Written in the Stars

Чимин деликатно, едва касаясь, проводит по скоплению звёзд, которое составляло татуировку на его бедре. Он наблюдает за своим отражением, загипнотизированный тем, как капельки, всё ещё остающиеся на коже после душа, почти создают впечатление, что крошечные точки, выгравированные на его коже, на самом деле сияют. Всё еще бесформенная отметина напоминает ему, что он не встретил свою вторую половинку. Это место, где впервые встретятся их душевные татуировки, горит памятью о неизведанном прикосновении. Его лучшая половина всё ещё там, живёт так же, как и Чимин. И каждый вопрос Чимина об этом человеке всегда остаётся без ответа во Вселенной. Как жаль, что тот, кто создал их вместе, решил и разлучить их. Он вздыхает, ему не следует думать об этом, когда он не одет, и он опаздывает на новоселье Тэхёна и Чонгука. Что, если честно, он знал, что произойдёт. Натягивая свой любимый пушистый синий свитер, он снова начинает думать об этом недостающем кусочке головоломки. Где бы его родственная душа ни была, Чимин надеется, что у этого человека хорошая жизнь, достаточно хорошая, чтобы соответствовать его жизни, когда они встретятся. Он надеется, что их друзья поладят. И надеется, что они могут быть так же влюблены, как и его родители. Но это их личная работа. Это то, что над чем им придётся много работать, чтобы достичь. Отец всегда говорил ему, что хотя родственным душам суждено быть вместе, сохранение любви всегда является обязанностью друг друга. Чимин знает, что любовь не может быть безусловной. Жизнь имеет условия, как может не иметь любовь? Но он также знает, что любовь слепа и иррациональна и что границы стираются, когда начинается новая любовь. Десять минут спустя он, наконец, выходит за дверь и ловит такси, чтобы добраться до квартиры, в которую въехали его лучшие друзья после трёх лет танцев вокруг этой идеи. Смотреть, как Тэхён опустошает свою комнату и уходит, было тяжело, но Чимин рад за них. Вестибюль здания пуст, не считая молодого человека, ожидающего лифта, и Чимин думает немного подождать вместо того, чтобы делить пространство с тем, кто, вероятно, является одним из соседей, но его ноги продолжают идти, и достаточно скоро он оказывается прямо рядом с незнакомцем. Чимин бросает взгляд на его внешний вид — они одного роста, но незнакомец почему-то выглядит крупнее, пожалуй, шире — правильное слово. Он бледный, с чёрными длинными волосами. Чимин не может ясно видеть его лицо, потому что для этого потребуется очень очевидная позиция, а Чимин не хочет быть подонком. Ну, по крайней мере, больше, чем он уже есть. Он продолжает своё сканирование, переходя к одежде. Незнакомец очень красиво одет: джинсы скинни, чёрные ботинки и клетчатая рубашка под кожаной курткой. Может быть, он пришёл со свидания, полагает Чимин, потому что никто, чёрт возьми, не носит кожаную куртку в середине ноября, если не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Он выглядит красиво. А ещё приятно пахнет: всё пространство, в котором они находятся, теперь имеет один и тот же запах, и Чимин надеется, что незнакомец не слышит, как он чуть ли не вдыхает воздух, чтобы уловить аромат. Он так отвлечён мужчиной рядом, что звук подъезжающего на их этаж лифта заставляет его подпрыгнуть, и, к несчастью для него, заставляет незнакомца повернуться и посмотреть прямо на него. Чимин напрягается. Мужчина красивый: с пухлыми губами, маленьким симпатичным носом и острыми глазами, которые в настоящее время смотрят на Чимина. Он чувствует, как его щёки заливает румянцем от того, что на него смотрят и пытается улыбнуться, хотя уверен, что это больше похоже на гримасу. Незнакомец просто кивает один раз в качестве приветствия. Боже, Чимин так смущён. Двери лифта открываются, и мужчина жестом приглашает Чимина войти первым, что тот и делает. Он не уверен почему, но от этого жеста у него внутри становится тепло. Черноволосый следует за ним прямо перед закрытием дверей. Чимин так нервничает без всякой причины, он чувствует, как ладони его рук начинают потеть, и он борется со всем, что у него есть: с желанием начать шаркать ногами, с нервным жестом, который он делает слишком часто — он должен научиться контролировать это. Парень рядом, такой большой и высокий, лифт слишком мал. Или, может быть, это восприятие Чимина, может, он просто представляет себе тот факт того, что, если бы захотел, он мог бы отлично укусить этого мужчину — это очень странная мысль, на самом деле — и если запах в вестибюле присутствовал, то в закрытом пространстве, то есть в лифте, усиливался в десять раз. Может ли Чимин потерять сознание от хорошего запаха? Раньше с ним такого никогда не случалось, но всегда бывает первый раз… — Этаж? — Чимина возвращает к реальности, мужчина смотрит на него вопросительным взглядом. Чимин, должно быть, похож на оленя, застигнутого в свете фар. — Прошу прощения? — застенчиво спрашивает Чимин. — Я спросил вас, на какой этаж вы едете. Вы, эм, не нажали кнопку. Голос у незнакомца приятный, глубокий, хриплый, Чимину хотелось бы, чтобы он больше говорил, под этот голос он мог бы заснуть в любой день… Подожди, нет, Чимин, возьми себя в руки. — Девятый, — Чимин быстро отвечает, понимая, что мужчина ждал, возможно, долгое время. — О, тогда мы едем на один и тот же. — О, хорошо, — «Хорошо»?! Кто скажет «хорошо» на что-то подобное? К счастью для Чимина, незнакомец не отвечает, а улыбается так, что ему этого достаточно. Остаток пути они проводят в удобной тишине, пока не достигают нужного этажа. — Вы — друг новых соседей? — спрашивает мужчина, когда они выходят из лифта. Чимин с энтузиазмом кивает: — Да-да! Пак Чимин, приятно познакомиться… — Мин Юнги. — Ах, приятно познакомиться, Мин Юнги. Чимин улыбается, Мин Юнги тоже. Его сердце только что пропустило удар? — Что ж, тогда увидимся, Пак Чимин, — говорит Юнги, прежде чем идти к квартире 13. — Подожди! — импульсивно произносит Чимин, не желая, чтобы мужчина уходил. Юнги оборачивается и выжидающе смотрит на Чимина, тот ёрзает на месте. Он, на самом деле, не знает, что сказать. — Эм… э… разве ты… ты не идёшь на вечеринку? Знаешь, поприветствовать своих новых соседей и всё такое. Он мысленно ругается, когда немного заикается, но Юнги, кажется, не возражает и слегка качает головой. — Нет, я уже поздоровался, когда они переехали, я не любитель вечеринок. Чимин заметно сдулся — он этого и ожидал, но какая-то часть его хочет проводить больше времени с этим мужчиной. — Но… — вдруг продолжает он, — если ты будешь там, я всегда могу сделать исключение. — Ты должен, — говорит Чимин и пытается казаться спокойным и собранным. Он пытается звучать круто, как будто ему всё равно, но даже он слышит улыбку в словах. — Я зайду через некоторое время, надеюсь, ты ещё будешь там. Чимин кивает, и это последнее, что нужно Юнги, чтобы, наконец, попасть в квартиру 13. Чимин стоит там, глядя на дверь, когда звук открывающейся двери привлекает его внимание. Тэхён смотрит на него с ехидной ухмылкой, и Чимин знает, что его друг видел всё это взаимодействие ещё до того, как успевает что-то сказать. — Так… — Заткнись и впусти меня. Чимин прерывает его прежде, чем Тэхён успевает начать говорить, протискивается мимо него и заходит в квартиру, даже не бросив взгляда на своего лучшего друга. — Я даже не успел ничего сказать! Тэхён скулит, закрывая дверь и следуя за ним внутрь. Чимин может видеть его через зеркало у входа — друг дуется, как ребёнок, который не получил свою любимую конфету. Чимин закатывает глаза и поворачивается, раскинув руки, молча просит объятий, которых ему не хватало последние три дня. Тэхен позволяет надутым губам вернуться в обычное состояние, а на их месте расцветает улыбка, он подбегает к Чимину и заключает его в крепчайшие объятия. Через несколько секунд их окружает другое тело, характерный запах клубничного шампуня Чонгука — «Что?! Тэхён-и любит, когда я пахну клубникой» — вокруг него. — Привет, Чонгук-и, — говорит Чимин, но теперь это звучит приглушённо, потому что его лицо давит на грудь Тэхёна. Грудь Чонгука сотрясается от смеха прежде, чем он отвечает на приветствие. Младший отпускает их, и Чимин тут же смотрит на него с улыбкой. Он очень скучал по ним, даже если Чонгук технически не жил с ними раньше, он проводил так много времени в квартире, что Чимин привык к его присутствию, и отсутствие «сердца и души» квартиры действительно сказалось на нём. — Куки, ты не поверишь, с кем я видел Чимина. — Ой? Кто это может быть, Тэхён-и? Он лгал, он никогда не скучал по ним. Они — ужасные люди и не его лучшие друзья. К чёрту «сердце и душу» квартиры, он всё равно никогда не любил надоедливых родственных душ. Они достойны друг друга. — Ну, помнишь нашего милого соседа из 13-й квартиры? — тон Тэхёна насмешливый, он даже подошёл к Чонгуку, позволив всему своему весу упасть на руку младшего. Пара напоминает Чимину гиен из «Короля Льва». — Как я мог не запомнить, любовь моя, он был таким милым… — Чонгук соответствует тону своей родственной души. Чимин скрестил руки на груди, опираясь на одну ногу, в ожидании, пока они закончат свой маленький спектакль. — И не забудь, ещё и красавчик, — добавляет Тэхён. Чонгук немного колеблется, на что Чимин ухмыляется, но младший вскоре приходит в себя, когда видит ухмылку. — Ну, такой красивый… — согласно кивает Чонгук. — Вы закончили? — Чимин жестикулирует рукой в ​​сторону Тупого и Ещё Тупее. Они ухмыляются в унисон и дают Чимину понять, что они действительно закончили. Старший решает пощадить их и смеётся вместе с ними. Они могут быть занозой в заднице, но, чёрт возьми, он любит их до луны и обратно. Когда они идут в гостиную, Чимин вспоминает Юнги. В груди разливается тепло, и Чимин недоумевает, почему одна только мысль о мужчине, которого он только что встретил, приносит ему столько нежности. Он солгал бы, если бы сказал, что не ждёт звонка в дверь и того, что он окажется по ту сторону двери. Он также знает, что его будут безжалостно дразнить, но это того стоит, если это означает увидеть черноволосого. Вечеринка сама по себе не столько вечеринка, сколько сборище, потому что в тот момент, когда он ступает в комнату, его встречает буквально только их группа друзей, которая состоит из Намджуна, Сокджина и Хосока, выстроившихся в линию, как три птенца, ожидающих, когда их мама вернется с едой. Чимин приветствует их, как всегда крепкими объятиями и тёплыми словами. — Теперь, когда мы все здесь… — Почему ты сказал, что это будет вечеринка, если здесь буквально только мы? — Сокджин прерывает Чонгука, младший бросает на него уродливый взгляд, прежде чем полностью его проигнорировать. — Теперь, когда мы все здесь. Я действительно хотел бы сказать кое-что важное… Дин-дон. — Боже мой! Кто это может быть?! — рявкает Чонгук и даже вскидывает руки для выразительности. — У нас буквально больше нет друзей, это шутка? Тэхён, ты что-то заказал? — Тэхён быстро качает головой, выглядя таким же удивленным, как и все остальные. Чонгук звучит и выглядит таким обиженным, что Чимину приходится активно подавлять фырканье. — И что? Ой. Ой? Дерьмовая ухмылка, которая была у Чонгука при входе, снова появляется, и Чимин сразу понимает, что другой имел в виду под этим «о». Всё его тело начинает потеть, и он шаркает там, где стоит, потирая ноги друг о друга, чтобы создать какой-то комфорт, который, кажется, не приходит. Чонгук, не обращая внимания на 6 пар глаз, решает молча пройти к двери. Чимин наблюдает, как он исчезает за дверью гостиной и через минуту возвращается, а Юнги следует за ним. Чимин чувствует, как на его лице расцветает улыбка, и, не задумываясь, перескакивает (буквально, перескакивает) к черноволосому. — Ты сделал это! — Чимин застенчиво улыбается и внезапно понимает, что выглядит слишком счастливым, увидев кого-то, кого он встретил менее двадцати минут назад. Но Юнги улыбается в ответ, такой же счастливой, липкой улыбкой, от которой Чимин затаил дыхание. — Я же говорил, что приду, Чимин-и. Чимин-и. Чимин-и. Чимин-и. Чимин-и. Чимин-и. Простая нежность кружит голову Чимину. Его мозг наполнен этим словом, он позволяет своему сердцу удерживать ритм голоса Юнги, когда он нежно произносит его имя. С осторожностью. Он позволяет ему устроить там дом, так что он никогда его не забудет. — Я рад. Он хихикает, изо всех сил пытаясь не дать своему сердцу вылететь изо рта, просто, чтобы отдать его Юнги. В конце концов, в нём хранится драгоценная память о том, как он называл его Чимин-и. Иногда ему приходится быть эгоистом. Кто-то прочищает горло позади, как простое напоминание, что они не одни. В комнате ещё пятеро человек, и Чимин, как бы ему ни хотелось быть сейчас, не невидимое существо, как и Юнги. Он оглядывается, смущённо опуская лицо, инстинктивно приближаясь к источнику утешения, которым быстро стал Юнги. — Что? — он рявкает на своих друзей. — Ничего-ничего. Пожалуйста, продолжайте, как будто нас здесь нет, — Тэхён шутит. Чимин чувствует, как его лицо горит. Его лучший друг заплатит за это. — И кто же ты такой? — Хосок решает прервать его вопросом, адресованным Юнги. Старший мягко улыбается, прежде чем слегка поклониться: — Мин Юнги, приятно познакомиться со всеми вами. — Он наш сосед, — вставляет Чонгук. Все в комнате, кроме Юнги, Тэхёна и Чимина, издают понимающий звук. — И ты знал Чимина раньше? — произносит Сокджин. В его глазах появляется опасный блеск, который, как знает Чимин, доставит ему неприятности. — Ты что, полиция? Что с твоими вопросами? — Чимин скулит, но его успокаивает старший, поднимающий на него палец. Чимин фыркает и сутулится, скрещивая руки на груди и дуясь, как ребёнок, когда Сокджин смотрит на него. — Мы познакомились двадцать минут назад, — Юнги отвечает спокойно, как будто это не что-то безумное, что можно рассказать. Это заставляет троицу удивлённо округлить глаза. Их взгляд переключается между Юнги и Чимином, и последний снова потеет. Намджун странно тихий, не то, чтобы он обычно говорил — всегда позволял двум другим заполнить тишину за него — но сейчас он бы тоже о чём-нибудь спросил. Чимин смотрит на него, у старшего пытливое выражение лица, он пытается понять что-то, что другие ещё не совсем поняли, даже сам Чимин. Он отводит глаза, когда Намджун щурится. Если старший ищет ответы, он не найдёт их в нём самом. Больше вопросов к ним не возникает. Чимин думает, что последний ответ настолько травмировал их, что они не хотят больше ничего знать, поэтому он должен считать это победой, даже несмотря на то, что это показало, насколько он смущается. — Кролик, ты собирался сказать что-то важное? — Тэхён поворачивается к своему парню после долгого молчания. Чонгук вздыхает и кивает. — Хорошо. Хорошо, сейчас скажу, — говорит Чонгук, потирая руки. Чимин хмурится, потому что узнаёт это движение Чонгука, это потирание рук, которое делает его похожим на муху, чистящую свои лапы. Это нервный тик, он сделал то же самое, когда они с Тэ встретились и обнаружили, что являются родственными душами, и когда он попросил его жить вместе, так что, если он следует шаблону, это должно означать… Чонгук хватает руки Тэхёна прежде, чем Чимин успевает сформулировать мысль. — Тэхёни, я знаю… гм, я знаю, что мы только что стали жить вместе. Но… мы были парой намного дольше. Боже, мои руки вспотели. Я… Просто послушай, Тэ, я знаю, что мы родственные души и то, что я сейчас скажу, может показаться следствием этого, но… Это не так, я обещаю, что это не так. Я тебя сильно-сильно-сильно люблю. Ты такой заботливый, любящий, красивый человек, я просто не могу поверить, как мне повезло быть твоей родственной душой. Вселенная действительно оказала мне солидную помощь в этом. «Быть ​​душой своего сердца» — это название, которое я никогда не устану слышать. Но… есть ещё кое-что, кем я хочу быть, — говорит он, опускаясь на одно колено, и Чимин задыхается одновременно с Тэхёном, который стоит в оцепенении посреди гостиной. — Я хочу быть твоим мужем. Я хочу официально — скорее законно — называть тебя своим. Итак, Ким Тэхён, моё Сердце, ты выйдешь за меня? В комнате наступает короткая тишина, такая тишина, что можно сказать, будто слышно, как падает булавка. Все затаили дыхание в ожидании ответа, который, хотя и ясен как божий день, держит всех на грани. — Да, — шепчет Тэхён и плачет. Вскоре он опускается на тот же уровень, что и Чонгук, наполовину обнимая его, пока младший надевает кольцо ему на палец. Чимин чувствует, как его сердце разрывается от любви и счастья за своих лучших друзей, меньшего они не заслуживают. Они упорно трудились, чтобы добиться того, что у них есть, и женитьба действительно была для них последним шагом. — Я помолвлен! — Тэхён кричит, как только кольцо оказывается на его пальце, все смеются над этим. Вскоре начинают приходить поздравления. Чимин бежит к Тэхёну, крепко его обнимая. — Тэтэ! Боже мой! — Чимин визжит. — Чим! Ты знал? — Я понятия не имел! — Чимин честно отвечает. — Ты подлый, — он поворачивается к Чонгуку. — Вы не умеете хранить секреты друг от друга, я не мог рисковать, — Чонгук смеётся. И Чимин обиделся бы, но это правда. Никогда за 23 года дружбы они не были способны что-либо скрывать друг от друга. Они даже не знали, как разговаривать, когда встретились. После предложения вечеринка (тусовка?) становится более раскованной, каждый занимается своим делом. Молодожёны болтают с Хосоком, Джин и Намджун смотрят фильм, который они поставили. А Чимин… Ну, Чимин сидит рядом с Юнги, как можно более неподвижно. Это тоже можно назвать занятием, верно? — Чимин, ты можешь расслабиться, я не собираюсь тебя кусать. Впрочем, вполне мог не то, чтобы я возражал. Мысли Чимина скатываются на опасную территорию, и он качает головой, ответит ли он Юнги или просто попытается выкинуть из головы видение черноволосого, кусающего его, он не знает. — Я расслабился, — Чимин лжёт, и это звучит фальшиво даже для его собственных ушей, поэтому он заставляет себя по-настоящему расслабиться, постепенно его тело растворяется в подушках дивана. — Видишь? Совсем расслабился. Чимин вздрагивает. Он хнычет от неловкости. Почему он такой? Юнги тихо смеется: — Я вижу, — он звучит немного снисходительно, но не в плохом смысле — скорее похоже, что он дразнит Чимина. — Не мог бы быть более расслабленным, даже если бы я попытался, — на этот раз Чимин продолжает дуться. — Да, Чимин-и, — ах, вот он снова с «Чимин-и», заставляя сердце Чимина чувствовать себя слабым. Остаток вечера они проводят, обмениваясь основной информацией. Теперь Чимин знает, что Юнги старше, живёт один и родом из Тэгу. Чимин собирается спросить о метке души, но это кажется слишком личным, поэтому он соглашается спросить о семье. Он также обнаруживает, что ему нравится слушать, как Юнги говорит. В конце ночи Чимин уходит последним, за ним следует Юнги. Тэхён спрашивает Чимина, не хочет ли он остаться на ночь, но Чимин отказывается, говоря, что боится всего, что может услышать, если останется. Чонгук смеётся за спиной своего жениха, кивая в знак согласия и поздравляя Чимина с умом и заботой об ушах. Они прощаются, и вскоре Чимин оказывается наедине с Юнги в коридоре. Он поворачивается на каблуках, чтобы оказаться лицом к лицу с Юнги, старший смотрит на него самым мягким взглядом, который Чимин ещё не видел, и Чимин знает, что он отражает его взгляд. Он не понимает, почему его так тянет к нему, они только встретились, буквально в то утро, когда он даже не знал Мин Юнги. Но почему-то сейчас он даже думать не мог о том, чтобы больше его не увидеть. — Хён, я… — Я пойду с… — Ой, извини. Ты первый, хён, — Чимин жестом предлагает ему продолжить. — Я пойду с тобой вниз, уже слишком поздно и опасно, — говорит Юнги, направляясь к лифту, и Чимин сразу следует за ним, забыв, что он собирался сказать. — Я хотел спросить, — внезапно говорит Чимин, как только они оказываются на улице, — почему ты был одет только в кожаную куртку? Сейчас ноябрь, хён, ты можешь простудиться. Чимин дует губы, а Юнги тихонько смеётся. Старший часто так делает, замечает Чимин. — Я был на работе. — Работа? — Я продюсер. Музыкальный продюсер, — Чимин задыхается, эта часть информации раньше не была ему известна. — Это так классно! — Чимин немного подпрыгивает. — Но это не объясняет наряд. Он немного поддразнивает, наблюдая, как Юнги раздражённо закатывает глаза, что стало настоящим развлечением. — У меня была встреча, и я должен был одеться красиво, но достаточно неформально, чтобы выглядеть круто, — объясняет Юнги. Чимин понимающе «ахает». — Кроме того, я редко простужаюсь, так что не похоже, что я вот-вот умру. Чимин хмурится, потому что в ноябре всем становится холодно. Ему холодно, и он одет в три слоя, он не может представить, как Юнги чувствует себя в этой единственной чёрной толстовке. Может быть, он — зимняя фея или что-то в этом роде. Учитывая, насколько он бледный, он вполне мог бы быть таковым. — Ты зимняя фея? — Чимин в конце концов спрашивает вслух, не подумав. Он захлопывает рот рукой. Шепчет кроткое извинение, которое поглощает громкий хохот Юнги. — Да, Чимин, я — зимняя фея и поэтому не мерзну, — Юнги смеётся так сильно, что вынужден остановиться, и Чимин чувствует, как горят его щёки. — Это не так уж и смешно, — Чимин фыркает, но Юнги его не слышит, а, может быть, просто игнорирует. Чимин дуется и на большой скорости начинает уходить от Юнги. Оставив старшего смеяться в одиночестве посреди пустой улицы Сеула. — Чимин, подожди! — он слышит голос старшего, зовущий его, но игнорирует его и продолжает идти. — Давай, Минни, стой. Чимин уже почти оказывается на пешеходном переходе, когда чувствует, как рука обвивает его талию. Запах Юнги достигает носа ещё до того, как он успевает ощутить прикосновение. Он останавливается как вкопанный, не только потому, что его физически связывают, но и потому, что он чувствует, как горит его бедро. То же слабое жжение, которое он всегда чувствует, когда думает о своей второй половинке, но на этот раз гораздо более настоящее. Юнги не отпускает, как ни странно. Нет, он крепче сжимает, заставляя спину Чимина соприкасаться с каждым дюймом его груди. Чимин извивается в его объятиях, чтобы встретиться лицом к лицу со своей второй половинкой. Забавно, что он провёл с ним весь вечер, сам того не зная. А может быть, знал, может быть, поэтому так к нему привязался. Может быть, поэтому сейчас смотреть в его глаза не кажется чужим, а как увидеть своих друзей после долгого времени, как посетить свой родной город, как будто наконец-то оказаться дома после слишком долгого отсутствия. — Ты… — шепчет Чимин, протягивая руку к лицу черноволосого. — Это должен был быть ты… — продолжает Чимин. Он в восторге от того, насколько ясно это было с самого начала. — И ты, — говорит Юнги, такой же влюблённый. Чимин давно слышал, что всё сделано из звёздной пыли, даже люди. Что метки души — это память о звёздах, которые существовали, когда была сотворена Вселенная и когда проклинали сами свои вены, свою кровь, ту же кровь, что текла в их сердцах. Чимин чувствует себя звездой, яркой, горящей, эфирной и вечной, и всё это в то же самое время, когда он целует человека, которого выбрала для него Вселенная. Или нет, не Вселенная, может быть, он сделал это сам — остатки любви, существовавшей ещё до них. Здесь, под ночным небом, Чимин наконец чувствует себя полным.