Это унизительно.

мои мысли затуманены. я ничего не чувствую. я чувствую… пустоту. незавершение. я смотрю на себя в зеркале, пустые черные глаза, без капли жизни, краски, счастья. жестокость, гнев, безжалостность, отчаяние. это то, что можно увидеть в моих глазах. только это. каждый день, каждый божий день я лишь слышу в голове его голос. «ты заслужил этого». «ты должен быть сильнее». «какой ты жалкий». «старайся». «ужасно». «отвратительно». «снова плохо». «ты думаешь, враг будет смотреть на тебя со страхом, захлебываясь в горьких слезах? нет». «Ацуши намного сильнее и усерднее тебя». тигр… он е не заслуживает этого. он никогда не сможет стараться так, как стараюсь я. он никогда не поймет этого. он не переживет того, что пережил я. недостоин. с крана медленно течет проточная вода, зеркало вот-вот треснет от пристального взгляда в него. в глазах все темнеет и плывет, силы на исходе. ноги уже ощущаются ватными, полностью онемели, словно тысячи иголок вонзили разом, да сразу же вытащили, отвратительно чувство. в прочем, ладно, стоит успокаиваться, стоит… стоит закрыть глаза на свою зависть к тигру. зависимость к Осаму. набрав немного ледяной воды в ладони я брызнул ею в лицо, да-бы ощутить реальность и сохранять рассудок. в ушах гудело, а в голове звучали навязчивые голоса Дадзая и Накаджимы. противные голоса, которые я ненавидел терпеть. под кожей словно ползали мерзкие насекомые, разъедая изнутри всю плоть, на стенах уже что-то образовывалось, под ногами мелькали темные, неизвестные мне силуэты. сохраняй спокойствие, Рюноскэ Акутагава. это всего лишь галлюцинации, не более. я помешкался пару минут и поплелся по кафельному полу. меня трясло, не сильно, но заметить можно было, что младшая сестра и сделала, странно, что она еще не отдыхает, Огай нарочно дал нам малейший отпуск. — Рюноскэ, ты чего трясешься… — вырвалось из уст девы. та подбежала ко мне в своем нежном платье, кладя мне на щеку белоснежную, холодную ладонь. — тебе помочь?.. — ты и так очень заботлива для меня, Гин. — я легко обнял младшую за плечи, целуя ее лоб. — не волнуйся за меня. — к удивлению для себя же, я слишком нежен. хотя, нет, меня это не удивляет, я всегда хорошо относился к сестре, моя жестокость не мешает нашим взаимоотношениям, я не предам ее, как меня предал Дадзай-сан. — отдыхай, тебе не нужно нагружаться при отпуске, он и так редкий, понимаешь? — тебе же… — чшш… — я прикрываю глаза, вновь целуя сестру в лоб своими сухими, бледными губами. отпускаю и оставляю ее в полном одиночестве в коридоре. уже будучи у себя я лежал на кровати, приятно морозило конечности от сквозняка, холодный воздух пролетал без жалости в помещение. морозный, к удивлению, ветер колыхал деревья, шелест листвы был слышен с чуть приоткрытым окном. облока собрались в кучу темно-серым пятном, накрывая всю Йокогаму сыростью, ничуть не легкой, ливень был настолько сильным, что слегка залил подоконник собою. это не мешало. запах петрикора пропитает ночью всю комнату, утром можно будет расслабляться одаривая легкие приятным запахом, любимым запахом. легкий лунный свет просачивается через тучи, служа ночником. само блаженство. совсем скоро ты получишь то, что хотел. совсем скоро ты услышишь похвалу. доброй ночи… …Акутагава Рюноскэ.