смазки. Приставляя головку ко входу Чимина, Чонгук смотрит на лежащее тело перед ним, любовно оглаживая его спину и руки. — Хочешь… Грубо? — Да! Чонгук ухмыляется, резко входя в Чимина, и даёт сделать старшему только вдох, сразу же начиная в него вбиваться. Шлепки, стоны и рычание смешиваются в одно целое, становясь прекрасной мелодией для них двоих. — Блять, детка, твои стоны — музыка для моих ушей, — грубо вбивая в Чимина. — Я запишу их на диктофон и вставлю в свою песню. Пусть каждый послушает, каким ты можешь быть только со мной. — Да… да… Не останавливайся, Чонгук, — постанывал громко Чимин, цепляясь своими руками за стол. — Обожаю, — шлепок по правой ягодице. — Тебя. — по левой. — Люблю тебя, детка. Чимину даже не нужно было отвечать: он уже находился не здесь, а вблизи своего оргазма. Пак терял сигнал с Землёй. Громкие стоны наполняли всю квартиру, отражаясь эхом о бетонные стены. Так скучали по друг другу, не могли сдержать себя. Любовь бывает не только в милых жестах: в дарении цветов, подарков, но и в грубом проявлении.***
«Наша любовь как океан — она бескрайняя».
Лос-Анджелес. Концерты — это то, чем дышит Чонгук. Он не может представить свою жизнь без криков Арми, громкой музыки и той эйфории, которую получает, стоит ему ступить на сцену. Вне огромных стадионов порой Чонгук забывает, что он не простой парень, а всемирная звезда, идеальный для множества людей, хорошо сложенный и милый Чон Чонгук. Но за тем образом скрывается совершенно другой человек, который так и не смог понять по сей день — кто он на самом деле и какого же его настоящее я. Путаясь в самом себе, единственная вещь, которая оставалась неизменной — любовь к Чимину. За сколько лет вместе они знали друг друга лучше их самих. Эта любовь затягивала. Они уже давно вдвоем утонули окончательно в друг друге. Чимин был луной для Чонгука, когда солнцем для Чимина был Чонгук. Им нравилось одно и то же. Они были одновременно такими разными, но такими похожими. Мемберы путали их, ведь даже внешне они напоминали друг друга. Переняли привычки друг у друга, не замечая, что появились и общие. Интересы с годами менялись, но кроме любви между ними оставалось неизменно желание выступать. Находясь в Лос-Анджелесе и отыграв один концерт, Чимин чувствовал себя выжатым. И вместо того, чтобы пойти отдыхать, нежась в объятиях засыпающего Чонгука, Пака словно подменили, и он, несмотря на дикую усталость, решил присоединиться к Тэхёну, который вёл лайв. Арми всегда приносили счастье не только Чимину, но и всем мемберам. Они уже стали семьёй за столь долгое время. И иногда это было осознание того, что с тобой твою боль, страдания и любовь могут разделить миллионы незнакомых тебе людей со всего мира. Чимин порой задумывался, почему именно они. Груз непонимания таил в своём сердце. Но, смотря на остальных участников, видя эту энергию, которую они отдают, Чимин забывал об этих тягостях. Сама судьба дала им такой шанс. Или же, как любит говорить Чонгук — им было предначертано стать поп-королями. — Чимин, — произносит Чонгук в кожу парня в области его живота. — Мм? — не отвлекаясь от своего телефона, отвечает Чимин. — Чимин, — целуя в пупок. — Ммм? — Чимини, — ведёт руками вверх по мягкой коже живота, поднимаясь к открытой груди. — Что, Чонгук? — бросая быстрый взгляд вниз на лицо Чонгука. — Люблю тебя, — опуская лицо на живот Чимина. — Мой хён, — поглаживает вслепую грудь Чимина, плавными движениями опуская свои руки на рёбра парня. — Что на тебя нашло? — опускает телефон экраном вниз на кровать. — Ничего, — сдавлено проговаривает Чонгук в кожу Чимина. — Устал? — поглаживая волосы младшего на голове. — Немного, — приподнимаясь на руках от тела своего парня. — Хочу на пляж, — канючит Чонгук, оказываясь на уровне лица Чимина, смотря ему в глаза. — Хочешь искупаться? — с удивлением в голосе проговаривает Пак. — Океан в ЛА холодный, ты заболеешь. — Не купаться, — цокая языком. — Глупый хён. — Эй! — ударяя своей ладошкой по груди Чонгука. — Хочу посмотреть на закат, — приближаясь к лицу Чимина ближе, садясь на его бедра. — С тобой. Чимин смотрит в горящие глаза Чонгука и уже знает — он не сможет ему отказать. И плевать, что, скорее всего, им не разрешат поехать на пляж вдвоём. Если Чонгук этого желает, то Чимин исполнит. И срать, что нужно будет сделать для этого, он готов перевернуть мир вверх тормашками ради него, зная, что Чонгук сделает для него так же. — Тогда нам нужно собираться. — Я готов! — вставая с кровати, от радости прокричал Чонгук. — Штаны надень! Не предупреждая никого, Чимин с Чонгуком покидают отель. Единственным, кто узнал о том, что они уйдут, стал ненужный свидетель — Тэхён. Он увидел, как эти двое выходят из своего номера, и набросился с расспросами: кто, куда, зачем? Чонгуку пришлось рассказать. Несмотря на то, что хотелось поехать только вдвоём, они взяли с собой Тэхёна. Он тоже желал оказаться на пляже и посмотреть на океан. Всё-таки как-никак, Тэхён был их близким другом, и игнорировать его просьбу взять с собой они просто не могли. Да и давно они вместе практически никуда не выбирались. Это стоило исправить. — Вахх! — выходя из машины, Чонгука обдувает холодный ветер. — Это так круто! — оборачивается Чонгук, смотря на Чимина, который закрывает дверь машины. — Хён, пойдем, — протягивая руку Чимину, зазывает Чонгук. — Чонгук, — слегка тушуется Чимин. — Тут могут быть люди. — Чимин, оглянись, мы тут одни, — с нежностью в голове парирует ему Чонгук, всё так же стоявший с вытянутой рукой. — Не бойся, — тихо шептал младший. Тэхён наблюдал за картиной, которая открывается перед его глазами, и не мог сдержать улыбку. Ким был неимоверно рад за этих двоих и за то, что каждый из них смог найти любовь в друг друге. Чимин оглядывается то влево, то вправо и с толикой страха протягивает Чонгуку свою ладонь. — Ладно… — Я рядом, — Чонгук смотрит в глаза Чимину, в которых отражается алеющий закат. Двое парней, держась за руки, подходят ближе к воде, смотря на волны океана, дышат морским воздухом, отпечатывая этот момент в своей памяти. Тэхён останавливается чуть дальше от них, делая незаметно пару фотографий этой влюбленной парочки. Чимин всегда любил воду, но закаты для него значат что-то намного большее. Эту красоту невозможно запечатлеть через объектив и нереально объяснить словами. Он чувствовал единение с природой, мог стоять здесь часами, наслаждаясь видами, которые предстают перед его глазами. И держа сейчас за руку человека, которому он подарил все свои рассветы и закаты, Чимин не мог сдержаться. Его сердце билось так сильно, и если бы не шум волн, Тэхён и Чонгук услышали бы стук его влюбленного сердца. — Невероятно, — сжимая руку Чонгука крепче в своей. — Ты невероятный, — смотря на Чимина, что стоит с ним плечом к плечу. — Ахх, Чонгука! — восклицает Чимин, поворачивая голову к Чонгуку. — Ничего не могу с собой поделать, — разворачиваясь корпусом к старшему. — Знаю, — словно отзеркаливает движения Чонгука Чимин. Чонгук подходит к нему еще ближе, смотря теперь сверху вниз на своего парня. Внутри всё сжималось от красоты Чимина в этот момент. И если бы у Чонгука не было бы свидетелей, он бы пал на колени перед этим божеством. Чимин — мужчина неземной красоты. И Чонгук знал об этом ещё в тот момент, когда только увидел его в общежитии. И спустя годы Чимин из цветочка превратился в настоящий сад. Убирая прядь волос с лица Пака, а затем прижимая свою ладонь к его щеке, Чонгук чувствует, как Чимин потирается об неё, словно котик. Сердце делает кульбит. — Я люблю тебя, — наклоняясь к лицу парня, говорит Чонгук в губы Чимина. — Я сильнее, — Чимин обхватывает лицо Чонгука в свои объятья из ладоней, целует со всей своей любовью и нежностью, которая переполняет его. Их губы сталкиваются в понятном только для них танце. Рука Чонгука опускается на талию Чимина, плавно переходя на его поясницу. Макнэ прижимает своего парня ближе. Их грудные клетки соприкасаются. И каждый из них теряется, чьё же сердцебиение они слышат. — Уже не боишься? — отрываясь от пухлых губ, спрашивает Чонгук. — Страшно, — вставая на носочки, тянется ближе к лицу любимого. — Но с тобой я забываю обо всём, — потираясь носиками друг об друга, шептал Чимин, смотря в такие манящие, словно тёмный шоколад, глаза Чонгука. — Эй-й-й, влюблённые выдры! Я тоже тут, — вставая в позу, возмущённо говорит Тэхён. — А ты тоже тут? — отрываясь от Чимина, насмехается Чонгук. — Слышь, мелочь! — угрожающе говорит Тэхён, направляясь в сторону обнимающейся парочки. — Боюсь-боюсь, — отпускает из своих объятий Чимина, зная, что последует за этим. — Иди сюда, Чон Чонгук! Я научу разговаривать тебя со старшими! — закатывая рукава своей олимпийки, Тэхён резко стартует со своего места. — Чимина-а-а! — огибая Пака, цепляется за него руками, прячась, словно за щитом. Но Тэхён умный парень. Делая обманный манёвр, огибает тело Чимина с левой стороны, практически хватая Чонгука за руку. Чон отпускает Чимина, убегая с диким смехом в другую сторону вдоль пляжа. — Сук, пизда тебе, Чонгук, — расстёгивая свою олимпийку, бросает её на песок, стартуя за Чонгуком. По пляжу разносятся взрывы хохота и крики о помощи. Чимин загибается в приступе смеха, снимая всё на телефон. Солнце медленно опускается за горизонт. Наверное, это и есть счастье. Когда ты разделяешь такие моменты с любимыми тебе людьми и воспоминания, которые будут наполнены смехом.***
«Любовь невозможно спрятать».
Лас-Вегас. — Отпусти меня, — ударяет по груди Чонгука своим кулачком Чимин. Всё его лицо залилось краской. Он был безумно смущён, не ожидая, что Чонгук решил ответить на его провокацию и поднять его. А Чону хоть бы хны: эмоции переполняли его после завершения концерта, в крови бурлил адреналин. Но Чонгук в руках чувствует сопротивление и знает, что их снимают камеры, а рядом находится множество людей. Он опускает Чимина. Чимин легко приземляется, ступнями касаясь пола, последний раз кланяется, отправляя множество поцелуев смотрящих на них Арми, и направляется в сторону машины. Но чувствует себя ничем не лучше, чем сам Чонгук. Эмоции также сильно переполняют его душу и тело. Даже в руках он ощущает лёгкий тремор. Они творили настоящее сумасшествие на концерте. Делали то, что им по факту нельзя. Но в тот момент и в те минуты им было плевать на всё это. Эмоции невозможно скрыть, а чувства и подавно. Садясь следом за Чонгуком в машину, Чимин сразу же закрывает дверь их минивэна, прижимаясь плотнее к старшему. — Вот мы и одни, — наклоняясь через подлокотник, заигрывающе произносит Чонгук. — И что ты хочешь? — снимая с глаз очки и укладывая их на свои колени, отвечает Чимин. — Тебя, — резким движением запрокидывая подлокотник и убирая его в спинку кресла, Чонгук встаёт на одно колено на сиденье и обхватывает лицо Чимина своими руками, грубо его целуя. Чимин протестующим мычит в поцелуй, больно кусая Чонгука за губу. В этом страстном танце смешивается не только вкус лимонной воды, но и металлический привкус чонгуковской крови. Они, словно голодные звери, пожирают друг друга, не обращая внимания, что впереди сидящий водитель наблюдает за ними через зеркало заднего вида. Расцепляя поцелуй, между ними образуется ниточка из слюны. Чонгук падает на сидение, широко раздвигая ноги, и нажимает на панель, поднимая тонированное стекло, что отделяет их от водителя. Тянет Чимина за руки к себе, принуждая его сесть на свои бёдра, а Чимин и не против. Он сам льнёт к нему, запуская руки в зализанные волосы Чонгука, разрушая причёску и превращая её в гнездо. — Чонгук… — Чон опускает свои руки на бедра, зная, что для Чимина — это эрогенная зона, сжимает в своих ладонях. — Аххх! — Нравится, детка? — оставляя поцелуи на шее Пака, кусает его кожу, а после слегка посасывает, оставляя еле заметные красные следы после своих губ. Чимин одаряет Чонгука острым взглядом, проезжаясь своей задницей по бёдрам младшего, задевая его член, что был спрятан под одеждой. У Чонгука уже каменный стояк. — А тебе, дорогой? — сжимая волосы, запрокидывает его голову назад, смотря на него сверху вниз. — Чёрт! — сжимая сильнее бёдра Чимина, шептал Чонгук, кусая свою нижнюю губу. — Если ты не остановишься, трахну тебя прямо здесь. — Это угроза… — снова потираясь своей филейной частью о бёдра Чона. — Мистер Чон? — Бля, детка! — как голодный зверь целует Чимина, кусая теперь и его губы до крови. Чонгук ведёт своими руками плавно по телу Пака, залезая рукой под его кофту, поглаживая его спину. Их языки танцуют танго во ртах друг друга, борясь за лидерство. — Хочу отсосать тебе, — отрываясь от Чонгука, прошептал Чимин в губы напротив. Спускаясь с бёдер младшего на пол, Пак встаёт на колени перед раздвинутыми ногами Чона. Оглаживает его мышцы, ведя руками вверх, но не прикасаясь к ширинке. Дразнит, смотря теперь снизу вверх похотливыми глазами на изнывающего Чонгука, который скоро сожрёт не Чимина, а свои губы. Наклоняясь к ширинке макнэ, старший ведёт языком по его джинсам, слыша жалобный стон Чона, который растворяется на его глазах. Чонгук привстаёт, весь дрожа, когда Чимин расстёгивает его ширинку. Пак медленно, словно назло, стягивает джинсы Чонгука вместе с боксёрами вниз. Смотря на лицо своего возлюбленного, которое было покрытый испариной, видя, как по шее течёт дорожка пота, Чимин обзывает своими губами головку члена, посасывая её, словно леденец. — Сука-а-а! — сжимая волосы Чимина, надавливая на его голову, умоляя взять больше. Старший не отказывает ему в этом. Беря член глубже, насаживается до самого основания, касаясь лобковых волос Чонгука своим носом. — Фа-ак… — ощущая наслаждение, Чонгук тонул в эйфории. Чимин поднимает свой взгляд на Чона, видя, как горят глаза его любимого от похоти, проезжает языком по члену снизу вверх, слегка задевая нежную кожу головки своими зубами. — Аххх. И не давая Чонгуку сделать даже вдох после оглушающего стона, Чимин всасывает щеки, создавая вакуум, и начинает посасывать член своего парня, опускаясь то вниз, то вверх. — Чимин~а-а-а! — подмахивая своими бедрами, Чонгук был уже на грани. Перед глазами всё плыло у двоих. Они находились на пике своих ощущений, ловя стоны друг друга, зная то, что доставляют друг другу наслаждение, перерастающее в кайф. Чимин любил сосать член Чонгука. Обожал видеть, каким младший становится сломленным только от действий его рта. Отрываясь от члена с громким пошлым стоном, Чимин засасывает яички Чонгука, чувствуя, как они сжимаются в его рту. — Чимин! Чимин! Чимина-а-а! — как в бреду стонал Чон в голос. Посасывая сначала одно яичко, рукой он продолжал эрегировать член, надрачивая, а другой рукой перекатывал второе яичко в своей ладони. — Я ща… Кончу… — хватаясь за мягкое сиденье из кожи, бормотал Чонгук. Чимин, слыша его ломающийся голос, отпускает его яйца из плена своего горячего рта и снова опускается губами на член, начиная агрессивно сосать. — Чими-и-и-ин! — впиваясь пальцами в кожаное сиденье, чуть ли не порвав его, Чонгук кончает с лёгким криком на своих губах и именем Чимина, спуская свою сперму в ротик Пака. Чимин поглощает его сперму, словно насос, не давая упасть и капли мимо. Ведёт языком по члену Чонгука снизу вверх, оставляет следом поцелуи на головке его члена. Отходя от оргазма, они переводят дыхание, и Чонгук резко сползает с сидения на пол, больно ударяясь коленками и практически падая на самого Чимина, завлекает его в страстный поцелуй на полу минивэна. Чон, не расцепляя поцелуя, тянется рукой к джинсам Пака, расстёгивая их, проникая рукой под трусы, чувствуя, как там мокро. Пошло улыбаясь в поцелуй, начинает надрачивать член Чимина, ловя его стоны своими губами. — Трахну тебя, — рычит Чонгук, на мимолётное мгновение отстраняясь от губ Чимина. — Обяза… Аххх, бля… — простонал парень, и, не дав ему договорить, Чонгук снова целует его, проникая в рот Чимина свои языком и обводя им зубы Пака. Задавая быстрый ритм, зная, что Чимин скоро кончит, Чон отпускает его губы из своего плена, толкая Пака в плечо, заставляя его тело по инерции наклониться назад. А сам, сгибаясь чуть ли не в три погибели, заглатывает член Чимина, начиная в рваном темпе сосать его. — Чонгук~а-а-а-а! — Зови меня хёном, детка, — мажет своими губами, которые были испачканы в жидкости Чимина. — Хён… Аха-ахх! — сжимая, как до этого делал и сам Чонгук, волосы своего парня. Обводя головку своим языком по кругу, Чонгук всасывал вытекающую сперму. Чимин был на грани. И в эти моменты, когда наступает полное отключение мозга, Пак не мог себя контролировать. — Боль…ше… хён-ним! Ахха-ар! — кончая на грани реальности и удовольствия, простонал Чимин. Чонгук, не стесняясь, проглотил всю сперму, которую ему подарил Чимин. Облизывая свои губы, Чон нежно целует старшего, не проникая в его рот, а только слегка терзая его губы. — Люблю, — шептал Чонгук. — Тебя, — вторил ему Чимин. Они дополняли друг друга во всём. Эту любовь никак невозможно скрыть от других, а тем более от них самих.***
«Дом там, где ты».
Пусан. Заканчивая свой лайв, Чимин хотел убить Чонгука. Он ведь настоятельно просит его молчать, но тот словно ни в какую не слушал его слова. В одно ухо залетело, из другого вылетело. Чонгук всегда поступал по-своему, и когда ему что-то запрещали, он делал всё наоборот. Компания против тату? Получите рукав. Компания не одобряет пирсинг? Зацените проколы в брови и губе. Чонгук был неконтролируемым, и это в нём так сильно обожал Чимин. Ведь он не мог делать так же, как и он: сама позиция Пака останавливала его от похожих глобальных изменений. Но, смотря на Чонгука, иногда хотелось поступить так же. — Ты что творишь, а? — вставая из-за стола, Чимин медленно подходил, словно хищник, к Чонгуку. Макнэ улыбался, как умалишенный: ему так нравилось видеть Чимина в таком состоянии. Его это веселило. — Жить надоело? — вставая рядом с Чонгуком, который сидел около стенки, опершись на неё, смотрит на него сверху вниз. — Да, — прищуривая свои глаза, ответил Чонгук. — Убей меня. — Убью, — обхватывая его лицо своими руками. — Ты мне обещал, что не будешь мешать! У меня был важный разговор с Арми, а ты в него практически влез! — Прости, хён, я не специально. — Врёшь, — прожигая своими убийственным взглядом парня. — Нагло врёшь, смотря мне в глаза, Чон Чонгук, — наклоняясь ближе к лицу младшего. — Ты хотел этого и сделал. Теперь все Арми будут знать, что рядом был ты. Ведь нужно же было тебе шептать моё имя каждый раз, когда этого делать не нужно было! — Прости-и-и, — вставая со стула, Чонгук обнимает своего такого вредного и слегка взбешённого парня. — Что мне сделать, чтобы загладить свою вину, ммм, Мин-а? — шептал Чонгук в ухо Пака. — Я готов на всё ради тебя. — Просто заткнись, — тыкая в грудь Чонгука своим пальцем. — Хотя бы на моих лайвах, на которых присутствуешь, я сам скажу что ты тут, если нужно будет! — Не могу удержать от такого экстра милого тебя, когда ты общаешься с Арми, — целуя Чимина за ухом. — Ты знал, что становишься другим человеком, когда рядом с ними? — И каким же? — поднимая одну бровь, спросил Чимин. — Таким же, как со мной, детка, — ухмыляясь, отвечает Чонгук. — Весь светишься от любви: становишься таким нежным, чувственным, готовым всё им рассказать. — Я люблю их, — слегка приподнимая уголки своих губ в улыбке. — А я люблю тебя, — смотря в глаза Чимину, утверждает Чонгук. — И их люблю, но мне уже так хочется, чтобы они увидели нас вместе. — Чонгук… — Я знаю! Знаю… — печальный тон Чонгука уже ничем не прикрыт. — Не расстраивайся… — поглаживая волосы на затылке Чонгука. — Всё обязательно случится, как ты этого хочешь. И Арми увидят нас вдвоём на совместном лайве, но чуть позже, хорошо? — шептал Чимин. — Хорошо. — Я люблю тебя, — оставляя поцелуи на губах Чонгука. — До Луны и обратно. — Космоса будет маловато, чтобы облететь его, сравнивая с моей любовью к тебе, — в ответ целуя Чимина. Так они и стояли в объятиях друг друга, находясь в одной из студий Хайба, деля любовь на двоих. — Чимин… — Мм? — С днём рождения, любимый! — оставляя несколько поцелуев на щеке Чимина. — Спасибо, дорогой, — смотрит снизу вверх на Чонгука, а в собственных глазах отражается бескрайний океан любви к человеку, в объятиях которого он стоит. Чону никогда не хватит слов, чтобы описать, как его сердце любит Чимина. Иногда ему казалось, что всё что находится внутри — принадлежит Чимину. Что он и есть Чимин. С каждым годом Чонгуку всё тяжелее скрывать свою любовь к нему. Чувства с каждым днём становятся всё сильнее и больше. Никогда и ни за что Чонгук не откажется от него. Он готов сделать многое, чтобы Чимин так же ярко продолжал ему улыбаться и любить также сильно. А может даже и ещё больше. Их чувства были одинаковые, но сильнее всего была любовь между ними, которая разделялась на двоих. Они чувствовали себя дома, находясь в объятиях друг друга. И, несмотря на постоянный переезд из одной квартиры в другую, не замечали разницы. Они были влюблены. Нет, они любили друг друга настолько сильно, что им было без разницы, что подумают другие о них. Их чувства были лекарством от всех болезней. Другие люди тоже видели эту любовь, что была скрыта от чужих глаз. Тот магнетизм и химию, исходящую от них двоих, невозможно не заметить. — Сходим к родителям, когда приедем? — прошептал Чонгук в волосы Чимина, вдыхая запах его шампуня. — Обязательно, — укладываясь поудобнее на груди Чонгука, слушал его размеренное сердцебиение. — Я рад, что всё складывается так. Пусть и не идеально, но рад, — произнёс Чонгук. — Я тоже, — поднимая голову с груди возлюбленного. — Всё будет хорошо? — Будет, — целуя губы Чимина теперь по-настоящему, пропускает в рот любимого свой язык, соединяясь с его в танце любви. Отрываясь от уст Пака, Чонгук целует его в лоб. — Сходим на пляж на закате? Покидаем камни, как в детстве. — Тебе лишь бы что-то покидать, — усмехнувшись, ворчит Чимин. — Неугомонный ты. — Твой неугомонный. — Мой. Любовь — это что-то между вечностью и бесконечностью. И Чимин, и Чонгук выбрали бесконечность. Ведь знают, что будет дальше и как тяжело им будет пережить моменты их будущей жизни. Они хотели быть здесь и сейчас, чтобы навсегда сохранить эти воспоминания в своих сердцах. Эти двое переживут все трудности вместе, несмотря ни на что. Пройдут через огонь и воду, скалы и горы вместе. И плевать, как будет тяжело. Они есть у друг друга. И это то, что никогда и никому не изменить. Пусть Пусан уже не их город, но они родились там, пусть и в разное время. И это место навсегда останется приятным воспоминанием о старых былых временах, когда ещё никто не мог и представить, что случится с их жизнями через десять лет.***
«Не отпускай мою руку, без тебя не могу прожить и минуты».
Нью-Йорк. Сеульское летнее утро всегда приносило за собой холод. Просыпаясь одному в кровати — приносило боль. Ведя рукой по остывшим простыням, Чимин переворачивается на бок, вдыхая запах Чонгука, что осел на его подушке. Когда-нибудь этот момент должен был наступить. Промоушен «Seven» был в самом разгаре: только на днях вышла песня, а все уже посходили с ума. Чимин не мог не улыбаться мыслям, как Чонгук долго и трудоёмко готовился к её выходу: как не ночевал ночами дома, проводя всё своё время в студии, прогоняя по тысячному кругу каждую строчку и куплет его сольной песни. Чон полностью отдавался музыке: она была частью его души и сердца. Чимин был горд за Чонгука, и в момент, когда он впервые услышал «Seven», знал — она займет первое место на Billboard. Но за красотой сцены и криками фанатов, бешеными цифрами в чартах и множеством выигранных наград скрывалось одиночество. Оставаясь один в четырёх стенах, Чимин думал о многом. Но о самом важном — что же будет дальше, когда у Чонгука выйдет альбом, будет ли он ещё тут или же… Впереди их ожидали тяжёлые времена долгой разлуки. Они оба это понимали, но так и не смогли до конца принять. Им хотелось проводить с друг другом больше времени, но собственная музыка не давала им видеться так часто, как они хотели бы. И внутри Чимина происходил взрыв. Лежа в холодной постели, окружённый запахом Чонгука, что улетел утром в Нью-Йорк — ему хотелось плакать навзрыд. Осталось так мало времени, когда наступит день прощаний. Собирая себя по кусочкам, Чимин поднимается с кровати, оглядывая сквозь пелену тумана на глазах комнату, цепляя взглядом полку, что была прибита к стене на который были выставлены альбомы — Хоби, Намджуна, Юнги и его собственный, что стоял на отдельной полочке, бросаясь в глаза любому, кто бы не посетил их спальню. Множества других альбомов также украшали полку, все они были подарены Чонгуку. Чонгук… Иногда Чимин ловил себя на мысли, что он не может не думать о нём. Все время вспоминает его. И сколько бы дней не прошло с их первой встречи, Чимину всегда будет мало. Чувствуя вибрацию телефона, Чимин берет его в руки с прикроватной тумбочки. Разблокировав, видит на экране то, что вызывает бабочки в животе: — Доброе утро, моя луна ( ◜‿◝ )♡ Чонгук знал, что Чимин не сможет проводить его и даже просто подняться с кровати после их проведенной ночи вместе. Но оставить любимого без простого смс — не мог.— Приятного полёта, Чонгуки 😘
Но ответа не последовало не через час и не через два. Видимо, Чонгук успел словить связь перед тем, как самолёт взлетел, и написал ему. Такое крошечное внимание не могло не трогать сердце Чимина — ему нравилось всё, что делает Чонгук. А особенно, когда, забывая обо всем, даже о еде, всегда помнил о нём. Бродя по квартире и не зная, чем себя занять, Чимин был словно в оковах, а его тюрьмой стала квартира. Появлялось даже желание съездить к Баму, но Пак останавливал себя, ведь сделает ещё хуже. Бам только сильнее напомнит о том, что Чонгука тут нет. Хотелось забыться. Взять одну бутылку из мини-бара и смаковать её, слушая плейлист из Spotify. Чимин не думал, что будет чувствовать себя так разбито. Сколько раз их разделяло расстояние, но такого давно не чувствовалось. Всё внутри сжималось от мысли, что он сейчас один и рядом никого нет. «Вот что чувствовал Чонгук…» Чимин в момент выхода своего альбома не до конца понимал убитое состояние Чонгука. Но сейчас, оказавшись в такой же ситуации, страдает так же. Он мог бы выйти в лайв, как это делал Чонгук. Разделить свои чувства вместе с Арми и забыться на мгновение о том, что стоит ему выключить трансляцию — наступит мертвая тишина. Но Чимин не Чонгук. И Арми он бы никогда не смог поведать свои чувства. Чимин готов разделить с фанатами своё счастье и любовь. Но в жизни людей по ту сторону экрана, как и в его собственной, много ненужного дерьма. Чимин делится с ними только радостью. Он хотел подарить её тем людям, которые его любят, дать им сил пережить собственные проблемы самостоятельно. Чимину не хотелось быть заложником ситуации, но бросить всё и улететь к Чонгуку он тоже не мог. Единственное, что спасало — это понимание, что он скоро вернётся. Всего лишь нужно будет подождать какую-то недельку или же две, и Чонгук снова будет с ним рядом. А пока что Чимин успокаивался себя мыслями о будущем, не обращая внимания на собственное одинокое настоящее. Любовь, бывает, душит… И в моменты расставания ты забываешь, что чего был рождён. Смотря в иллюминатор и видя, как крылья самолёта разрезают облака, а небо медленно окрашивается в розовый цвет, что приносит за собой следом закат, Чонгук закрывает глаза, думая о том, как бы поскорее оказаться в тёплой кровати, перед этим сходив в душ и как следуя наевшись перед долгожданным крепким сном. Улетая в Нью-Йорк, Чон не переживал. Он чувствовал, что всё будет так, как должно быть. Сердце трепетало от мысли, что Чонгук увидит спустя долгое время Арми: будет смотреть со сцены на их лица, видя, как они в ответ улыбаются и подпевают ему. Всё так, как и должно было быть. После своего длительного отдыха от всего, и от музыки в том числе, макнэ был полон сил снова показать себя Арми таким, какой он есть — настоящим. Он знал, что кому-то может это не понравиться, а может кто-то начнет его ненавидеть. Но это было нормально — Чонгук был к этому готов. Долгие годы он скрывал истинного себя, стараясь показать фанатам только ту сторону, в которой сам был уверен. Но сейчас всё изменилось — изменился он сам. И теперь ему не страшно открыться: пусть все увидят его настоящее «я», не прикрытое никакой маской. Чонгук больше не видит в этом надобности. Сейчас всё по-другому — он другой. И его жизнь стала не просто предлогом для существования ради кого-то. Он живёт для себя и своих желаний. Пусть кому-то может это не нравиться — Чонгук принимает это, но близко к сердцу, как раньше, не подпускает. Чон живет только для тех людей, которым он нравится и которые нравятся ему. Всё просто — это реальность. Чонгук любит себя таким, какой он есть сейчас. И будет помнить себя тем, кем был раньше. Его чувства остались прежними и даже стали намного ярче. Любовь творит с людьми удивительные вещи — вот что понял Чонгук за годы своей жизни. Чимин был для него чем-то необъяснимым, чем-то душевным, словно сама судьба свела их на дороге жизни. С каждым прожитым годом, проходя через счастье и боль, разлуку и встречи Чонгук тонул всё глубже. Он не понимал, как такое может быть — прожить столько лет вместе, но влюбляться всё сильнее с каждым днём. Чонгук благодарил судьбу за этот шанс: быть любимым таким человеком. И сам любит его сильнее, чем притяжение на Земле. Многое может измениться за минуту, но их любовь, прошедшая всё — не изменит ничего. Чтобы не случилось дальше, неважно, какие препятствия они встретят на своём пути — они пройдут их вместе, держась за руки. Эти двое влюблённых готовы подарить друг другу весь мир. И сейчас, когда любовь перешла во что-то большее, Чонгук верит, что когда-нибудь наступит день, и им не придётся находить оправдания за каждый свой шаг вместе.*
Чимин не находил себе места: его кидало из стороны в сторону. Он чувствовал себя, словно пробежал десять километров без остановки. Так хотелось быть не здесь, а там, где находится его сердце. Пак долго думал, как ему лучше поступить: бросить все рабочие задачи и полететь вслед за Чонгуком или же оставить всё, как есть сейчас. Взвешивая все за и против, Чимин крепко сжимал свой телефон в руке, заходя в приложение для покупки авиабилетов. Ему хотелось кричать от мыслей в своей голове, а руки дрожали от нервов. Многие со стороны подумали бы, что перед ними сумасшедший. Да и сам Чимин не отрицал этого — он уже давно сошел с ума по одному человеку. И имя его Чон Чонгук. Чимину так не хотелось раздувать скандал из-за его действий. Ведь он прекрасно понимает, что последует за его действиями. Боялся осуждения. И за столько лет, примеряя на себя образ айдола, Чимин так и не научился отпускать это чувство. Но в голове всегда были слова Чонгука, который постоянно говорит ему, словно на повторе, что это его жизнь и нужно прожить её так, как хочет того душа. Но Чимин не безрассудный — он ебанутый. Не знает слово «стоп». Тормоза отключаются, стоит сердцу взять контроль над телом. Это сейчас и происходило. Но как жаль, что рядом не было зрителей. «К черту всё это!» Чимин нажимает на кнопку «оплатить», тяжело дыша, как бык, смотрящий на красную тряпку. Только что Чимин словил мини-инсульт, но это всё позади. И если бы сейчас с ним был рядом Чонгук — он был им гордился. Отбрасывая телефон на кровать, Чимин знал, что последует через пару минут. И оказался, как всегда, прав. Телефон начал разрываться от звонков и смс его менеджеров, но Пак полностью их проигнорировал. Сегодня он решил послать всех нахуй. Ему чертовски сильно не хотелось сейчас извиняться перед кем-то за собственные действия. Он уже взрослый мальчик, и ему не нужен контроль. Чонгук, тем временем, видящий седьмой сон, просыпается от резкого толчка — самолёт попал в воздушную яму. Нехотя открывая свои глаза, Чон пристаёт со своего места, окидывая взглядом салон. Все люди, что летят с ним вместе в бизнес-классе, уже не спят. — Мистер Чон, через час будет посадка. Прошу вас привести спинку вашего кресла в вертикальное положение, — вежливо улыбаясь, просит на английском стюардесса, что так незаметно подобралась к нему. Чонгук лишь слегка кивает ей, сбрасывая со своего торса одеяло, укладывая его на свои ноги, хрустит пальцами своих рук, тихо постанывая от ощущений в руках. — Не желаете перекусить снеками? — всё та же стюардесса, что всё никак не отойдет от Чонгука. — Нет, спасибо, — поднимая свой взгляд на девушку, смотрит на неё снизу вверх. — Можно просто воды? — Конечно. Одну минуту, мистер Чон, — слегка кивая ему, она уходит от него в сторону бортовой кухни. Чонгук тяжело выдыхает. Уже через час они приземлятся, и он наконец-то покинет такой душный в этот раз борт самолёта. Ему уже не терпелось оказаться в отеле, упасть лицом в мягкий матрас и хорошенько так поспать. Потягиваясь всем телом, Чонгук слышит пиликанье своего телефона — ему пришло смс. Беря его в руки, Чонгук, даже не разблокировав экран, замирает на мгновение, не веря своим глазам. — Жди меня Чонгук расплывается в самой яркой улыбке, которую дарит только Арми и Чимину, сжимая холодный металл телефона в своей руке и всё ещё находясь в состоянии шока. Он и подумать не мог, что его любимый решится на такой шаг. И ведь только совсем недавно младший предлагал ему поехать вместе в Нью-Йорк, но получил грубый отказ. Чон знает, что такие поступки Чимин не делает просто так. А значит, могло произойти что-то такое, что его парень решил бросить всё: начиная от личного расписания, заканчивая своим свободным временем, и прилететь к нему. Но Чонгук надеялся, что он просто себе что-то напридумывал, и Чимин летит к нему не по какой-то причине, а просто так, как тогда из Парижа. Облизывая свои сухие губы, макнэ разблокировал телефон, сразу попадая в чат с Чимином.— Когда ты прилетишь?
Чонгук, выжидающий, словно хищник, смотрел на их чат, ожидая ответа. — Завтра.— Я встречу тебя?
— Нет! Чонгук хихикает себе под нос. Чимин никогда не поменяется. Всё так же, даже через сообщения, ссытся кипятком от любых слов Чонгука, касающихся их появления на публике вместе.— Буду ждать тебя, Чимини
Не строй никакие планы.
— Мои планы — это ты.
— Приятно слышать, хённим.
Прикусывая нижнюю губу, строчит Чонгук, ведь не только Чимин был помешенным в их паре, но и он тоже.— Уже скучаю по тебе, хён.
Чонгук терпеливо ждал ответ, но его так и не последовало. Ну ничего, когда Чимин прилетит в Нью-Йорк, всё уже прояснится. Чонгуку нужно было всего лишь подождать. А ждать он умеет, как никто другой. Его выдержке позавидует любой человек. — Ваша вода, мистер Чон, — ставит стакан на подлокотник чонгуковского кресла. — Желаете что-нибудь ещё? — Нет, благодарю вас, — блокируя свой телефон от посторонних глаз. А то мало ли. Чонгук ведь не мог знать наверняка, владеет ли эта девушка другими языками, помимо английского. Чон ей слегка улыбается уголками губ, получая в ответ яркую улыбку от неё. — Если вам что-то будет нужно, позовите, пожалуйста, меня или мою коллегу. — Конечно, — отвечает ей Чонгук. — Спасибо, — кивая второй раз стюардессе, он берёт принесённый стакан, отворачиваясь от девушки в сторону иллюминатора, и попивает воду маленькими глотками. Ему не нравится это излишнее внимание этой стюардессы к нему. И даже если это девушка — фанатка, она на работе и должна уделять внимание всем пассажирам, а не только ему. Теребя цепочку на своей шее, Чонгук думал о том, что сейчас всё складывается так, как он хотел. И даже лучше. Он в Нью-Йорке, и Чимин скоро будет тут. Только они вдвоём и никаких камер. Это то, о чем мечтал Чонгук уже долгое время: наконец-то остаться с Чимином один на один и снова ощутить ту самую эйфорию, которую он никак не может забыть. Чон будет помнить Токио до конца своих дней. И пусть Нью-Йорк отличается от него, но для Чонгука это не главное. Главное, что Чимин был рядом. Остальное не важно. Плевать, какое время года, страна и город. Самое важное — это любимый человек рядом. Ведь с ним Чонгук чувствует себя дома в любом месте. Он чувствует себя собой рядом с Чимином. Чувствуя телом, как самолёт начинает снижаться, и видя, как плавно выпускаются шасси, Чонгук закрывает глаза. Он понимает: стоит ему спуститься по трапу, его снова может окружить толпа фанатов. Как бы он их всех не любил, но свой комфорт он любит больше. Чонгуку нравилось встречать фанатов вне своего расписания: просто на улицах. Видеть их по-настоящему искренние улыбки и дарить такую же в ответ. Но всё, что происходило в аэропорте, было для него адом. — Чонгук, — стоило самолёту приземлится, к нему сразу же направился его менеджер. — В аэропорту фанаты. В этот раз воспользуемся чёрным выходом. Машина нас уже ожидает, — смотря на парня, быстро вводит в курс обстановки менеджер. — Понял, — потирая свои усталый глаза, ответил Чонгук. — После того, как заселимся в отель, у тебя будут двое суток в личном расписании. После этого дальше всё по графику. — Два дня? — удивлённо воскликнул Чонгук, отстёгивая ремень. — Был же один… — Планы поменялись, — слегла улыбаясь, подмигнул менеджер. — Мне написал Чимин. Чонгук посмотрел на менеджера глазами, словно он испуганный оленёнок. Такого поворота событий он точно не ожидал. Парень думал, что Чимин написал только ему. Зачем он вообще написал его менеджеру? — Чимин написал, что прилетает завтра. И я, как твой менеджер, не могу не взять это во внимание. И с твоего позволения, чутка изменил тебе график, настояв на том, что нужно чуть больше отдыха, — ухмылка появлялась на лице менеджера. — Перелёт был тяжелым, и тебе нужен полноценный отдых перед живым выступлением. — Я… Чонгук был в немом шоке. Такого он никак не мог ожидать от своего менеджера. Ему хотелось упасть к нему в ноги и благодарить за такую возможность. — Всё ок, Чонгук, — похлопывая по плечу парня, успокоил менеджер. — Отдохни.*
Сидя в самолёте, Чимин всё никак не решался включить свой рабочий телефон. Ведь он мало того, что не ответил ни на одно сообщение от своего менеджера, так ещё и полностью проигнорировал все звонки. Он поступает глупо? Возможно да. Но Чимин не может никак объяснить своё желание, почему же он решил поехать в Нью-Йорк именно сейчас, а не пару недель ранее. Всё было до простого прозрачно. Возможно, ему потом влетит по самые не балуй, но это уже будет после. А сейчас же он направляется в Нью-Йорк.