.・゜-: ✧ .
В первый раз Хэйдзо повел парня на ужин, как и обещал, ведь буря — кто бы сомневался — действительно пришла, как только он разобрался с тем делом. Казуха все еще помнит огонек в его глазах, победивший тот изучающий взгляд, которым он пронзал его насквозь, пока занимался расследованием. Было довольно приятно увидеть другую его сторону. Но на этом все не закончилось. Казуха продолжил находить детектива во время его расследований. Сначала это была чистая случайность, простое совпадение. Неподалёку от деревни Конда он помог ему найти товары и прочие вещи, украденные и глупо оставленные убегающими в панике нобуси. У моря, на побережье, они выследили убийцу, нарушив его план побега. А в самой Инадзуме они разбирались со всеми забытыми мелкими делами и вернули много-много пропавших котиков своим хозяевам, чтобы наконец заняться чем-то по-настоящему грандиозным. И еще целая гора разных дел. В один момент самурай понял, что это уже перестало быть простой случайностью. Их встречи были сподвигнуты чьими-то ловко спрятанными намерениями: они оба умудрялись найти повод увидеть друг друга. Для Казухи не было большой сложностью найти Хэйдзо — легко выследить ураган, будучи одним целым с ветром. Особенно в моменты, когда этот ураган взрывался. Каэдэхара не поверил своим глазам, когда впервые увидел его в бою (драка тогда была неизбежна, учитывая трудность дела). Мечу он предпочел собственные руки, наделенные анемо-инфузией. Он никогда ничего подобного не видел и не мог оторвать взгляда, чувствуя, вероятно, некое удовольствие, наблюдая за ним. Как идеально точно он двигался и как серьёзно притом выглядел. Ах, да, Хэйдзо еще упоминал, что предпочитает вообще не драться. Это не было чем-то удивительным — Казуха даже понимал его. Детектив как-то сказал, что не любит ни применения грубых мер, ни унижения других людей. Не говоря уже о том, что все это — самое верное напоминание о том, что что-то плохое уже произошло. Говорил он об этом с такой печалью в глазах; печалью, смешанной с сильной волей и решимостью. Каэдэхара не мог перестать смотреть на него. Еще довольно нехотя, но он рассказал, что все приемы перенял от своего отца. После этого тему решили закрыть, а в воздухе повисло неловкое молчание и напряжение. Что именно заставляет тебя сиять? И сегодня, в одну из их многочисленных и незапланированных встреч, им пришлось драться с очередным нобуси, доставившим много неприятностей жителям деревни. Они уселись под деревом, неподалеку от Рито, чтобы немного передохнуть и подлатать раны, перед тем как разойтись. — Однажды я кое-что услышал, — Казуха заговорил. Сиканоин в ответ что-то промычал, дав понять, что слушает. — Детективное агентство Санго и Хэйдзо, — бровь самурая поднялась в ожидании ответа. — А, — его лицо скривилось, и Казуха не смог сдержать внезапно вырвавшийся смех. Кажется, это добило Хэйдзо: он завыл. — Старая история. Это уже в прошлом. Моего имени больше нет в названии. — Могу я спросить... что произошло? — парень выглядел сконфуженным. Каэдэхара понимал все неудобство вопроса, но за время, за которое они стали друзьями, он осознал, что детектив ему искренне любопытен. — Боже, теперь я нахожусь под следствием? — дразнил Хэйдзо, подмигнув. — Неужели я так завладел твоим вниманием? Оставаясь непреклонным, самурай уверенно кивнул. — Я полагаю, ты действительно завладел им. Извини, если выгляжу навязчивым, но мне правда интересно. Парень вспыхнул особо прелестным оттенком красного, отвел глаза на мгновение и кашлянул. — Так, проехали. Казуха... — и Казуха тихо засмеялся, а затем кивнул, давая понять, что прекращает эти подшучивания. — В любом случае, я расскажу тебе... да, конечно. — Слушаю тебя, мой дорогой друг. — Я думаю, что у нас с ней просто были... разногласия во мнениях. Мы открыли совместное детективное агентство, не зная тогда, что конкретно означает быть детективом для каждого из нас! — Хэйдзо начал свою громкую речь, и самурай слушал, положив голову на ладони, когда закончил со всей необходимой перевязкой. В ушах звенели колокольчики от каждого его слова, особенно когда он ловил что-то настолько пропитанное страстью к делу, отчего в Казухе просыпалась надежда, что это сможет вдохновить и его самого. — Санго просто перестала прислушиваться к голосу разума! Она много говорила о том, что цель детектива заключается лишь в том, чтобы раскопать правду и найти нужные ответы. — Мгм, разве это не так? — юноша искренне не понимал: чего же еще не хватает? — Нет... нет, так и есть, — Хэйдзо вздохнул, на мгновение опустив взгляд. Он надул щеки. Очаровательно. — Но это разочаровывает меня. Это чувство, которое все детективы, включая и меня, лелеют в своих сердцах. Так, почему же мне от него так ужасно? У Казухи не было ответа. Он только моргнул. — В общем, я сказал ей, что за этим должно стоять нечто большее. Правда — не единственная значимая вещь, — он продолжал говорить уже спокойнее, как-будто о чем-то еще думал. О чем-то, что уже решил, и о чем не может проговориться. — Ну, и вот, э-эм, это не сработало. Она была так упряма, что не хотела даже понять меня. Так что все, чем мы тогда занимались, это постоянно сцеплялись. А мне, вообще-то, нужно было найти применение моей гениальности! Ну, и я ушел. — Выглядит так, будто вы вдвое очень переживали друг о друге, — Каэдэхара размышлял вслух, поймав не сильно восторженный от этой мысли взгляд детектива. — Таков твой вывод? Казуха, возможно, я переоценил твои способности. Помотав головой, тот договорил: — Вы слишком переживали о том, что подумает другой, и это привело к такой взрывной реакции с обеих сторон. А еще вы двое очень увлечены своей работой. Возможно, в один день, вы все же смогли бы наладить отношения. — Не уверен, что она того же мнения, — Хэйдзо ответил с легкой ухмылкой. — А вообще, я известен репутацией человека, с которым трудно поладить. — Мы вполне неплохо поладили, — отметил Казуха умиротворённо и невозмутимо. — Просто предложение. В любом случае, спасибо, что поделился этим. Мое любопытство удовлетворено. Наступила долгая пауза. Самурай заметил движение рядом, будто его друг хотел что-то еще сказать. И спустя мгновение последовало: — Казуха. Теперь у меня есть вопрос для тебя. — Конечно. Я весь во внимании. — Возможно ли остановить преступление еще до того, как оно совершится? — Пресечь на корню? Ох, это... трудно сказать, — Каэдэхара знал ответ, и им было «нет». Но он знал, что Хэйдзо ждет от него совсем другого. На лице детектива отразилось понимание, смягченное спокойствием. — Верно... я понимаю. Нелегко сказать, не так ли? — парень засмеялся, прежде чем в его позе появился привычный налет решимости и уверенности. — Но это моя цель! Просто подумай... Когда у детектива появляется работа, это значит, что кто-то уже пострадал. И даже когда все преступники наказаны, какой-то непоправимый ущерб в любом случае был нанесен. Казуха помрачнел: — Да... это правда. К сожалению, нельзя этого отрицать. — Слышал, как тот нобуси назвал меня? Для таких, как он, я известен как «ураган», — как и ты для меня в каком-то смысле. — Моя цель — стать известным во всем Тейвате, быть настоящим врагом всего зла. Если оно будет знать, что ураган где-то рядом, у него не останется никаких шансов. Казуха был поражен и не мог замедлить стремительно нарастающее сердцебиение. Его внезапный ответ — то, чего он неосознанно ждал от него. Эти эмоции на лице Хэйдзо, которые он жаждал увидеть, и ничем не угасимое стремление и страсть к делу. Он любил это. Детектив тихо засмеялся, отводя взгляд. — Прости, наверное, это было слишком. Я не всегда завожусь так, — он пытался отмахнуться, но Казуха отрицательно замотал головой. — Нет... спасибо, что поделился своей мечтой со мной. Я почтен быть тем, кому ты смог ее доверить. — Так... что ты скажешь? — парень быстро пришел в себя, уже ухмыляясь. — Смогу ли я? Ничего не изменилось. Это был все тот же вопрос, тот же исход — но теперь у Казухи был контекст. Ответом являлось все то же «нет», это все было уж слишком маловероятно, но что-то в его сердце желало верить. И это что-то заговорило прежде, чем разум успел поймать фразу. — Да. Я верю, что ты сможешь. Награда его вере была достойной: самая довольная и дерзкая улыбка, которую он когда-либо видел. И Казуха понял, что это стоило того. И прямо сейчас он начнет верить в невозможное. Как можно не делать этого, видя с какой решимостью Хэйдзо хочет добиться своего? — Хороший ответ! — юноша приободрился, довольно щелкнув пальцами. Самурай тепло улыбнулся ему в ответ. — Удачи, Хэйдзо, — одно мгновение они смотрели друг на друга улыбаясь, прежде чем детектив перевернулся, положив голову Каэдэхаре на колени и растянувшись на траве. Внезапное передвижение, которого даже тот не ожидал. — Боже мой, Казуха, ты так крут! Обещай, что не забудешь обо мне, окей? – Конечно нет, мой друг. Даже и не думал, — Хэйдзо улыбнулся ему, очевидно удовлетворившись ответом. Самурай чуть наклонился, чтобы убрать прядь с его лица, мешавшую смотреть в глаза. — Казуха? — Да? Сиканоин все так же лежал, смотря на него снизу. Изучающий взгляд полностью исчез, оставляя его — вероятно, впервые в жизни — беззащитным и открытым перед ним. Сквозь свое собственное, он слышал чужое нарастающее сердцебиение. И это было невероятно умиротворяюще. — У меня есть еще один вопрос для тебя. Чисто из личного интереса, — начал Хэйдзо. Он не выражал никакого недовольства тому, что Казуха играл с его волосами, пока тот убрал еще пару прядей с лица. Кажется, он пытался приручить особенно непослушные сегодня волосы. Детектив на мгновение напомнил ему кота своего давнего друга. Мысль позабавила его, и парень продолжил пропускать чужие пряди сквозь пальцы. — Пожалуйста, продолжай, — он подбадривал, желая услышать вопрос. До того момента, как Рито оживится и вновь станет буйным, наполнив Казуху лишними чувствами, затмевающими это умиротворение и покой. — Хм. О чем ты мечтаешь? Есть ли у тебя... цели? Что делает тебя счастливым? — вопросы Хэйдзо не были неприятными, но были не совсем ожидаемыми. — С чего это ты вдруг? — Потому что, Казуха... Я открыл тебе свои мечты. И мне важны твои тоже. Полагаю, мне должно быть любопытно, ведь ты так мало рассказываешь о себе. — Даже интересуясь из личных интересов, ты все еще действуешь как детектив, — поддразнивал его Каэдэхара. В любом случае, что ему о себе говорить? — Не уверен, что у меня есть для тебя ответы, которых ты ждешь... Я просто странствующий самурай. У меня нет как таковой цели. — Простой человек, я понимаю, — Сиканоин тихо засмеялся. — Но ведь это не так уж и плохо, не так ли? Есть ли что-то в этом мире, что ты бы хотел сделать однажды? Пауза. — Я думаю, что... был бы не против выйти в открытый мир. Часто задумываюсь о том, что он мог бы предложить мне за пределами Инадзумы. Я не желаю ничего больше, чем следовать туда, куда хочет привести меня ветер и мой меч. Ничто не сможет сделать меня более счастливым, чем чувство спокойствия... в конечном итоге. Он делал все возможное, чтобы говорить от чистого сердца — как и Хэйдзо старался для него. И получил в ответ ласковый взгляд. — Звучит чудесно. Так похоже на тебя. Удачи, Казуха. Ответ был незамысловатый, но сердце все равно ощущало его по-другому. Он чувствовал некое... взаимопонимание между ними, как между двумя обладателями Анемо Глаз Бога, и сейчас, более чем когда-либо, он осознавал, что Хэйдзо понимает его. Это наполняло неподдельным счастьем. — Спасибо тебе. Я ценю это. Еще одна минута тишины. Листья кружились вокруг них, и один из них, в конце концов, затрепетал в волосах детектива, которые только-только закончил причесывать самурай, не встретивший никакого протеста. Он аккуратно вытащил листик и задержал между пальцами. Прежде чем тот заговорил, Хэйдзо перебил его. — Знаешь, эта обстановка так подходит тебе. Ах, кленовые деревья такие прелестные! Казуха почувствовал, как к щекам прилило тепло, и рассеянно отпустил лист клена. Конечно же, вторая половина фразы была вовсе не про него — только про деревья. — А-а-а! — Хэйдзо внезапно подпрыгнул, напугав парня. Его глаза широко раскрылись, пульс ускорился уже по какой-то другой причине. Не приятной, а скорее панической. — Что случилось? — Я должен закончить свои отчеты! Мадам Кудзе Сара была в особенно плохом настроении с утра! Я не должен давать ей еще больше поводов сегодня, точно не сейчас... ха-ах... Казуха заметно расслабился, поняв, что никакой серьезной опасности не предвидится. — А, ты опять сбежал сегодня со своего поста? Глаза Хэйдзо сузились в подозрении. — А ты откуда знаешь? — Я недавно видел пару взволнованных досинов, когда проходил через Инадзуму. Они говорили о своем коллеге, который в очередной раз отвертелся от патруля. Я предполагаю... — Аргх! Ладно, ладно... неважно. Я понял. В любом случае, мне нужно идти до того, как я это действительно услышу. Спасибо за помощь сегодня, Казуха! — Конечно. Обращайся. Пожалуйста, будь осторожен, — он напоследок помахал рукой умчавшемуся другу. Что же стоило сделать странствующему самураю, чтобы украсть немного больше времени у этого детектива? Вскоре странствующий самурай будет занимать все мысли в голове Сиканоина. Спустя совсем недолгое время началась охота на Глаза Бога. Все, о чем Казуха мечтал, на что надеялся, чего ждал... было отнято в одно мгновение. Он был вынужден метаться с места на место и скрывать свой Глаз Бога. Комиссия Тэнре занималась всеми поисками от имени Сёгуна Райдэн. Приняв спонтанное решение, он перестал путешествовать с Томо — риск быть пойманным во время странствий вдвоем был выше, чем в одиночку. Казуха остался сам по себе. Не то чтобы он был против одиночества, но постоянные метания свалились тяжким бременем на его плечи. В воздухе застыло напряжение — дышать от его густоты становилось трудно. И что было еще хуже, так это то, что вместе с Глазами Бога у их владельцев отнимали мечты, желания, надежды, амбиции. И это выводило его из себя. Но во время всего происходящего, несмотря на все риски, Казуха все еще пытался найти Хэйдзо. Но, конечно, это было просто невозможно сейчас. Какими бы яростными ни были ветра, кружащие сейчас вокруг урагана, взывающие к самураю, — он, тем не менее, избегал его. Каэдэхара подумал, что у того появилось дело, в котором наверняка нужна была помощь неизменного напарника, но которое было за пределами его досягаемости. И Казуха понял, что в этом был какой-то смысл. Их встреча, учитывая положение самурая и его статус для комиссии Тэнре, могла иметь проблематичные последствия. Хэйдзо не хотел, чтобы что-то случилось с его другом или с любым другим владельцем Глаза Бога, потому решил вовсе не приближаться к таковым. Так и получилось, что он позволил разгневанному урагану существовать, несмотря на собственные желания. В любом случае, вскоре появилась еще одна причина для беспокойства. Во время одной из пробежек Казухи через город, послышались приглушённые шептания. И один такой шепоток заставил его сердце замереть. — Ты слышал? Дуэль во дворце! — И это обладатель глаза бога! Неужели он не понимал, насколько это рискованно?! — Его проигрыш приведет к исполнению божественного наказания, не так ли? Казуза немедленно бросился в противоположном направлении, от того, куда направлял его шепот ветра. Он спешил в Инадзуму, к Томо, который вот-вот столкнется со смертельным приговором, о котором так долго мечтал. Прошу, выдержи это. Мы ведь даже не успели попрощаться. Мечты и стремления столь же прекрасны, сколь и болезненны. «Что за эмоция отразилась на твоем лице?» — это была единственная мысль, промелькнувшая в голове Казухи, когда он поймал угасающий Глаз Бога друга — последнее напоминание о его мечтаниях и надеждах. Он уже осознавал, что после этого станет самым разыскиваемый человеком во всей Инадзуме. Его судьба была решена только что. И уже вскоре он пытался сберечь не столько свой Глаз Бога, сколько самого себя. А затем его дело было поручено одному детективу из комиссии Тэнре. Ну, по крайней мере, теперь он точно привлечет его внимание. Правда, не в том приятном смысле, в каком хотелось бы. Однако, к удивлению Казухи, когда он сбежал от Сегуна, тот не заметил ни намека на присутствие Хэйдзо. Никакого беспокойства в воздухе. Неужели он не мог его преследовать после всего того, что было? Сердце кольнуло. Прошу... Жизнь, которую таили в себе его глаза, стремления — он жаждал увидеть их еще хоть раз. Но, казалось, будто он шел по совершенно другому пути. — Нет, прошу, сверни... Это продолжалось до тех пор, пока он не добрался до Рито, где глава клана Камисато подготовил все необходимое для его побега и где Казуха наконец почувствовал следы вечно неуловимого детектива. Будто бы ждал его (безусловно, он бы узнал о побеге раньше всех). Однако он так и не появился. Времени ждать больше не было — пора отправляться в путь. Он поднялся на борт корабля. Сердце пронзило пустотой, когда юноша случайно нащупал в кармане охладевший, мертвый глаз бога. Казуху все приветствовали, но для него было довольно сложно обратиться к людям в ответ так же радушно, как ему хотелось бы. Они просто оставили его в покое, когда тот вновь вгляделся в берег Инадзумы. Прощаемся, мой дом... Я вернусь к тебе однажды. На его ладонь упал кленовый лист. И вправду, так печально, что звучит столько прощаний, именно когда эти листья окрашиваются в красный. Он почувствовал, как в уголках глаз собираются слезы, крепко сжал глаз бога и наблюдал за тем, как его дом постепенно исчезал из вида..・゜-: ✧ .
Со слабостью, Хэйдзо был уверен, делиться опасно. Особенно в сфере его деятельности, где его имя было широко известно. У него были враги, которые были не прочь узнать, как же расправиться с «ураганом», но Сиканоин не позволял им этого выяснить. А вообще, по правде говоря, его слабость была простой, незатейливой и понятной. Так очевидно-мучительно было то, что он не осознавал своей слабости до тех пор, пока Казуха не открыл ему это, не позволив более убегать от самого себя. С того момента Хэйдзо не мог не замечать эту повторяющуюся тенденцию в его жизни. Самурай открыл так много закрытых дверей и нашел столько недостающих частей паззла, еще и так непреднамеренно. И детектив был невероятно благодарен за это. Стихи Казухи были загадкой, которую Хэйдзо был твердо намерен разгадать. Его голос вовлекал и притягивал еще с того момента, когда они в принципе впервые заговорили. И в тот день, когда они открылись друг другу, отдыхая под деревом, где-то возле Рито, Сиканоин почувствовал сильное желание держаться вместе всегда. Казуха был невероятным человеком. Речь шла не только о его добросердечности, но ещё и о его навыках детектива, которые могли бы унизить кого-угодно из «профессиональных детективов». Хэйдзо мечтал иметь хоть половину его способностей. Но дело всё-таки было не в этом — слишком уж слабо, чтобы быть его слабостью. Скорее, это момент, когда Каэдэхара заговорил о путешествиях и покое, а затем улыбнулся ему так открыто и без утайки. Его сердце наполнилось до краев желанием уберечь это счастье в друге навсегда. И он почувствовал то же самое во время своих недолгих путешествий по острову Ватацуми. Когда что-то (или кто-то) сияет так ярко и прекрасно... Хэйдзо не может бороться со своим сердцем, жаждущим защитить это. Даже если это станет заминкой в его деле. И даже если эта заминка дорого ему обойдется. Оно стоило того, как считал Сиканоин. Он смотрел на удаляющийся корабль, на борту которого был один странствующий самурай, который заставил Хэйдзо осознать все это. Да, стоило до тех пор, пока Казуха мог быть свободен и счастлив, пока путешествовал, как того желало его сердце. Ты всегда хотел путешествовать по Тейвату, не так ли? Ему был известен план Аято по побегу Каэдэхары из Инадзумы. Для детектива, это было естественно. Как и то, что именно он должен взять на себя расследование по делу Казухи, а не кто-нибудь еще. Другие досины будут полезны в других поисках! Хэйдзо подумал, что мог бы помочь, даже если его помощь будет нежелательна. Когда он прогуливался по Рито, чтобы сделать отчет, его сердце внезапно кольнула мысль, которую он с большим трудом отогнал. Казуха вернется, рано или поздно. ...И он оказался прав, как и ожидалось. Сиканоин лично не присутствовал там, но был наслышан о самурае, отразившем атаку Мусо но хитотати, и был вынужден бороться с порывом немедленно броситься туда и оттащить парня в безопасное место. Безусловно, в этом не было никакой нужды — Казуха являлся самым сильным человеком, которого он когда-либо знал, и это правда. Позже он улыбнется этой новости: «Ты подарил всем новую надежду, знаешь об этом?» Долгое время спустя, после окончательной отмены охоты на Глаза Бога и открытия Инадзумы для остальных регионов вновь, он решил, что его встреча с Казухой лишь вопрос времени. В конце концов, тот всегда его находил. Хэйдзо знал это тогда и знает сейчас. Прошла неделя, или около того, когда Каэдэхара пришел в комиссию Тэнре за своими вещами; правда, для того чтобы расстаться с большей их частью. Хэйдзо захотел сбежать оттуда, как самый настоящий трус. Но прежде услышал голос Казухи, спрашивающий о его местонахождении. — Ты ведь знаешь, не правда ли? Он однажды сказал Сиканоину, что всегда может почувствовать его присутствие в воздухе. Как порыв ветра, взволновавший покойное воздушное пространство. Тем не менее, Хэйдзо нашел в себе немного смелости, чтобы подойти к своему другу на следующий день. — Казуха! Сколько времени прошло! — самурай казался невозмутимым и повернулся к нему с совершенно спокойным выражением лица. Невероятное самообладание, впрочем, как и всегда. Хэйдзо так сильно скучал по нему. Больше, чем мог бы себе представить. — Хэйдзо, мой друг. Кажется, судьба наконец позволила встретиться нам вновь, — Сиканоин был действительно хорош в чтении людей, все же это было частью его работы, потому напряжение спало с плеч, когда он понял, что Казуха правда счастлив видеть его. Не то чтобы другой когда-либо стремился спрятать свои эмоции: он всегда был открыт и честен с ним. — Да. Судьба интересна, не так ли? Я верю, что это нечто, которое можем сотворить только мы, — детектив заговорил и, чтобы не уходить от темы, покачал головой, смеясь. — Как ты? Как-будто ему вообще нужно было это спрашивать. Казуха выглядел как никогда хорошо и счастливо. Хэйдзо мог сказать, что его сердце было наконец свободно, чтобы парить и жить так, как ему заблагорассудится. Наконец-то, наконец, тот был свободен от всей той тягостной душевной боли, которая преследовала его жизнь так долго. Теперь его сердце было наполнено радостью. Путешествия-таки сотворили чудеса с ним. Казуха всегда был бескорыстным, добросердечным человеком. Все время, что они были знакомы, он не делал ничего, кроме как поддерживал его. Он искал Сиканоина, лишь для того, чтобы предложить свою помощь ему — что в ином случае, как детектив начал когда-то верить, было просто немыслимо. Каждый, кого он встречал, полагал, что Хэйдзо способен самостоятельно во всем разобраться. Будто его уверенность не могла пошатнуться даже во время принятия важных решений, касающихся чужих жизней. Чаще, чем он мог бы сосчитать, парень оказывался в подобных, крайне неприятных ситуациях. «Что, если я сделаю что-то не так?..» И не имел никакой поддержки рядом, пока в его жизни не появился Казуха. И дело было не в самом Хэйдзо, нет. Примерно каждый, кого он встречал, хорошо отзывался о Каэдэхаре и был о нем высокого мнения. В мыслях Сиканоина, тот сиял ярче любого огненного цветка. Он всегда протягивал руку помощи, находил ободряющие слова и обнажал меч для защиты кого бы то ни было. Он мог позволить себе побыть немного эгоистичным. — В последнее время? Лучше, — Казуха ответил. На мгновение его лицо выразило сладостную горесть: вероятно, воспоминание об охоте на глаза бога напомнило о себе и всей боли, которую то время причинило. — Намного лучше. А как ты, детектив? — Хм-м, — Хэйдзо начал, пытаясь изо всех сил подавить невыносимое чувство вырывающейся нежности. — Что ж, это какой-то позор. Я стою перед человеком, который сбежал от меня, испортив мою безупречную репутацию. И вот что я должен теперь с этим делать? Если бы перед ним сейчас находился кто-то другой, то он бы подумал, что Сиканоин говорит это на полном серьёзе. Но Казуха был проницателен, так что ответом ему послужил смех. По мнению Хэйдзо, его репутация была безупречна. — О-ох, ладно... Если серьезно, то я в порядке. Я раскрывал дела, как и всегда. Кроме того, с моих плеч наконец свалился большой груз после отмены охоты. — Какое облегчение, — Каэдэхара тяжело вздохнул. — Хэйдзо, я правда очень рад видеть тебя вновь. Я так скучал по твоей компании. Его сердце невольно затрепетало на мгновение. Он знал, что это означает, и знал, что означает теплый взгляд Казухи, обращенный на него. Но Сиканоин не мог признаться даже самому себе. — А? То есть ты не лгал тогда, когда сказал, что я завладел твоим вниманием? Что ж... Я тронут. Я тоже скучал по тебе. Молчание, наступившее следом, оказалось неловким. Множество мыслей посетило Хэйдзо одномоментно. Куда он мог бы сейчас уйти отсюда? Парень и вовсе не был уверен, что должен находиться здесь. Его интуиция безупречна и действительно заслуживала доверия, но, когда дело доходило до каких-то вынужденных быстрых действий, это была уже совсем другая история. Он не мог исправить ошибки, которые уже были когда-то совершены. И не был уверен, что одно его присутствие удержит Казуху в Инадзуме. Возможно, юноша просто накручивает себя сейчас, но... — Хэйдзо, что-то не так? — Каэдэхара спросил с невозмутимо спокойным выражением лица. Но все же детектив почувствовал крутящееся на языке другого беспокойство. Сиканоин не любил лгать, а еще не был уверен в себе. Соответственно, лучшее, что он мог сделать, это переключить внимание и уменьшить тревогу Казухи. — Все так. Кстати! Что принесло тебя на Рито сегодня? — чужая бровь недоверчиво приподнялась: тот понимал, что что-то всё-таки произошло, но решил не допытываться. — Я помогаю Капитану Бэй Доу с гостями из Ли Юэ, решившими посетить Инадзуму, и с пополнением запасов. Мы отправляемся в плаванье через две недели. — Я понимаю, — Хэйдзо ответил, кивая. Значит, Казуха вновь отчалит. Какое замечательное путешествие ждёт его на этот раз? Сиканоин старательно игнорировал тот факт, что в это же время будет скучать по своему другу очень-очень сильно. — Однако сейчас... Я свободен. Мы могли бы неплохо провести время вместе и наверстать упущенное, что скажешь? Есть ли какие-нибудь серьёзные дела на сегодня? Хэйдзо правда не хотел тратить его время. Казуха ведь пробудет здесь так недолго, но его эгоистичная часть все равно желала отнять хоть капельку от этого «недолго». И в итоге они наверстали все упущенное время — им потребовалось время, чтобы познакомиться заново. И все больше и больше, больше, чем когда-либо, в груди Хэйдзо расцветали чувства. Спустя две недели самурай все же отплывает из Инадзумы. Что-то в сердце детектива тоскливо заныло, но он знал, что тот вернётся сюда. Рано или поздно, они встретятся вновь. ...И, как оказалось, довольно рано. Хэйдзо отправили расследовать странные происшествия на месте проведения последнего испытания смелости. Совсем скоро он заприметил здесь Итто вместе с путешественницей — у тех явно уже были свои планы на этот фестиваль, на что, впрочем, детектив не возражал. Он знал, что о́ни хотел лишь немного оживить испытания. Однако Хэйдзо чуть не споткнулся, увидев отблеск знакомых волос в лесу Тиндзю. «Казуха был здесь, чтобы проверить себя на смелость?» Впервые за долгое время его сердце ёкнуло. Но он был слишком занят расследованием, ему нужно было оставаться сосредоточенным до самого конца. Только после его завершения он сможет поговорить с Казухой. Одна его часть начала размышлять над тем, что произойдёт, если Сиканоин вдруг бросит это дело и просто присоединится к Казухе, как партнёр по этим глупым испытаниям. Испугался ли бы он? Может, он бы даже держался за Хэйдзо от страха? Или, что более вероятно, оставался все таким же невозмутимым?.. Стоп, нет. Сосредоточься. Когда все было сделано и сказано, Хэйдзо быстро вернулся к своим размышлениям. После завершения дела все вокруг слишком напоминало что-то очень знакомое ему. Старый друг, зеленая галька, прилипшая к стенке кровати именно сегодня, напоминание о фестивале и предательстве... и, помимо этого, вместо того, чтобы нагрузить его новыми делами, комиссия просто похлопала его по спине за отлично проделанную работу и предоставила самому себе. Обычно он любил такие моменты. Детектив мог наконец взять передышку и заняться тем, что ему действительно интересно. Однако сейчас он, просматривая позабытые дела, чтобы занять голову хоть чем-то, не мог ни за что зацепиться. Буквально первое попавшееся напомнило ему об одном самурае в кленовых листьях, с которым они так давно не виделись. Возможно... просто, как вариант... было бы неплохо вновь поработать вместе, как в старые добрые?.. Быть может, это стало бы хорошей причиной, чтобы попросить Казуху остаться здесь немного дольше. Хэйдзо поспешил к месту проведения фестиваля. Он внезапно остановился, будучи неспособным сделать последние пару шагов. Ну же, ты должен с этим справиться. Однако он заметил Казуху, прямо смотрящего на него, будто тот смог почувствовать дилемму детектива на расстоянии. Сейчас или никогда. — Казуха, не будешь ли ты занят в ближайшие пару дней? — пауза, за которую Каэдэхара окончательно добрался до него. — Есть одно дело, хочу привлечь тебя к расследованию. — Что-то трудное? — Хэйдзо должен был сдерживаться, чтобы не замереть так глупо перед ним сейчас. — Не особо, просто старое дело, в котором почти не осталось зацепок. Но я уверен, что твое чутье поможет нам обнаружить новые подсказки, — он ласково улыбнулся другу. Казуха посмотрел на него тем особым взглядом, которым — Хэйдзо уже знал — мог видеть того насквозь. — Конечно. Я останусь после праздника, и мы вместе займёмся расследованием. — Отлично, спасибо! — он не мог бороться с энтузиазмом, который вырывался из него от осознания того, что он проведет немного времени с самураем — что он не отказал ему в помощи. — Пустяки, не за что, — после долгой паузы Казуха протянул ему руку. — Не хочешь остаться на фестивале? Как сильно он хотел немедленно взять его за руку и принять предложение, так и его неуверенность была ясна, будто солнечный день. И не было никакого смысла прятать это от Казухи. — Эм-м... Я не очень уверен насчет этого. Праздники никогда не были мне по душе. — Хм, — Каэдэхара задумался на мгновение. — В таком случае... Как насчет пойти куда-нибудь еще? — Казуха! Ни за что! — он категорично замотал головой, отступая на пару шагов от протянутой руки. Хэйдзо не хотел лишать его возможности повеселиться, особенно вместе с путешественницей и другими друзьями. Казуха так же отступил, сохраняя прежнюю невозмутимость. К черту это все, правда. — Но ведь... ты не планируешь пойти на фестиваль? А я бы хотел провести время с тобой. На сегодня уже достаточно веселья, сейчас мне хочется побыть там, где будет поспокойнее. Сквозь всю свою слабость и неуверенность, Хэйдзо собрал оставшиеся силы в один кивок. — Конечно, если это то, чего ты действительно хочешь. Провести время с таким жалким детективом. Я полагаю, это моя награда за хорошо выполненную работу. — Думаю, да. Казуха повел их двоих в лес Тиндзю, нежно сжимая руку Хэйдзо в своей. — Это место. Здесь мы все ещё можем почувствовать себя частью фестиваля. Мысль нарисовала улыбку на лице детектива. Спустя столько дней, проведённых здесь, лес Тиндзю стал дня него по-настоящему комфортным местом. Он наконец оценил по достоинству красоту здешней природы. И наблюдал за Казухой. Если в теплых красно-оранжевых оттенках Рито он выглядел по-домашнему, то сейчас — абсолютная тому противоположность. Но в обоих случаях, юноша все ещё оставался слишком внеземным для Хэйдзо. — Боже мой, — с его губ слетело бормотание, совсем тихое, произнесенное буквально на выдохе. Он не мог поверить, что видит сейчас перед собой Казуху. — Что, прости? — Каэдэхара спросил, удивлённо моргая. Конечно же, его уши улавливали любые звуки. Хэйдзо скрестил руки на груди, возвращая себе напускную дерзость и отворачиваясь. — Ох, да ничего, — тот ответил подчеркнуто резко. Казуха выдавил саркастичный смешок, видимо, позабавившись его образом. Сиканоин улыбнулся, повернувшись к нему обратно. Они сидели в полной тишине, и, безусловно, из места, где они пристроились, был очень хороший обзор. Это была довольно удобная позиция, идеальная для того, чтобы, например, выследить какую-нибудь опасность... — Так... что насчет дела? — Казуха нарушил молчание, безотрывно наблюдая за весельем с некоторой нежностью. Еимия тащила Аяку куда-то, без всякой цели, а Итто показывал ёкаю своего новенького оникабуто. Это была приятная картина, за которой было приятно наблюдать им обоим. — Мм? А что насчет него? — Хэйдзо спросил, все так же смотря вперед. По правде говоря, он не знал, как будет продвигаться расследование. Детектив обычно с лёгкостью раскрывал давние дела, но в основном это происходило по наитию, и вдвоем им все же удавалось сделать это намного быстрее. Он не рисковал сильно засматриваться на Казуху, который знал и без того довольно много. — Не то чтобы я против, но... есть ощущение, что ты взялся за него слишком быстро, — Каэдэхара продолжил. Бинго. В точку, как и всегда, самурай. — Ты уверен, что все в порядке? — Возможно... возможно, в моей голове сейчас много мыслей. Но я не думаю, что они действительно важны, — Хэйдзо не был готов делиться с ними прямо сейчас. Его прошлое напоминало о себе каждый день. Конечно, он доверял Казухе свою жизнь, но для некоторых ее подробностей было еще слишком рано. Хорошо, что друг, кажется, разделял его чувства. — Я понимаю. Даже гениальные детективы могут столкнуться с этим, — Каэдэхара замялся на мгновение, не решаясь продолжить. — Мне все еще кажется, что ты что-то недоговариваешь. — Верно кажется, — Хэйдзо подтвердил догадки, кивнув. Они одновременно повернулись друг к другу лицом. Хоть Хэйдзо не был так же поэтичен, как Казуха, но он все равно мог бы подобрать тысячи эпитетов и метафор (да и тысячи все равно не хватило бы), чтобы описать то, как парень выглядел здесь и сейчас. Когда я вижу что-то столь прекрасное, я хочу сберечь это таким навсегда. Он выдохнул, признавая поражение. Ему не хотелось просить друга о большем. Видеть его сейчас таким было более, чем достаточно. Но и отступать было уже бессмысленно, потому ему оставалось лишь быть честным. Это была игра, которую Хэйдзо уже давно проиграл. Без лишних раздумий он наклонился вперед, утягивая Казуху в долгожданные объятия. Тот быстро обхватил его руками в ответ. — Я так скучал по тебе. Слова, сказанные раннее между ними двумя, походили на отчаяние в попытке понять истинный смысл произнесенного. И оба это знали. — Я тоже очень скучал, — он слышал это, слышал по его голосу. Интересно, был бы Казуха счастлив, если бы прямо сейчас... — Хэйдзо, я думаю, что люблю тебя, — детектив почувствовал, как сердце хаотично забилось, отдавая грохотом в ушах. Ему с легкостью удавалось распознать любую ложь, хитрость и разного рода жульничество. И он не чувствовал сейчас ничего из вышеперечисленного. Хватка вокруг Каэдэхары усилилась. Тот, конечно же, уже знал ответ. — И я люблю тебя, — он не мог не засмеяться, чувствуя, как глупо его слова, наконец, вылетели из груди. Казуха выбрался из объятий лишь для того, чтобы нежно обхватить чужое лицо своими руками. Детектив в таком положении был просто уверен, что все это лишь часть коварного плана по уничтожению «урагана». Его сердце будто полыхало в огне. — Хэйдзо, я... — Даже не думай произносить это вслух, Казуха, — лицо, зажатое меж двух ладоней, нахмурилось. Сиканоин даже демонстративно высунул язык. — Не хочу и слышать. Никаких «я останусь» или «я буду возвращаться чаще». Если непримиримый ты хоть немного начинаешь жертвовать своими интересами, то мы просто забываем об этом разговоре. Каэдэхара моргнул на это. Кажется, он на момент ушел в свои мысли. «Пожалуйста...», — думал Хэйдзо. «Я не могу и подумать о том, чтобы отнять у тебя твой мир». После долгих размышлений он выдал лишь тихое: — Хорошо. Сердце наполнилось облегчением. Это все, что детективу нужно было слышать. Не лучший выход, но любой расклад и исход в такой ситуации был бы болезненным. Он любил его и только его. И каждая секунда, проведённая вместе, стоила всего. — Кстати, — Сиканоин широко ухмыльнулся. Правда, со стороны Казухи он выглядел довольно глупо прямо сейчас. — Кто сказал, что я не могу отправиться в путешествие с тобой хоть сейчас? Мне пошла бы на пользу смена обстановки. В конце концов, «урагану» следует быть известным по всему Тейвату, не так ли? — его дорогой друг-странник выглядел так, будто расплачется в любую секунду. — Хэйдзо, остановись. Иначе я тебя прямо сейчас поцелую, — после этих слов стало очевидно, что самообладание Казухи медленно ускользало от него прочь. Это все происходило на самом деле? Реальность ситуации окончательно дошла и до Хэйдзо, и он внезапно ощутил, что сам вот-вот пустит слезу. Юноша пытался выглядеть уверенным, однако это оказалось чем-то невозможным. — Не вижу причин не делать этого, — и без всякого промедления Казуха наклонился к нему, ласково коснувшись его губ своими. Хэйдзо наконец довольно выдохнул, но чужие руки на его лице начали сбавлять хватку. Для Сиканоина, планировавшего украсть еще пару поцелуев, самурай отстранился слишком быстро. — Эй! Почему... почему ты остановился?! — Эм-м, мне кажется, здесь кто-то есть, — Хэйдзо чувствовал, как его щеки покрывались розовыми пятнышками. Пожалуй, на сегодня ему было и этого достаточно. — Ох, тогда все верно, — он ответил, возвращаясь на прежнее место и оставляя достаточно места между ними. Парень протянул руку. — Так... что насчет всяких деталей? Мы ведь все обсудим, когда они уйдут? Казуха довольно взял его за руку. — Конечно. И, когда настанет время для нашего путешествия, я думаю, что первым делом должен показать тебе Ли Юэ. Там столько мест, в которых мне хотелось бы побывать с тобой. — Казуха! Вот ты где! — Еимия замахала рукой, таща за собой Аяку. — О, и детектив Сиканоин тоже здесь? Двое поздоровались с девушкой, которая тут же заявила о своем плане запустить особый фейерверк для ёкая, встретившейся во время испытаний. Хэйдзо почувствовал себя немного не на своем месте, общаясь с теми, кто находил его — оно и понятно почему — довольно подозрительным. Однако к нему относились по-дружески тепло, и он предположил, что это такая особенность Еимии. В любом случае, ей нужна была помощь с фейерверком, собственно ради чего она и искала Казуху. Они и сами не заметили, как оказались в городе с коробками для праздника в руках. Что ж, времени для долгих разговоров было полно. Хэйдзо размышлял о путешествии в Ли Юэ вместе с Казухой. Наконец он увидит свою слабость в полной мере и без прикрас. Наконец. И он был безмерно счастлив наконец принять ее, как это когда-то сделал самурай. Наконец.