Phoenix

Блум много думала после повторной встречи. Она всё пыталась понять, что именно нужно Валтору. Конечно, предыдущая ночь очень многое прояснила в её голове. Например, она, наконец, поняла, что давно забыла про Ская и готова начать новую жизнь в компании бывшего врага. Но, тем не менее, других вопросов стало больше. Валтор просто играется с ней или у него действительно есть какие-то чувства? А потом они встретились снова. И снова ночью. Валтор прилетел к ней целенаправленно, через окно, точно зная, что Блум не спит. И всё снова закончилось непонятным диалогом и жарким поцелуем. Принцесса Домино боится, что это скоро войдёт у них в привычку. С каждой новой встречи она всё меньше раздражалась и злилась, и всё охотнее отвечала на его вопросы и поцелуи. Ей даже начинало казаться, что Валтор наложил на неё какое-то приворотное заклинание. Иначе как объяснить такое резкое, не пойми откуда взявшееся влечение? А может, это просто попытка навсегда вычеркнуть из своего сердца Ская? Блум надеялась, что нет. Ведь она чувствовала, что влюбляется по-настоящему. И по собственной воле. Её очень сильно тянет к чему-то тёмному и злому, она до сих пор не понимала, почему. Может, ей просто хочется сделать пару капель на своём статусе «идеальной» принцессы? Валтор тоже менялся. Стремительнее, чем Блум. В его жестах, мимике и словах всё время проскальзывала несвойственная ему нежность. Девушка и подумать не могла, что он на такое способен. Конечно, она знала, что в узких кругах тёмного мага нарекали профессиональным ловеласом и разбивателем сердец, но отчего-то казалось, что с ней он искренен. Отчего-то его прикосновения и поцелуи дарили ей лёгкое тепло и спокойствие. Как будто не существовало прежней жизни и вражды, как будто она всегда знала его именно таким. Он становился ещё притягательнее, когда был до ужаса спокоен. Его умиротворённое выражение лица и ровный тихий голос восхищали Блум. Ей в одно время казалось, что он просто очень сильно устал и уже не способен на проявление сильных эмоций. Но она сразу убеждалась в обратном, как только он вовлекал её в горячий поцелуй, выбивая из головы любые сомнения. Они встречались только по ночам, скрываясь от лишних глаз. Блум знала, как отнесутся её родители и подруги к такому выбору. Они решат, что их дочь сумасшедшая. И будут, наверное, правы. Орител вообще неизвестно, что вытворит. В общем, пострадают в таком случае оба. Поэтому, в целях безопасности Валтор всегда прилетал в тёмное время суток. И надо сказать, так даже лучше. Это добавляло их свиданиям ещё большую романтичность, особый трепет, особую таинственность и хрупкость. Блум всегда говорила Валтору, что в любой момент к ней могут заглянуть служанки, на что он лишь улыбался. Его это не слишком пугало. Но служанки ещё ни разу не приходили. Казалось, что они всё знают и нарочно дают им время побыть наедине. И Блум допускала мысль, что её новая жизнь близится к идеалу. Это совершенно не то, о чём она мечтала, да даже вообще могла подумать. Но фея была счастлива. Действительно счастлива. Ей даже начинало казаться, что у них теперь всегда всё будет хорошо. И внешние проблемы уже мало её интересовали. Да и внутренние, вроде дел королевства, тоже. Она была полностью увлечена Валтором. А он ей. И для них больше не существовало остального мира. Обычно они говорили про какие-то совершенно незначительные вещи, никогда не затрагивая тему собственных отношений. Блум даже не может точно сказать, кто она ему. Никто из них не озвучивал свои чувства. Слово «любовь» всё время тихо витало где-то в воздухе, но никогда не было произнесено вслух. И им хватало того, что есть. Им хватало взглядов и прикосновений, чтоб всё понять. Могло показаться, что они сами до конца не уверены в собственных отношениях, но это не так. Блум просто не хотела торопить события. И Валтор тоже. Их всё вполне устраивало. А иногда Валтор выводил их разговоры на серьёзные темы. Порой даже обсуждал план по захвату мира. На это всё Блум лишь смеялась, хотя понимала, что тёмный маг не шутит. — Ты разве не видишь? У нас обоих теперь чёрная душа. Ну, скажи мне, тебе правда не хочется перерезать глотку Скаю и его новой возлюбленной? Тебе правда не хочется сжечь до основания всё то, что напоминает о нём? Она засомневалась. У Валтора врождённый дар убеждения. А может, это просто особенность голоса. У него негромкий, бархатный и низкий голос, которым он умеет вкрадчиво и очень точно говорить абсолютно любые вещи. И люди верят ему. И она верит ему, но пока не поддаётся безумству. Но счастье, как бы хорошо оно ни пряталось в толстых стенах, не может длиться вечно. Винкс распались, что в принципе не должно было кого-то удивить, но стало неожиданным ударом для Блум. Она не понимала, как так вышло. Все разошлись по своим делам, по-прежнему спасая мир, но уже в одиночку. И Блум тоже должна спасать мир. Но как ей сначала спасти саму себя? Она вдруг почувствовала, что из-под ног кто-то резко выбил твёрдую землю, и она проваливается в пропасть. Но Валтор поймал её у самого дна, не давая навсегда застрять в пучине собственных страданий. Он, именно он, бывший враг номер 1, гладил её по волосам и спине, держал за руку и крепко обнимал. И Блум запутывалась сильнее. Она всё ждала от него предательства. Ведь если всё в этом грёбаном мире идёт не так, то почему Валтор до сих пор рядом? Зачем ему разбитая и забытая девушка? Она задавала ему эти вопросы тысячу раз. Он всегда отвечал одинаково твёрдо и уверенно: — Я всегда буду с тобой. Фея могла бы сказать, что те три месяца, что она размышляла об исчезновении команды «Winx» стали испытанием, которое она успешно прошла. Тем не менее, повторять подобный опыт не хочется. Три месяца самокопания и редких слёз дались ей нелегко. Она по-прежнему слабо верила в то, что всё происходящее - не сон. Но жизнь решила поиздеваться над ней ещё раз, преподнеся «сюрприз». Марион ушла из жизни также резко и неожиданно, из-за внезапной болезни. Блум больше не удивлялась. Больше не чувствовала, как усиливается боль. Она чувствовала только глубокую и бесконечную пустоту. Рыданий по ночам стало в два раза больше. Вот так, в один момент потерять всё, что она практически только что обрела — это максимально жестоко и несправедливо. Она любила свою родную мать почти так же сильно, как Ванессу. Блум никогда не злилась на родителей за то, что они не смогли её воспитать. Тогда за что ей это всё? Почему всё не так хорошо, как она себе представляла? Почему становится лишь больнее? Орител отрёкся от престола. Он не видел смысла править и жить здесь без Марион. Он ушёл неизвестно куда. Фея надеялась, что с ним всё хорошо. Сразу после похорон сыграли коронацию. Блум стала новой и единоличной королевой Домино. Она так и не смогла выбрать себе даже юридического супруга. Но фея не чувствовала спокойствия и удовлетворения от власти в своих руках. На неё как будто повесили тяжёлые цепи. Ей было одиноко, страшно, она не знала, что делать. И в целом мире у неё теперь остался только Валтор. Но прошёл год. Целый год адских мучений. Блум упорно училась всяким королевским делам только для того, чтобы не давать себе и малейшего шанса на посторонние мысли. Она ушла в работу с головой. Королевская жизнь полностью поглотила её. И Блум снова изменилась. Она стала жестокой и холодной. Может, так на неё повлиял вечный отпечаток боли на сердце. И новые законы феи перевернули всё с ног на голову. Домино стало первым и единственным из волшебных королевств, где узаконили смертную казнь. И весьма жестокую. Королева не терпела предательств. Она сжигала предателей заживо, чувствуя при этом необъяснимое успокоение, представляя каждый раз на месте приговорённого короля соседнего мира. Огонь очищает душу. И избавляет её от лишних страданий. Но казни случались нечасто. Маленькая и робкая фея внутри Блум иногда давала о себе знать. Порой ей приходилось миловать преступника. Да и преступники поджимали хвост, когда узнавали о наказании. Как ни странно, уровень преступности на Домино был минимален. И неумолимо рос уровень смертности. Блум начинало казаться, что она что-то делает не так. И сомнений в верности своих решений становилось всё больше. Она буквально задыхалась от дыма, который застилал ей глаза. Девушка долгое время не видела, что творит. На Домино постепенно заканчивались деревья, а сажать их было некому. И тогда королева осознала всю серьёзность ситуации. И ей показалось, что совсем скоро здесь не останется ничего и никого живого. Только угли и чёрная голая земля. Но она, доходя до точки кипения, вовремя останавливалась, не позволяя безумию и мести полностью захватить её разум. Закон поменялся, она сделала его куда более лояльным. И планета вроде бы начала восстанавливаться. Но страх прочно укоренился в сердцах людей, и их недоверие осталось таким же. Валтор смотрел на это всё безразличным взглядом. Ему к такому не привыкать. Пока Блум путалась в своих мыслях и чувствах, сомневалась и ошибалась, он говорил лишь одно: — Ты настоящая королева. И Блум это бесило, но каким-то странным образом успокаивало. Действительно. Она здесь королева. И людям придётся принять все её законы. Блум приказала срубить все розы в саду, а вместо них посадить скучные кипарисы. Блум приказала снести беседку и фонтан, а вместо них поставить статуи родителей. Королева уже давно забыла всё, что было между ней и Скаем. Даже ненависть притупилась и отошла на второй план. Опять стало пусто. Валтору нравилась новая Блум. Несмотря на то, что она напоминала скорее сломанную фарфоровую статуэтку, она стала намного сильнее. Пускай и не было больше тех едких слов в его сторону, горящих взглядов и эмоционального тона. Только холодные глаза и идеальный внешний вид. Она теперь независимая и волевая королева, способная вести за собой людей. Блум любила Домино всем сердцем. И делала всё для его процветания. Теперь у неё есть цель и силы. Всё остальное — лишнее. Когда она уже выжгла саму себя дотла и несколько раз воскресла, все чувства стали таким слабыми. Блум больше ничего не чувствовала. Прочно в сердце и разуме оставалась только безмолвная любовь к Валтору. Она была благодарна ему за то, что он остался рядом. И вместе с тем не понимала, почему не уйдёт, как все. Ведь Блум уже совершенно не та, что раньше. Она совсем потухла. Глаза больше не пылали бесконечным огнём, под глазами залегли лёгкие круги и морщинки. … Иногда Валтор позволял себе нести бессмыслицу. Перебирая волосы Блум, когда она стоит на балконе и смотрит на своё королевство. На все его глупые фразы она лишь безмолвно усмехалась. — У тебя такие рыжие волосы. Удивительно, что ты не ведьма. — а потом добавлял тише, с усмешкой и непонятной печалью — Жаль, что ты не ведьма. Такое замечание казалось ей странным. Ведь между ними не существовало никаких границ, которые могли бы сильно всё испортить раньше. Теперь, когда она заявила всему королевству, что любит его, они были совершенно свободны. Но их свидания по-прежнему происходили исключительно ночью или поздним вечером. Блум знала, почему. Валтор не хочет отвлекать её от королевских дел днём. И потому что в душе он очень романтичен. Однако днём, шагая задумчиво по коридорам, она всё равно ощущала его незримое присутствие. Будто он скрывается внутри стен. Целыми днями Блум занималась королевскими делами, полностью погружаясь в них. Она выделяла для отдыха всего два часа днём, а на сон - шесть. Такой распорядок дня казался девушке оптимальным. Она чувствовала, что в её силах добиться полного расцвета королевства, поэтому не отвлекалась ни на что вплоть до самого вечера. А вечером, когда все дела, наконец, заканчивались, Блум уставшая шла в свою комнату, где её уже ждал тёмный маг. Он поселился здесь почти сразу же после коронации. А началось всё лишь с того, что он один раз остался у Блум на ночь, чтобы держать её за руку, пока та рыдает. Девушка предлагала ему любую комнату на выбор, так как считала себя не лучшим соседом, но Валтор наотрез отказывался. Он не готов променять возможность всю ночь обнимать и целовать королеву Домино даже на огромную личную комнату. Фея заходила к себе тихо и медленно, точно зная, что уже с порога она быстренько переместится в кольцо чужих рук. Валтор как-то странно хватал её каждый раз, когда она появлялась в комнате. Крепко обнимал, вдыхая аромат её волос, улыбался и говорил что-то вроде: — Я соскучился, моя королева. И эта фраза, чуть ли не единственная, заставляла Блум улыбнуться. По-настоящему искренне, а не той улыбкой, которой она одаривает послов из других королевств. Она совсем оживала. На её губах буквально на несколько секунд расцветала тёплая и нежная, совсем лёгкая улыбка. Валтор с жадностью ловил эти секунды и запечатывал их себе в память, чтобы согреваться, когда девушка уходит на очередные заседания. — Как день прошёл? — обычно спрашивала Блум после долгого и чувственного поцелуя. Валтор всегда одинаково усмехался. Днём он занимался вообще не пойми чем. Чаще всего проводил время в библиотеке, а иногда выбирался из замка и, как цивилизованный человек, ходил в какие-нибудь музеи. Он хотел затащить туда и Блум, но знал, что у неё просто нет времени. А порой Валтор даже отправлялся в Гардению, чтобы купить любимые цветы Блум и устроить ей сюрприз. Обычно Валтор отвечал честно, пожимая плечами: – Как обычно. В библиотеке. Девушка любила эту стабильность. Она не надоедала, а успокаивала, дарила надежду, что всё наконец-то хорошо. Вечером, во время их беседы, Блум всегда сидела на кровати, снимая туфли, расстёгивая платье и расплетая волосы. И становилась в эти моменты такой домашней, такой воздушной и умиротворённой, что Валтору казалось, будто и не было у неё никогда проблем в жизни. Она напоминала совсем юную и наивную девушку, которой когда-то была. Особенно, когда снимала ужасно тёмные тени для век. Хотя, возраст Блум уже медленно шагал к 30-ти. И он верил, что перед ним счастливый человек. Когда она в одной лишь лёгкой полупрозрачной ночнушке шагала к нему и падала в объятия, он и сам считал себя счастливым. Наверное, они действительно счастливы. Несмотря на горькое послевкусие на губах. Если Блум не сильно уставала, что случалось крайне редко, вместо коротких заботливых поцелуев в лоб, Валтор горячо и долго целовал её губы, шею, ключицы. Но она ясно давала понять, что дальше этих поцелуев дело не зайдёт. «Я ещё не твоя невеста.» Валтору приходилось с этим мириться. Хотя иногда хотелось поддаться искушению и страсти. Но он был терпеливым. Он ждал её 3 года и готов ждать ещё хоть целую вечность. Не то, чтобы Валтор надеялся на что-то официальное и тем более на, смешно звучит, свадьбу. Блум хоть и была абсолютно хладнокровной королевой, которая меняла законы, как ей вздумается и не заботилась о мнениях других. Но она почему-то не хотела свадьбы. «Я хочу, чтобы всё было по-тихому. Мне надоело жить напоказ». Возможно, боялась, что её тихое и абсурдное счастье кто-то снова уничтожит. И она будет одна. На этот раз точно. И всё-таки Валтор решил доказать ей, что настроен весьма серьёзно, и что обещания про звёзды с неба — уже почти планы на следующую неделю. Он сделал ей предложение, Блум спокойно согласилась с какой-то уже привычной, едва тёплой улыбкой. Она теперь улыбалась только так — с прозрачной печалью. Как будто всё в этом мире поглотило её жизненные силы, затушило все искры в душе. Как будто вместо сердца у неё теперь внутри тлеет маленький уголёк. Но Валтор обещает себе, что она снова загорится пламенем. Не огнём боли и тоски, который сжигал её изнутри целый год, а настоящим огнём новой страсти, новой любви и новой жизни. Она уже начинала гореть, когда они оставались наедине в королевской спальне. Правда, потухала к утру. Но он уверен, что это всего лишь вопрос времени. Порой на её лице проскальзывали живые эмоции, и сильные чувства, совсем как раньше, заставляли её вести себя менее спокойно. Валтор влюблялся в неё заново в такие моменты. Когда она своей идеальной, выточенной до предела походкой быстро шагает на каблуках по просторному помещению. Когда её руки мелко подрагивают, но уверенно двигаются во все направления. Когда её взгляд снова пылает огнём, хмурятся тонкие брови, и искривляются алые губы. Она злится или беспокоится, неважно. Это выглядит всегда по-разному занимательно. Она может кидаться книгами и даже посудой (конечно, не в него, и происходит такое нечасто), может поджигать какие-то случайные предметы или кричать до изнеможения. Но ему всё это по душе. Это означает лишь то, что перед ним всё та же вспыльчивая и эмоциональная Фея огня, но спрятанная за фигурой холодной королевы Домино. И как же он обожал в порыве этого урагана подходить к ней и прижимать к себе за талию, впиваться в губы грубым поцелуем. Блум пыталась вырываться и даже била его руками, что лишь усиливало его интерес. В конце концов, она сдавалась. Самостоятельно кусала чужие губы до крови, оттягивая назад светлые волосы. Валтор чувствовал, что никогда не сможет разлюбить её. Их отношения можно назвать доверительными. Но всё же есть вещи, в которых Валтор никогда ей не сознается. Никому не сознается. Блум никогда не узнает, что Скай ушёл не по своей воле. Что он находился под влиянием сильного заклинания, которое уже, как посчитал Валтор, скорее всего, не действует, и которое он очень долго практиковал. Она не узнает, что могла бы быть вполне счастлива с королём Эраклиона, с которым у них сейчас холодная война. Не узнает, что именно Валтор во всём виноват. Хотя, он не чувствует своей вины. Он считает, что просто заменил одно счастье на другое, более свободное и сильное. Ведь когда идёшь к своей цели и своему счастью, приходится чем-то жертвовать, верно? «Я сделал это для твоего счастья, милая. Для нашего счастья…»