***
Вечером она сама хозяйничает на кухне, готовя для новых гостей и отчаянно размышляя над тем, что же делать. Перед ней стоит далеко не одна проблема, а целых две. И первой, самой опасной для жизни, является непосредственно дворецкий Себастьян. После недолгого отсутствия в поместье тот невзлюбил девушку всерьез, порой намеренно придираясь к ней по каждой мелочи или намеренно создавая проблемы. И все из-за того, что они с Мэйлин, Бардом и Финни вели себя с графом, как с равным себе. Из-за того, что позволили хотя бы ненадолго побыть обычным мальчишкой, которому не обязательно выполнять приказы Ее Величества Королевы и мстить убийцам родителей. Даша всерьез опасается за свою жизнь и понимает, что единственным спасением из этого места могут стать те два жнеца, что сейчас отдыхают в спальне на втором этаже. Если удастся их уговорить забрать ее с собой, то тогда демон не сможет до нее добраться. В это хочется верить и оттого становится только страшнее. Она поднимается с подносом к нужной спальне, но, ещё не успев повернуть, замирает, услышав голоса Сатклиффа и Себастьяна. А затем из-за угла видит, как первый показывает демону Косу Смерти Эрика. Она успевает спрятаться до того, как ее замечают, и идёт другой дорогой, чтобы пройти с другой стороны. И понимает, что демон наверняка почуял ее. Девушка тихонько стучится в дверь комнаты, мысленно умоляя жнецов впустить ее поскорее. Ей уже чудятся шаги дворецкого в коридоре. И, к величайшему облегчению, ей действительно открывают. Уже в комнате Даша шепотом рассказывает озадаченному столь поздним визитом Эрику о том, что увидела этим вечером, а затем просит о помощи. Общая нелюбовь к демонам становится первой ступенью для начала крепкой, пускай и странной дружбы. Утром Себастьян не находит в поместье никого из жнецов, как и ту нахальную горничную, что посмела влезть не в свое дело.***
В Департаменте «Несущие Смерть» всегда очень оживлённо. Люди умирают постоянно, и потому работа здесь находится для каждого. Для каждого, кто является Ангелом Смерти или, как известно из контекста другого аниме, шинигами. Она напряжённо наблюдает за тем, как Эрик отводит друга в больничное крыло, а затем уходит с ним, желая поговорить наедине. Их желания совпадают, поскольку жнец также намерен узнать гораздо больше о странной осведомленности обычной смертной. Разговор выходит долгим и напряжённым. Даша не скрывает от Слингби ничего, прекрасно понимая, что при желании тот может просто использовать свою Косу Смерти и просмотреть ее киноленту жизни от начала до сегодняшнего дня. Смерти она не противник. Да и вообще, по сути, не противник никому. Она просто обычная девушка, в силу обстоятельств оказавшаяся в другом времени и вообще в другом мире. И она намерена хотя бы намеками объяснить жнецу, что его вообще может ждать. — Неужели ты думаешь, что я так уж боюсь погибнуть? Девочка, я сам слуга Смерти. И, если все же меня поймают и прикончат, то так тому и быть. Но для начала я все равно попытаюсь собрать эту несчастную тысячу душ для Алана. Если это единственный шанс для его спасения, то я рискну, — голос у Эрика чуть хриплый и низковатый. Во взгляде видны такие усталость и тоска, что самой девушке становится не по себе. Она искренне хочет помочь этим двум жнецам, а потому решается все же частично ориентироваться на канон. — В Лондоне есть виконт Друитт. Он, насколько я помню, связан с криминалом. Может быть, он сможет помочь собрать больше людей, чтобы тебе не бегать по всему городу? — осторожно предлагает Даша и едва слышно вздыхает. Она постарается удержать Алана здесь, чтобы тот не помешал другу осуществить задуманное. — Вот как? Попробовать можно. Только ты мне вот на что ответь. Тебе это все зачем? Ты видишь нас с Аланом впервые в жизни, а уже пытаешься помогать. При этом ты потеряла место горничной в поместье этого графа с демоном-дворецким, — Эрик смотрит испытующе и чуть хмурится. С ним бесполезно пытаться придумывать отговорки и пытаться юлить. Даша не сомневается, что он практически сразу раскроет ее обман. — Если хотите, то можете посмотреть мою пленку. Я вас вижу не в первый раз, Эрик. Далеко не в первый. Проще показать вам, чем тратить попусту время на разговоры, — с этими словами она протягивает ему левую руку, пытаясь доказать, что полностью доверяет и ничего не боится. И врёт, поскольку страх смерти присущ всем живым существам.***
Сбор душ в Кристал Палас проходит как по маслу. Даша узнает это от Эрика только на следующий день, поскольку накануне все время занимается Аланом и его здоровьем. Жнец все ещё слаб после недавнего приступа, но чисто из упрямства готов рваться в бой. Эрик застаёт их спорящими на кухне и невольно улыбается. Между тем Даша в который раз объясняет упрямому Алану, что со здоровьем лучше не шутить. И что ему элементарно следует отлежаться дома. И лишь после того, как Алан засыпает в своей комнате, Эрик рассказывает ей о том, что действительно смог собрать три сотни душ в Кристал Палас. — И сколько тебе ещё осталось? — тихо спрашивает девушка и невольно косится в сторону спальни, где сейчас находится больной жнец. — Сто девяносто девять, — Эрик горько усмехается и достает сигарету, но тут же убирает ее обратно. Курить при девушке он не станет, поскольку не хочет показаться ей невоспитанным нахалом, пускай его внешний вид и говорит несколько об обратном. Все жнецы одеваются строго по уставу, но сам Эрик Слингби давно плюет на него. Он не носит жилет, три верхние пуговицы на рубашке всегда расстегнуты, а сам он ходит в черных джинсах с цепочкой. Да и сама его причудливая прическа говорит о том, что жнец по своей сути самый настоящий бунтарь. Бунтарь, решивший играть против самой Смерти и против времени, которого могло уже не оставаться у его друга.***
Впервые Даша сталкивается с начальником Третьего Отдела по сбору душ Уильямом Ти Спирсом через несколько дней после того, как ее забирают в мир жнецов. Она смертная, но все равно настаивает на том, чтобы здесь остаться. Впервые она открыто спорит с кем-то, кто старше и опаснее ее. Впервые после того, как попала в этот мир. Она наконец-то становится собой прежней. Сам Уильям может только удивляться странной напористости этой смертной девочки, однако разрешает ей остаться. Он ненавидит демонов всеми фибрами души, и понимает, что Себастьян Михаэлис просто убьет ее, когда она окажется в мире смертных. А ещё он замечает, что Эрик Слингби спустя пару недель общения с ней начинает странно себя вести. Его отчёты становятся близкими к идеальным, и работу он порой заканчивает раньше обычного. И как-то раз начальник слышит разговор между Эриком и Аланом, когда те останавливаются в коридоре. — Эрик-кун, по-моему, ты влюбился, — добродушно произносит Алан и привычным жестом поправляет очки. — Алан, не мели чушь. Не влюбился я. Просто с ней очень интересно. И то, что мы живём вместе, вовсе ничего не значит. И вообще мы в разных комнатах спим, — Эрик возмущается так поспешно, что его друг не может сдержать тихого смех. — Ты сейчас очень похож на героя какого-нибудь романа. Почитай потом что-нибудь на эту тему. А вообще, Даша просила тебя передать, чтобы ужинал ты дома. Она вроде бы хотела сегодня сама готовить, — хмыкает под конец Алан и направляется в сторону Архива. — Вообще-то, она только дома и готовит. И к плите меня не подпускает, — растерянно произносит Слингби, да так и остаётся стоять на месте, думая о чем-то своем.***
Их первый поцелуй совсем случайный. Оба просто поскальзываются на мокром полу и падают друг на друга, так что губы соприкасаются. Даша тут же пытается отстраниться, смущаясь, но теперь уже и сам жнец бережно прижимает ее к себе, целуя и чувствуя себя неприлично счастливым. Они стараются как можно больше времени проводить вместе. Теперь их объединяет не только общая цель — помочь Алану. Они вместе и совершенно не желают расставаться. У них есть одна тайна на двоих, которую больше никому не расскажешь. И по-прежнему остаётся игра против времени. Приступы их друга случаются все чаще. Порой Даша подолгу разглядывает карту Лондона и советуется с Эриком, пытаясь понять, как скорее завершить проклятый сбор. Им остаётся собрать всего пятьдесят душ, чтобы наконец излечить Алана от Шипа Смерти. Ей страшно не на шутку. Порой кажется, что все в Департаменте знают об их с Эриком замысле, и от этого становится не по себе. И потому Даша лишь сильнее прижимается к Эрику по ночам, боясь отпустить, потерять. Они вдвоем находятся в персональном Аду, откуда нет возврата. Их никто не сможет понять. — Эрик… Мы же успеем? Правда? — однажды тихо спрашивает она, когда вечером они пьют чай на кухне. Даша честно старается заставить свои руки не дрожать, но ничего не выходит. Приходится поставить чашку и зажмуриться, чтобы не начать паниковать на пустом месте. — Все получится, Дари́н. Осталось всего десять. Завтра я отправлюсь в одну больницу и соберу ещё хотя бы пять, а если все десять, то будет просто прекрасно. Иди сюда. Ты совсем себя изматываешь переживаниями. И чем я тебя только заслужил? — жнец усаживает ее себе на колени и тяжело вздыхает. Он понимает, что только по его вине девушка порой ночами не спит, дожидаясь его со сборов. Он грешник, он не заслуживает счастья, но как же приятно в то же время осознавать, что ты кому-то нужен. И ему нравится до сих пор вспоминать о том, как впервые отреагировала на своеобразное прозвище девушка. Он и сам не знает, как вообще так сложилось, что из Даши она стала Дари́н. Но ей это имя шло намного больше, как считает Эрик.***
В Департаменте уже давно не утро, однако Рональд Нокс старается не думать об этом. Он совсем недавно вернулся с ночного дежурства и сейчас только и может думать о чашке крепкого кофе и небольшом отдыхе, который ему не светит до конца дня. — Рон! Как хорошо, что я тебя встретила! — жнеца едва не сбивает с ног та самая смертная девушка, что живёт вместе с Эриком и помогает Алану с отчетами и документами. Ее серые глаза ярко сияют, а на губах играет хитрая улыбка. Наверняка или новую каверзу придумала, или же ещё что-нибудь. — Добрый день, юная леди! Что же привело вас сегодня в Департамент? — весело спрашивает молодой человек и улыбается своей извечной солнечной улыбкой. Пускай его и любят порой за глаза называть бабником, но на самом деле Рон очень серьезно подходит к тому, чтобы начинать отношения с другими жницами. И ещё ни разу ни одна из его бывших не сказала о нем плохого слова. — Слушай, ты как-то говорил, что у вас тут тату-мастер есть. А отвести к нему можешь? Я хочу татуировку сделать, — просит его Даша и все также жизнерадостно улыбается, пытаясь скрыть нервозность. Она давно хочет признаться Эрику в своих чувствах, но всякий раз не получается в нужный момент выдать из себя даже писк. — М? Не знал, что тебе это может быть интересно, однако… Ладно. В честь нашей дружбы отведу тебя. Идём, мне все равно в ту сторону, — соглашается он и ведёт девушку за собой, благоразумно промолчав о том, что несколькими часами ранее Эрик тоже ходил к их тату-мастеру.***
Дома девушка готовит ужин и напряжённо думает о том, вышло ли у Эрика собрать последние десять душ. Приступ у Алана случился буквально накануне. Если бы не помощь Грелля и Рона, то она ни за что бы не дотащила его до Больничного крыла. Девушка помнит, как потом разговаривала с Алой Смертью о том, что увидела в поместье графа той ночью. Грелль с явной неохотой все же согласился объяснить, что хотел на самом деле сбить демона с толку в том расследовании. Почему-то в правдивость данных слов Даша не верит до сих пор, но и доказательств нет. Эрик приходит ровно в шесть тридцать, как и всегда с тех пор, как они начали жить вместе. Вид у него уставший и в то же время какой-то таинственный. Против воли сама девушка недоумевает, не понимая, что же у него вообще на уме. И потому просто обнимает, искренне радуясь его возвращению. — Я успел… Алан пока что в Больничном крыле. Пока он спал, я выпустил тысячу душ. Мы победили, Дари́н! Он будет жить! — говорит Эрик, обнимая ее и не скрывая счастливой облегченной улыбки. — Боже! Эрик, это же чудесно! — она вновь обнимает его, случайно демонстрируя левое запястье. Жнец замечает татуировку и не может не улыбнуться вновь, поскольку рано утром сделал точно такую же. На их левых запястьях выбита одна фраза на двоих. Фраза «Я люблю тебя!»