Понять, простить

"- Давай же, Котенок, нападай! Или разучился в лапах держать шпагу? - Меркуцио, подлец, клянусь, я тебя прикончу!" Ненавижу. Не принимаю. Тибальт неподвижно сидит на краю кровати. Смотря в пол, он наблюдает за медленными, вальсирующими в воздухе пылинками - и когда это он в последний раз убирался? Может, неделю назад, а может, две. Его это раздражает, очень. И вообще, кто ответственный за то, чтобы намывать комнату за комнатой? Тибальт знает, это подданные. Им ведь платят за это, и они якобы рады носиться по чужим покоям с тряпкой в зубах и метлой под мышкой. Но Тибальту это, скорее всего, не важно - по крайней мере, на данный момент. Он неспешно поднимается с кровати. Что-то не так, он в курсе. Что-то не дает ему покоя последние полчаса. И это что-то для него в новинку - он до сих пор не знает, что творится у него на душе. Что же чувствовал Тибальт? Злость, возможно? Нет, вряд ли. Он бы узнал ее с самого начала, он к ней привык. Он ее возлюбил; этот холодок летней ночью, этот ком в горле, это случайное déjà vu. Стоит той же самой раздражающей пылинке оказаться на глазах Тибальта, так вновь приходят и холод, и комок, и видение и приобнимают Тибальта за шею, нашептывают сладкую поэму ему на ухо. Тибальт хотел бы, чтобы Злость к нему вернулась. Что же это? На языке вертится. Гнев? Не тут-то было. Обида? Грусть? Разочарование? Черт возьми, да что же не так? Чувство вины. Груз на плечах Тибальта, мурашки по коже Тибальта, внутренний голос в голове Тибальта. То, что он сделал часами ранее, не может простить ни принц, ни Меркуцио, ни сам Тибальт. Сердце Тибальта пыталось разорваться, когда он слышал насмешки приятелей Меркуцио, которые не поверили, что тот ранен; когда Меркуцио отчаянно звал Бенволио, чтобы тот дотащил его до замка; когда Меркуцио хромал, поднимаясь по лестнице и придерживаясь за руку его друга. Пыталось разорваться, не разрывалось. "Надо бы… нет, даже не думай, это глупо. Нет… Да. Ладно. Я пойду." Тибальт мельком оглядывает свою комнату - на стенах красуются семейные портреты и картины в золотых рамках, на потолке красуется громадная люстра с хрусталями, а запылившаяся мебель завалена старыми пеленами и ненужной, старой одеждой Тибальта. "Да. Надо идти. Меня не отпустит иначе." Тибальт срывается с места, подрываясь к шкафу ("Не 'шкафу', а гардеробу! Тибальт, говори грамотнее!"). Пытаясь найти что-то не совсем помятое и/или изношенное, он вытаскивает и отряхивает костюм отца. "Ему, видимо, не подошло по фасону, потому и отдал," думает Тибальт, натягивая брюки. Одевшись, он поправляет рукава и, задержавшись на долю секунды у двери, открывает ее и быстрым шагом идет по коридору, нервно поглядывая на висящие на стенах натюрморты в золотом обрамлении и расписные табуретки с бархатными подушечками. Тибальт был взволнован, смущен - он не знал, какого черта ему понадобилось лететь в госпиталь повидать того негодника, Меркуцио, которого он практически прикончил всего несколько часов назад. Тибальт был удивлен - слухи о случившемся еще не успели распространиться по всей Вероне, включая его семейку. Судя по тому, какой юноша явился нервный и в попыхах в обед, его мамаша, должно быть, о чем-то подозревает, однако основным объектом их внимания является Джу ("Тибальт, не называй меня так! Глупо звучит!") из-за ее скорейшей свадьбы. "Ну и пусть," думал Тибальт, "Так даже лучше." Пролет за пролетом, он мчится вниз по лестнице, пытаясь остаться незамеченным даже слугами. Тибальт заметил только сейчас, какие чистые и яркие у них расстелены ковры на ступеньках - ни одной выпирающей ворсинки или катышки. Спасибо слугам. Тибальт распахивает ворота. Его лицо сразу покрывается легким румянцем, когда свежий уличный воздух обдает его щеки тем самым приятным холодком. В этот раз он злился уже на себя; зачем он это сделал? Зачем он пытается сделать что-то сейчас? Тибальт не понимает. Он пытается найти в себе ответ, но тщетно. Он не может перестать себя накручивать, это сложно. Тибальт - не тот человек, который может просто взять и "отпустить и забыть", нет. Однако нельзя его в этом винить, ведь он хотя бы старается все поменять, исправить. Избавиться от этого душевного груза после того, как он… Он… И вот Тибальт Капулетти, уже галопом, пробегает вдоль домов к Палаццо де Эскалиус, как называют дворец местные жители. Еще вот-вот, и его шанс быть прощенным будет поглощен коварной реальностью, истоптан правдой. Тибальт это знает. Знает, что не может просто извиниться за гребанное смертельное ранение. Да если он и подберет слова, насколько мизерные шансы на помилование? какой идиот стал бы прощать такое? Никакой, очевидно. Господи, и что он будет делать?.. P.s.: Я не знаю, когда продолжу. Надо сдавать проверочные по русскому, который я год не изучала, будучи и обучаясь в Европе, поэтому надо все зазубрить за месяц и нормально сдать. Времени в обрез, так что сообщайте, если кому-то взаправду будет интересно продолжение.