Неспокойное настоящее

      

Сентябрь 1566г.

      На улице стояла ветреная погода. Солнце светила не так ярко, уступая место тучам, а они приводили своих друзей — ураганы и грозы. Дышать становилось тяжелее, воздух был сухим с оттенком чего-то горящего. Несмотря на ливни пожары полыхали в Стамбуле. Вот с листа медленно капает вода, а там птицы прячутся в деревья. Валиде султан, облокотившись на перила, на те самые, безжизненно смотрела вдаль. Она облачилась в чёрные одеяния, которые не снимала. Фахрие-калфа, которую пришлось заменить из-за гибели от рук Нурбану пришлось заменить на более ловкую и проворливую девушку — Рубах-хатун. Она — словно лисица в человеческом облике. Очень яркие рыжие волосы, чёрные как тучи глаза коварно смотрели на все вокруг. Девушка была не по годам умна и смела, обладала маленьким телом, которое всегда успевала увернуться. — Я подготовила отчёт за траты по подготовки к приезду нового султана, — девушка была другого поколения, она и не знала каким был Султан Сулейман, поэтому воцарение Селима для неё радостное событие. — Здесь слишком много вина, ему нельзя пить, — недовольно сморщив нос, она небрежно передала тетрадь девушке.       В гареме все веселились и радовались. Это был один из немногих выходных, когда им можно было позволить себе отдых и развлечения. В основном, красавицы проводят день за учебой и уборкой. Самые активные рекомендуются калфами Валиде для хальвета. Молодые девушки, а есть и совсем юные, по воле судьбы оказавшиеся в гареме не особо знали прошлое, оттого на их лице царила искренняя улыбка. Музыка поднимала настроение, это Валиде поняла за столько лет жизни в гареме. Она села на тахту, чуть присогнувшись и расслабившись.       Девицы смеялись и разбирали ткани, украшения, подаренные им в честь нового султана. Как это похоже на ее первые дни в гареме, когда ей не было известно, что ждёт ее дальше. Поморщившись от головной боли и усталости, она помассировала себе виски. На ее руке не было никаких украшений, кроме того самого кольца с огромным изумрудом, подаренным ей много лет назад Сулейманом. — Нурбану султан уже стара, так что ее место я займу легко! — Султан селим за столько лет редко принимал новых девушек. У нас нет шансов- это великая любовь.       Гевхерхан султан -сестра-близнец Мурада и самая образованная и умная девушка, практически стояла наравне с Валиде султан и Михримах султан. О ее красоте говорили всех вокруг, поэты сочиняли стихи, а мужчины готовы были отдать свои жизни за возможность секундной встречи. Султанша обладала сложным характером, не похожим ни на мать ни на отца, даже не на свою великую бабушку. Многие думали, что ей передались качества необузданного и ледяного Селима Явуза — великого прадеда. Девушка была холодной и сдержанной, ярких эмоций от неё никто не получал. Самообладание — вот чем она отличалась от остальных. Из-за характера она с трудом ладила с Нурбану султан, точнее вообще не поддерживала отношений. Ей было хорошо в Стамбуле, здесь происходили самые яркие события.       Она расхаживала по гарему словно была здесь главной. Конечно, ее пока с трудом воспринимали, но уважали. Тень Валиде султан трудно не заметить. Из восточных корней ей передались только глаза — черные и жгучие, а все остальное было манерно-европейским. Сегодня она выбрала Платье из самой дорогой ткани чёрного цвета с длинным подолом, а на голове царила невысокая корона из агатов. Обладая расчетливым умом, она, не скрывая, лезла в политику. Помогала покойному деду вести дела, а теперь собирает данные для Валиде султан.       Тихо подойдя к Хюррем султан, она взяла ее ладонь. Молчание. Приятное обеим. -Теперь все серо и тускло, нет ни одного солнца, — Султанша была до сих поры тумане после смерти мужа. Глаза дергались, а морщины становились глубже. — Взошло новое солнце — Селим ||, ваш сын и мой отец. «Я султан Селим хан. А стоило ли оно того? Пережитые мною жизни, отобранные моими руками счастливые судьбы детей? Нет… а может и да? Ненавидящая меня мать, чью любовь я всю жизнь пытался заполучить. Страна, погрязшая в воровстве и разбоях. То ли я хотел? Нет. Не то, совсем не то. На руках еще чувствуется кровь брата, которую я никак не могу смыть. Единственное, что мне помогает, так это бессчетные связи и алкоголь. Только так я могу забыть о своем положении и уйти от дел. Никогда политика и все ее проблемы не казалось мне такими противными. Не хочу, пускай Валиде, которая так этого хотела эти и занимается. А мне не надо. Не надо»       Ага помог ему застегнуть красный кафтан, расшитый золотой. Он выпил залпом вино и направился произносить речь перед жителями столицы, которую хотят увидеть в нем поддержку и опору. Рядом с ним стояла Валиде Султан. Время не прошло мимо нее. Стали заметны морщины на лице и на руках, до чего ей уже не было дело. Она смотрела на сына, но не могла улыбнуться ему в ответ, губы сомкнулись в плотную и тяжелую линию, а уголки губ припущены. Солнце припекало, настолько уже, что дышать не было сил. Ее грудь приподнималась при каждой попытке набрать воздуха, но тщетно. Его не хватало. Она посмотрела на совет дивана, сколько же пашей на ее веку жило. А теперь все ей кланялись и повиновались. Отчасти самолюбие тешилось безропотностью, но это слишком мимолетное чувство, которое удовлетворение не принесло. Потеря тоже сыновей не сравнится с повиновением алчных мужчин.       Народ не особо счастливо встречал новоиспеченного султана. За последние три года в Стамбуле и в окрестностях случались пожары, затем неурожаи, да и в умах людей до сих пор было имя «Баязид». Трудно было изменить мнение о человеке, который фактически участвовал в убийстве двух братьев. Людей заставили кричать имя: Султан Селим. Валиде смотрела на это из окна, все-таки сквозь слёзы, смогла улыбнуться.       В покоях собрались Валиде султан, которая из-за плохого самочувствия восседала на троне, на одной стороне стояли Гевхерхан и Шах султан, на другой Шах была погружена в свои мысли. Она так давно не видела отца и сильно соскучилась по нему. По другую сторону стояла Эсмехан султан.       Вот зашёл он, постаревший, мешковатый. В чьих глазах: вино, а на руках — кровь, которую так и не смыл. Каждую ночь он проводил в страданиях и только спиртное спасало.        Два пламени. Оба страдавшие по вечерам и не спавшие по ночам. Хюррем султан долго думала, что сказать при встрече с сыном, которого не видела несколько лет. Воцарение на престол его единственного живого ребёнка было странным по эмоциям. — Валиде, — сухо и виновато произнес султан, слегка расправив спину — Сын, — она не улыбнулась. — Вот и настало твоё время, — это было сказано с таким упреком, как будто на его место должен был стоять другой. Селим знал это и понимал, но ничего не говорил.       Девушки синхронно поклонились и поцеловали руку отцу. Они изменились после свадьбы, стали женственнее, тело стало объемным в определенных местах, что делало их привлекательнее — Повелитель, — сдержанно произнесла Гевхерхан султан. Она ощущала себя на вершине власти. Она дочь падишаха мира обладает неограниченной властью, теперь ей можно все. Платье синего цвета, к которому была прикреплена брошь с черными изысканным кафтаном и длинными рукавами прекрасно смотрелось на ее аккуратной фигуре. — Я рада быть часть великой династии. Ваша дочь — Гевхерхан султан всегда будет верно служить на благо ей и страны.       Селим любил старшую дочь Гевхерхан, уважал ее мнение и частенько с ней советовался, она была женой главы морской службы Пияле Паши.       С менее теплые взглядом султан взглянул на Эсмехан и Шах. Они обладали спокойным и миролюбивым нравом. В отличие от старшей сёстры, не лезли в политику и не интересовались происходящими событиями. Шах султан, обладала каштановыми волосами, которые сегодня украшены заколками, мило подчеркивая ее слегка полноватое лицо. Пухлые руки взяли ладонь отца. Тут же Селим потеплел. Красное платье с золотым узором красиво на ней сидело. — Я очень рада вас видеть.       Также сухо поздоровалась с отцом и Эсмехан. В ней произошли перемены за четыре года брака с таким влиятельным мужем как великий визирь. Она ходила с властной и горделивой походкой, пытаясь быть похожей на мать. Смотрела на всех свысока, или же так думала. И подчеркивала свою чуть располневшую фигуру после родов красивыми платьями. Рыжие как у отца и бабушки волосы баллонами струились вдоль шеи и груди, на в ямочке между ключиц сверкал кулон из крупного жемчуга на серебряной цепочке, а на голове покоилась диадема с крупными камнями рубина. Платье было в цвет волос, украшенное серебряными цветами. Она любила украшения, а ее муж знал это, поэтому дарил ей их очень часто. А казначеи в их шикарном и огромном дворце только и делали, что ломали голову над подсчетом трат молодой султанши.       Оставшись наедине с сыном, Хюррем не сдержала эмоции. Она простила себя, Сулеймана и Селима. Вроде бы отношения наладились. Она сердечно поздравила его, а также рассказал о делах в государстве и в гареме. Вот только расстроило ее то, что наложниц падишах не хотел принимать. — Сынок, ты же понимаешь, что нужен еще один Шехзаде. Ситуация нестабильная и может много чего случиться, — Валиде самой был неприятен этот разговор, но такова жизнь. Страна умирает в беспорядках, а Мурад — единственный наследник. Можно, конечно, рассматривать сыновей дочерей султана, но за историю империи такой практики не было, поэтому вряд ли их необходимо рассматривать в качестве наследников. Однако, кто-то возможно иной точки зрения       Вечером в гареме играла музыка. Валиде султан тихо сидела и о чем-то думала. Весь вечер она отстраненно сидела, даже приход внучек не заставил вынырнуть ее в реальность. Она сменила наряд, надев на вверх накидку из коричневого оттенка с золотым отливом.       Шах султан грустила. Это было особо заметно по надутым пухлым губам. Брак с немолодым Хасаном эфенди не был счастьем для молодой девушки. За эти четыре года они всего лишь пару раз пересекались во дворце, но это было даже в радость для девушки. Ей хотелось стать мамой и нянчить детей, но такого не выходило. Редкие встречи с мужем такой пользы не приносили. Рядом сидела Эсмехан Султан, которая по факту была выше и могущественнее всех сестер, просто потому что, ее муж был великим визирем, однако все равно затмить младшую Гевхерхан не получалось. В браке она родила сына Ибрагима, которому было несколько месяцев. — Почему ты грустишь, птица моя? — осведомилась Валиде, дабы выйти из своих мыслей.       Шах слегка испугалась. Она всегда робела, находясь рядом с бабушкой. Султанша не ощущала себя достойной находиться рядом с ней. — А от чего она должна радоваться? От брака со стариком? — была у Гевхерхан одна неприятная особенность — язвительность. Она получала от этого адреналин и удовольствие. Смотреть как человек теряет контроль от неожиданности, а затем История заканчивается победой девушки, потому что в таких ситуациях главной являлась она.       Валиде с укором взглянула на любимицу, но улыбнулась. — Оставайся во дворце сколько хочешь. Веселись с кем пожелаешь. Я буду только рада, — в ответ на такие тёплые слова Шах мило улыбнулась. Она не стала смотреть в ответ сестре, а всего лишь отвернулась. — А как поживает мой племянник Ибрагим? — ехидно поинтересовалась Гевхерхан, сверкнув своими яркими зелёными глазами. Ей не было дело до детей, который у нее тоже не было, но позлить сестру — план вечера — С ребенком все хорошо, — спокойно ответила девушка, стараясь скрыть подкачивающее волнение. Конечно, с сестрой ей не сравниться. — А можно ли надолго оставлять детей одних, Валиде? — на лице Гевхерхан появилась улыбка, которую нельзя было назвать милой, но почему-то она все равно притягивала к себе. — Лучше, конечно, детей вообще не оставлять одних. Им нужно постоянное присутствие матери для успокоения, — Валиде уже была не в том возрасте, чтобы обращать внимание на подобные колкости. Она слишком много чего и кого пережила, поэтому большую часть времени проводила в воспоминаниях. Сейчас она вдруг вспомнила как родила Селима, как гладила его по рыжим волосам. Да, всё это сильно тревожило и так расшатанные нервы уставшей женщины, ей давно уже хотелось уехать куда-нибудь на восток, где дышится легко и спокойно. — Поезжай, Эсмехан к сыну, я к вам скоро приеду и навещу внука.       Вереница новых молодых и красивых наложниц направилась в сторону султана. Валиде султан была крайне обеспокоена тем, что у Селима один наследник, да ещё рождённый от Нурбану, поэтому дабы избежать революционности надо, чтобы у падишаха появились ещё Шехзаде. Все девушки были тщательно осмотрены и допрошены. Много ли рожают в семье мальчиков? — вот главный вопрос.       Все эти долгие годы Нурбану султан была единственной фавориткой повелителя. Она таковой и останется. Приехать не смогла из-за болезни младшей дочери — Фатьмы султан.       Селим сидел и пил вино. Играла музыка и танцевали девушки. Никто пока его не привлек, хотя были разные красавицы из разных частей Света. Но вино делало своё дело. Темноволосой итальянке повезло. У неё были разные глаза — один как лес, обладал цветом холодной листвы, другой — как яркое небо, светился. Он кинул ей платок, но как-то пренебрежительно. Его радовало и подбадривало, что теперь все перед его ногами. Спустя некоторое время а покои вошла она — та самая девушка Цира, воспитанная Михримах Султан.       Вот они остались наедине. Селим не особо понимал, что происходит, тоска по Нурбану как-то прошла. Он дал девушке ласкать его, но не отвечал взаимностью. Циру немного это расстраивало, но когда такое происходило, она начинала злиться. Она закружилась в танце и повела пальцами за собой повелителя. И он сам того не понимая, пошел, чуть приседая за девушкой к постели. Не понимая происходящего, мужчина окунулся в девушку. Она дарила его ласками, нежные прикасания заставляли вспомнить молодость, вспомнить ее. Ту жгучую европейку, которую подарила ей мать. Ту, которая озаряла его путь в ночи и дарила тень, когда ослепляло солнце. Он не мог полностью открыть глаза и разглядеть лицо девушки, почему-то ему казалось, что перед ним Нурбану. И они лежат вместе на кровати, не думаю о завтрашнем дне. Он получил бурю страсти, девушка извивалась сверху, будто показывая, кто здесь главный. Он попытался докоснуться до ее бедер, но не смог. Цири убрала его руку.       Гевхерхан медленно шла по дворцу, будто хотела найти нечто такое, о чем никто не знал. Совсем скоро должен был приехать брат-близнец Мурад со своей фавориткой Сафийе. Ее с ней связывали странные отношения, султанша видела в ней соперницу в случае, если брат зайдёт на престол. Девица может захватить власть, чего допускать было нельзя, поэтому надо поддерживать статус фаворитки, не допуская к брату других девушек. Султанша вечерами сидела у бабушки и разбиралась с документами, в силу юного возраста она еще хорошо видела и могла быстро посчитать доходы и расходы. Естественно, таким навыкам Валиде была очень рада, так облегчилась управление делами.       Она не хотела ехать домой. Там ее ждал нелюбимый муж, которого она презирала. Да, он занимал достаточно высокий пост, но не такой уж и высокий. Конечно, в ее голове был план принять власть после бабушки, в обход матери, но это не представлялось возможным пока ее валиде жила бы в столице. Из нее и мужа великого визиря вышел бы хороший тандем, но должность главы морской службы достаточно специфичная: фактически, ему подчинялись все те, кто не на суше, но для ее амбиций такой расклад дела не подходил. — Одни проблемы в стране, которые надо решать, — вздохнула Хюррем, нарушив тишину. — Да, вы правы. Что советуют паши? — Советуют усилить охрану и подавлять выступления — Надеюсь, это будет эффективно. Валиде, — сделав паузу, начала Гевхерхан. — Не опасно ли для государства существование одного наследника? Вдруг больше не родится у отца? — растягивая, продолжила девушка — Конечно же, в этом нет ничего хорошего, — занервничав, ответила Валиде, не знача почему, ей стало тяжело дышать и смотреть по сторонам. — Наследники — это прежде всего безопасность для государства. А к чему ты это спрашиваешь? — Да, так, просто спросила, — Гевхерхан поняла, что это не там тема, которую можно обсуждать с бабушкой и решила не продолжать. Она взяла руку бабушки в свою и поцеловала ее. Султанша знала, что это очень нравилось Хюррем Султан.       На следующее утро Цири увидела протрезвевшего Султана, которого разбудили, чтобы пойти на Совет. Он не особо пришел в себя и тем более даже не взглянул на девушку. Ее это расстроило, но не сильно. Они сидели на кровати, Селим пытался сфокусировать взгляд, но попытки оказывались тщетными. Девушка прикоснулась руками к его спине, медленно провела по ней, затем оставила их на его груди. Селим развернулся к ней и теперь мог рассмотреть ее лицо. Как же ему нравилось смотреть на свежую и молодую кожу, на которой нет морщин. Сверкали молодые и разноцветные глаза, в которых можно было утонуть и забыться. Он всунул свою морщинистую и толстую ладонь в ее темные запутанные волосы и поцеловал в губы. Она не стала быстро заканчивать поцелуй, а перешла в некое наступление и повалила его на кровать. Селим же рассмеялся, не ожидая подобной смелости. — А ты смелая, — это были единственные его слова, которые он сказал, уходя их покоев. Девушка же оставалась лежать без одежды, радуясь своей первой победе Совет дивана       На совете присутствовали зятья султана и остальные видные лица. Свой доклад начал статный, несмотря на возраст, Соколлу Мехмед Паша. Ему удалось в свои года не состариться, а сохранить былую привлекательность. Черные волосы и борода оставались черного как смоль цвета, изредка где -то виднелась седина, но она не портила внешний вид мужчины. Больше года он занимает свою должность, чему был несказанно Рад, наконец, закончились вечные попрекательства и унижения перед всеми. Он пришел к власти. Власть. Это слово приятное вкус, и каждый раз ощущалось тепло, когда оно произносилось им. Ему давно импонировала Валиде Султан, с которой фактически делил власть, но это было даже лучше. Она очень могущественная женщина, ведущая переписка с послами многих стран. Никто до сих пор не знает, какой денежный оборот проходит через ее руки, и, пожалуй, никогда не узнает. Его черные глаза пересеклись с ее горящими зелеными. Она была все там же, на этаже выше, но только теперь ей не надо было скрываться, все прекрасно знали, что Валиде слышит.       Иного мнения о присутствии женщины в совете был Пияле Паша. Мужчина не считал это возможным, по его мнению, все девушки должны заниматься хозяйством и воспитанием детей, а не вопросами политики. Возможно, он еще не понял, насколько женщины могут быть умны, поэтому недооценивал их пользу в решении дел. Неприятно поморщившись Паша ощутил на себе зоркий и строгий взгляд Валиде, которая после совета его позовет на не очень приятный разговор.       С женой у него были холодные и натянутые отношения, он не поддавался ее расспросам о положении дел в государстве, что выводило из себя девушку. Ласкать себя она поэтому не давала, пытался взять силой, но получил пощечину. Иногда он тихо завидовал Мехмеду Паше, у того жена оказалась более покладистой. Недоставало Пияле хитрости, если бы он понял, что надо его жене, то из них вышел бы хороший и крепкий союз, основанный на сотрудничестве супругов. — Положение дел, увы, нельзя назвать стабильным. Сегодня нам доложили, что в Дамаске убили губернатора и всю его семью. Я отправил подкрепление от войска янычар. Юсуф ага также готовит еще один отряд, но в другую провинцию — Румелию, — закончил свой доклад Великий визирь.       Селим не особо вникнул в положение дел, почесав свою рыжую бороду, он взглянул на зятя. — Доложите мне об исходе дел. Да, надо высылать войске в те неспокойные части столицы, — как-то отрешенно для главы государства повторил Селим, не смотря ни на кого. Он не очень понимал, что надо делать, но был уверен, от его имени всё сделают, как надо.       На это на всё сверху смотрела Хюррем и с сожалением понимала, что сидит на троне тот сын, которому ничего не надо было. Надежда была только на внука Мурада, который тоже вскоре должен был приехать. Мама… — раздалось в темноте. — Мама — Да, Баязид Скажите, почему не я? Почему он? — со слезами на глазах спросил русоволосый мужчина, который находился на одре смерти и не мог четко разглядеть лицо единственной женщины, которая его любила. Из его глаз текли слезы, окропляя шрамы, оставленные на его лицо предателями. Ему тяжело давался каждый вздох, грудь его поднималась и опускалась. Хюррем считала каждое его движение, стараясь уменьшить его боль по возможности Она не смогла выбрать между двумя сыновьями, каждого любила по-своему. Не смогла сердце выбрать лучшего султана из двух сыновей. Все понимали, кто окажется лучше, ее холодный разум твердил ей имя, но жаркое сердце матери не могло разорваться. Она не плакала, не показывала это, но душа ее вопила и стонала. Не могла мать показывать сыну сожаление и боль того, что не смогла его защитить. Ее загнали в угол выбором, и она проиграла.       Валиде облокотилась на перила и сделала глубоких вздох. Воспоминания в последнее время все больше и больше на нее накатывали. Никуда от них она не убежит, до самой смерти ее будет преследовать лицо умершего любимого сына, которого не смогла защитить. Нерадостно ей было на душе. Она стала Валиде, ее сын на троне, но таким способом ей хотелось это получить? А кто знал? Она не понимала. Вдруг вспомнилась ей Махидевран, при их последней встречи после казни Мустафы, та пророчила ей смерть сына. Да, теперь они понимают друг друга. Та кричала, что Сулейман обойдется с ней также, он обошелся. Сглотнув и не дав слезе упасть, она развернулась и вышла с балкона. Ей неожиданно стало тяжело дышать, задыхаясь, вышла на улицу. Осеннее стамбульское солнце светило ярко, даже очень. Ей было тяжело смотреть на улицу. Она шла по тропинке и осознавала, что Дворец Топ Капы стал чужим, когда-то здесь проходили другие люди, но уже мертвые. Здесь она испытала счастье любви, такой, которую вряд ли кто-нибудь в мире испытывает. Она захлестывала и уносила далеко ото всех. Она подарила миру детей, из которых в живых осталось двое. Капли пота проступила на ее лице, Валиде смахнула их ладонью. Присела в своей любимой беседке, в которой она сидела перед тем, как узнала о смерти Сулеймана. Ее грустные мысли нарушил Соколу Паша — Госпожа, — тихо поздоровался он, сделав почтительный поклон. — могу ли я к Вам обратиться? В ответ он получил пригласительный жест рукой. -С Вами все в порядке? — ровным тоном, с каплей обеспокоенности поинтересовался Паша. Сейчас не время для болезни султанши. Не время — Да, иногда воспоминания одолевают… — отстраненно ответила Валиде — Так давайте взбодримся, — тон стал более активным, а глаза засверкали, пытаясь взглянуть в бездонные зеленые, но безуспешно. — Предлагаю собраться вместе у нас во дворце и провести время с семьей — Полагаю, у тебя иные истинные цели встречи? — он смог заставить ее взглянуть на себя — Да, вы правы. Есть очень важная информация, которую стоит рассказать за ужином Хорошо, когда приедет Мурад, тогда и соберёмся Где-то в лесу       Молодой и сильный лев вздохнул. Его легкие набрался в себя чистый и свежий воздух, с каплей влажности и осеннего зноя. Он тепло разошелся по органам. Закрыв глаза, повторил свой вздох. Вокруг тишина. Где-то поодаль раздавался приятный, но еле уловимый щебет птиц, казалось, что это и есть звук тишины. Его разбавляли шелест травы и звук ручейка       Он охотится за добычей в лесах столицы, меткий ударил поражая жертву. Таким был и в жизни. С сестрой- близнецом выросли очень похожими людьми. Меткие и холодные. Рассчитав траекторию полета стрелы, натянув тетиву, перестав дышать, выпустил смертоносный удар и попал в куропатку.       Его короткие, взъерошенные темные волосы приподнялась от ветра и вновь приняли новое положение. Его глаза такие же зеленые как у отца, а черты лица очень схожи с матерью — Шехзаде, новые стрелы, — ко льву подошел его верный помощник Мехмед, высокий и плечистый юноша. В Манисе слыл охотником за сердечками юных дев. Сколько всего они вытворяли там и сколько Фахрие их покрывала, никто теперь уж и не расскажет. — Все изменилось, отец стал султаном, а я его наследник, — сухо сказал Мурад, не осознавая в свои двадцать, сколько всего на него свалится. — Вы наследник, а это означает больше денег, вина и девушек, — лукаво произнес юноша, предвкушая какие их ждут похождения. — В столице и мест больше и юных девушек!       Посмотрел в сторону палатки и увидел выглянувшую фаворитку Сафие. Светловолосая кудрявая девушка выглянула, помахала рукой и улыбнулась широкой и белозубой улыбкой. Она прекрасно знала о похождениях Мурада, и делала все, чтобы скрыть их. Она держала в себе мысль, что может стать не единственный фавориткой, если вскоре не забеременеет, о чем она мечтала. Валиде и Михримах не будут ей довольны. Она надела достаточно откровенное платье из грубой и простой ткани, оно слабо держалось ремнем, поэтому декольте не совсем было скрыто как и ноги.       — Мурад, — она обхватила его руками и поцеловала. Мехмед чуть улыбнулся и пошел глубже в лес. — давай постреляем из лука, — она знала забавы любимого и старалась подстроиться под них, чтобы к ней не потерялся интерес.       Он воодушевленно отреагировал на предложение и принес второй лук. Мурад поставил ее руки и помог натянуть тетиву. Их дыхание слилось воедино. — Закрой глаза, выдохни и отпускай, — прошептал на ухо       Спустя время оно вернулись в шатер. Мурад нес две подстреленные и истекаемые кровью куропатки, а Сафие несла колчан со стрелами, их наконечники красиво переливались под лучами уходящего солнца. Оно слепило синие как море глаза девушки, заставляли жмуриться. Она проследовала с ним в шатер, где повара разделывали куропаток, повсюду была кровь, перья и разбросанные по столу субпродукты. Не особо привлекательная для девушки картина, но можно и потерпеть. Она еле сдерживала улыбку, хотя очень хотелось отвернуться и выйти.