Икарус-тян против всех!

      Раннее утро встретило девушку игривым лучиком, упавшим на её лицо сквозь заляпанное окошко. Настроение было прекрасным, несмотря ни на что! Икарус выпорхнула на улицу и поскакала в сторону пляжа мимо столовой, напевая песню о том, что видела перед собой.       Кошка лежит на капоте машины,       Греет своё мохнатое тело:       Верх наслажденья, блаженства вершина.       Солнечный луч своё делает дело…       Ла-ла-ла-ла…       И тут кто-то из-за кустов внезапно переебал автобуске по морде так, что она аж упала.       — Ай бля… Вот был же день как день.       — Заткнись, дура, — прошептал голос.       Следом показался его обладатель — небольшая девушка в рваном платье с кошачьим хвостом и ушками:       — Я тебе ща пизды дам, в самом плохом смысле, грозно рявкнула она. — Мяу, нахуй.       — За шо-о-о? — жалобно протянула Маруся, потирая ушибленные части жопы и лица.       — А чтоб не гнала впредь на меня! — кошкодевка злобно топнула ножкой (или лапкой, хрен их разберёшь).       — Ого, ты та самая Юля? — начала догонять положняк автотянка. — Прикол!       Видя, что собеседница малость отсталая, кошара смягчилась, но мысль продолжила:       — Ты всем растрепала, мол, это я сожрала Электроника. Врать некрасиво!       Икарус встала и отряхнулась:       — Прости, не знала, что ты существуешь на самом деле, — виновато улыбнулась она. — Та скоро они всё позабудут.       Юля отстранилась:       — Знаю. Вообще, я зашла поговорить о другом…       — О чём же? — пожала плечами автобус.       — Например, кто ты такая? — злобно зашипела кошка. — Я тебя не замечала в прошлых циклах.       Маруся рассмеялась:       — Не поверишь, но раньше я была автобусом «Икарус», а потом раз — и стала человеком.       Юля задумалась, смешно наморщив лобик, и пробормотала:       — Это может быть плохо… Или так надо? Ну бред же…       — Не расскажешь, в чём дело? — надоело стоять без дела и чесать ляжку Икарусу.       — Ладно, чего уж, — Юля запрыгнула на дерево и свесила пушистый хвост. — Ты ведь понимаешь, насколько абсурдным является это место?       Автобус фыркнула:       — Ещё бы! Идиотский зацикленный во времени лагерь с пионерами-переростками.       — А знаешь, почему оно именно такое? — вкрадчиво спросила кошкодевка.       — Выдумка сумасшедшего, — развела руками Маруся.       Древесная жительница улыбнулась:       — Ты недалека от истины. Всё вокруг нас — плод фантазии человека, который попал в аварию, и теперь лежит в коме.       — Ну заебись, — разочарованно протянула девушка. — Что за авария?       — Его сбил Икарус.       — Ха-ха, тогда смешно! — одноимённая девушка легонько потянула за хвост собеседницы. — Мы в голове Цоя, хы-ы-ы.       Юле было не смешно, она мяукнула и недовольно подобрала пушистую гордость:       — Чему радоваться? За каждого в этом лагере думает кусочек угасающего сознания больного человека. На самом деле, наш с тобой диалог — это монолог. Понимаешь?       Новость, что вместо неё принимает решения кто-то другой, Икаруске не понравилась, и в порыве злости она впервые смогла породить достойную мысль:       — Однако, всё здесь вертится около Семёна. Тот человек, что нас выдумал — это он и есть, да? — предположение было вполне обоснованным.       Кошка слезла с дерева:       — Не совсем. Скорее, проекция его личности.       — Ага, очень умно. А если для тупых?       — Настоящему Семёну, вероятно, гораздо больше семнадцати лет, — по слогам «для тупых» начала объяснять Юля. — Беднягу так сильно приложил автобус, что теперь его мозг на бесконечном повторе крутит адскую смесь из детских пионерских воспоминаний, юношеских сексуальных фантазий и случайных элементов реальности, например — тебя. А мы, как фрагменты личности, частично осознаём себя.       Икарус задумалась над словами кошки. Её слова звучали неправдоподобно, но они идеально объясняли творящийся вокруг пиздец, напоминавший сумасбродный мэрисьюшный фанфик какого-нибудь бездарного графомана:       — Так значит, меня влечёт к Семёну лишь потому что он подсознательно хочет женского внимания?       Юля бросила косой взгляд:       — Странное ты существо, Икарус. Вроде и личность полноценная, в отличие от кукол, а программа у тебя как будто марионеточная…       Маруся устала от думанья и топнула ножкой:       — Так, давай заканчивать с этими сложными объяснениями. Мы в голове у какого-то дурачка. Что дальше с этим делать? Почему ты мне это рассказала? Откуда сама знаешь? — вопросы полезли будто сами собой.       Юля недовольно мяукнула:       — Я поделилась лишь потому, что ты показалась мне разумной, но, видимо, я ошиблась. Что делать с информацией, решай сама. Но учти, — она драматично выдержала паузу. — Если много дел натворишь, то Мета-Семён почувствует неладное, и его мозг включит защитные механизмы. А знаю я это всё потому, что меня создали первой и дали больше ресурсов.       — Я тут дров уже наломала, — Маруся расплылась в довольной улыбке. — Лагерь стоит на ушах, и ничего мне за это не сделалось!       Кошкодевочка уже навострилась сбежать, а напоследок сказала:       — Я тебя предупредила, — и съебалась.       ***       Уже без настроения Икарус подошла к пляжу. Голова пухла от противных мыслей, да и купаться перехотелось. Страдания прервал голос Шурика:       — Маруся, п-п-почему ты нарушаешь режим лагеря? Д-д-до девяти утра выход из д-домиков запрещён! — роль патрульного давалась очкарику нелегко.       Девушке был до выхлопной трубы навязанный Дмитриевной режим, и она клала на него две своих огромных фары. Бояться ведь нечего — угрозу в виде монстра-кошкодевочки сама Икарус и придумала!       — Шурик, старина. Съеби нахуй. Дай полежать и отдохнуть, — с этими словами автобусиха демонстративно плюхнулась на песок.       Ответ возмутил стражника:       — Я б-б-буду вынужден сообщить об этом вожатой! — голос пионера дрожал, словно листик на ветру.       — И что она мне сделает? — резонно заметила Маруся. — Посадит под арест? Так мы и так в домиках сидим теперь круглосуточно. Займись лучше делом, Александр.       — Но… Я… — Шурик попытался что-то возразить, но контраргументов не нашлось. — А ты права, пойду доделывать робота в память об Электронике, — наконец уверенно сказал он.       Влечение к Семёну не ослабевало даже с учётом того, что Маруся теперь знала об его истинных предпосылках: ну вот чешется писька — и что ты поделаешь? Сперва автобусятина подумала тупо изнасиловать Персунова для сброса оков похоти, но план вырисовывался ненадёжный — она не умела насиловать. Тогда мысли перескочили на вариант с активным соблазнением, однако бывшая жоповозка плохо владела женскими штучками-дрючками для обольщения мужчин. Аквамариновая тарахтелка могла бы помочь, но… Так бы Икарус просидела до завтрака, как из кустов выпрыгнула Лена с ножом в руке:       — Ну что, Маруся, пора тебе ответить за содеянное, — тихим, но пугающе маньячным голосом произнесла она. — Я знаю, что это ты убила Алису, Славю и Электроника.       Нагрянувшая угроза взбодрила автобусессу:       — Да, ты у нас любишь подглядывать, Леночка, — язвительно бросила девушка. — Очень своевременно, ведь я как раз собиралась пойти трахнуть Семёна Персунова.       От такого ответа Тихонова на секунду растерялась.       — Да-да, не удивляйся. Я знаю, что ты сохнешь по этому долбоёбу, — Икарус начала издеваться, готовясь к атаке. — Всю кровать уже обдрочила, думая о нём.       — Я… Я убью тебя, тварь!!! — завизжала зеленоглазка и пошла в наступление.       Маруся вскочила и ушла от прямого удара ножом. Обороняться голыми руками против холодного оружия было не айс, поэтому Икарус могла полагаться лишь на собственные ловкость и силу. Лена замахнулась ещё раз и очень подло сделала подсечку ногой, от которой тушка противницы грохнулась на землю. Без промедлений лезвие вонзилось под правой сиськой Икаруса и пробило ей лёгкое. Тихонова резко потянула назад, и фонтан крови залил её взбешённое лицо. Она приготовилась к следующему удару, но Маруся сыпнула маньячке песок в лицо и откатилась подальше, выиграв несколько секунд. Кровавый кашель не заставил себя ждать, но помирать было ещё рановато. Пока Леночка протирала глаза, Маруся дрожащими руками расстегнула ремень на юбке и вытряхнула её подальше, оставшись в одних трусах.       Противницы встали напротив друг друга. С визгом раненой свиньи Тихонова вновь бросилась в бой с широким замахом, но Икарус-тян ловким движением ремня аки хлыста выбила оружие из рук противницы. Лена упала на землю, корчась от боли в пальцах, и это стало для неё фатальной ошибкой. В тот же миг Маруся подскочила сзади и обвила ремень вокруг шеи фиолетовласки, а затем резко потянула на себя. Лена попыталась освободиться, но удавка села плотно, не оставляя шансов на спасение. Задыхающаяся девушка отчаянно брыкалась, пытаясь сделать вдох, но стальные мышцы палачихи не отпускали ремень ни на миллиметр. Спустя несколько минут борьбы Леночка прекратила двигаться и сдохла. Икарус, тяжело дыша, отпустила ремень и упала.       Кровь хлестала яростным потоком, поэтому девушка предприняла попытку закрыть дырку рукой, но это не помогло. На губах ощущался тяжёлый привкус крови, а каждый вздох отдавался чудовищной болью. В глазах потемнело, и уже где-то далеко послышался крик вожатой, а затем всё стихло.