В пыль

      Мир рушился. Стремительно и неожиданно.       Сколько времени прошло с ненароком замеченной бегущей строки в новостях о новом штамме гриппа до наступления абсолютного хаоса? Неделя?       Рэй не помнил. Помнил лишь светло-серые глаза в тот вечер, когда всё полетело к чертям. Ночной звонок, несколько минут разговора на неясном ему языке — намеренно не переключал чип, чтобы не вслушиваться. Не вторгаться в личное.       По лицу прочитал — что-то не так. А потом… потом пришло осознание.       ДОК рухнул на кровать рядом, обхватил голову руками, смотря в пустоту перед собой взглядом, полным неверия и ужаса.       — Что случилось? — о, тогда Рэй всё ещё думал, что у него просто проблемы на работе.       — Пиздец, — ответил, рвано выдохнув. Голос дрожал.       Рэй впервые увидел его напуганным. Паникующим от собственного бессилия. Осознающим свою незначительность в надвигающемся.       ДОК резко вскочил, выдернул сигарету из пачки и закурил прямо в комнате. Рэй поймал взглядом дрожащие руки. Дальше спрашивать не стал. Боялся ответа.       — Утром улетаю. Там… там полный пиздец, Рэй, — покачал головой, отошёл к окну, снова смотря куда-то вдаль.       Принц встал, обнял за плечи, мягко потёр, стараясь привести в чувства. Это не его планета, и оттого стало ещё страшнее. Оба — влиятельные создания, теперь чувствующие себя совершенно беспомощными. И это роднило ещё больше.       — А знаешь, к чёрту, — резко обернулся, буквально хватая Рэя и притягивая к себе, — это наша последняя ночь, давай проведём её вместе.       Ночь, которая, должно быть, запомнится навсегда. Долгая, полная отчаянной страсти — запреты и рамки оказались стёрты для обоих. Но она оборвалась рассветом, блекло-жёлтым и тошнотворно-неизбежным.       И именно в тот момент, стоя у окна с безмерно и нежно любимым, Рэй принял решение:       — Я лечу с тобой.       Куда — плевать. Не хотелось даже думать о том, чтобы вступить в этот грёбаный апокалипсис не вместе. О том, что эта ночь действительно была последней для них.       — Подумай ещё раз. У тебя есть полчаса, — в голосе что-то переменилось. Сломалось, обретя новый стержень. Ледяной, ненадёжный, но пока твёрдый.       Мир рушился. Постепенно и закономерно.       Стоя здесь теперь, оба понимали, что уже на пределе. ДОК не спал трое суток, едва держался на ногах, в очередной раз чиркая зажигалкой в дрожащих руках. Рэй старался быть рядом каждое мгновение, что им было позволено.       — Спасибо, что ты со мной, — хрипло усмехнулся учёный, прижимаясь к чужому плечу и провожая взглядом догорающий, ослепительно-алый закат.       Паника прошла уже давно — осталась лишь тревожная неизвестность, медленно съедающая изнутри. Но они были вместе, а значит, всё по-прежнему в порядке. Хотя бы эти краткие минуты наедине.       — Когда это всё закончится, давай улетим? — единственное, что помогало держаться теперь — мечты о далёком будущем. Где они вместе, где Рэй — император, а ДОК — его спутник.       — Ага, — учёный кивнул, — ты будешь отличным правителем, знаешь?       Он уже не сопротивлялся — не говорил, что это бред, что им вряд ли удастся выжить. Тоже прятался в этих мыслях, чтобы не сойти с ума окончательно. А может, уже просто с трудом соображал.       — Ты тоже, — улыбнулся в тёплый висок и поцеловал, прежде, чем вновь отпустить его на долгие часы — краткий перерыв заканчивался.       Глубоко, мягко, так отчаянно нуждаясь в этих каплях нежности. В подтверждении, что всё будет хорошо.       Почувствовал солёную слезу на губах, успокаивающе улыбнулся, погладил по спине, прежде, чем отстраниться. ДОК никогда не плакал — по крайней мере, Рэй не видел — но обстоятельства каждый день открывали их друг для друга с новой стороны.       Сначала глянул на небо, потом перевёл взгляд на учёного. Крупно вздрогнул, бережно, любовно стёр с чужой щеки катящуюся из глаза каплю тёмной бордовой крови. Обнял и шепнул в макушку:       — Всё будет хорошо. Обещаю.       Мир рухнул в один момент.