Красная лента
Осень здесь тоже другая, пап. Даже во Франции я никогда не встречала таких красивых пейзажей. Ты считаешь, что слово «красивый» достаточно примитивно, но она и вправду просто красива. Здешнюю природу никак нельзя назвать чудесной. Природа в целом никак не связано с чудом. Она готична, в своей искаженной манере. Эта именно та осень, которой мне так не хватало: живая и волнующая. Что насчет школы… она оправдывает мои ожидания. Есть конечно маленькие минусы. Они незначительные, но они есть. Например, если ты пойдешь в Запретный лес, то наказанием для тебя будет отработка в… Запретном лесу! Странно, не правда ли? Лили говорит, что здесь надо понять «закономерность». Пока мне найти ее трудно, но я не сдаюсь. Помню, ты спрашивал меня почему я отказалась от уроков прорицания. Ты знаешь, я никогда не вру тебе, так что и сейчас тоже признаюсь… Старухе, преподающей эту дисциплину пора на покой, (притом очень давно). Она резка и не профессиональна. Да и в принципе прорицание не имеет под собой никакого логического обоснования... Поверь, я ничего не потеряю, скорее сохраню, а возможно и приумножу свои знания, если буду тратить свое время на более стоящие предметы. Что касается знакомых, то здесь у меня все в порядке. Ты не поверишь, но кажется тут и вправду есть люди, которых я могу называть друзьями. Ты всегда говорил не спешить с выводами, так что не переживай, я всегда бдительна и осторожна. Однако я считаю, что иногда тебе стоит прекратить видеть в каждом человеке потенциальную угрозу. Все-таки нам всем по четырнадцать, пап, а Регулусу вообще тринадцать. Чтобы еще рассказать… Кажется, вспомнила! На прошлых выходных Джеймс и его друзья пригласили меня в Хогсмид, (маленькая деревушка, находящаяся подле Хогвартса). Я посетила пару магазинчиков и кондитерскую. Поверь, круассаны здесь отменные – не уступают даже тем, что мы ели у тетушки Лолы. Джеймс сказал, что не позволит платить мне за какие-то булки (да, так прямо и сказал!) самой, но увидев, что я сметаю всю витрину, кажется, пожалел о своих словах… Ну пусть это будет ему наказание. Назвать круассан булкой… Sacrilе́ge! Мне очень интересно услышать о твоей поездке в Уилтшир. Не знаю, что там на самом деле могло измениться за эти несколько лет. Хотя я буду не удивлена, если камней станет на один меньше… Помню, что твой коллега, кажется его звали мистер Дирк, часто смеялся, хотя точнее будет слово «издевался» над маглами, используя невидимые чары на одной из статуй. В газетах писали, что несколько местных жителей не покидали это место на протяжении целого месяца. Да, шуткам тоже должен быть предел… Надеюсь, что мое письмо не потеряется среди гор твоей документации… С любовью, Дакота. Когда филин улетел с конвертом в зубах, гриффиндорка закрыла за ним окно, а затем подошла к кровати Марлин. Та сидела, закрывшись балдахином вот уже несколько часов, что было странно для нее. Марлин не могла усидеть на одном месте хоть пару минут, не говоря уже о часах. Чтобы оповестить гриффиндорку о своем присутствии Дакота зацепилась за край ткани и слегка потрясла ее. Балдахин закачался легкими волнами и через несколько секунд из него появилась взлохмаченная голова блондинки. - Когда у нас зельеварение? – шепотом спросила она. - Завтра, - ответила Дакота, сохраняя напускную загадочность. - Черт. - Возможно. - Иногда я понимаю, зачем на некоторые задания дают неделю на выполнение… - тяжело вздохнула она и вновь скрылась за тяжелым бархатом. Дакота, открыв «занавес» залезла на кровать и неожиданно для себя наткнулась на стопки пергамента. Вся неширокая кровать была завалена учебниками, листами бумаг, запачканных в чернильных пятнах, точно также, как и локти Маккиннон. – Ну и как мне теперь написать двадцать метров пергамента всего за одну ночь? - До подъема всего семь часов… - ответила Делвин. -Еще лучше – фыркнула она, сдувая короткие пряди со лба. – Может сказать ему, что мою работу съел трехголовый пес? Этот вопрос вызвал искренний смех у Дакоты. - Ну и где же ты найдешь трехголового пса у нас в Хогвартсе? Да, и тем более это уже отмазка Сириуса. - Блэк сам еще тот пес. – цокнула языком Марлин, продолжая непрерывно листать страницы учебника. - Правда, он не трехголовый. - И слава Мерлину. Я бы не выдержала тройного самолюбия. Марлин опрокинула лохматую от тяжелых дум голову и тяжело вздохнула. - Винни… – тихо сказала она. За весь сентябрь Дакота привыкла к тому, что прозвище Джеймса стало общим достоянием. - Да? - Выкинь меня в окно. – попросила Марлин, уткнувшись носом в мягкие подушки. - Не переживай, профессор Слизнорт сделает это за меня, - как ни в чем не бывало ответила она. Неожиданно взгляд брюнетки упал на заваленный пергаментом маггловский журнал. На развороте была напечатана черно-белая фотография Джейн Биркин. Взяв в руки журнал, Дакота прочитала вслух: - Маленькое черное платьице, но не Шанель. Джейн Биркинудивляет мир экстремально короткой юбкой и сумочкой от всеми любимого LouisVuitton… Знаешь, уже все француженки носят платья такой длины, а женщины в Англии до сих пор не могут расстаться с любимыми шляпками. - Ну не скажи, Винни. – ответила Марлин, сонно потирая глаза, из-за чего вся тушь растеклась по нижнему веку. – Вот когда приедешь ко мне в гости, я тебе покажу «старую» Англию. Поверь, такого ты не видела даже в своем Бордо… Ну или как там его. - Если ты приглашаешь. – улыбнулась Дакота. - Да без проблем, принцесса. Марлин издала громкий зевок, а после добавила: - И знаешь еще что, Винни?.. - Что? - Я так сегодня устала! Пошло это зельеварение далеко в за… Договорить Маккиннон не успела. В эту же секунду дверь распахнулась, и на пороге появилась взлохмаченная Лили. Щеки ее покрылись румянцем от быстрого бега. Выскочив из своего мягкого убежища Дакота кинула обеспокоенный взгляд сначала на Марлин, а затем на бедную Лили, которая до сих пор держалась за косяк двери в попытке отдышаться. - Я… там.., - невнятно шептала Эванс, но затем, резко выпрямившись, продолжила, - Сириус и Регулус, в подземелье… Дерутся.***
Регулус мирно прогуливался по коридорам Хогвартса, держа в одной руке томик Эдгара По, а во второй палочку. Было поздно. Отбой наступил где-то час назад, но это ничуть не волновало слизеринца. Он любил проводить время в тишине, когда никто не мог потревожить его спокойствие. В Хогвартсе таких мест было очень мало, так что оставалось довольствоваться желанной тишиной лишь во время «тихого часа». Он никогда не попадался на глаза старостам, а если и попадался, то они не смели доносить на него. Максимум, что они делали, так это кидались пустыми «это ваше последнее предупреждение» и уходили прочь. Лениво перелистнув страницу, Регулус присел на подоконник.«Навсегда К этой тени черной птицыпригвожденной навсегда, - Не воспрянет дух мой – Никогда!»
Прочитав эти строки, Блэк согнул корешок книги и глубоко задумался, обращая чистый взор на противоположную от себя стену. Перед глазами уже начинали плыть полупрозрачные цветные пятна. Такое часто бывало с ним из-за большой учебной нагрузки и немного сбитого режима сна. Сказывались еще утомительные тренировки перед первым осенним матчем с Когтевраном, который должен будет состояться уже через неделю. Регулусу стало интересно, за кого в этом матче будет болеть Пандора. Насчет Дакоты ему было все понятно. Она сразу обозначила свою позицию в пользу друга. Слава Мерлину, многовековая межфакультетская вражда не имела на нее никакого влияния. Пандора же была очень предана своему факультету. Она гордилась тем, что носит почетное звание когтевранки, а потому, по предположению мальчика, будет болеть за свой факультет. Одновременно с этим, Регулус был в этом уверен, она обязательно поддержит его и «любимого» братца Эвана. Честно говоря, Блэк и сам был рад тому, что за последнее время ему удалось наладить такие теплые отношения с Делвин и Розье. Этому, в первую очередь, поспособствовала сама Дакота, которая принудила его пойти в Хогсмид всем вместе. Регулус сначала отнекивался, скидывал все на головную боль, но после настоятельных просьб со стороны подруги сдался. Сперва у него и вовсе не было желания проводить один из немногих теплых выходных в компании малознакомого ему человека, но после знакомства и трех бокалов согревающего сливочного пива разговор пошел на нужный лад. Пандора показалась Регулусу крайне своеобразной, но крайне милой и, даже несколько, наивной. Дакота же прилагала все свои усилия, чтобы подружить Блэка и Розье между собой. Она старалась делать это незаметно. И хоть Регулус видел все по-детски милые попытки свести разговор на общую для них двоих тему, виду старался не подавать. Итогом знакомства стало зарождение теплой дружбы между ними. Правда, Регулус не спешил ознаменовывать их отношение таким серьезным словом, но Дакота сделала это за него. Блэк не мог не отметить заметные перемены в поведении гриффиндорки. За эти два месяца она будто расцвела: стала меньше думать о том, что и как о ней подумают другие, начала чаще улыбаться, особенно в их с Пандорой компании, перестала стесняться своего громкого смеха… Она перестала думать о постоянном отцовском контроле, который преследовал ее даже в Шармбатоне, а потому, Дакота наконец смогла показать себя такой, какая она есть на самом деле – искренней и открытой. Слизеринец солгал, если бы не признал то, что во многом это была его заслуга. За последнее время Делвин стала ему… дорога. Дорога, как подруга, как сестра, которой у него никогда не было. Это было мягкое чувство, которое покоилось где-то внутри него и давало знать о себе лишь в нужные моменты. В глубине души он прекрасно понимал, что открытым и честным он может быть лишь с Дакотой и ни с кем-либо другим. Потому, он всеми силами пытался сохранить то сестринское доверие, которое гриффиндорка испытывала к нему… Чьи-то шаги привлекли его внимание. Это не было похоже на шумное шарканье сапогов Филча, так что волноваться было не о чем. Из темноты появилась фигура. Слишком знакомая за все эти тринадцать лет. - Чем занимаешься? – спросил Сириус, присаживаясь рядом. - Когда это в последний раз волновало тебя? – Регулус сперва хотел ответить коротким «читаю», но не удержался от этого едкого комментария в сторону брата. Сириус лишь усмехнулся. - Ты… знаешь, я тут вообще по делу. Короче говоря… тебе лучше не общаться с Винни. - Кого ты имеешь ввиду? – с искренним непониманием спросил он. - Я говорю о Дакоте. Не общайся с ней. - Это еще почему? - Я… – Сириус осекся. – Джеймсу это не очень нравится. Понимаешь, Дакота для него друг детства, может быть даже как се… - Как сестра? Может быть он весь Хогвартс назовет своей семьей!? Одного «брата» же ему мало! – вспылил Регулус толкнув того в плечо. - Рег, я пока по-хорошему прошу. Ты думаешь, что я не понимаю, для чего это все. Хочешь так отомстить или… - Понимаешь? Ты? Да ты кроме этого идиота никого не понимаешь! Давай, иди к нему, как преданная шавка и скажи, что я не собираюсь ни с ке… Регулус качнулся на месте. Бело-красный отпечаток расцветал на щеке слизеринца. Неожиданно в голове юноши стал отчетливо слышен крик матери, грозный и жестокий. Держась одной рукой за голову, будто держа ее от падения, Регулус сильно зажмурил глаза, отчего маленькие капельки слез скопились в уголках его глаз. Голос матери стих. На место него пришла тишина, звонкая и пугающая тишина. Едва он выпрямился, приходя в себя от такого унижающего и символически «привычного» жеста, как тотчас же схватил Сириуса за плечи, опрокидываясь вместе с ним на холодный пол. И уже было все равно на валявшуюся где-то палочку и погнутый вдоль корешка том Эдгара По, страницы которого нервно листались в разные стороны от, непонятно откуда взявшегося, сквозняка… Выбежав из спальни, Дакота и Марлин быстро направились в коридор. Открыв проем, они быстро побежали по длинному коридору. Об осторожности думать было некогда. Завернув за очередной поворот, Марлин врезалась в идущего навстречу им Питера, отчего тот нелепо повалился на пол. Не церемонясь Маккиннон уже хотела перешагнуть через лежащего на полу однокурсника. Но Дакота быстро подала тому руку. - Питер, куда именно сейчас пошел Сириус? – спросила она, помогая надеть тому соскользнувшую с рук мантию, словно заботливая мама. - Зачем тебе это? – тихо спросил он. - И вправду, Винни, зачем? – спросил вышедший из-за угла Джеймс. - Неважно, Поттер! Просто скажи, где. И все! – вмешалась в разговор Марлин. - Насколько помню, он пошел вправлять мозги его братцу, - ответил Питер, за что получил раздраженный взгляд от Джеймса. - Что значит «вправлять мозги»? – обеспокоенно спросила Дакота. - То и значит, Винни. Чтобы не лез туда, куда не нужно, - ответил Джеймс. - О чем ты вообще говоришь Джеймс? – от нервов ее уверенная «р» превратилась в мягкое «гх». - О, Винни, кажется, я прекрасно понимаю, что он имеет ввиду. Пошли, а то от твоего Реджи не останется и следа. - сказала Марлин, и схватив за руку Дакоту, побежала вперед. Джеймс сразу побежал за Дакотой, успев слегка толкнуть в бок Питера, на что тот ответил что-то вроде «ну а я откуда знал». С Мерлиновой помощью Регулуса и Сириуса нашли быстро. По сути, звук ударов и оскорблений разносились эхом по всему коридору. Если бы Дакота не была занята мыслью о спасении друга, то она бы крайне удивилась, что никто из старост не нашли их первыми. Кажется, она никогда не бегала так быстро как сейчас. Но в тот момент, когда она увидела, как Сириус замахивается для того, чтобы ударить своего брата, время для нее вмиг остановилось. Она не могла сдвинуться с места. Дакоте оставалось лишь наблюдать, как Джеймс оттаскивает друга от Регулуса, пока тот еще пытается вырваться из его рук. Придя в себя, Делвин быстро подбежала к Регулусу. Крик ужаса чуть не вырвался из ее груди. Под его глазом был страшный кровоподтек, на всегда белом воротничке рубашки был заметны алые пятнышки крови, руки были ободраны. Присев рядом с Регулусом, Дакота помогла ему сесть, что стало крайне тяжелой задачей для него. Вытащив белый платок из кармана, она осторожна поднесла его к нескольким царапинам на щеке. Они выглядели так, будто Сириус со всей силы провел ногтями по его коже. Кстати старшему Блэку тоже досталось немало. Рубашка его была порвана, а из носа тонкой алой струей текла кровь, верхняя губа была разбита. Протирая кровь, Дакота сама не заметила, как по ее щекам побежали слезы. Регулус, который до этого держал пристальный зрительный контакт с братом, повернулся в сторону Дакоты. Отложив платок в другую сторону, он мягко притянул ее к себе, обнимая. Регулус тихо говорил ей о том, что это всего лишь маленькие царапины, хотя и сам еле сдерживался от того, чтобы заплакать от боли. - Может вы потрудитесь рассказать нам, что произошло? – спустя несколько минут гнетущего молчания спросила Марлин, которую уже немного подташнивало от такого обилия чужой крови. Никто не хотел отвечать первым. Сириус грубо оттирал кровь с ботинка, а Регулус продолжал сверлить глазами пол, позволяя успокоившейся Дакоте приводить его в порядок. - Это… - вместо всех начал Джеймс, - это я попросил Сириуса поговорить с ним. - Джеймс, зачем?.. – тихо спросила Дакота. - Винни, мне жаль тебе это говорить, но Регулус дружит с тобой лишь потому, что хочет отомстить нам, точнее… - Что ты несешь? – по слогам произнесла Дакота, вставая с пола. - Это правда, Винни. Он тебе не друг, - ответил Джеймс подходя к ней. Поттер попытался взять ее за руку, но Дакота тут же отпрянула от него. - Ты, это ведь ты сказал Сириусу, чтобы он заставил Регулуса прекратить общаться со мной? Да как ты мог… Если здесь и есть человек, который мне «не друг»… - Поверь, здесь все сложнее, чем кажется, - вмешался Сириус. - Да мне плевать! Я правда не знаю, что произошло между вами, но это никак недолжно влиять на меня, ясно!? – крикнула Делвин, а затем повернувшись к Регулусу спросила: - Регулус, это ведь не правда?.. - Абсолютная неправда, - ровно ответил он, поднимая палочку. - Ты просто лживый… - не успел договорить Джеймс, ведь теперь его рот был попросту склеен заклинанием. - Не смейте больше подходить ко мне. Вы оба… - прошептала Дакота, уходя прочь. - Больно надо, - пробурчал Сириус. Марлин лишь фыркнула и, оглядев всех присутствующих пошла в сторону башни Гриффиндора, не забыв напоследок крикнуть Регулусу: - Что стоишь? Иди извиняйся за всех теперь. Блэк, который до этого был в будто какой-то прострации быстро собрался и ушел вслед за Дакотой.***
На улице шел холодный мелкий дождь. Ветер колыхал уже давно пожелтевшие листья, заставляя их раз за разом срываться с, почти полностью голых, деревьев. От этого длинные ветви принимали еще более устрашающий вид в темноте ночи. Луна еле-еле освещала внутренний двор. Без палочки нельзя было пройти и нескольких метров. Чтобы совсем полностью не промокнуть и не заболеть, Дакота залезла в беседку. Большая часть сиденья была полностью мокрая от стекающей по крыше воде. Девочка села на сухой край лавки и, скрестив ноги, устало уронила на колени свою голову. Попутно Дакота шептала себе под нос какую-то старую французскую считалочку, пытаясь привести мысли в порядке. Она искренне не понимала той холодной вражды, которая была между Регулусом и Сириусом. Она чувствовала ее еще с самого первого дня. Этого нельзя было не заметить, ведь братья попросту даже не здоровались друг с другом. Дакота чувствовала, что косвенную роль здесь играет Джеймс, который всю свою жизнь имел привычку делить людей на черное и белое. Пока что он сам не осознавал того, что их жизнь вовсе не является пьесой классицизма и абсолютного добра, также, как и абсолютного зла, попросту не существует. Для примера, он мог бы просто посмотреться в зеркало. Джеймс не был идеальным. Честность, доброта и острое чувство справедливости в нем граничили с неумением принимать какую-либо иную точку зрения, кроме той, в которую он свято верил. Помимо того, в глазах многих гриффиндорцев он был храбрым принцем, который отважно «борется со злом», коим являлись все представители Слизерина, причем поголовно. Правда, Джеймс почти никогда не замечал того, что его святая борьба со злом зачастую проводиться таким же путем зла. Взять хотя бы его постоянные насмешки и, будем честны, издевательства над Северусом Снейпом. Конечно, этот юноша не вызывал у Дакоты какого-то уважения, наоборот, она испытывала к нему странную жалость вперемешку с холодным раздражением. Но она же не позволяет себе порвать его и без того потрепанную сумку на глазах у все Хогвартса? Для Джеймса же это была лишь забава. Дакота была уверена в том, что каждой шутке должен быть предел. Вместе с этим, она никогда не лезла совершать активных действий в поддержку Слизерина, который тоже умел отвечать. Правда, если Джеймс совершал все свои «шалости» в открытую, то представители змеиного факультета использовали более изощренные и скрытные способы мести. Дакота лишь пару раз советовала, а точнее пыталась советовать, Джеймсу сбавить пыл в отношении некоторых учеников. Речь шла о тех, кто раздражал Поттера лишь цветом своего галстука. Таких было немного, ведь в основном масса Слизерина состояла из таких, как Мальсибер или Забини, но все же, они были. Джеймс не был бы собой, если бы, в достаточно вежливой форме, не отмахнулся от слов подруги, похлопав ту по плечу и сказав ободряющее «все под контролем, Винни». Оказалось, что теперь все не было под контролем, ведь ее дорогой друг начал вмешиваться уже в ее личную жизнь. И в своих методах он даже не подумал начать с простого разговора по душам, решив перейти уже в открытое наступление. Это обижало Дакоту, ведь такое поведение со стороны Джеймса показывало ей лишь то, что он совсем ей не доверяет, либо просто считает дурочкой, не умеющей отличить ложь от правды… От глубоких мыслей Дакоту отвлек звук хлюпающих по мокрой земле ботинок. Она отодвинулась немного в сторону, освобождая место гостю. Холодная капля упала ей на голову. Подняв глаза к крыше беседки, Дакота заметила в ней маленькую пробоину. Регулус осторожно присел рядом. Краем глаза Делвин заметила, что руки его были перебинтованы, а ушиб на щеке обработан. - Я зашел в Больничное крыло. Благо там были семикурсники, помогающие мадам Помфри, так что они обработали раны без лишних вопросов. - сказал Регулус, отвечая на немой вопрос Дакоты. - Сильно болит? – спросила она, еле дотрагиваясь до багрового пятна на его коже. Регулус лишь покачал головой и мягко улыбнулся. - Ты в обиде на меня? - поинтересовался Регулус. - На тебя – нет, - честно ответила Дакота. - Ты ведь хочешь знать, что произошло… - с уст Регулуса это звучало, как утверждение и Дакота прекрасно знала, что говорит он вовсе не о драке. - Обещай, что.., - вдруг начал она. - Что я не стану тем самым «ненадежным рассказчиком»? Право, я бы так не поступил. Дакота пафосно закатила глаза и взглянула на слизеринца. Глаза его были слега покрасневшими. Это навело Дакоту на мысль о том, что Регулус все-таки плакал… - Так вот, - начал Блэк спустя минуту молчания, - когда я говорил, что это длинная история, то так оно и есть. Дело в том, что… когда мы с Сириусом были маленькими, еще далеко до поступления в Хогвартс, мы дружили. Все-таки братья как никак, - усмехнулся он. – Я был очень привязан к нему. Были ссоры конечно, но куда без них?.. А потом… потом Сириус уехал в Хогвартс. Он поступил на Гриффиндор, чем очень разозлил родителей, особенно маму. Я, если честно, тоже был удивлен. Он говорил мне, что хочет туда, но я и подумать не мог, что у него получится это сделать. В глубине души я был искренне рад за него, но показывать этого, конечно, было нельзя. Помню, как мама однажды пришла ко мне в комнату и попросила дать обещание… Она тогда была очень расстроена, поэтому я старался всеми способами угодить ей. Просьба заключалась в том, что я обязательно поступлю на Слизерин и в Хогвартсе буду должен показать всем, что значит быть Блэком. В общем, я дал слово, что буду вести себя достойно, как полагается истинному Блэку… Как будто у меня были другие варианты, - тихо добавил он. - Весь год Сириус писал мне письма, рассказывал о том, как хорошо учиться на Гриффиндоре, как он познакомился с Джеймсом и… как его, Ромулом? - Ремусом, - тихо исправила его Дакота. - Да, вот. Сириус очень много писал о них и о их приключениях. Только не подумай сейчас, что приревновал его к новым друзьям. Вовсе нет. Ссора между нами произошла перед зимними каникулами на втором курсе. Тогда была хорошая погода, так что все пошли гулять. Я тоже собирался провести время с Краучем и другими… Когда я спускался в главный холл, то увидел Сириуса с Джеймсом. Хотел подойти, но.., - Регулус будто проглотил невидимый ком в горле, - но в этот момент Сириус… Я правда не помню, о чем они говорили, но эти слова были точно направлены Джеймсу. В общем, он сказал: «Чтобы с нами было, если бы мы не сдружились тогда в поезде, Джим. Да ладно тебе, я серьезно! Ты же мне теперь как брат. Я даже с ним никогда не был так близок, как с тобой, клянусь Мерлиновыми панталонами». Знаешь, я был очень рад, что они меня не заметили. Боюсь представить, насколько комично тогда выглядело мое лицо…Врать, что мне не было обидно бессмысленно. Конечно, мне было больно слышать эти слова, но я сделал вид, что ничего не произошло. - О, Регулус… У Дакоты никогда не было брата, но после слов слизеринца она остро ощутила всю ту обиду, которую он держал на Сириуса. Она и представить не могла, как было тяжело сейчас Регулусу рассказывать об этом, но четко осознавала то, что она первый человек в жизни юного Блэка, которому он доверяет эту тайну. В порыве нежности, Дакота сняла со своих волос тонкую красную ленту и повязала ее на его бледное запястье. Когда она подняла свои глаза, то столкнулась с удивленным, и словно спрашивающим «зачем?», взглядом Регулуса. - Может быть… Может быть, у меня никогда не было братьев или сестер. И, возможно это прозвучит немного странно, но… Дакота осторожно взяла его руки в свои, сжав чужие холодные пальцы своими теплыми. - Регулус, позволишь мне быть твоей сестрой? Юноша молчал и все также удивленно смотрел на Дакоту. В глубине души она и сама ругала себя за очередной душевный порыв. Но когда, через мгновение, она увидела, едва заметную, но столь мягкую и даже благодарную улыбку на лице Регулуса, то все страхи мигом ушли. - Если только ты позволишь быть твоим братом… - С радостью, мистер Блэк, - тихо произнесла Дакота, протягивая свой мизинец ему. Было что-то искреннее, что-то по-настоящему волшебное в этом простом детском жесте. И Регулус сразу же ответил на него.