Частица

Осколки беспрерывно болтают, трещат наперебой — неужели сложно хотя бы полминуты помолчать? Они не дают сосредоточиться, перебивая мысли… а впрочем, с чего он — такая же песчинка, такая же крошечная частица огромного скопления самоцветов, — решил, что мысли эти — его собственные? Он — Кластер. И этот осколок — Кластер, и вон тот — Кластер, и соседний, что давит своим бесформенным искорëженным туловищем — тоже Кластер. У них единое тело и сознание. Они — продукт безумных экспериментов. Они — мощнейшее гео-оружие, способное уничтожать миры. Гордиться бы этим — хоть какое-то было бы утешение. Кажется, когда он был нормальным, отдельным самоцветом, то не выносил толпу и избегал близкого тактильного контакта. Что ж, его нынешнее положение более чем иронично. Кажется, люди называли подобное персональным адом. Кажется, слияния считались очень сильными. Кажется, некоторые даже находили в это явлении нечто романтичное. Ему, против воли оказавшемуся привязанным к монструозному сгустку из миллиардов частиц, эти утверждения казались насмешкой. «Не будь таким эгоистом! Подумай о других! Как будто тебе одному плохо!» — звенело в ушах. Метафорически говоря, конечно — вряд ли у него были уши. Какой была его жизнь? Каким камнем он был? Вся эта информация была напрочь стëрта, погребена под обрывками мыслей других осколков. Твëрдо знал он лишь одно: он должен был стать целым. Кто-нибудь должен был починить его.