***
Оборотень держал парня за руку и давал указания: — Пять ступеней. Направо. Двадцать ступеней. Разворот. Десять ступеней, — Стайлз ощущал себя собачкой. Но ведь не объяснишь же оборотню, что он чувствует окружающее его пространство, даже лишенный зрения. Это был большой дом, может даже усадьба, с несколькими этажами, и, судя по звукам крыс, с большим, даже огромным подвалом. С другой стороны, где ещё держать обезумевших от полнолуния оборотней? Стайлз понял, что в нужной комнате, когда его сопровождающий закрыл за ним двери, а в помещении слышалось одно чёткое чужое сердцебиение. Вампир замер на месте и стал прислушиваться и незаметно принюхиваться, ожидая дальнейших указаний. Обоняние вампира подсказывало, что комната была заполнена книгами, их неповторимый аромат было узнать легко. Запах типографской печати и пыли перебивал запах оборотня, очевидно хозяина комнаты, и заказчика, который молча наблюдал за парнем. — Сколько тебе лет? – неожиданно раздался низкий мужской голос. Стайлз еле сдержал вырывавшийся смешок. Даже если предположить, что оборотень перед ним глубокий старец — что вряд ли,— судя по голосу, вампир был как минимум на десятилетия старше. — Восемнадцать есть. — И давно тебе восемнадцать, лапушка? — Уже да. После паузы оборотень расхохотался. Стайлз сам еле держался, учитывая сюр ситуации, но ржать казалось неуместным. Он позволил себе лишь мягкую улыбку, которую можно было видеть на нижней половине лица, не прикрытой маской. — Очаровательно, — продолжал посмеиваться мужчина. Его смех был низким и бархатистым. Ориентируясь по звукам шагов и шороху одежды, вампир понял, что оборотень подошёл вплотную. Ладонь, что коснулась его шеи и поползла вниз по плечу и предплечью, казалась раскалённой. Стайлз молился, чтобы оборотень не обратил внимания на разницу температур их тел. Оборотни были горячее людей, а вампиры холоднее. «Идеальный баланс», — отметил про себя Стайлз. — Ты замёрз, лапушка, — в противовес сказанным словам, хозяин (Стайлз быстро принял правила игры) начал раздевать парня. Шёлк халата приятно холодил кожу, соскальзывая с плеч и открывая, как надеялся парень, потрясающий вид на его практически обнаженное тело. Перед выходом вампир удостоверился, что лёгкая ткань просвечивала в нужных местах, пикантно скрывая участки кожи. Вампир знал, что красив, и бессовестно пользовался этим. — Восхитительный, — шёпот в ухе вызвал мурашки, — Сладкий, откуда же ты взялся? Стайлз предпочёл промолчать. Было очевидно, что вопрос не предполагал за собой ответа, а указания Дерека вампир помнил. Вопреки ожиданиям, Стайлз испытывал предвкушение интересной ночи. Этот оборотень пробуждал в теле парня его звериную сущность, которая заинтересованно принюхивалась к незнакомцу. Вечер обещал быть томным. Когда оборотень уткнулся носом в изгиб шеи парня и глубоко задышал, Стайлз не смог сдержать стон. Столь интимный знак казался необычным между оборотнем и каким-то мальчиком по вызову. — Чистый. Сколько у тебя сегодня было? – спросил мужчина не прекращая щекотать кожу теплым дыханием. Стайлз знал, что оборотень прислушивается к его сердцебиению и услышит ложь. Он мог бы соврать, контролируя удары, но не видел в этом смысла. Уже сейчас парень размышлял о возможности следующей встречи со случайным любовником. Оставалось только выяснить причины странных запросов незнакомца, а лгать лишний раз смысла он не видел. — Ни одного. Вы первый, — собственный голос хрипел. — Как тебя зовут, лапушка? — помолчав, спросил оборотень. — Стайлз. — Это твоё имя? – удивился он. — Нет, — и это было правдой. Родители от рождения наградили его непроизносимым для большинства людей именем Мечислав, оправдывая это польскими корнями. Имя, очевидно, не прижилось, зато детское прозвище Стайлз стало заменой имени. Сейчас его настоящее имя красовалось только на обложке выпускаемых им книг, но никто, кроме людей самого ближнего круга, его не знал. — Я Питер. Стайлз удивился. — Это ваше имя? – нарушая запрет, спросил вампир, но сдержаться казалось невозможным. Ситуация уже шла по странной тропе, это не казалось чем-то за гранью. — Да. Стайлз не стал развивать диалог, но задумался: какая к черту конфиденциальность, когда он направо и налево представляется? — Идём, — тёплая рука потянула парня в сторону кровати, и Стайлз решил выкинуть из головы ненужные мысли. Сейчас он играл роль мальчика по вызову, и довести эту пьесу он хотел до конца. Что делать с полученной информацией можно решить и позже. Кровать была мягкой и пропахшей оборотнем, это еще раз подтвердило мысль о том, что комната принадлежала Питеру. — Руки вверх, — оборотень умелыми движениями закрепил запястья парня над головой, тем самым привязав его к изголовью. — Расслабься, — мягкими ласкающими движениями оборотень стянул с парня пеньюар, оставив того полностью голым. Инстинктивно Стайлз хотел дёрнуться и освободить связанные руки, но остановил себя. «Это всего лишь роль», — успокаивал себя парень, — «Ты в безопасности». Но оборотень заметил напряжённость Стайлза. — Я тебе не наврежу, — голос Питера был пропитан патокой, — Мне просто нужно… Я просто хочу тебя потрогать. — Как скажете, господин. — Я не твой господин, Стайлз, — вампир слышал в голосе Питера улыбку, — Просто Питер. Скажи мне, ты же приехал из дома Лидии Мартин? Продолжая говорить, Питер водил кончиками пальцев по коже парня, касаясь то шеи, то торса, то бёдер. Каждое новое касание было неожиданностью для Стайлза и вызывало заинтересованность игрою, что вёл оборотень. — Да, Питер. — Хорошо. И давно ли ты там работаешь? — С самого открытия, — хмыкнул Стайлз. Фактически это было правдой. Лидия на правах близкого друга попросила Стайлза финансировать её новый бизнес несколько лет назад, из-за чего он мог называться совладельцем. То, что появлялся он в доме наслаждений лишь для разговоров с лучшей подругой, было не важно. — Тогда ты многое знаешь о…об этом заведении, — парень уже понял, куда ведёт оборотень, и решил облегчить ему жизнь. — Если под этим вы подразумеваете то, кем является Лидия и многие клиенты, то да. Безусловно, — Питер замер, а его рука остановилась над сердцем парня. — И ты знаешь кто я? — Мне об этом она ничего не говорила, но да. Я догадался, — и опять ни слова лжи. Никто не говорил Стайлзу, что едет он прямиком в логово оборотня к чёртовому Питеру Хейлу. Он сам догадался, кто его снял — дядя Дерека Хейла, урождённый оборотень волк, потомок великих Хейлов, брат ныне мёртвой Талии Хейл. Питер Хейл. Альфа, чья стая погибла от рук охотников при пожаре. И причину странных требований альфы Стайлз тоже понял — он кожей чувствовал шрамы, испещряющие кожу оборотня: кожа щеки и рук, которыми Питер касался его, были бугристыми и шершавыми. Оборотень альфа с невероятной регенерацией, покрытый шрамами. Шутка ли? — Скажи, — шепнул ему Хейл, — Громко. Теперь хихикал Стайлз. — Оборотень. Вы оборотень. — И как же ты это понял, лапушка? — парень почувствовал, как из кончиков пальцев Питера вылезли когти, невесомо касающиеся его кожи. — Повадки, — беспечно пожал плечами Стайлз, — Обнюхивания, комментарии о количестве партнеров. — Да, но как ты понял, что я именно оборотень? Подобное свойственно многим сверхъестественным тварям, — кончики когтей коснулись шеи в области ярёмной ямки. — По оборотню, что привёз меня сюда, — вампир задержал дыхание, чувствуя, как Питер надавил когтями на сонную артерию, — Я лишь предположил. — Умён, — протянул Хейл и, наклонившись к шее парня, глубоко вдохнул, — Я не чувствую твой страх. Лишь опасение и предвкушение. Почему ты меня не боишься? — Мой лучший друг — обращённый оборотень и истинный альфа, — пролепетал Стайлз тонким голосом. Вся ситуация казалась ему головокружительной. Питер ощущался диким зверем, что загнав свою жертву в угол, играется с ней, — Привык, знаете ли. — Тогда ты точно знаешь, насколько опасны волки, — продолжая обнюхивания, оборотень мягко порыкивал, пуская волны дрожи по телу парня. — Знаю, — Стайлз рвано выдохнул, — Но меня вы не тронете. — Неверно, лапушка, — Хейл отстранился от Стайлза, — Трогать я тебя буду, да ещё как. Стайлз услышал щелчок колпачка, а потом его члена коснулась горячая рука с прохладной смазкой. Парень отметил, что смазка была без запаха, видимо оборотень не переносил ничего искусственного. Пальцы оборотня мягко скользили вдоль мягкого члена, скорее исследуя, чем действительно возбуждая, а сам Хейл поглаживал его грудь и шею другой рукой, нахваливая парня: — Какой ты красивый. Твоя кожа, боги, твоя кожа, — мягкий поцелуй в области сердца был неожиданностью. — Белоснежная, ровная, нежная. А родинки? Когда увидел тебя, первой мыслью было: «Где ещё я смогу их найти?». Ты как мороженое с шоколадной крошкой. Такой же сладкий и освежающий. Каждое касание оборотня было откровением. Стайлз впервые чувствовал что-то подобное. Впервые его желали настолько крышесносно и искренне. Сохранялось стойкое ощущение, что Питер поклоняется его телу и ему самому, что вышибало дух. Парень чувствовал, как его член наливается кровью и твердеет в руках оборотня. В следующий момент Стайлз почувствовал, как оборотень сел на него в позе наездника и начал насаживаться на член, но что-то было неправильно. То, как оборотень молча двигался и то, как нехотя расходились мышцы ануса, подсказывало, что оборотень был нерастянут. — Тише, тише, ты чего! — воскликнул парень, — Ты же порвешь себя! — Заткнись, — рыкнул оборотень, не прекращая своих действий, но Стайлз не собирался выступать в роли насильника. Вампир вырвал руки из сковывающих его наручей и резво перевернул оборотня на спину, улегшись между его разведенных ног. — Ну уж нет, большой злой волк, — шепнул ему в губы Стайлз, — Так это не работает. Скатившись к его паху, парень понял, что Питер даже не был возбужден или смазан. Он просто насиловал себя его членом насухую. Крепко вцепившись в разведенные бедра, парень начал смачно вылизывать всё, до чего мог дотянуться. Стайлз покрывал поцелуями блядскую дорожку, тянувшуюся от паха до пупка, влажно облизывал ствол и щекотал кончиком языка отверстие уретры. Под пальцами вампир чувствовал бугристые шрамы, покрывающие бедра и частично бока оборотня, но он не обращал на это внимания. Питер над ним замер. По ощущениям, он даже не дышал. Стайлз не слышал ни звука, кроме издаваемых им же самим. Так хотелось сорвать это ужасную маску к чёртовой матери, но нельзя! Он и так нарушил все мыслимые и немыслимые правила, нужно было оставить Питеру хотя бы иллюзию контроля. Спустя минуты, которые ощущались как часы, Питер начал расслабляться. Его член был ровным и толстым, лишь немногим уступая в длине Стайлзу, в то время как яйца были крупными, увесистыми и покрытыми короткими волосками. — Вот так волчара, расслабься, — шептал между ласками Стайлз, — Придумал он! Насухую, блять! — очередной поцелуй в головку. Когда парень хотел приступить к вылизыванию самого интересного, он понял, что нужен доступ получше, но ставить оборотня в коленно-локтевую отказался сразу. С самого начала история с оборотнем, тем более альфой-пассивом, показалась Стайлзу бредом сумасшедшего. Волк-самец никогда не позволит покрыть себя более слабому самцу, тем более незнакомцу. Стайлз чувствовал, что тут была какая-то долгоиграющая история с наказаниями, самоистязанием и прочими атрибутами насилия, которые он не поддерживал. Пусть он не мог, как хочется, взять волка лицом к лицу, смотря глаза в глаза, поскольку на нём была маска, но ставить его в позорное положение сучки отказался сразу. Это будет не акт повиновения или наказания, а акт если не любви, то нежного секса. Стайлз был любовником, а не воином. Кое-как нащупав подушку, вампир подсунул ее под оборотня, который молчал и не двигался. — Питер, — выдохнул Стайлз, все так же уткнувшись ему лицом в самое сокровенное. — Останови меня, если я что-то делаю не так. Я не собираюсь тебя насиловать своими или твоими собственными руками. — Мгм, — угукнул оборотень, — Всё.. Всё нормально, продолжай, — его голос был хриплый и надорванный, как-будто Хейл часами орал. — В любой момент, Питер, — повторил Стайлз, — Ты можешь остановить меня в любой момент. И говори, если тебе чего-то хочется или где-то нравится, когда я касаюсь. Я здесь, чтобы тебе было хорошо. — Да, — выдохнул оборотень и положил свою руку на макушку парня, — Я тебя услышал. — Вот и ладушки, — Стайлз развёл полушария ягодиц и наугад подул между ними, на что оборотень резко выдохнул. — Можешь быть громким. Мне это нравится. Снова разведя ягодицы, вампир провёл шершавой поверхностью языка по дырочке, мягко надавливая на её центр, на что оборотень взвыл. Это была первая яркая реакция Питера, от которой член Стайлза заинтересованно дёрнулся. Парень продолжил вылизывать дырочку широкими мазками, периодически ввинчиваясь самым кончиком языка в узкое отверстие. Мышцы неохотно поддавались, и тогда Стайлз добавил поглаживания руками члена оборотня. Он синхронизировал каждое свое проникновение языка с соскальзыванием кольца пальцев до самого основания, где начал прощупываться узел. Сжав пальцы на узле, парень максимально глубоко толкнулся языком внутрь и услышал рычание. Столь яркое поощрение опьяняло. За многие годы Стайлз прошёл все стадии принятия секса. Случайные связи ради сброса напряжения, долгие ласки с любимым человеком, яростные порывы чтобы отвлечься. Всевозможные комбинации и способы разнообразия — всё это в прошлом и больше не интересовало вампира. Гораздо интереснее "причинять наслаждение" и быть не столько участником, сколько наблюдателем того, как человек в твоих руках распадается на части от удовольствия. Питер, по ощущениям парня, был неискушен. Или, как вариант, долго сдерживал себя, и сейчас Стайлз пробудил в нём то далекое забытое чувство наслаждения от ласк. Мягко вводя в Питера первый палец, Стайлз размышлял, стоит ли искать смазку. Слюна вампира, как и его кровь, обладала заживляющим и анестезирующим действием и предотвращала и затягивала любые раны ещё быстрее, чем регенерация оборотня, однако Питер знать об этом не мог. Вампиры считались вымершей расой, и об их особенностях информации сохранилось не так уж и много. В конце концов, Стайлз плюнул на это дело. В прямом смысле — плюнул внутрь дырочки Питера, методично распределяя слюну по слизистой, продолжая ласкать отверстие пальцами и языком. Проталкивая второй палец внутрь волка, парень отслеживал реакцию Питера, но тот, казалось, не обращал внимания на окружающий его мир. Он рычал, то оттягивая волосы вампира руками, то вдавливал его лицо в свой пах, поощряя усилить ласки. — Хватит, — в конце концов, прорычал оборотень, — Давай. Парень не стал сопротивляться. Он достаточно подготовил Питера, и тот был готов его принять достаточно безболезненно. Стайлз сплюнул на свой член, распределяя смазку по поверхности головки и подставил ее к раскрытой дырочке. Одни боги знают, как парню хотелось увидеть эту картину со стороны: раскрытый, растянутый, розовый анус Питера, и его самого, такого распаленного и готового к тому, чтобы его трахнули. От отчаяния Стайлз уткнулся в изгиб шеи Питера и выпустил клыки так, чтобы их не было видно. Быстро взяв себя в руки, Стайлз загнал свою сущность внутрь, напоследок лизнув загривок Хейла в собственническом жесте, и прислонился щекой к щеке. Кожа лица справой стороны была также бугристой и покрытой шрамами, но Стайлз игнорировал это. Он мягко тёрся своим лицом об лицо Питера, оставляя поцелуи на скулах, переносье, подбородке, бровях. В конце концов, уткнувшись сомкнутыми губами в губы оборотня, Стайлз начал входить. В отличие от первого раза, член плавно погружался в горячую глубину Питера. Полностью раскрывшись, дырочка стала жадно засасывать Стайлза, из-за чего он вошёл одним плавным движением до самого основания. Стайлз с Питером одновременно застонали, обмениваясь горячим дыханием. Не решаясь двигаться, парень замер, нависая над оборотнем, прислушиваясь ко всему происходящему. Где-то далеко за дверьми комнаты копошились, скорее всего, другие жильцы дома, доносились приглушенные голоса, которые было плохо слышно из-за звуконепроницаемости помещения. Из приоткрытого окна дул прохладный ночной ветерок с запахом полевых цветов и леса. А рядом с ним находился горячий, не только в температурном смысле, мужчина-оборотень, внутри которого было столь же потрясающе, как и в утробе матери. По крайней мере, Стайлз так думал. Вздохи Питера были короткими и надрывными. Он хватался за плечи и талию Стайлза в отчаянном жесте, сжимая чересчур сильно, до синяков, но парень не обращал на это внимания. Его регенерация работала не столь быстро, как у оборотней, но куда лучше человеческой. Когда Питер сам коснулся его губ, Стайлз протяжно простонал, углубляя поцелуй. Губы оборотня были мягкими и влажными, а язык горячим и юрким. Но самым потрясающим, на вкус Стайлза, был именно вкус самого Питера. Насыщенный, тяжёлый, затягивающий. От одной мысли о его крови глаза Стайлза вспыхнули красным. Вампир чувствовал, как дырочка сокращается на его члене. Питер привыкал к новым ощущениям, посасывая его губы. От их поцелуя по комнате разносились пошлые звуки причмокиваний, что в любой другой ситуации казалось бы пошлым. Но именно сейчас Стайлз ощущал себя на своём месте. Как ни странно, именно он находился в объятьях оборотня, укутанный его руками и ногами, похороненный глубоко внутри него. Пара. Эту мысль Стайлз решил пока отогнать, как несущественную. Это был его первый раз с Питером, и он не имел никакого права укусить его сейчас, чтобы подтвердить свою теорию. Позже, когда они закончат и Стайлз выйдет из этой комнаты, он раскопает всю возможную информацию о Питере Хейле, найдёт его, представится, как подобает, и тогда и только тогда позволит себе укусить оборотня. На равных, при свете дня. И больше никогда его от себя не отпустит. Мягко покачиваясь, Стайлз начал неторопливое движение. Он то входил до упора, то выходил, не вынимая головки. Шлепки яиц по ягодицам разносились по всей комнате наравне с их прерывистым дыханием. Стараясь изменять угол вхождения, Стайлз менял амплитуду и ритмичность толчков, не давая им обоим наслаждаться процессом в полной мере, но всё, что происходило, было правильным. Гораздо более правильным, чем всё, что есть в этом мире. Толкнувшись глубоко внутрь в очередной раз, Стайлз услышал громкий рык альфы. Самодовольно улыбнувшись, вампир начал с оттяжкой трахать оборотня, прерываясь на легкие поцелуи между порыкиваниями. Почувствовав подступающий оргазм, Стайлз отстранился, чтобы закинуть ногу оборотня себе на плечо, а руками схватиться за его член, яростно надрачивая в такт толчками. Одной рукой он двигал вверх-вниз, а другой сжимал напрягающийся узел в кулаке. Оборотень под ним скулил и выл, цепляясь обращенными руками то за руки парня, то за, как он думал, постельное вокруг. Слышались звуки разрываемой ткани. С очередным толчком оборотень замер и замолк. Стайлз не мог понять из-за стука крови в висках, что тот шептал себе под нос, но почувствовал, как из члена Питера толчками выходит сперма. На это он лишь усилил нажим кулака на быстро увеличивающемся узле и яростно задвигался в растраханном отверстии, стараясь нагнать оргазм волка. Перед тем как кончить, вампир хотел выйти, но Питер ему не дал, зажав его ягодицы ногами и схватившись за плечи. — Нет, — хрипел Хейл, — В меня. Кончай в меня. Не было ничего, что бы Стайлз хотел больше этого. Погрузившись максимально глубоко внутрь волка, вампир уткнулся лицом в простыню рядом с лицом Питера так, чтобы его не было видно, и выпустил клыки, кончая глубоко внутрь Хейла. Оргазм был головокружительным и мозговыносящим. За все свои годы Стайлз ни разу не чувствовал ничего подобного. Пара. Абсолютно точно его единственная, лелеемая, обожаемая пара. Укус не нужен. Этот человек, этот волк, принадлежал Стайлзу со всеми его мыслями и заморочками, начиная от вихристой макушки и заканчивая заострившимися кончиками когтей. Придя в себя, Стайлз почувствовал, что лежит на горячем массивном теле оборотня. Питер был накаченным и крупным в меру, но по сравнению с тонкокостным и подтянутым Стайлзом казался гигантом. Идеальным для обнимания и лежания на нем гигантом. Стайлз щекой прижимался к шершавой коже на груди оборотня, пока тот поглаживал его спину кончиками пальцев вдоль позвоночника. Парень ощущал, как поднимается и опускается его грудь, считая вдохи, и размышлял о том, как лучше рассказать Питеру правду. Он никак не мог выкинуть из головы необходимость знакомства за пределами спальни. Казалось неправильно начинать долгоиграющие отношения в роли мальчика по вызову. За этими размышлениями Стайлз не заметил, как уснул.***
Разбудил Стайлза стук в дверь. Открыв глаза и ничего не увидев, парень испугался, но вспомнив о наличии на голове маски, успокоился. Вампир понял, что в комнате находится один и, судя по остаточному запаху оборотня и холодной постели, довольно давно. За дверью его ждёт Дерек, видимо собирающийся доставить парня обратно к Лидии. Первой проснулась обида на Питера. Как пара могла оставить его в постели, а теперь молча выставить за дверь? Стайлз разозлился на оборотня за то, что тот его бросил, ничего не объяснив, но успокоился, вспомнив свой план. На ощупь парень оделся в свой пеньюар и шелковый халат и вышел из комнаты, где его встретил Дерек. Сопровождая вампира до машины и позже до борделя, оборотень молчал, но даже с завязанными глазами парень ощущал сумрачное настроение Дерека. Стайлз запомнил его лицо как угрюмую мрачную маску с хмурыми бровями над красивым лицом. Мысли парня перескочили на размышления о том, как выглядела его пара. Вампир понимал, что его оборотень покрыт шрамами, что его нисколько не пугало, но думал о том, как он будет выглядеть, когда вампир избавит его от них. Незаживающие шрамы среди сверхъестественных существ встречались крайне редко. Были исключительные заклинания и отвары, что могли замедлить регенерацию разных существ, но практически все из них были обратимы теми же друидами и колдунами. Шрамы Питера очевидно остались от огня и единственной причиной, почему они не затягивались, мог быть бич всех оборотней — аконит. Стайлз мало что знал о произошедшей около пятнадцати лет назад трагедии с четой Хейлов, не было необходимости глубоко погружаться в чужие выверты жизни, у самого проблем хоть жопой ешь, однако теперь парень найдет всю общедоступную — и не только — информацию, которую сможет. С особенностями повадок оборотней и их укладом жизни Стайлз был близко знаком благодаря лучшему другу — Скотту Макколу. Во время своего первого полнолуния, когда они ещё не знали, кем он стал, Скотт чуть не убил Стайлза. Со временем они совсем разобрались, и Скотт стал напоминать скорее милого щеночка с косившей челюстью, чем беспощадного и безжалостного убийцу. Годы спустя, когда Маккол обзавелся альфа-статусом и стаей, в которую в том числе входил сам Стайлз, они с лучшим другом узнали куда более деликатные вещи оборотнической жизни: чувствительность к рябине, особенно ее пепла, ядовитость аконита с вытекающими смертельными эффектами и многие другие ликантропические радости. Стайлз не был уверен, как его отец Джон Стилински отреагирует на то, что его сын нашел пару. Вот уже многие годы после смерти матери Стайлза, истинно урожденной вампирши Клаудии Стилински, он с отцом жили только вдвоём. Стайлз знал, что его родители были такой же истинной парой, как и он с Хейлом, из-за чего Джон обрек себя на вечное вампирское одиночество. Он любил своего отца. Он невероятно сильно любил свою погибшую мать, которая успела перед смертью обратить мужа. Но его душа болела из-за осознания, что его отцу суждено быть вечно одиноким. Именно поэтому по юности он говорил папе, что никогда не найдет свою пару и будет всегда один. Было страшно испытать последствия смерти истинной души и остаться жить в одиночестве. Для того, чтобы мозги встали на место, понадобился всего лишь сотня лет и встреча с этой самой истинной парой. Стайлз знал, что теперь его приоритеты сместились, как и весь его мир. Какое к черту солнце, когда есть Питер. Всё, к чему он может стремиться, это следующая встреча, но перед этим нужно было разобраться с несколькими вещами.***
Прошло три дня с судьбоносной встречи, когда раздался телефонный звонок от Лидии. — Ммм, - промычал вампир в телефонную трубку. — Стайлз, — голос банши был недовольным, — Что, чёрт возьми, ты сделал? — Всмысле, - промямлил Стайлз продолжая лежать лицом в подушку. Приехав от Хейла, Стайлз отправился прямиком домой, маякнув Лидии, что с ним всё в порядке. Попросив своего отца-шерифа раздобыть всю доступную информацию на Хейлов, парень сел писать новую книгу. Это могло бы показаться странным, но Питер был его парой. И в его комнате были десятки книг. Что может выступать лучшим подарком на их первую официальную встречу, чем собственноручно написанная книга? Стайлз был довольно известным автором, и если у Питера есть вкус, его произведения Хейл читал, следовательно, подарком книга была бы идеальным. Г – логика. И вот, спустя три дня и три ночи у Стайлза был написан новый томик, вдохновлённый и посвящённый его истинной паре, и вся необходимая информация для знакомства с ним. — Стилински! Что. Ты. Сделал? Я долго терпела, думала разобраться с этим самой, но Господи Боже! В тот же день, что ты вернулся, Дерек Хейл появился на моем пороге требуя отдать ему мальчика по вызову Стайлза, за которого заплатил прошлой ночью, — монолог банши был богат на эмоции, — Я ответила ему, что ничем не могу помочь. Так и так, это был эксклюзив, могу предложить кого-нибудь другого. Но этот остолоп и слышать меня не хотел, Стайлз! Он предлагал за тебя такие суммы, Боги. Я и сама была бы рада ему отдаться! Это был практически годовой доход борделя! Клянусь, если бы ты не был моим другом и совладельцем, я бы тебя опоила и с анальной пробкой в виде бантика ему притащила! — Так, так, а дальше что? – моментально проснулся Стайлз. — Он спорил со мной больше часа, подкидывая самые разные способы расплатиться за тебя. Ни разу за все года в этом заведении таких вещей не звучало, Стилински! А ты знаешь, чего стоит этот бизнес! Он торговался за твоё имя, твой адрес, за любую информацию или способ с тобой связаться напрямую! Когда в ход пошел шантаж, я подумала, что прибью его на месте. В итоге он оставил тебе адрес и номер телефона некого Питера с просьбой передать, а теперь уже третий день караулит тебя около здания. Мои парни пытались его прогнать, но он продолжает на них рычать. Стайлз, он отпугивает моих клиентов! Так что я повторю свой вопрос, и только попробуй мне не ответить. Что ты сделал? — Он ещё там? — парень лежал на кровати, улыбаясь во весь рот. Было чертовски приятно знать, что его пара ищет его. Что не забил, отмахнувшись, а борется, даже после такого отвратительного промаха утром. — Стилински! — заорала на ультразвуке Лидия. Будь Стайлз рядом, барабанные перепонки от крика банши были бы разорваны. — Он моя пара, — поднявшись с кровати и перехватив телефон другой рукой, парень направился к своему письменному столу, на котором лежала готовая книга. — Пара? Дерек Хейл твоя пара? — даже на расстоянии Стайлз чувствовал ошарашенность подруги. — Да нет же. Питер. Питер Хейл, дядя Дерека и твой клиент. Тот, что заказал меня. Ну не меня, а мальчика, хотя на вызов ты отправила меня. Ну то есть не ты меня отправила, а я сам себя отправил, но он думает что… — Стайлз! Заткнись! – строго оборвала его Лидия, — Ладно, это всё объясняет. А я то я уже начала думать, насколько же ты хорош, что за тебя такие суммы предлагают. — О, Лидс! Поверь! Я настолько хорош! Ты себе даже представить не можешь! — Не льсти себе, — банши в ответ лишь фыркнула. — Так Дерек всё ещё там? — Да куда он денется. Теперь понятно, почему он так бесился. Думаю, его альфа отдал приказ найти его пару любой ценой. Чёрт, может ещё не поздно согласиться на последнее предложение? — о меркантильности Лидии Мартин по миру ходят легенды. — Лидия! Не смей обирать моего будущего мужа! — воскликнул парень. — Уже ему соболезную! — невозмутимо ответила подруга, — Номер телефона или адрес нужен? — Нет, уже у меня. Но можешь передать Дереку, что я буду, — парень взглянул на часы, — Минут через сорок. — Рада слышать, что так скоро избавлюсь от его хмурой задницы на моем пороге. — Ах, да Лидия! — Чего тебе? — Я люблю тебя. Спасибо, что не продала меня жуткому оборотню за жуткую кучу денег! — Это было худшей ошибкой в моей жизни! Вперёд, Ромео, удачи! — В этой истории я, скорее, Эдвард! — Ты максимум тянешь на Беллу, — с этими словами Лидия сбросила вызов. Стайлз не начал прыгать на месте как незрелая восьмилетка, узнавшая, что ей купили Xbox. Не то чтобы будучи сто двадцатиоднолетним вампиром, он так же не радовался бы приставке.***
Дерека у здания борделя было видно издалека. В самом центре парковки оборотень стоял, прислонившись спиной к черной камаро, хмуро смотря в сторону входа в здание. — Хмуроволк, — крикнул ему высунувшийся из окна своей красной ауди Стайлз, — Запрыгивай! — Ты! — на лице младшего Хейла была смесь ярости и замешательства, — Ты! — Информативно! Я, я. Залезай, поедем на моей крошке. Оборотень молча сел на пассажирское сиденье, продолжая сверлить Стилински тяжелым взглядом. — Как дела у Питера? — решил начать диалог Стайлз. — Где ты был? — проигнорировал его Дерек. — Дома, — беспечно пожал плечами парень. — Я искал тебя три блядских дня! — зарычал на него оборотень, сверкнув голубыми глазами, — А ты был дома? Ты, человечишка! — Закрой пасть, волк! – рявкнул на него Стилински, засветив своими кровавыми глазами, — Не тебе на меня рычать! Это ты утром увёз меня, ничего не сказав! Я только час назад узнал, что все это время ты ждал меня у Лидии. Лицо Дерека побледнело. — Кто ты, мать твою, такой?! Ты альфа? — воскликнул он. — Нет, — спокойно ответил Стайлз, выруливая на трассу. Дом Хейлов находился в заповеднике на границе города. — Я вампир. — Их не существует! — Да что ты? — иронию в голосе можно было потрогать, — А ты тогда кто? Плюшевая игрушка? — Вампиры вымерли сотни лет назад! — продолжал упрямиться Дерек, — Мы с дядей их искали, последнее упоминание живого вампира датируется 1915 годом! — Хэй, — Стилински дружелюбно махнул ему рукой, продолжая смотреть на дорогу, — Это год смерти моей матери. Видимо вы многое узнали. — Клаудия Форбс — твоя мать? Стайлз мимолетно глянул на шокированного оборотня. — Стилински. Форбс — её девичья фамилия. А я Стайлз Стилински, приятно познакомиться! — Такого имени не существует. И вообще ни одного человека по имени Стайлз не существует. Питер поднял все возможные архивы! — Скажем так. Моё имя очень сложное, непроизносимое, и знать тебе его пока рано. Все зовут меня просто Стайлз. — Все — это твои клиенты? — зло плюнул Дерек, — Из завсегдатаев о тебе, кстати, никто не вспомнил. Неужели так плох, что не запомнился? В ответ Стайлз схватил Дерека рукой за затылок и впечатал в приборную панель. Послышался хруст. — Еще раз откроешь рот, сломаю что-то помимо носа. Я не работаю в борделе. — Пиздишь. Я купил тебя, — Стайлз повторно ударил Дерека лицом. Кровь уже капала не только на одежду оборотня, но и на сиденья и пол. — Ты должен мне химчистку. Ещё раз повторяю, я не работаю в борделе, а больше я тебе ничего объяснять не обязан. Заруби себе на носу, щенок. Я сильнее тебя. Я опытнее тебя. Я старше тебя. Не знаю, какие порядки у вас в стае, но меня ты уважать обязан. Повторять не стану. Какое-то время они продолжили ехать в молчании. — Откуда ты знаешь, куда ехать? — спросил державшийся за сломанный нос оборотень. — Я знаю, какого цвета были на тебе трусы во время твоего первого секса. Ты думаешь, я не знаю, где вы живёте? — усмехнулся Стайлз. — Почему ты сам не приехал раньше? — Необходимо было кое с чем разобраться. И, напомню, это Вы меня выставили. Какие ко мне претензии? — Питер не знал, — промямлил Дерек, — Он не давал о тебе никаких указаний, когда ушёл, поэтому я поступил как обычно. Откуда мне было знать, что ты его пара? — Ниоткуда. И за это ему влетит, как и тебе. Ха! Выставить собственную пару за порог на утро! Ну не дебил ли? — Похожее к похожему. Хруст костей в третий раз был гораздо громче.***
В этот раз Стайлз вошёл в дом один. Он отправил Дерека с его крошкой отмывать пятна крови, а сам направился внутрь. Дом был огромным. И настолько, насколько он был огромным, он был пустым. Необжитые комнаты с пустыми стенами вызывали неприятный озноб от ощущения заброшенности. Стайлз знал, что этот дом Питер отстроил около года назад. Из всей семьи Хейлов выжили только Питер и двое его племянников – Дерек и Лора. Восемь лет после пожара Питер лежал в коме, пока Дерек с Лорой-альфой скрывались от преследовавших их охотников. Или так утверждала сама Лора – старшая сестра Дерека. Из своих источников Стайлз узнал, что выйдя из комы, Питер убил Лору и стал альфой. Позже при странных обстоятельствах от рук дикого зверя умерла Кейт Арджент, виновница пожара. Забавным в этой ситуации Стайлз нашел только одно — Кейт была тётей Эллисон, бывшей девушки его лучшего друга Скотта. Джерард Арджент был ёбанным психопатом, пытавшимся убить Стайлза и Скотта. Так же предки Арджентов были причастны к убийству его матери. Были вопросики по тому, насколько круглый мир сверхъестественного? Или дело в Арджентах? Комнату старшего Хейла Стайлз нашел по памяти. «Пять ступеней. Направо. Двадцать ступеней. Разворот. Десять ступеней», — звучал голос Дерека в его ушах. Остановившись перед двойными дубовыми дверьми, Стайлз глубоко вдохнул, запоминая. В доме они находились вдвоём. Питер, его пара, был в этой комнате. Когда Стайлз войдёт, он раз и навсегда запечатлеется на этого оборотня. Предначертанного судьбой. Прежде, чем Стайлз успел сделать шаг, двери открылись. Расследуя прошлое Хейла, Стилински осознанно игнорировал все фотографии. Он не хотел увидеть Питера в первый раз через отображение объектива. Он знал, что эти глаза он обязан увидеть в первый раз вживую и только так. Возможно, теперь парень понял, почему голубой был его любимым цветом. Почему ему так нравилось наблюдать за небом. Почему, идя к Питеру в дом, он надел голубой пеньюар. Глаза Питера были чистейшей голубой росой. Голубыми сапфирами. Синим океаном. У Питера Хейла было чисто мужская внешность с короткой тёмной щетиной и модной прической. Левая половина лица, не покрытая шрамами, была слегка смуглой, нос был прямым, а взгляд упрямым и острым. Он был выше Стайлза примерно на полголовы и несколько шире в плечах. Парень уже знал, что Питер был подтянутым и подкаченным, но в меру. Его осанка, размах плеч и прищур глаз выдавал в нем смертельно опасного хищника. Волка. Стайлз был влюблён в свою пару с первого взгляда. Идеальный. — Стайлз. — Питер. Они шагнули навстречу друг к другу. Глаза оборотня вспыхнули красным альфа-светом, на что глаза вампира загорелись кроваво-красным. — Вампир, — восхищенно выдохнул Хейл. — Да, — клыкасто улыбнулся Стайлз, — Оборотень. — В точку, лапушка, — Питер перекинулся в бета-форму, давая рассмотреть себя полностью. Его лицо преобразилось, приобретая лохматые бакенбарды и странной формы нос с отсутствующими надбровными дугами. Даже в своей бета-форме Питер казался Стайлзу прекрасным. Опасным и прекрасным. — Мой, — рыкнул Питер. — Пара, — вторил ему Стайлз. — Стайлз, — рокотал оборотень, — Ты мой. Навсегда. — Да, мой волк. Навсегда, — Стайлз протянул левую руку к покрытой шрамами части лица, проводя по неровной коже пальцами. — Питер, дорогой. В моих глазах ты прекрасен любой, но нужны ли тебе эти шрамы? Хейл лишь улыбнулся, прижимаясь щекой к руке парня в поиске ласки. — Я семь лет искал вампиров по всему свету, чтобы их кровь избавила меня от них. — И вот ты меня нашел. — Мне казалось, что это ты нашел меня. — Ну или так, — фыркнул парень, — Мне думалось, это я должен требовать от своей пары кровь, а не наоборот. — Для тебя сколько угодно, — выдохнул Питер, притягивая Стайлза к себе за шею. Их второй первый поцелуй был столь же прекрасен, как и первый. Они двигались в унисон, идеально дополняя движения другого. Каждый жест был зеркалом. Они были сверхъестественными существами, им не нужен был воздух, но они прерывались, чтобы взглянуть в глаза, и продолжали, утопая снова и снова. Питер подхватил Стайлза под ягодицы, закинув его ноги себе на поясницу, и понёс в сторону кровати. Когда Хейл опрокинул его на кровать, парень огляделся. — Ты не сменил бельё, — удивился парень. — Оно пахнет тобой. Твой запах был единственным, что не позволяло мне сойти с ума. Когда я вернулся в комнату и не нашел тебя в постели, подумал что мне всё привиделось. Я почти поверил, что выдумал тебя. А потом вернулся Дерек и я чуть не убил его от ярости. — Знал бы ты, в какой я был ярости, когда он меня разбудил и выпроводил прочь, — с желчью в голосе сказал вампир. — Стайлз. Ты моя пара. Я не мог так поступить с тобой, - медленно говорил Питер, лаская его предплечье, - Позже я искал любые упоминания о тебе по всем борделям города, но о тебе никто ничего не знает. Эти три дня были адом, Стайлз, — левая половина лица оборотня была страдальчески искривлена. — Питер, — парень взял лицо оборотня двумя руками и притянул ближе к себе, — Я здесь. Я твой. Навсегда. После очередного поцелуя Стайлз отпрянул. — Хочу расставить все точки над и. Волчара, я не проститут или кем ты там меня посчитал. Я спонсор того борделя, в который обратился Дерек. Лидия — моя очень хорошая старая подруга, а к тебе я поехал из любопытства. Правда, теперь я уверен, что это была судьба, и попал я к тебе не случайно. — Это… многое объясняет, — лицо Питера было серьёзным, — Мне сразу показалось странным, что на тебе не было ни одного застарелого чужого запаха. А позже, когда начал тебя искать, было странно, что никто в этом городе не знал великолепного мальчика-проститутку Стайлза с телом, покрытым родинками с ног до головы, и потрясающе умелым языком. Я размышлял, могло ли быть прозвище Стайлз левым одноразовым именем. Опять же, эта Лидия, — лицо Хейла исказилось в гримасе, — Стайлз, я предложил ей остров на Карибах за тебя. Дерек предполагал, что у тебя огромный долг перед хозяйкой, и пытался тебя выкупить или хотя бы добиться встречи, чтобы выкрасть и увезти в безопасное место. Стайлз откинул голову и расхохотался. — О, это так мило. Скорее, это у Лидии долг передо мной, но я рад, что ты так дорого меня оценил. А ещё я рад, что у меня такие хорошие друзья. Правда, я чувствую, что ты был близок. Если бы ты предложил несколько волшебных редких книг в дополнение к острову, Лидия сдала бы меня с потрохами. — Буду иметь ввиду, — кивнул Питер и клюнул Стайлза в щеку, — Когда я почувствовал в мальчике по вызову свою пару, то чуть с ума не сошёл. Не потому, что презирал, просто от осознания, какую же сложную жизнь ты вёл, что ступил на эту тропу, внутри все сжималось. Ты же ещё мальчишка. — М-м-м, Питер, тут такое дело, — Стайлз замялся, рассеяно перебирая волосы мужчины, — Ты же знаешь, что вампиры долгожители? Мы, ну очень большие долгожители. Оборотень пытливо смотрел в глаза парню. — Я уже понял, что тебе есть восемнадцать, мы, кажется, это в первую встречу выяснили. Ну не можешь же ты быть старше меня? — хохотнул Хейл, но увидев серьёзное лицо парня, напрягся, — Стайлз. Мне сорок один. — Я в курсе, дорогой. И не беспокойся, ты потрясающе сохранился, — криво улыбнулся вампир. — Тебе пятьдесят? —хрипло уточнил Хейл. — Больше, — лицо парня стало напоминать оскал. — Стайлз, как это возможно? Ты выглядишь как шестнадцатилетний. — Я урождённый вампир. Моя мать была урождённой, она передала мне свою сверхъестественную силу, обаяние и ум. Почти вечная молодость шла в комплекте, — Стайлз поджал губы, но его глаза улыбались. — Восемьдесят, — предположил Хейл. — Больше. — Блять, век? Тебе сраный век? — выпалил Питер. — Почти. Если быть точным, мне сто двадцать один. Питер скатился со Стайлза, ошалело глядя в потолок. — Так. Блять. Стайлз, блять, у меня в голове не укладывается. Я думал, это я буду тебя уговаривать не обращать внимания на мой возраст, но никак не ты, — Питер схватился за волосы. — Тише, волче, тише, — Стайлз мягко оттянул руки оборотня от его бедных волос, — Не нужно так нервничать. — Может мне вообще к тебе на вы стоит обращаться? — истерично спросил Питер. — Питер! – воскликнул парень. — Подожди. А это получается, когда я умру, ты… — Заткнись! — Стайлз, обратившись, навис над Питером и зашипел ему в лицо, — Никогда! Ни при каком условии не говори о своей смерти! Никогда! В день твоей смерти умру и я! И никак иначе! — Но Стайлз, — беспомощно посмотрел на него Хейл, — У меня в запасе максимум лет шестьдесят, и это если повезёт. — Глупости, — успокоился вампир и, втянув клыки, лег рядом с волком, — Обряд связывания. Ты же знаешь, что он делит жизненную энергию напополам? В нашем случае, в твою пользу. Я делю свое бессмертие напополам и получаю два бессмертия. — А сколько живут вампиры? — подозрительно покосился на него Питер. — Черт его знает, - парень беспечно пожал плечами, — Слышал про Дракулу? Он один из самых долго проживших. Откуковал лет семьсот и был убит охотником. Мы умираем не от старения. Первая сотня лет идет примерно за двадцать, ну у истинорожденных, пока мы взрослеем, последующие примерно сотня года за три. Мы стареем, просто очень-очень медленно. — Сумасшествие. Лапушка, ты так меня до могилы раньше времени доведёшь, — на злой рык Стайлза он в защитном жесте поднял руки, — Понял. Ни слова о своей смерти. У тебя какой-то пунктик? — Типо того, — вампир устало откинулся на спину, — Моя мама и отец были парой. Как мы с тобой. Она была урождённым вампиром, а он человеком. Незадолго до своей смерти, она успела его обратить, но связь пары установиться не успела, из-за чего отец выжил. Это было ужасно, волче. Самое страшное, что может наблюдать ребёнок, это сначала смерть своей матери, а потом сумасшествие съехавшего с катушек от горя отца-вампира. Я плохо помню, что происходило до моих двадцати лет, но меня преследуют отголоски во снах. Хочешь верь, хочешь нет, но я — столетний вампир со склонностью к приступам паники, агрессии и кошмарами. Питер притянул Стайлза к себе на грудь, поглаживая его спину в успокаивающем жесте. — Из-за проблем со сном лет в пятьдесят решил взять в руки перо. Сначала были небольшие рассказы, потом полноценные романы. Сейчас вроде даже считаюсь модным фэнтезистом. Так что, не все так плохо. — А что из самого известного? Может, я что-нибудь читал? — Для начала позволь представиться — Мечислав Стилински, — грудь оборотня под головой Стайлза начала ходить ходуном, — Питер! Питер! Да что не так-то! В ответ Хейл лишь махнул рукой в сторону стеллажа с книгами, центральную часть которого занимали произведения некоего фэнтезиста-затворника Мечислава.***